Волшебные существа, любовь и проблемы

      Джонхён медленно бредет по лесу, пытаясь при помощи прогулки хоть немного развеять скуку. Он бы и рад поболтать с друзьями, но вот незадача, оба его друга сейчас резвятся где-нибудь со своими вторыми половинками. Джонхён рад за них, но иногда его раздражают влюбленные речи Хуна и Сонгю, которыми они фонтанируют по крайней мере раз в неделю. Он мысленно сочувствует друзьям Мёнсу и Миджу, наверняка разделявшим его чувства. Поэтому в последнее время он часто делится своими невеселыми думами с домовым Минхёком. Тот всегда выслушивает его, сочувствующе хлопает по плечу, а потом предлагает чашу отменной медовухи. Духи не нуждаются в пище, но вот от выпивки никогда не отказываются. Но сейчас Джонхён не может просто взять и завалиться в деревню домовых; они сейчас заняты проверкой и инвентаризацией своих запасов на зиму. Зима еще не вступила в свои права полностью, но сегодня уже выпал первый настоящий снег, которые не растаял до того, как коснулся земли. Снег приятно хрустит под ногами и сказочно сверкает под ярким утренним солнцем. Джонхен был бы не против, если бы слой снега был потолще, но Чунхён пошлет его к черту с его советами, ибо «я сам лучше знаю, как исполнять свою работу». Джонхён бесцельно бродит больше часа, пока до его слуха не доносится девичий смех. Он с хмурым лицом направляется к источнику звука, думая найти там непоседливых фей и разогнать их. Но его ожидания не оправдываются. Это не феи, это эльфы. Светлые эльфы. А если быть точнее, то сама принцесса светлых эльфов. Джонхён понимает это по длинным волосам пепельного цвета, отличающих нынешнюю правящую династию эльфов, и серебряной диадеме. Эльфийки замолкают, завидев его. Джонхён запоздало кланяется королевской особе. — Простите, что помешал, Ваше Высочество, — извиняется Джонхён. — Я думал, что феи замышляют очередную шалость, и хотел их остановить. — Ничего страшного… Ммм, не могли бы Вы представиться, мне неловко обращаться к Вам, не зная Вашего имени, — отвечает девушка совсем не таким тоном, какой ожидал услышать Джонхён.       Он уже готовился к чопорной речи с заумными словами, высказанной противным высоким голосом, но вместо этого услышал нежный и мягкий голос, в котором не было и капли высокомерия. — Джонхён, Ваше Высочество, — представляется Джонхён, отвешивая еще один поклон.       Эльфийки, наверняка фрейлины принцессы, хихикают и что-то шепчут друг другу. Среди этих смешков тонкий слух Джонхёна улавливает что-то вроде «какой галантный красавчик». Принцесса недовольно смотрит на них, и те замолкают. — Приятно познакомиться. А я Юна. Прошу, оставьте все эти поклоны и обращения, я их совершенно не переношу, — с улыбкой произносит принцесса, и на её щеках появляются ямочки. — Как Вам угодно, Ваше… — Джонхён получает укоризненный взгляд от эльфийки. — Юна, — заканчивает он, не сдержав улыбки.       Фрейлины снова над чем-то хихикают, Джонхён слышит «у него тоже ямочки» и улыбается еще шире. — Что ж, не буду Вас отвлекать. Продолжайте веселье, — Джонхен разворачивается и уходит.       Эльфийки ждут, пока его темный плащ исчезнет за деревьями, а затем окружают свою принцессу и наперебой восторгаются этим интересным зимним духом. — Юна, он такой красавец! — Такой мужественный. — А ямочки-то какие!       Юна терпеливо ждет, пока подруги вдоволь навосхищаются Джонхёном. Она согласна с ними, но в отличие от фрейлин ей не пристало прилюдно обсуждать мужчин, пусть даже и таких красивых. — Пора домой. Мы уже вдоволь наигрались в снежки, — говорит Юна, закутываясь в отороченную мехом песца накидку.       Она уходит с поляны, подруги идут вслед за ней. Юна пытается не думать о произошедшем, но мысли упорно возвращаются к этому зимнему духу с черными глазами и красивой улыбкой.