Судьба проказница

Тысячи благодарностей Надя Надежда *希望***. Твоя помощь воскресила желание вернуться сюда и продолжить. Ivi! Мы справимся! Удачи тебе в субботу! Приятного прочтения

***

      Когда Коди был рядом, меня одолевали сомнения в собственной вменяемости. Запах был едва уловимый, уже не молочный детский, но еще и не взрослый, и он будоражил до мурашек.       Когда кризис перестал быть угрозой нон-стоп и дела пошли более-менее нормально, я решил побаловать семью. Неделя в Токио на горячих источниках. Всегда питал слабость к этой стране, а тут такой случай. Денежные контракты шли один за другим. Можно было и расслабиться.       Тай визжал от радости и бегал по квартире, собирая вещи. Наш первый загран-отпуск после рождения малыша Коди. Его после долгого обсуждения было решено взять с собой. «Мир посмотреть» да и вообще, чтобы сплотить семью самое то. Легкое чувство вины перед Таем у меня осталось. Ситуация выходила нехорошая. Жить всю жизнь с извращенцем, который хочет собственного ребенка. Отвратительно. Билеты куплены в рекордное время, место зарезервировано. Собрались за три дня.       Перелет был тяжелый, малыш Коди капризничал, а у Тая началась дикая мигрень. Пришлось одному давать обезболивающее, второго брать на руки и вспоминать забытую привычку спать в кресле качалке. С сожалением ворочались мысли, что о сексе на высоте 10000 м можно забыть. Тай заснул, Коди смотрел в окно самолета и шепотом спрашивал меня о всяких разностях. «Почему летают птицы?» «А кто нас в воздухе держит?» Наверное, вспомнил свой игрушечный самолетик, который ему подарил один из дедушек. Маленький любознательный комочек нежности. Мой маленький омежка так ласково прижимался, что я весь плыл от счастья. И был самодовольный до предела. Где-то внутри я воспринимал его как неотъемлемую часть себя. «Будь со мной всегда, и будет мне счастье…»       В аэропорту нас встречал свой человек. Мы заранее обговорили в турфирме, чтобы нас сопровождал бета лет 30-35, в строгом костюме и весь такой самурайской наружности. Суровый взгляд для человека его роста сбивал с толку. Меня как альфу вообще ставил в тупик. Явно старше меня мужчина, хоть и бета, с цепким взглядом. Где-то я такое уже видел. Но не придал особого значения. Ведь так хотелось быстрее попасть в отель. Нас ждал уютный отель в традиционном стиле, с почти тысячелетней историей, две открытые купальни, одна закрытая и ванная с туалетом в комнате. Она была относительно маленькая, без кроватей, с жестким покрытием, очень похожим на настил для кухни, ну чтобы следов не оставлять на столе. Только размах поражал, Тай даже подшучивал, что пойдет приготовиться перед «обедом» и ускакал с Коди в общую ванну. Он даже мини разговорник с собой взял. С кем он будет говорить в ванной, я не представлял, остался разбирать вещи и попросить заказать нам обед.       Бета, которого кстати зовут Акидзи-сан, не только наш проводник, но и переводчик, организатор, да что скрывать, и нянька. Потому, что как сказал как-то Шон: «Гайдзыны страшные существа, совершенно тупеют не глотнув и капли сакэ». Это он еще в универе двинулся по японской культуре и настолько горячо и ярко описывал эту страну, что я решил рано или поздно её посетить. Все-таки мечты сбываются. Интересно, а сам предмет моих мыслей еще в стране? Или может даже в городе? Стоит найти точку доступа к сети и наклепать ему письмо. Все-таки мы тут будем почти 8 дней, если он в стране, мы встретимся. Это же не Россия необъятная, когда с одного конца до другого минимум неделю ехать на поезде. Тут сел в их скорострельный (по-другому не зову извиняйте) транспорт и катитесь в любой уголок поднебесной. Были бы деньги.       Акидзи-сан не заставил себя ждать, мы обговорили меню, договорились, я расплатился с ним за первый день. Цена вопроса была немаленькая, но если это удобства, я готов за них платить. В ванную не пошел, есть хотелось как дикому волку, скудная еда в самолете не в счет.       Тай и Коди вернулись довольные и счастливые, выкупанные и почти сверкали. Пахло от них немного странно, думаю это налет места. Обедали в одной комнате вместе с Акидзи-саном. Бета был скуп на слова или улыбки, но с ним было комфортно. А Коди был как заведенный: его поражали палочки, вкус еды, вид и ванна, где в ней не моются, а греются! Его смущало, что надо было сначала помыться, а потом уже лезть в ванну. Мальчик был в восторге от порций и риса, правда, морепродукты его не сильно впечатлили, но мясо уплетал с огромным удовольствием.       Так и закончился наш первый день. Перед сном я сходил в купальню на свежем воздухе. Тихая спокойная природа, я расслабился впервые за последние 6 лет. Мои мысли и чувства пришли в равновесие. Усталость дала о себе знать, и я поплелся в комнату, Коди и Тай дрыхли на каких-то расстеленных матрасах. Акидзи-сан говорил, как это называется, но совершенно вылетело из головы. Наши места были так распределены, чтобы Коди был ровно посередине. Кажется, снилось что-то приятное, и даже сквозь сон я улыбался.       Утро началось относительно рано. Коди захотел в туалет и начал нас будить. Такое было условие: не знаешь языка — буди взрослых, чтобы не было проблем с другой страной, культурой… Полицией. Пока омеги приводили себя в порядок, мы с бетой обсудили планы на день. Я заплатил ему сразу за день и выдал на карман. Сутки обещали быть насыщенными, не хотелось светить всей суммой, а умный японец мог обеспечить нам спокойный день. Мы взяли машину нашего сопровождающего и выдвинулись. Я сел впереди вместе с водителем, а мои мальчики позади.       Мои последние воспоминания — это мощный удар, боль, невозможность вздохнуть и страх, что с Коди может что-то случиться. Потом темнота.       Приходил себя постепенно, сознание уплывало, дышать было тяжело, будто увесистый горящий блок давил аккурат на грудь. В глазах все плыло, как сквозь воду глядел, звуков почти не было. Когда глаза перестали вводить меня в заблуждение, и я едва едва смог ворочать головой, кажется до меня дошло, где я нахожусь. Одинокая койка, белый потолок, стены странного фисташкового цвета и запах лекарств.       «Больница»       Это было хреново, нет это было очень даже ху*во, я не мог шевельнуться. Ничего не болело, но странная скованность не давала пошевелиться или хоть как-то прохрипеть о том, что я наконец тут. Встречайте бл*ть звезду. До меня донеслось жужжание и писк. Не сразу сообразил, что это рядом со мной. Оказывается, я прям таки был укутан датчиками, проводками и трубками.       В принципе, ничего страшного, да и с местом, где я, относительно стало понятно. После этой мысли меня прошиб холодный пот.       «Коди!!!»       Его не было рядом, я не знал, где он может быть, что случилось в ним в машине, что, в конце концов, с моим мужем и сыном?!       Очень быстро в комнату влетели врачи. Много белых халатов, которые матерились, что-то говорили и страшной кучей крутились перед глазами, становясь одной страшной неразборчивой кашей, чтобы не блевануть (сомневаюсь, что во мне было хоть что-то) закрыл глаза.       Надо мной прыгали очень долго, даже поспать успел. Очнулся уже без проводов в палате несколько отличной от той, что я наблюдал ранее, или мне казалось так.       Рядом на стуле сидел мужчина. Едва ли в нём можно было узнать Шона: истощавший с впалыми щеками, он был «черный от горя» — именно так пишут в романах, которые мы издаем… — Привет, — тихий голос моего друга был как бальзам на сердце. — Привет… — мой голос был хриплый, будто я молчал не один месяц. — Я рад что ты жив.       Шон едва едва улыбнулся, страшное зрелище, никогда не видел друга таким. Меня насторожило это. Неужели? — Что с Коди и Таем?       Я заставил себя это произнести, самые страшные догадки начали терзать меня, постепенно воскресали воспоминания… — Тебе нужно отдыхать, эти полгода были настоящим адом для твоего организма.       Шон встал и собрался уходить, друг сильно похудел и осунулся, даже гордая осанка некогда прекрасного альфы, превратилась в старческую сутулость. — Не уходи от ответа!       Я хотел крикнуть, но получился сиплый лай.       Альфа посмотрел на меня, упал на колени и стал рыдать.       «Шок».       Он говорил говорил, говорил, а мой мирок постепенно съедала черная мгла. Из его слов я понял несколько вещей.       Я вдовец. В той аварии погиб мой муж Тай. Акидзи-сан и я в тяжелом состоянии были доставлены в Токийский госпиталь. Как только мое состояние было стабильно, меня отправили на родину.       Ах да. Полгода, именно столько, я провалялся в стабильной коме. Шон узнал о трагедии от моего юриста. В завещании Тая он был единственный наследник. Так он и вышел на меня. Бросив все, чем занимался, Шон ринулся к нам. Его ждал овощ и труп. Тая он похоронил на свои средства, а чтобы обо мне заботились, взял кредит. На мой вопрос о Коди, Шона затрясло. Коди пропал. Я рыдал. Рыдал как никогда в жизни. Всё, что было мне ценно, потеряно навсегда. Меня раздирало. Казалось, что смерть повторно идет за мной. Когда я упал на кровать в конвульсиях, прибежал врач, вкатил укол, и мне стало плевать. Ничего нет, ничего не чувствовал, вырубился.       Еще несколько недель были пустым втыканием в стену. Я смотрел в пустоту. Ничего не чувствовал, периодически ко мне приходил мужчина в белом халате и пытался со мной поговорить о случившемся. Говорить с ним не было сил.       И желания делиться о наболевшем тоже. Просто медленная смерть. Тая, подарившего мне самого прекрасного мальчика на свете, больше не было. Коди, мой ангелок, пропал и уже признан мертвым официальными властями. Зачем жить?       В больнице у меня был еще один посетитель. Шон. Он приходил каждые два дня на 2 часа перед тем, как всех посетителей выгоняли. Просто молча сидел или читал что-то. В такие моменты я засыпал и мечтал никогда не проснуться.