Ты - единственное исключение

      Гарри сразу заметил филина Джинни, плавно и благородно скользящего по спирали вниз к гриффиндорскому столу. Щипач скинул письмо, видимо, адресованное Тедди, и, сделав один большой взмах крыльями, устремился к преподавательскому столу. Филин плавно сел на край перед Гарри и глухо ухнул, протягивая когтистую лапу. Поттер отложил ложку и отвязал письмо. Щипач тут же взметнулся вверх, обдав Гарри волной воздуха. Письмо было от Джинни, но Поттер не торопился его вскрывать, решив сделать это после завтрака.       У него не было настроения читать его сейчас, как, в общем-то, и последние две недели: хорошее расположение духа покидало его, как только он имел счастье лицезреть Снейпа. Гарри не имел понятия что с ним происходит, но он точно знал, что это связано с последним их разговором. Вроде, тема была вполне рабочая и касалась его прямых обязанностей, но Снейп как-то странно отреагировал на это, выплеснув на него весь свой гнев. После этого Гарри до самого вечера не мог прийти в себя. Но решил сильно не докапываться, и оставил бесплодные попытки сблизиться со Снейпом, чтобы понять его проблему. И теперь каждый раз чувствовал себя скверно и не в своей тарелке, когда видел его.       Гарри было уже взялся вновь за ложку, но его отвлекла какая-то возня за гриффиндорским столом. Он поднял голову, чтобы разобраться, и застал странную сцену. Тедди вырывался из рук Розы и Мари-Виктуар, высказывая им что-то гневное. Девчонки оказались слабее и ему, наконец, удалось вырваться. Тедди нервно перешагнул лавку и большими шагами устремился к выходу из Большого зала. В руках его Гарри заметил скомканный лист пергамента, очевидно, это было письмо от Джинни. Бросив ложку во второй раз, Поттер схватился за своё письмо, предчувствуя неладное.       Стоило ему прочитать пару первых строчек, и всё стало ясно. Он тут же вскочил с места, пробурчав извинения потревоженным профессорам, и кинулся вслед за Тедди. Проходя мимо гриффиндорского стола, он кивнул растревоженным Розе и Мари-Виктуар, чтобы они сидели на месте и не смели идти за ним. Девочки послушно сели обратно.       Гарри шёл в Гриффиндорскую башню*. Он точно не знал, куда Тедди мог сбежать, но почему-то был уверен, что именно туда. Сейчас там никого не было, все студенты завтракали. Подойдя к портрету Полной дамы, бессменной хранительницы этого входа, Гарри назвал пароль и прошёл внутрь. Тедди стоял посреди гостиной спиной к нему, вытянувшись в струну, его руки были сжаты в кулаки. Во всём его облике чувствовалось огромное напряжение. Поттер сделал пару шагов вперед, тихонько позвав:       - Эдвард.       Тедди обернулся к нему. На его абсолютно белом лице лежал отпечаток невысказанной боли. Неожиданно он всхлипнул и бросился на шею Гарри.       - Бабушка, она... - проглатывая ещё не выступившие слезы, бормотал Тед.       - Тише, тише, я знаю, - успокаивал его Гарри, поглаживая по спине. Тед так и не проронил ни одной слезинки. Он сглатывал ком в горле, и не позволял вырваться наружу обуревавшим его эмоциям. Гарри вообще никогда в жизни не видел, чтобы Тедди плакал. Даже когда был маленький, он отличался непрошибаемым спокойствием. Никакие разбитые коленки не могли заставить его реветь. Но Тед сейчас чувствовал то, что Гарри не мог помочь ему пережить. Зато прекрасно понимал его: нечто подобное он ощущал, когда умер Сириус – единственный близкий на тот момент человек. Гарри поражался сдержанности Теда, и даже начал за него беспокоиться.       Но, спустя минут десять, Тедди более-менее успокоился и Гарри выпустил мальчишку из объятий.       - Я пойду к Макгонагалл и возьму для тебя несколько отгулов, а ты сиди здесь, - сказал Гарри, делая шаг к выходу.       - Нет! – жалобно пискнул Тед, вцепившись в рукав мантии Гарри. – Не уходи!       - Я скоро вернусь, - Поттер снова прижал его к себе и поцеловал в макушку. – Хочешь, я позову Мари-Виктуар и она побудет с тобой?       Тедди отрицательно помотал головой. Гарри, наконец, отпустил его и ушёл к Минерве. Ему необходимо было ещё отменить на пару дней и все свои тренировки.       Когда все формальности были улажены, он снова поднялся в башню. Тедди встретил его уже спокойно, он был не так бледен и более собран. По нему нельзя было сказать, что он чем-то расстроен. Просто серьёзный молодой человек, который о чём-то глубоко задумался.       - Завтра мы отправимся в Лондон каминной сетью, Джинни будет нас ждать, - сказал Гарри, присаживаясь рядом. Тедди помотал головой и немного помолчав ответил:       - Нет, поедем сегодня вечером, на экспрессе.       Пару секунд Поттер разглядывал его, но потом согласно кивнул. Он понимал, почему Тед хочет этого. Глядя на своего крёстного сына, Гарри почувствовал, как отступают все его личные переживания. Ссора со Снейпом и его плохое настроение казались такой мелочью!       Они сели в практически пустой экспресс вечером и закрылись в купе. Всё это время Тедди был молчалив и задумчив. Как только поезд тронулся, он тут же устремил свой взгляд в ночную тьму за окном. Гарри не стал его донимать разговорами. Но через пару часов, когда он стал задрёмывать, Тедди сам начал разговор.       - Почему? – будто ни к кому не обращаясь, спросил он. Гарри внимательно посмотрел на него и устроился на диванчике удобнее. Было понятно, о чём Тед спрашивал.       - Это сложный вопрос, - задумчиво произнёс Поттер, тщательно подбирая слова. – Андромеда была сильной женщиной. Она пережила всех своих родных и воспитала отличного внука. Но возраст берёт своё, Тедди. Мы не бессмертны. А она в жизни перенесла многое. И всегда с достоинством выходила из любых ситуаций. Ради своей семьи она жертвовала всем. Её сердце не знало границ. Но и оно тоже не вечно.       - Нет, - с дрожью в голосе произнёс Тедди, вцепившись в край диванчика. – Должно быть что-то ещё. Она не могла просто взять и...       Голос его сорвался и осип. Гарри сглотнул ком в горле.       - Возможно, ей было тяжело, - осторожно сказал он. – Возможно, раны, оставшиеся после последней войны, никак не заживали. Пока ты был маленький, она мужественно перебарывала себя, но ты уже вырос. Ты закончишь в этом году Хогвартс и будешь свободен как птица. Оставишь её гнездо.       - Это из-за меня? – глаза Тедди покраснели. Гарри осёкся. Он совершенно не это хотел сказать и всё испортил. Он не знал, как теперь оправдаться. Как сделать так, чтобы Тедди не чувствовал себя виноватым?       - Нет, конечно, нет, - поспешно ответил он. – Я имел в виду другое. Андромеда, наоборот, почувствовала, что ты можешь обходиться без неё. Что ты теперь сам справишься. Ты больше не нуждаешься в ней, и она со спокойной совестью отпустила тебя.       - Но я не хочу! – Тедди не выдержал и закрыл лицо руками, но Гарри так и не услышал ни одного всхлипа.       - Я знаю, - кивнул Гарри, - я знаю.       Они снова замолчали. Гарри какое-то время ещё наблюдал, как Тедди с трудом борется с собой, пытаясь удержать в себе всё, мучащее его. Как белели костяшки сжатых в кулаки пальцев, как он поджимал губы и отводил глаза. Гарри чувствовал, что ему хочется заорать во всё горло, буквально ощущал кожей всю его боль.       Его собственное сердце разрывалось от невыразимой муки, он даже не мог объяснить себе, что с ним такое происходит. Видеть чужие страдания оказалось непосильной задачей для него, и он не выдержал и сбежал из купе, оставив Тедди наедине с его химерами. Сверхсильная эмпатия была его слабой стороной, он оказался слишком восприимчивый для того, чтобы нормально переносить чужую боль. А о ней он знал слишком многое. Гарри мог не разбираться в человеческих отношениях, совершенно не понимать любовь, не различать сердечные привязанности, но всё, что касалось человеческих страданий, было в его ведении.       Он вышел в тамбур вагона и прижался спиной к одной из стен, уставившись в непроглядную тьму за крохотным оконцем. Ему очень хотелось ни о чём не думать, просто простоять здесь до конца поездки. Слишком много проблем обрушилось на его голову за последние несколько месяцев. Даже не так. Всё стало плохо с момента развода. Будто он привлекал к себе несчастья. Каким же бестолковым и беспомощным он чувствовал себя!       Что в нём нашла Джинни? Что нашёл Снейп? За что вообще его можно любить? Кажется, он был самым бесполезным существом на Земле. Абсолютным нулём без своих друзей и близких. Он не видел себя как полноценную личность. Даже не смог уберечь брак, не смог никого осчастливить. Он даже ничем не может помочь Тедди, только ещё больше всё портит. Хотя знал по себе, что никакие утешения не будут иметь эффекта. Они сейчас просто проходят мимо ушей. А иногда слова, призванные подарить спокойствие душе, слышатся, как лицемерные и высокопарные, вызывая противоположную реакцию. Андромеда для Тедди была всем его миром. А разве можно хоть чем-то заменить весь мир? Никогда нельзя быть готовым к потере близких: ни в пять лет, ни в восемнадцать, ни в шестьдесят. Это всегда будет одинаково больно.       Замёрзнув окончательно, Гарри оторвал себя от стены и на негнущихся затёкших ногах поплёлся обратно. Тихонько проникнув внутрь их с Тедди купе, он обнаружил сына спящим. Его лицо наконец разгладилось и приобрело безмятежный вид. Поттер посидел ещё немного, глядя на него и тоже пристроился на диванчике.       Рано утром их разбудил проводник, до Лондона оставалось ещё около получаса, который они потратили на то, чтобы привести себя в порядок. Тедди не произнес ни слова, делая всё с глубокой сосредоточенностью. Выйдя на перрон, они тут же аппарировали к особняку на Гриммо, где позавтракали и дождались Джинни. Как только она шагнула из зелёного пламени камина в гостиной, Тедди бросился в её объятья. Она потрепала его по волосам, поцеловала в щёку и ещё сильнее прижала к себе. На этот раз Тедди смог сдержать свои эмоции, видимо, сумев совладать с собой, чего не мог сделать вчера.       Гарри посмотрел на них с какой-то затаённой болью. Джинни и Тед смотрелись как настоящая семья, как мать и сын. А Гарри чувствовал себя здесь лишним. Он не смог стать хорошим мужем и не стал отцом. Джинни дарила свою нерастраченную материнскую любовь им обоим. Она пеклась о нём, Гарри, как о собственном ребенке, устраивая его жизнь так, чтобы он чувствовал себя свободно и непосредственно, как бывает только в детстве. Наверно, Джинни подсознательно хотела подарить ему то, чего ему остро не хватало – материнскую любовь и заботу. Она не давала возможности ему уйти в себя. Всегда была настолько воздушной и легкой, что у Гарри и мысли не возникало начать копаться в себе. Жизнь была проста, и его это вполне устраивало.       После церемонии прощания на кладбище Кенсал-Грин, на которой Тедди проявил себя как истинный англичанин, не проронив ни слезинки и стойко выдержав поток соболезнований от дальних родственников и друзей Андромеды, все близкие собрались на обед в Норе. Молли устроила настоящий пир, как умела только она. Никого из детей не было, и Тедди неприкаянно слонялся по дому, оставив место на табурете во главе стола между Гарри и Джинни. Кроме самых близких был только Кингсли, который тоже был хорошим другом семьи Тонкс и Уизли. Но Поттер подозревал, что он здесь не только из-за Андромеды. И оказался прав. И убедился в этом, как только вышел на улицу, чтобы немного пройтись вокруг разросшейся в стороны, и способной уместить в себе всех родственников, Норы, и подышать холодным колючим январским воздухом.       - Гарри, - окликнул его Бруствер, выходя следом на порог, – может, прогуляемся вместе?       - Я знал, - усмехнулся Поттер и потёр уже начавшие мерзнуть ладони. – Я знал, что ты здесь не только из-за старушки Андромеды.       - Это просто стечение обстоятельств, но так уж вышло, что я хотел поговорить с тобой, - не стал юлить Министр. – Мы уже больше двух лет не разговаривали.       - Мне казалось, что нам нечего обсуждать, Кинг, - попинав низкий сугроб носком ботинка, ответил Гарри. – Я скомпрометировал себя и мне не было места в Министерстве.       - Это полная чушь, и ты это прекрасно знаешь! – вспылил обычно спокойный Бруствер. Кажется, его действительно волновало то, что из-за какой-то нелепой шумихи в прессе Гарри ушёл из Аврората. – Никто не воспринял болтовню мисс Флеминг всерьёз.       - Нет, - грустно усмехнувшись, ответил Гарри, и пошёл вперед по тропинке. Министр шагнул следом. – Ты отчего-то не хочешь брать в расчёт то обстоятельство, когда любой мой промах, как главы Аврората, вызвал бы очередную негативную реакцию. Пресса припомнила бы всё, и никто не стал бы разбираться, ложь это или нет. Я уже проходил такое несколько раз. Но тогда у меня была другая цель: я был вынужден терпеть это ради будущего мира. Сейчас я не хочу оказываться лицом в грязи каждый раз, когда Скиттер надоедает обсуждать очередное вечернее платье Астории Малфой, купленное за бешеные деньги где-то в Милане, или спорные законопроекты Гермионы, и вновь переключится на меня. Я с детства сыт этим по горло.       Он провёл ладонью по шее.       - Я тебя понимаю, - серьёзно сказал Кингсли, качнув в подтверждение головой. Но Гарри уже был на взводе.       - Нет, ты не понимаешь! – кажется он и сам не знал, что хотел этим сказать, но чувствовал, что Бруствер вряд ли может понять все его переживания. – Я устал, и хочу пожить немного для себя. В моей жизни оказывается осталось не так уж и много хорошего. Я внезапно осознал, что она скатилась куда-то во тьму.       - И поэтому ты закрылся в Хогвартсе?       - Да, знаешь, Кинг, дети - это наше всё. У меня нет своих, ну, кроме Тедди, конечно. Но он уже взрослый. Меня не было рядом с ним во многие значимые для него моменты жизни. Я появлялся, когда мне этого хотелось, а Андромеда заботилась о нём постоянно. Но Тед всё равно любит меня. И я не понимаю, за что. И Джинни до сих пор любит меня, а знать об этом больнее, чем терпеть Круцио. Почему так? Вот я и подумал, что нужно быть подальше от Джинни и поближе к Тедди. Может, так моя жизнь станет сбалансированной, думал я. Но в школе совсем другая жизнь и другие заботы. Я загружен целыми днями. Мне некогда заняться собой и своей никчёмной жизнью. Я каждый вечер валюсь с ног. Может, мне это как раз нужно? Я не знаю, Кинг.       - Может, оставишь Хогвартс? – хитро улыбнулся Бруствер.       - Что ты мне предлагаешь, говори яснее. Ты же знаешь, я терпеть не могу загадки. У меня от них зуд по всему телу, - раздражённо бросил Гарри.       - Предлагаю вновь заняться тем, что у тебя получается лучше всего. Разгадывай загадки, хоть ты и говоришь, что не любишь их. Я тебе не верю. Нам тебя очень не хватает. Фарли, конечно, хороша, но не так, как ты.       - Предлагаешь мне вернуться в кресло главы Аврората? – недоверчиво спросил Поттер.       - Можешь в кресло главы, а можешь так, простым Аврором. Как сам захочешь. Я же знаю, что ты не можешь жить без этого. Это твоя стихия. В тебе слишком много силы и огня, чтобы держать их в себе.       Гарри несколько секунд сосредоточенно смотрел на Министра, обдумывая предложение. Конечно, он любил Аврорат. Любил то, во что он превратил его, находясь на месте главы. Это было полностью его детище. Там служили ребята, лично отобранные и проверенные им. Он с тяжёлым сердцем подавал в отставку. Но это было необходимо сделать, чтобы не поставить под угрозу репутацию всего департамента. И теперь Кингсли предлагает ему вернуться обратно. Туда, где его настоящее место. Туда, где его любят и боготворят. Но что-то не давало ему сразу ответить согласием, и он с трудом выдавил из себя:       - Я не могу.       - Почему? – Бруствер насупил брови.       - Я не могу бросить Хогвартс. У меня составлены грандиозные планы на этот год. Студенты только начали осваивать факультативно полёты. Этого никогда не преподавали раньше. Я не могу сейчас оставить Тедди. Только не сейчас. У меня кружки, в конце концов! А ещё там... - Гарри осёкся. Он хотел сказать, что в Хогвартсе Снейп, загадку которого он не решил, но почувствовал, что это звучит странно. – В общем, у меня много дел в школе, я не могу всё так бросить.       - Понятно, - кивнул Кингсли. – Но я не заставляю тебя бросать всё сейчас. Просто подумай об этом. Закончи этот учебный год, доведи Тедди до выпуска. Больше тебя ничего не держит. Хочешь, я поговорю об этом со Снейпом?       - Что? – Гарри замер на месте и ошарашенно уставился на Бруствера.       - Думаю, он войдёт в твоё положение и не станет удерживать тебя силой, - улыбнулся Кингсли, тоже остановившись. – И вот ещё, - Министр порылся в складках своей мантии и извлёк оттуда конверт. Повертев его в руках и прочитав надпись, он сунул его Гарри. – Передашь это Снейпу.       Поттер взял конверт, недоумённо попялился на него, медленно соображая, и сунул, наконец, в карман.       - Я обещаю, что подумаю, - кивнул Гарри с серьёзным видом.       - Я рад, - улыбнулся Бруствер и повернулся к входу в дом. Оказывается, они сделали уже несколько кругов вокруг Норы. – А вот и Тедди.       - Министр, - кивнул Тед и посмотрел на Гарри. Поттер почувствовал, что он чего-то хочет. Кингсли, видимо, тоже это почувствовал, поэтому поспешил удалиться. Тедди тут же подошёл:       - Папа, - позвал он тихо. Гарри едва качнул подбородком, обозначая вопрос. – Что ты делал, когда тебе было очень плохо?       Гарри задумался. Он смутно помнил, чем был занят в такие моменты. Скорее всего, он вряд ли оставался в одиночестве. Вокруг него всегда было много народа, постоянно отвлекавшего его.       - Я не знаю, - пожал он плечами, ругая себя за то, что в очередной раз ничем не может помочь сыну. Тедди тут же сник. – Хотя, погоди, кажется, я придумал, - Гарри пришла на ум лишь одна безумная идея. – Жди меня здесь.       Тед кивнул, а Поттер умчался на поиски Джинни. И нашел её, естественно, на кухне, помогающей Молли убирать со стола.       - Где твоя метла? – выпалил он.       - Что? – растерянно спросила Джинни. – В чулане у двери, конечно. Ты сам знаешь. А зачем тебе?       - Потом всё объясню, - быстро пробормотал он и помчался к выходу.       - Он никогда не повзрослеет, - вздохнула Джинни и принялась дальше вытирать тарелки.       Гарри тут же нашёл необходимую ему метлу. Эта модель была спортивного класса, но, как и семейная модель, могла перевозить сразу нескольких взрослых человек.       - Полетели, - выскочив на улицу Гарри тут же оседлал метлу. Тедди с сомнением и недоверием посмотрел на всё это дело. Он не очень любил полёты, но занимался, как и практически все семикурсники, в группе с усложнённой программой.       - Зачем? – буркнул он.       - Узнаешь, - огрызнулся Поттер и взглядом указал на место позади себя. Тедди обречённо сел сзади. – И-и... полетели!       Метла взметнулась вверх так быстро, что у Гарри перехватило дыхание. Тедди заёрзал на метле, видимо, тоже ощущая легкое сдавливание в груди. Нырнув в облака, метла слегка замедлилась, давая возможность вдохнуть глубже. Тед крепко прижался к спине Поттера, сминая в ладонях его мантию. Влажный удушливый воздух обволакивал лицо, кажется, проникая даже под утеплённую одежду. Но метла уже резко вынырнула из облаков, и Гарри увидел яркий лунный диск, спокойно взирающий одним глазом на землю. Холодный, режущий мелкими осколками льда воздух тут же обжёг их лица. Они пару секунд висели в воздухе неподвижно, а потом Гарри направил древко вертикально вниз. Метла на дикой скорости со свистом опять нырнула в облака, молнией прошила их и вырвалась в снежный поток. Мелкие ледяные крупинки хлёстко били по щекам. Встречный ветер выбивал слёзы из глаз. Гарри удовлетворённо выдохнул. Пускай. Будут ли это слёзы от ветра, или слезы скопившейся горечи, Тедди должен их выплакать.       Гарри ещё несколько раз нырял в облака, чувствуя, как Тед вздрагивает всем телом. Он сам чувствовал какую-то щемящую тоску, ускользающий момент чего-то очень важного. И от осознания, что этот момент может быть навсегда потерян, ему захотелось кричать во всё горло. Внезапно, Гарри осознал, что кричать – это то, чего ему очень не хватает. Выплеснуть все эмоции, опустошить себя. В последнее время он слишком часто копался в себе, находя всё более неприглядные свои стороны. Эти открытия начинали довлеть над ним, заставляя чувствовать себя ещё менее комфортно. И он решил хотя бы сейчас отпустить себя. Гарри набрал воздуха в грудь и уже хотел заорать во всё горло, но Тедди опередил его. Видимо, он тоже почувствовал необходимость разгрузить себя эмоционально. Поттер присоединился к нему. Они летели куда-то на юг от Норы, пытаясь перекричать встречный ветер. В этот момент Гарри почувствовал абсолютное единение с сыном, чего не испытывал никогда прежде. Именно такое единение он видел между Джинни и Тедом. Он, наконец, почувствовал себя целостным, частью их небольшой семьи. И, хотя дороги у всех троих уже давно разные, но он знал, что теперь они навсегда связаны. По-настоящему связаны.       Не успели они спрыгнуть с метлы, наоравшись вдоволь, как их тут же втолкнула в дом Джинни. Она уже хотела сказать что-то едкое им обоим, видимо, поругать за столь халатное отношение к собственному здоровью, но Тедди не дал ей ничего сказать.       - Я женюсь, - с апломбом заявил он. Гарри поперхнулся и с недоумением посмотрел на сына. Джинни хитро улыбнулась.       – На Мари-Виктуар, - счёл необходимым уточнить Тедди. Видимо, смерть бабушки и слова Поттера как-то странно повлияли на него. И Тедди, пока они с Гарри летали, принял для себя какие-то решения. Возможно, что-то переосмыслил в себе.       - Я рада за тебя, дорогой, - Джинни подошла к нему и обняла, поцеловав в щёку.       - Мама, папа, вы поедете со мной летом во Францию? Я хочу просить её руки у семьи Делакур. Мари сказала, что я должен понравится её бабушке, иначе никак нельзя.       Джинни и Гарри переглянулись.       - Конечно, - кивнул Поттер. – Как мы можем тебя оставить одного в такой ответственный момент?!       На следующий день Гарри и Тедди вернулись в Хогвартс каминной сетью. Поттеру вдруг подумалось, что Тед будто повзрослел за эти пару дней. Но он не стал долго рассуждать на эту тему. На следующий день Гарри вспомнил о письме от Кингсли и спешно направился в кабинет директора. Горгулья уже привычно впустила его без всяких паролей, и ему даже показалась, что она как-то криво ухмыляется, но Гарри быстро выбросил эту мысль из головы.       Снейп встретил его своим обычным непроницаемым видом. Его чёрные глаза, казалось, смотрели сквозь него. Но Гарри больше не видел в этом чего-то особенного. Ещё вчера он принял для себя решение не соваться в жизнь Снейпа, не лезть в его проблемы. И нашёл в себе силы не винить себя за то, что ненароком узнал его маленькую тайну. В конце концов, он действительно не был виноват в этом. И только Пэйн, видимо, хотел, чтобы Гарри чувствовал себя неуютно. Правда, Поттер никак не мог выбросить из головы какое-то странное чувство, которое неизменно возникало в присутствии Снейпа. Мало того, он не мог распознать его, что слегка раздражало. Но не настолько, чтобы вновь начать копаться в себе.       Гарри протянул конверт. Снейп смерил его оценивающим взглядом и резким, но изящным движением, выхватил письмо. Поттера восхитило, как этот странный угловатый и некрасивый человек мог производить такое впечатление. В каждом его жесте, казалось, есть какая-то элегантность, сдержанная изысканность. Даже все его порывистые и вроде бы нервные движения воспринимались совсем иначе, чем в детстве. Раньше они казались какими-то колючими и злыми, будто в Снейпе плескалась жёлчь. Сейчас, наоборот, Гарри видел в этом какое-то благородство, без лишней патетики. Скупые, будто отмеренные скальпелем движения, жесты настоящего мастера-зельевара. Наверно, такое мироощущение пришло к Снейпу с возрастом, когда он перестал находиться в постоянном напряжении. В нем появилась какая-то тягучесть и размеренность. Да и сам Гарри перестал смотреть на окружающих через призму своих первых впечатлений. Сейчас он мог себе позволить взгляд со стороны, и иногда знакомые, казалось бы, до корней волос, люди представали перед ним в другом свете. И не сказать, что всегда в приятном. Вот и Снейп теперь казался другим.       Гарри внезапно осознал, что человек, стоящий перед ним, не вызывает в нём больше тех же эмоций. Он будто начал понимать Снейпа, проникать в его суть. Если, конечно, это было возможно сделать. Гарри его личность казалась слишком многогранной, чтобы понять его хоть на десятую долю. И ему сильно захотелось узнать его настоящего. И это было желанием, рожденным не из бремени знания, которым одарил его Пэйн, или собственного любопытства, связанного с немотой Снейпа, а из подлинного стремления познать. Увидеть суть.       Кажется, Поттер, тоже сумел как-то переосмыслить себя за прошедшие несколько дней. До этого ему казалось, что он научился смотреть на людей по-другому. Но это было лишь малой толикой того, что он реально мог. Ощутив себя наконец-то целостным, Гарри захотел изменить себя, изменить свою жизнь. Так почему бы не начать со Снейпа? Он тут же посмотрел на себя и своё поведение за последние пару месяцев со стороны, и ему стало неуютно.       Когда Гарри очнулся от размышлений, он обнаружил, что Снейп как-то странно на него смотрит. Опомнившись окончательно, он осознал, что слишком надолго ушёл в себя и забыл, где находится. Очевидно, Снейп уже успел ознакомиться с текстом письма и ждёт, когда Гарри покинет кабинет.       - Прошу прощения, я задумался, - буркнул Поттер и вышел из кабинета.       Две недели пролетели незаметно. Гарри опять погрузился в работу, совсем перестав замечать окружающих его людей. Он привык отдаваться полностью своему делу.       - Гарри, - позвал Пэйн, встретив его в коридоре, - завтра первая показательная дуэль в клубе.       - Точно, - натянуто улыбнулся Поттер, с трудом осознавая, о чём говорит Дизмал.       - Вы забыли, - констатировал Пэйн с премерзкой ухмылкой. – Удачи.       Поттер проводил его настороженным взглядом. Он подозревал, что первая дуэль будет необычной, но не представлял себе, как может повести себя Дизмал. Гарри никогда не видел его в деле и не знал, на что он способен. Но, раз Снейп выбрал его на должность профессора ЗоТИ, значит, что-то он умеет. Придётся полагаться на интуицию. Гарри это совершенно не пугало: он часто имел дело с неприятными типами, владеющими неплохим арсеналом боевых тёмномагических заклятий. Пэйн ему не нравился, и поэтому Гарри приравнивал его к одному из таких типов. Значит, необходимо держать ухо востро. И он не ошибся.       В зал для дуэлей, казалось, набился весь Хогвартс, включая не только студентов, но и профессоров. Даже мистер Филч почтил своим присутствием, захватив с собой миссис Норрис, похоже, такую же бессмертную, как и он. А Снейпа, как ни странно, не было. Все возбуждённо переговаривались в ожидании заявленного представления, подходя почти вплотную к защитному барьеру, установленному Флитвиком. Пэйн был прав, на них двоих был большой спрос. Гарри даже заметил, что Фред и Арчер Уитби открыли подпольный тотализатор. И, похоже, Малфой тоже участвовал в этом, хоть и делал незаинтересованное лицо. Поттер злорадно ухмыльнулся, показывая Скорпиусу звериный оскал, и намекая, что и самого Малфоя, и его двух дружков ждёт неминуемая кара. Но Слизерин всегда был пристанищем великих актёров и выдающихся жуликов, так что Скорпиус и глазом не моргнул. А Фред даже, бесшабашно улыбаясь, подмигнул. Такого нахальства Гарри не ожидал и сделал страшные глаза, пытаясь напугать его. Но Фред был сыном своего отца и ничуть не растерялся, в отличие от Уитби. Уизли треснул оторопевшего Арчера по хребту и весело улыбнулся, а Малфой что-то шепнул несчастному хаффлпаффцу, отчего тот приободрился.       Пэйн слегка задержался, но его появление было встречено чуть ли не овациями. Он медленно и величественно поднялся на дуэльный подиум, где его уже минут десять ожидал Поттер, и одарил окружающих холодной улыбкой. Но Гарри достался пронзительный взгляд, предназначенный исключительно ему. И этот взгляд был полон угрозы, от которой по спине Поттера побежали мурашки. Гарри тоже посмотрел на него с нескрываемой насмешкой. Им обоим было ясно, что это не дуэль. Это будет жёсткий поединок. Правда, Гарри ещё не совсем понимал, за что они будут бороться. Хотя нет, виновника этой бойни (а Поттер не сомневался, что придется попотеть) здесь не было. И чего это Пэйн так упирается?       Они соблюли все правила начала магической дуэли: поклонились друг другу, стоя ровно по центру подиума, и разошлись на десять шагов в разные стороны. Присутствующие притихли. Поттер и Дизмал какое-то время напряжённо смотрели друг на друга, ожидая первого удара. Но всё случилось спонтанно. Кто-то из студентов громко чихнул и Пэйн, будто ждавший этого, напал первым, используя «Экспеллиармус». Гарри тоже был не лыком шит и молниеносно выставил щиты, не желая терять времени, тут же ответил «невидимым хлыстом», пытаясь подсечь противника. Хлыст скользнул по полу, выбивая сноп искр, но Пэйн ловко ушёл в сторону. Гарри решил использовать хлыст по полной и размахнулся им ещё раз, невидимый кнут свистнул над его головой и ударил рядом с Дизмалом, слегка задев рукав его мантии. Гарри быстро подобрал хлыст и вновь выбросил его вперёд, чертя огненную дорожку. Пэйн невероятным образом смог просчитать траекторию и снова легко увернулся. Только Поттер собрался собрать кнут, как Дизмал наступил на него ногой и поджёг его.       Гарри пришлось сбросить заклятье, он быстро выставил щит и ответил серией парализующих заклинаний. Пэйн успешно их отбил, попутно пытаясь стянуть тело Поттера верёвками. Гарри хотел ответить «Силенцио», но вдруг осознал, что они и так пользуются невербальной магией. Он быстро окинул зал взглядом и, похоже, их бой произвёл нужное впечатление. Многие стояли, открыв рты. Но стоило Поттеру отвлечься на секунду, как он тут же получил достаточно сильный удар в грудь «Эварте статумом», чуть не сбивший его с ног, и если бы он не поставил щит, то точно бы улетел с подиума вверх тормашками. Это его немного раззадорило, и он серией «Депульсо» отогнал Пэйна почти на край подиума, заставив его слегка покачнуться.       Похоже, Дизмал начал свирепеть. Возможно, он рассчитывал на быструю победу, но не совсем понял, с кем связался. Пока что они несерьёзно щёлкали друг друга по носу, но Гарри чувствовал, что скоро Пэйну это надоест и он перейдёт на более изощрённые и опасные заклинания. Хотя Гарри подозревал, что до тёмномагических не дойдёт. Всё-таки, стоило отдать должное Дизмалу, он был не глуп и исключительно практичен. Единственное заклинание из списка запрещённых Министерством, даже пролетевшее мимо, моментально исключало его из Хогвартса. Он точно никогда такого не допустит. Стоило Поттеру об этом подумать, как в него прилетело «Бомбардой». Это уже начинало походить на настоящий поединок. Гарри решил, что и ему есть, что показать, и начал с «Редукто».       Дуэльный зал освещали цветные всполохи от заклятий и спорадические вспышки колдокамер, принесённых достаточно продуманными студентами. Поттер и Пэйн дуэлировали всё более агрессивно, становясь похожими на одержимых. Гарри скалил зубы и яростно выдыхал после каждого выпада, вызывая вздохи восторга. Его движения были скупыми, но отработанными, ни одного лишнего движения мускулов, только отточенные удары. Дизмал же пытался сохранить на лице спокойствие, но было видно, что на лбу уже залегла складка от сильного напряжения. Его обычная чёрная лента давно слетела с волос, и они то и дело разлетались веером от его грациозных уворотов. Он двигался так изящно, что можно было подумать, что он танцует, а не дуэлирует.       Девчонки охали и ахали, жмурились, вскрикивая, в особо зрелищных местах. Парни ликующе вздевали руки вверх. Несколько раз взрывались встречные заклятья, образуя большой яркий сгусток, почти ослепляющий противников. Профессор Флитвик не выдержал и опустил ещё один большой щит над подиумом, предварительно заставив студентов отойти на пару шагов. Конечно, зал был защищен от случайных заклятий, но стоило перестраховаться. Минерва напряжённо сжимала палочку, готовая прийти на выручку одному из дуэлянтов. Она уже понимала, что это не просто дуэль, и молилась, чтобы никто из них серьёзно не пострадал. Хотя ни Пэйн, ни Поттер до сих пор не нанесли друг другу ни одного существенного повреждения. Гарри пока что отделался лёгкой царапиной на щеке и подпаленной бородой, а Дизмал - кровоточащей щиколоткой.       Прошло уже, наверно, минут пятнадцать с начала дуэли, а Гарри уже начал выдыхаться. Ему не хватало арсенала заклятий, доступного школьникам, для окончательной победы. Но из-за того, что это была всё-таки дуэль, а не реальная стычка с противником, он не мог использовать привычные ему аврорские сцепки. Он настолько отвык от таких примитивных способов ведения боя, что его мозг вскипал от натужных раздумий над тем, какое заклинание можно использовать, а какое нельзя. Пэйн, похоже, чувствовал себя гораздо уютнее только потому, что он использовал этот ограниченный список заклятий почти каждый день и не по разу для разных курсов. И Гарри оставалось надеяться только на удачу и собственную ловкость. Он ещё раз использовал невидимый хлыст, показывая великолепное мастерство владения этим необычным оружием. Пэйн отражал хлыст раз за разом, выставляя «Протего» заново после очередного удара кнута, что тоже очень выматывало. Гарри подсекал, делал обманные петли, вырисовывая на щите Флитвика огненные всполохи. Хлыст ударял у ног взъерошенного Пэйна, расчерчивая искрящиеся дорожки. Казалось, ещё чуть-чуть и Поттер закрутит лассо, вызывая огненный шторм. Они оба почему-то не пользовались парализующими и обезноживающими, считая это слишком простым исходом дуэли. «Экспеллиармус» вообще был использован только раз в самом начале. Похоже, они оба уже потеряли первоначальную цель.       Они ещё какое-то время гоняли друг друга по узкому подиуму, но Гарри уже понимал, что они не смогут закончить дуэль и будут биться бесконечно. Он не был намерен сдаваться, а Пэйну гордость и тщеславие не позволят хоть как-то проявить собственную слабость. Нужно было придумать способ выйти из дуэли достойно для них обоих. Гарри на свой страх и риск отправил в Пэйна сноп зелёных искр, пытаясь привлечь его внимание. Дизмал выставил щит, но как только искры достигли его, недоумённо посмотрел на Поттера. Со стороны всем должно было казаться, будто Пэйн щитом отбил очередное боевое заклятье, чего Гарри и добивался. Он впился в Дизмала взглядом, молясь, чтобы его правильно поняли.       И, видимо, в голове Пэйна крутилась схожая мысль: он согласно прикрыл глаза и выпустил, почти не целясь простенькое «Секо». Поттер легко его отбил и тут же выпрямился, опустив палочку. Он не боялся, что Пэйн может его обмануть. Это было бы последним, что Дизмал когда-либо сделал бы. Не на глазах у целого замка. Пэйн тоже опустил палочку и выпрямился. Так случилось, что они синхронно двинулись друг другу навстречу, чтобы пожать руки. Финал дуэли привёл публику в неописуемый восторг. Никто не ожидал, что она закончится ничьей. Зал вновь осветился многочисленными вспышками колдокамер. А Гарри и Дизмал всё стояли, не расцепляя рук, и белозубо улыбаясь направо и налево. Флитвик тут же снял все щиты, а Минерва вздохнула с явным облегчением.       Когда общее возбуждение немного спало и студенты перестали галдеть, Пэйн взял слово, заложив руки за спину. Гарри встал рядом, подражая ему.       - Думаю, вам понравилась наша дуэль, - он осмотрел цепким взглядом зал, самодовольно улыбаясь. Студенты почти хором рявкнули «Да!». Он кивнул головой и продолжил: - Отлично! Объявляю, что Дуэльный клуб официально открыт для всех желающих. Здесь вы сможете отточить своё мастерство и узнать много нового о себе и своих друзьях.       Гарри посмотрел на Дизмала, пытаясь уловить скрытую суть его слов. Ему казалось, что он имеет в виду что-то более глубокое. Пэйн обычно не говорил односложных вещей, всегда привнося хотя бы ещё один смысл. Студенты, конечно, вряд ли могли догадаться об этом, но что-то подсказывало Гарри, что эти слова были обращены именно к нему. И стоило подумать об этом хорошенько.       Когда студенты и профессора разошлись, и они остались наедине, Дизмал повернулся к Гарри, шагнув почти вплотную.       - Спасибо, - произнёс Пэйн так проникновенно, обдавая жарким дыханьем, что у Гарри по спине побежали мурашки и он почувствовал некоторую неловкость. – Вы не дали мне упасть в грязь лицом.       - Это вряд ли, - осторожно прокомментировал Гарри, борясь с желанием отойти на шаг назад.       - Что вы, Гарри, - растягивая «эр» прошептал Пэйн. – Я уже начал опасаться, что эта дуэль никогда не кончится. Вы превосходный противник. Я чувствовал, как вам тяжело себя сдерживать, оставаясь в рамках дуэли, и не прибегая к более... - Пэйн качнулся вперёд и почти навис над Поттером, - мощным заклинаниям.       - Могу отметить, что вы тоже очень серьёзный противник. Мне было приятно с вами поработать, - еле шевеля губами, произнёс Гарри, чувствуя неслабое напряжение во всём теле.       - Приятно? – Пэйн дерзко вскинул бровь. – Насколько приятно?       - Простите, я не понимаю... - Гарри уже хотел отодвинуться, хотя бы на чуть-чуть, но Дизмал будто почувствовал это и аккуратно, двумя пальцами, придержал его за край мантии, отделанной золотым позументом.       - Может, настолько приятно?       Пэйн ещё ниже наклонился к его лицу и коснулся губ. Это было так внезапно и странно, что Гарри не смог сразу прийти в себя. Он был полностью деморализован и его тело будто онемело. Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Поттер запомнил только безжалостную холодную улыбку Пэйна, которой он одарил его, когда выходил из Дуэльного зала.       Гарри оторопело смотрел ему вслед. Похоже, этот человек совершенно не любил и не хотел проигрывать. Даже ничья для него была равносильна поражению. ___________ * - по канону Тедди учился на факультете Хаффлпафф, у меня на Гриффиндоре.