Гриммаулд Плейс 12, Лондон 23 декабря 2000, 12:20
«Если б только всё было как раньше», — думал Гарри, разглядывая друзей. Они сидели за столом, улыбались и обсуждали его героические подвиги. В другой раз он бы радовался встрече с Невиллом, Луной, Ханной, Митчеллом, Ли и Анжелиной. Они виделись два года назад во время Битвы за Хогвартс. И то, что сейчас они сидели напротив него вместе с Роном, Гермионой и Джорджем, было здорово. Только бы они прекратили его смущать. Он уже с трудом выносил восхваления его очередной победы над Тёмным Лордом. И в этом Гарри виноват сам; он просто не смог сразу объяснить, что выжил отнюдь не из-за блистательной победы. И теперь из-за этого «не смог» никто не слушал его слабых возражений, равно как и не задавал лишних вопросов. Рон завладел вниманием публики, умело изобразив Гарри во время той битвы, а Ли разыгрывал из себя рычащего от ярости Волдеморта, который лишился палочки. Гарри вскочил на ноги — гипс уже убрали, а ногу исцелили — и попытался объяснить, что всё было не так, но его слова утонули в хохоте. Он тяжело вздохнул и вернулся на место, наблюдая за веселящимися Роном и Ли. Они так привыкли видеть в нём супергероя, что не хотели слышать «негеройские» объяснения. В конце концов, Гарри всю жизнь удачно противостоял Волдеморту, поэтому в его выдающихся способностях никто и не сомневался. И хотя Гарри был не согласен, он решил не мешать народу веселиться. Откинувшись на спинку стула, он всё своё внимание сосредоточил на тарелке с бифштексом, а не на разговорах. И лишь однажды, когда Невилл громко заявил, что с удовольствием обезглавил бы Того-Кого-Нельзя-Называть как и его змею, Гарри вздрогнул. Да, он понимал кровожадность друга, а несколько дней назад и сам бы согласился с этой идеей и предложил бы помочь в столь сложном, напророченном некогда задании. Но после того, как Риддл дважды спас его — один раз не дал утонуть, а другой — от клыков вампира, даже мысль об убийстве Тёмного Лорда казалась неправильной. Гарри зажмурился, чтобы взять себя в руки, и с ужасом ощутил, как припекло под веками глаза. Он покачал головой; он не будет, не будет защищать Волдеморта, особенно от собственных друзей. Гарри открыл глаза и понял, что Гермиона наблюдает за ним тайком. Он попытался улыбнуться ей — дать понять, что всё хорошо — но быстро понял, какой натянутой вышла улыбка. Нет, его жалкие потуги не обманут такую умницу. Она снова недоумённо на него посмотрела, но, к счастью, промолчала. И хотя Гарри понимал, что она спросит с него позже, ему стало легче от того, что хоть кто-то заметил его волнение. Вернулись взрослые члены Ордена: Элфиас, Дедалус и Артур, и Гарри отвлёкся от своих мыслей. Он совсем не ожидал увидеть среди них Министра Магии Кингсли Шэклболта. Заметив Гарри, Кингсли подошёл, хлопнул его по спине и поздравил с очередной победой. Гарри скрипнул зубами — какой из него победитель, если Волдеморт одолел его в дуэли? Чем больше он об этом думал, тем сильнее злился на себя за недоговорки. — Министр, — тихо начал Гарри, — это всё огромное недоразумение. Я сразу должен был объяснить — я не побеждал Волдеморта. Наоборот… — Во-первых, Гарри, — спокойно перебил Кингсли, — я уже не Министр. И не смотри так удивлённо, мой мальчик, без Сам-Знаешь-Кого здесь явно не обошлось. Во-вторых, всякий, кто пережил встречу с ним — победитель, и не важно, как он выжил. — Но, Министр… — возразил Гарри. — Кингсли… просто Кингсли. И раз ты вернулся, может, расскажешь, где пропадал всю неделю? И конечно, нам нужна любая информация о Сам-Знаешь-Ком. Ты узнал что-нибудь о его планах, пока был в плену? Все, наконец, безраздельно сосредоточились на Гарри. Он чувствовал любопытные взгляды, видел, как жаждут они услышать захватывающие подробности его побега. Гарри стало горько — сейчас он всех разочарует. — Я больше не Хозяин Старшей Палочки. Волдеморт победил в дуэли, и палочка признала его, — бесцветно признался он, наблюдая, как восторг друзей сменяет потрясение. — Он не убил меня по чистой случайности, — продолжил Гарри. — Карьер, где мы сражались, обвалился, и я на пять дней застрял под землёй. Проще говоря, я не победил. Я проиграл, понятно? Он посмотрел на растерянные лица и медленно опустился в кресло — он даже не заметил, как вскочил. — Больше… больше мне нечего сказать, — тихо признался Гарри и опустил взгляд в тарелку. — Я ничего не узнал о его планах. Он ничего мне не рассказал. «Не считая предложения перейти на его сторону». От этой мысли по спине пробежала дрожь. С чего Волдеморт вообще взял, что Гарри захочет сражаться за него? Что будет убивать ради него? Помутнение рассудка? Их союз невозможен. Все молча смотрели на Гарри, и эта тишина давила на нервы сильнее предшествующей ей шумихи. Нужно было что-то сказать, разбить это напряжение, но в голову ничего не шло: он так устал. Больше всего на свете хотелось подняться в спальню и провалиться в сон. Если кто-то хочет что-то ему высказать, пусть ждёт до завтра. Но прежде чем он успел встать, на плечо легла рука. Гарри поднял голову и увидел взволнованного мистера Уизли. — Главное, что ты выжил, Гарри, — сказал он. — Ты сбежал и вернулся к нам. Но Гарри покачал головой. — Нет. Я не сбегал от Волдеморта. Я был скорее пленником Министерства, чем его. Слушайте, прозвучит бредово, но кто-то пытался заживо меня похоронить, и подозреваю, этот кто-то — из Министерства. Я не уверен в этом, но хочу выяснить правду. Поэтому мне нужно знать обо всём, что здесь происходило, пока меня не было, — попытался объяснить Гарри. Теперь друзья выглядели потерянными. Они переглянулись, и Рон заговорил: — Пленник Министерства? Значит… мы были правы, и Амбридж работает на Сами-Знаете-Кого. — Амбридж? — переспросил сбитый с толку Гарри. — Сейчас она — Министр Магии, Гарри, — спокойно объяснила Гермиона. Он остолбенел. — О… о чём ты? Как Амбридж получила этот пост? Когда я слышал о ней в последний раз, она сидела в Азкабане! — Так и было, Гарри, — со вздохом кивнул Кингсли, — но время идёт быстро, а люди забывают ещё быстрее. Её поддержал некто очень влиятельный, именно он усадил её в кресло Министра. Его называют Лидер — одно его прозвище многое нам говорит. Он ублюдок, каких поискать, и использует любые средства для своих целей: как хитрость, так и грубую силу. Но хуже всего, что они с Амбридж заселили Министерство вампирами, и теперь оба делают вид, что эти твари подчиняются Сам-Знаешь-Кому. Гарри пару минут задумчиво молчал. — Значит, на Министерство напали вампиры, — прошептал он. — Я не верю, что они действуют по приказу Волдеморта. Этого просто не может быть… И Амбридж… она же на дух не переносит магических созданий, зовёт их выродками! Почему она позволила им захватить свои владения? — Не спеши с выводами, дорогой, — раздался сзади голос Элфиаса, и Гарри едва не подскочил. — Не нужно недооценивать Сам-Знаешь-Кого. Один Мерлин знает, на какие безумства он способен. Вдруг он надеется поставить Министерство на колени хотя бы так, без армии Пожирателей Смерти. — Может и так, но я согласна с Гарри, — вмешалась Гермиона. — Вы забыли, что вампиры захватили не только Министерство? Зачем… Сами-Знаете-Кому натравливать этих тварей на Азкабан, если там заключены его сторонники? Зачем убивать своих людей? Не логичнее было бы спасти их? — Мы ничего не знаем о его мотивах, Гермиона. Не забывай — многие Пожиратели сдались ещё до того, как Сама-Знаешь-Кто сбежал. Возможно, он посчитал это предательством, — задумчиво пробормотал Кингсли, почёсывая широкий подбородок. Гарри переводил взгляд с одного на другого и видел, что все они пришли к одному выводу. Неправильному. Волдеморт совершил много ужасных преступлений, но сейчас-то он был не виноват! И Гарри не хотел, чтобы они так думали. — Волдеморт здесь ни при чём, — сказал он. Нельзя обвинить Риддла в резне, к которой он точно непричастен. Все разом вздрогнули от этого имени и удивлённо посмотрели на Гарри. Что ж, их можно было понять — нечасто увидишь, как Гарри Поттер защищает Тёмного Лорда. — Да, легко списать всё на его коварные замыслы, но не в этот раз, — продолжил Гарри. — Ты уверен? — спросила Гермиона, когда стало понятно, что у остальных просто нет слов. — Уверен, что за всем этим стоит не Волдеморт? Уверен, что это не он заживо похоронил тебя в пещере? Это ведь как раз в его духе. Итак, Гарри, ты ничего не хочешь нам рассказать? — тихо спросила она, и Гарри поднял голову, встречаясь с её пытливым взглядом. Гермиона в самом деле была очень умной; она уже заподозрила что-то неладное. Что ж, он ответит, хотя касаться этой темы не хотелось. Гарри предпочёл бы держать это при себе — воспоминания, что будили в нём стыд и смущение. А ведь он пытался забыть их или сделать вид, что ничего не произошло. Но сейчас его желания осыпались прахом. Он должен рассказать правду. — Всё… просто, — выдохнул он, не отводя взгляда. — Волдеморт ни при чём, потому что… он был в пещере вместе со мной. А это значит… что кто-то пытался убить нас обоих. — Вы… вместе… — начала Гермиона, но не договорив, замолчала. На секунду показалось, что всех в комнате поразило ошеломляющим проклятием. — Борода… Мерлина, — выдавил Артур. — Ты неделю провёл в пещере с Сам-Знаешь-Кем?! — пискнула Анжелина с левого угла стола. — Не неделю, дней пять, — поправил её Гарри. — И как ты… выжил? — изумлённо выдохнул Митчелл, который стоял рядом с ней. Гарри пожал плечами. — Я выжил лишь потому, что во время обвала он потерял палочку. Без неё не такой уж он и страшный. Но важно другое — когда мы выбрались, он попытался призвать палочку, но её кто-то уже забрал. Этот кто-то знал, где мы, и у него был целый отряд авроров, шпионивших за Волдемортом! Это была Амбридж! Она хотела избавиться от него и от меня заодно. Ведь именно Амбридж пять лет назад натравила на меня и моего кузена дементоров! Он вскочил на предательски подкашивающиеся от усталости ноги и, сжав кулаки, решительно посмотрел на друзей. — Гарри, ты понимаешь, что обвинил Министра Магии в покушении на убийство? — прошептал потрясённый Кингсли. — Двойное убийство, — поправил Гарри. — Вы можете считать, что Волдеморт не заслуживал спасения, но убийство без суда — всегда убийство вне закона. Невилл — как и остальные — смотрел на него почти недоверчиво, а потом неуверенно пробормотал: — Я… я думал, ты хочешь его смерти. — Хочу, Невилл, — согласился Гарри. — Но я никогда не хотел убивать его сам. — Сказал тот единственный, кто может это сделать, — мрачно вставил Дедалус. Никто и никогда раньше не видел его таким серьёзным. — Дамблдор разочаровался бы в тебе. Гарри почувствовал, как поднимается в горле жгучее напряжение, грозясь пролиться слезами. — Дамблдор, — прошептал он, — верил, что Волдеморта ещё можно спасти. Я так понимаю, вы этого не знали? В гробовой тишине Гарри глубоко вздохнул, собираясь с духом, и решительно вышел из комнаты.Гриммуалд Плейс 12, Лондон 23 декабря 2000, 19:15
Тихо скрипнула дверь соседней комнаты, и Гарри открыл глаза. Он задавил зевок и повернулся на спину, подслеповато прищурившись в темноту. Прошло уже несколько часов с тех пор, как он ушёл отдыхать. Гарри надеялся сразу же уснуть, но разговор с друзьями взбаламутил мысли и расстроил его. В памяти то и дело мелькали обрывки спора, и Гарри уже жалел, что вовремя не промолчал. Он уже убедился, что не всегда судил о людях правильно. Волдеморт мог обманывать его всё это время, но в глубине души Гарри знал, что иногда Тёмный Лорд был искренен. По каким-то необъяснимым причинам Гарри верил в эту искренность. И эта вера сбивала с толку. Что, если его на самом деле одурачили? Гарри тихо рыкнул и перевёл мысли в иное русло — вампиры. Воспоминание об ощеренных острых клыках до сих пор было свежо; а стоило вспомнить опасные глаза, и кровь стыла в жилах. Как там звали этого ублюдка? Он никак не мог вспомнить имени. Зато помнил другое — страх и тревогу. Гарри раздражённо фыркнул. — Гарри? — прозвучал мягкий голос Гермионы. Тихо приоткрылась дверь, и он быстро сел, нащупывая на прикроватной тумбочке очки. — Ой! Смотри куда идёшь, Рон! Ты мне на ногу наступил! — секунду погодя раздался болезненный шёпот. — Прости — ни черта не вижу, — ответил глубокий баритон. — Lumos!.. Вспыхнул кончик палочки и осветил маленькую комнату. Гарри как раз нацепил на нос угловатые очки. — Так-то лучше, — проворчал Рон. — Гарри, мы тебя разбудили? — начала было извиняться Гермиона, но он торопливо замотал головой. — Нет, я не спал, — ответил Гарри, когда они сели рядом. От их встревоженных взглядов его обожгло стыдом. Они так переживали за него, а он ответил им холодным пренебрежением. — Простите меня за это утро, я не должен был ничего говорить, — начал Гарри. Гермиона внимательно на него посмотрела, а потом покачала головой и нервно поёрзала на краешке кровати. — Не извиняйся. Наоборот, хорошо, что ты всё нам рассказал. Это мы виноваты, что сделали выводы, ничего не спросив. Я хотела извиниться ещё тогда, но мне показалось, что ты захочешь поговорить об этом только с нами. Рон, который сидел рядом с ней, согласно закивал. — Да, наверное, тяжело тебе пришлось? В смысле: провести с Сам-Знаешь-Кем несколько дней — настоящий удар… шрам на всю жизнь, — Рон вздрогнул только от одной мысли. — А мы глупо себя повели, словно ничего не произошло… — Ага, будто бы ты это заметил, если бы я не сказала, — хмуро осадила его Гермиона, а потом повернулась к Гарри и сжала его плечи маленькими ладошками. — Гарри, прости нас, пожалуйста, мы не хотели тебя обидеть. Ты ведь знаешь? Слушай… я сразу поняла, что тебя что-то мучает, и даже если это тяжело — мы пришли выслушать тебя и помочь. У Гарри пересохло горло. Он откашлялся, опустил взгляд на переплетённые пальцы и произнёс: — Спасибо, но не переживайте так. Я в порядке. Никакого «шрама» от нашего с ним общения у меня не осталось. Я просто привык к его голосу и странным взглядам. Вот и всё. Тогда у меня были проблемы поважнее: пробирающий до костей холод, голод и усталость. Вот это действительно было невыносимо. Похоже, Рон был в корне с ним не согласен: его лицо ясно говорило, что он думает по этому поводу. Даже Гермиона смотрела недоверчиво, хотя и пыталась это скрыть. Гарри устало улыбнулся и тихо продолжил: — Не хотите спросить, почему я защищал Волдеморта? Вы ведь это хотите узнать больше всего? Представляю, как все удивились. — Не называй его имени, — нервно пробубнил Рон, а Гермиона убрала руки, но не отвела внимательного взгляда. — Я на самом деле не понимаю. Я думала, ты возненавидишь его ещё сильнее, — прошептала она. Гарри покачал головой и тихо фыркнул. — Сначала так и было, он разбил мои очки и попытался задушить лоскутом мантии. Но… потом… всё изменилось… — он вздохнул и растёр горящие глаза. — Вы когда-нибудь тонули? — внезапно спросил Гарри, поднимая взгляд. — Поверьте, это жуткое ощущение, — продолжил он, когда друзья так ничего и не сказали. — Я чуть не утонул в Чёрном Озере во время второго задания Турнира Трёх Волшебников. Ужасное испытание. А теперь представьте мои чувства, когда в пещеру хлынула вода и я испугался, что мне придётся пережить всё это ещё раз. И… мой страх обернулся реальностью — я застрял под водой в смертельной ледяной ловушке… Я думал, что умру там. И, если честно, это Волдеморт оставил меня в этой ловушке. Он сделал очень узкий проём к свободе, но его костлявое тело, в отличие от моего, пролезет даже в мышиную нору. Он бросил меня, и я боялся той секунды, когда не выдержу и захлебнусь. Гарри посмотрел на перекошенные от ужаса лица друзей. — Но он вернулся за мной, — быстро добавил он. — Он приплыл и помог выбраться. Повисла тяжёлая тишина, в которой, казалось, вязло даже их дыхание. Друзья источали просто осязаемое неверие. И Гарри прекрасно их понимал. Наверное, он выглядел так же, когда понял, что произошло. — Волдеморт спас меня. Такие простые слова, но в них так трудно поверить, да? Немая тишина, полная удивления. Рон даже не попытался одёрнуть его, когда услышал запретное имя. — Но мне пришлось поверить, потому что я был там. Это случилось со мной. Он спас меня… дважды, — закончил Гарри. Безмолвие стало ещё ощутимее. — Теперь ты понимаешь, Гермиона, почему я был «напряжён», — он опустил взгляд на ладони. — Гарри, — неуверенно начала Гермиона, словно проверяла свой голос на крепость. — Ты уверен, что говоришь о том самом… Волдеморте. Рон вздрогнул. — О тёмном маге, который несколько раз пытался тебя убить? Который убил бы тебя без раздумий, подвернись ему такая возможность? Твои слова сейчас звучат как полная… чушь, — недоверчиво заметила она. — Да, я прекрасно это понимаю, но поверьте, меня спас именно он. Шесть футов роста, абсолютно белая кожа, красные глаза, леденящий душу голос, и он несколько раз разговаривал со мной на парселтанге! Ну ни с кем не спутаешь. Ах да, ещё он Хозяин Старшей Палочки. — Но это же бессмысленно! Зачем ему это? Зачем ему нужно было спасать тебя? — с каждым словом Гермиона говорила всё громче. — Чего он хотел взамен? — поддержал её Рон. Его лицо было белее мела. Гарри задумался над ответом. Он скажет правду, но почему-то ему казалось, что её им будет недостаточно. Он пожал плечами. — Он сказал, чего хочет, почти сразу, так что я всё понял правильно. Есть лишь одна вещь, которую он желает сильнее моей смерти — свою жизнь. Они задумались на мгновение, а потом, нахмурившись, оба подались ближе. — И как твоё спасение помогало ему выжить? — Рон задумчиво сморщил лоб. Гарри вздохнул. Ну конечно, Рон не мог не спросить. Этого вопроса было не избежать. Поэтому он постарался придать лицу одно из тех выражений «Я не хотел бы описывать этот ужас» или «Вам лучше этого не знать», но Рон как всегда оказался дурным чтецом чужих чувств. — Некоторые вопросы лучше не обсуждать, — спасла положение Гермиона, которая, как он и подозревал, поняла всё с полувзгляда. — Пока Гарри не захочет. Он как никогда был благодарен ей за острый ум. — Как бы то ни было, я заплатил, а чем — уже не важно. Прежде чем в комнате повисло неловкое молчание, Гермиона заговорила снова, стараясь увести разговор в иное русло. — Что случилось потом? — Мы выбрались из пещеры и прежде чем замёрзли до смерти, нас спас маггловский доктор, — тихо ответил Гарри. Он поднял руку и маленькими кругами растёр висок. У него начинала болеть голова от этих «заимствованных» очков. — Маггл? — удивлённо приподнялся Рон. — Ага, — кивнул Гарри. — Мистер Роджерс — невероятной доброты человек. Мы переночевали в его доме. У него замечательная жена и очаровательная дочь — Энни. Она так забавно себя вела… когда не видела Волдеморта. Она до смерти его боялась. — Вы… вы ночевали… вместе… с магглами?.. — выдавил Рон. — Да, но он никого не ранил. Он вёл себя как последняя скотина, но не сделал этой семье ничего плохого. Вы можете в это поверить? — посмотрел на них Гарри. — У него было дурное настроение, — продолжил он, — и на это была причина. Словно он... не знаю, боялся чего-то — или кого-то... — он снова растёр висок. — Этим кем-то оказался вампир... — Ты встретил вампира? — встревоженно спросила Гермиона. — Да. Он пришёл к нам ночью, и я едва не угодил ему в пасть, но Волдеморт — этот ублюдок — он снова меня спас. Он подобрался к этой твари и проткнул его карандашом, пока вампир меня гипнотизировал. Честно говоря, я удивился бы меньше, если б он нанизал на эти деревяшки меня... Гермиона захлопнула приоткрывшийся от изумления рот и прокашлялась. — Гарри, — нерешительно начала она, — твой рассказ звучит… прости за такое слово… невероятно. Он повернулся к Гермионе, которая, закусив губу, ждала его реакции. И Гарри удивил её, отрывисто кивнув. — Да, в мои слова трудно поверить. Но невероятное случалось со мной с самого рождения, нет, даже до… На растерянных лицах друзей начало проступать сочувствие и понимание. Напряжение, страх, волнение и вся нелепость ситуации медленно отступали, и Гарри рад был их отпустить. Гермиона вновь опустила руку на его плечо, а Рон перестал таращить глаза. — Утром мистер Роджерс отвёз нас в Лондон, и… мы разошлись… вот и всё. Гарри мог рассказать куда больше, но кое-что он пока не готов был обсуждать. Он ничего не собирался скрывать, нет, просто сперва нужно обдумать всё самому. Рука на плече сжалась сильнее. — Ладно, — кивнула Гермиона, видимо, решив не давить. — Мы можем как-то помочь? — Сейчас вы здесь, со мной — это всё, что мне нужно, — улыбнулся Гарри. — Конечно, мы с тобой, — тихо произнесла она, и Рон накрыл ладонью её руку на плече Гарри. Похоже, он до сих пор был немного не в себе от удивления, иначе без диких воплей не обошлось бы. — Но мы не смогли тебя найти, прости, — виновато продолжила Гермиона. — Мы ничего не могли о тебе узнать и так отчаялись, что даже украли кое-что из личных комнат Лидера... Гарри поднял взгляд. — Правда? Неудобно как... Хорошо, что мы незнакомы, но извиниться всё равно придётся. Что вы взяли? — Странное письмо, — объяснил Рон. — Оно на румынском, но в нём упоминается твоё имя и имя Драко Малфоя. Оно было для Сам-Знаешь-Кого. Странно, да? Но что важнее, этот Лидер — чокнутый, — Рон понизил голос. — У него под подушкой портрет Сам-Знаешь-Кого, — прошептал он, словно пересказывал особенно гадкую сплетню. — Так что даже не думай извиняться. Он явно двинутый последователь Сам-Знаешь-Кого… — А я не согласна, — возразила Гермиона. — Если он сторонник Волдеморта — зачем он порвал хоркрукс? — Гермиона! Не зови его по имени! — мученически простонал Рон и зажал уши, а Гарри подавился очередным вдохом. — Чт… Что? Что ты сказала? — Мы совсем забыли тебе рассказать! — поняла Гермиона, заметив его изумление, и мигом достала палочку. — Ты сейчас сам всё увидишь! Подожди-ка… Apparencio дневник Риддла, — по велению палочки откуда ни возьмись появилась знакомая потрёпанная чёрная тетрадь. Гермиона открыла её на последней странице и протянула растерянному Гарри. Он моргнул. — Что за листок? — Письмо из комнат Лидера. Но ты только посмотри, как они совпадают! — она приложила оторванный лист к корешку. — Письмо было частью этой тетради, и его вырвали ещё до того, как ты проткнул дневник клыком василиска! Гарри осторожно взял тетрадь и посмотрел на маленькие зазубрины, намекающие на недостающую страницу, а потом перевёл взгляд на письмо в руках Гермионы. — Ты права, — пробормотал он. — Я и не замечал. — Может, лист вырвали до того, как Сами-Знаете-Кто сделал из дневника сами-знаете-что, — предположил Рон. — Я так не думаю, — покачала головой Гермиона. — Вряд ли бы он спрятал частичку собственной души в испорченную вещь, ведь дневник можно было починить обычным заклинанием. Но в то же время, повредить хоркрукс сложно, а восстановить — почти невозможно. Это не под силу и очень могущественному магу. Но, похоже, столь малое повреждение не задело душу в дневнике, — задумчиво объяснила она. — Да, я это заметил в Тайной Комнате, — горько произнёс Гарри и подался вперёд, беря письмо из её рук. — Ты перевела его? — Отчасти, — вздохнула Гермиона. — Похоже, автор хотел дать Сам-Знаешь-Кому совет. Что странно, ведь он писал на вырванной странице хоркрукса. Но почему этот человек хотел помочь Сам-Знаешь-Кому? Автор даже написал «До скорой встречи. Д.Л.Н.», словно на самом деле хотел этого. Я ничего не понимаю. — Да, загадка… Его мог написать Лидер? — спросил Гарри, пробегаясь глазами по строкам. — Трудно сказать. Мы не знаем, как его зовут. Единственная зацепка в самом письме — инициалы автора. И чьи они — непонятно. Правда, я просмотрела несколько румынских книг и даже газет и нашла… — Нашла? — поторопил Гарри. — Ничего не нашла, — вздохнула Гермиона. — Прямо как тогда с Р.А.Б. Никто не подошёл. Мы наверняка знаем только одно — автор из Румынии и, скорее всего, говорит на английском. — Необязательно, может, Сами-Знаете-Кто знает румынский. Иначе как бы он прочёл письмо? — возразил Рон. — Тоже верно, — задумчиво кивнула Гермиона. — Помнишь, когда к Кингсли вместе с Краучем ворвался Лидер и заявил о снятии полномочий? Так вот, он говорил с акцентом. — Кажется… ты права, — согласился Рон. — Значит, письмо мог написать Лидер, — заключил Гарри. — Да, мог. У нас нет доказательств. — Я хочу встретиться с ним. С Лидером, — уточнил Гарри под их недоверчивыми взглядами. — Похоже, вы нашли нечто важное, и если в этом замешан Лидер — я хочу знать о нём больше. Задам ему с Амбридж несколько вопросов и заодно посмотрю, как меня встретят… особенно наш новый Министр. Но сначала нужно достать мне палочку. — Мы как раз принесли её тебе, Гарри. Она, конечно, так себе и принадлежала Мунгундусу — точнее Мунгундус украл её у аврора — но у нас нет выбора, — и Гермиона протянула ему палочку. — Огромное спасибо, — Гарри принял её и тут же взмахнул. — Что внутри? — Не знаю. Мы пока не разговаривали с мистером Оливандером, — с сожалением призналась Гермиона. — Ничего страшного, — пробормотал Гарри. — Гарри, ты же не собираешься идти в Министерство прямо сейчас? — нерешительно спросил Рон, наблюдая, как друг бормочет заклинания. — Нет, — ответил Гарри. — Я подожду конца рождественских праздников. Рон облегчённо выдохнул. — Перси вернулся из Министерства? — спросил Гарри и согнул палочку, проверяя гибкость. — Да, — ответила Гермиона. — Как раз перед тем, как мы пришли к тебе. Ему очень не понравилась ситуация в Министерстве — дела там на самом деле плохи. Гарри кивнул и, наконец, поднял взгляд. — Он говорил с Лидером? Что он о нём думает? — То же что и мы: он — урод, — пробормотал Рон. — Но Перси удивился, когда узнал о твоём возвращении. Он почти потерял надежду… — Я поговорю с ним завтра, — кивнул Гарри и с зевком откинулся на подушку. Гермиона улыбнулась. — Раз уж ты об этом заговорил: какие у тебя планы? Гарри заметил и её блеснувшие озорством глаза, и широкую ухмылку Рона. — А что? — растерялся он. — Подарки, Гарри! — рассмеялась Гермиона. — Разве ты не хочешь купить подарки? — Точно! — застонал он. — Я почти забыл. У меня же ничего нет! — Я тоже так подумала. Вы с Роном — два сапога пара. — Я ждал Гарри. Трудно выбирать подарки без его… кхм… помощи, — выпалил в свою защиту Рон. — Тогда пойдём все вместе, хорошо? — Ага, будет здорово. Не могу дождаться, — счастливо улыбнулся Гарри. Обычно он ненавидел ходить за покупками, но сейчас с нетерпением ждал возможности провести с друзьями весь день. — Отлично. Спокойной ночи, Гарри. Я рада, что ты вернулся, — произнесла Гермиона, и Рон добавил: — Спокойной ночи, Гарри. И… забудь этот кошмар. Гарри пожелал им приятных снов, и когда они ушли, снял очки и, закрыв глаза, вжался в подушку. Теперь, когда напряжение отпустило его и пришла уверенность в завтрашнем дне, он тут же провалился в сон.* * *
Следующий день был лучшим за последнее время. Необычайно солнечный для позднего декабря и немного холоднее предыдущих дней. Но Гарри это вовсе не мешало: в тёплой куртке было уютно, а рядом с друзьями хотелось смеяться. У него было всё для полного счастья. Почти. В груди оставалось пустое местечко — для Джинни. Гарри столько раз пытался залатать его другими женщинами, но всё было без толку, и он просто решил не думать об этом. Ведь от этих мыслей хотелось лишь напиться, а жизнь слишком коротка, чтобы проводить её в страданиях — особенно его жизнь, которая могла оборваться в любую секунду. И Джинни не хотела бы, чтобы он заживо похоронил себя, горюя о ней. Поэтому хоть один раз, в этот замечательный день, Гарри решил забыть о боли. Сначала они пошли в маггловский торговый центр — Рон ни разу там не был и хотел посмотреть. И тут можно было выбрать прекрасный подарок для его отца. Как жаль, что Артур не пошёл с ними — ему бы здесь понравилось. Даже Рон не уставал поражаться маггловской изобретательности. Потом они зашли пообедать в Макдональдс — очень уж Рону хотелось узнать, что за фаст-фуд такой, и похоже, он был готов к тому, что гамбургер отрастит ноги и сбежит с тарелки. И именно поэтому вцепился в свою порцию мёртвой хваткой. Гарри надеялся, что не испортил другу аппетит, когда объяснил, что эта «очуметь какая вкусная» еда на самом деле очень вредная. Подкрепившись, они отправились на Диагон-Аллею. После маггловских улиц магические переулки казались безлюдными, хотя они и купили всё, что хотели в немногих открытых лавках. По пути назад Гермиона объяснила, что многие уехали из страны под натиском «двойной угрозы» — Волдеморта и вампиров. Но под этим ярким, пусть и почти севшим солнцем на умиротворённых улицах не верилось, что всё так плохо. Вот только разбитые витрины намекали, что всё не так безобидно и спокойно, как кажется. И Гарри насторожило что-то ещё, и лишь дома он понял — никто радостно не кричал им вслед «Гарри Поттер жив!» Но он старался не думать об этом сегодня: в сочельник. Все украшали дом и рождественскую ель, и Гарри не хотел никому портить настроения расспросами, ведь друзья так радовались его возвращению. А Гарри был рад, что никто не поднимал вчерашнюю тему. Похоже, ему простили его несдержанность. После лёгкого — перед завтрашним застольем не хотелось набивать живот — но весёлого ужина (Рон, Ли и Джордж весь вечер сыпали шутками, к счастью, ни одна из них не коснулась ни Гарри, ни Тёмного Лорда) они разошлись по спальням. Засыпая, Гарри с нетерпением ждал завтрашнего дня, прямо как ребёнок — первого в жизни Рождества…Цирк Финсбери, Лондон 24 декабря 2000, 23:40
Посередине тёмной комнаты на коленях стоял сгорбившийся человек. Раскалённый затхлый воздух здесь легче было разрезать, чем вдохнуть. Впрочем, дышать ему мешал не спёртый воздух, а тот, кто сидел напротив. Тот, кто призвал его; тот, чьё имя нельзя было произносить. Тёмный Лорд, всемогущий кошмар магической Британии, тот, кто желал править миром во что бы то ни стало. Поэтому человек этот даже не пытался осмотреться: он низко склонил голову, почти касаясь ею пыльного ковра, и весь трясся как в ознобе, хотя реденькие чёрные волосы слиплись от пота. Он не осмеливался поднять взгляд на того, кто совсем рядом сидел в кресле. Даже самые верные Пожиратели никогда не поднимали глаз во время отчётов. Особенно если в отчётах не было ничего хорошего. Но поднаберись этот человек отваги и подними голову, он увидел бы в кресле высокого тощего мужчину. Левая рука его расслабленно лежала на подлокотнике и сжимала неправдоподобно длинными пальцами палочку, а правая покоилась на тяжёлой ткани мантии. Её чёрный цвет лишь подчёркивал белоснежную, словно ни разу не тронутую солнцем кожу, сквозь которую просвечивали вены. Змеиное лицо — точнее, раздувшиеся щели вместо носа и яркие алые глаза, впившиеся в человека на полу — ясно отражало гнев. И, несмотря на жар от камина, на белоснежной коже не выступило ни капли пота. — Где мои Пожиратели, Амикус? — сухо прошептал холодный голос. — Где моя армия? Мужчина на полу застыл, неотрывно глядя в ковёр. — Что с ними? Он затрясся сильнее прежнего, ведь понимал, что это, может быть, последние секунды его жизни. — Мой Лорд… мне так жаль… никто не ожидал… пожалуйста… прошу вас, не наказывайте… мой Лорд! — Что?! — от пробирающего до костей тона Амикус вжался в пол. — … мы понесли потери, Хозяин. На секунду в комнате повисла леденящая душу тишина. — Потери? Какие ещё потери? — Тёмный Лорд выпрямился во весь свой рост, и безжалостный голос стал громче. Амикус судорожно сжал пальцы и склонился ещё ниже, почти упираясь носом в колени. — Пожиратели Смерти… в Азкабане… они… они все… погибли, кроме… кроме… — объяснял Амикус, поскуливая от страха. Продолжить он не смог — всепоглощающий ужас не давал ему толком дышать. — Что ты там воешь! Повтори! — высокий голос эхом отразился от стен, и Амикус вскрикнул. Теперь он почти рыдал. — М… Мой… Мой Лорд… вампиры… Они… всех убили… — сквозь рыдания выдавил он. Тёмный Лорд взревел, взмахнул палочкой, и Амикуса скрутило от боли. Его тело билось в судорогах, немыслимо выкручивались конечности, а из горла вырывались мучительные крики от невыносимой пытки, которая длилась несколько долгих секунд, а может, даже минут, прежде чем бледная рука опустила палочку. Амикус перестал кричать, теперь он лежал на полу и стонал сквозь слёзы. — Тихо! — зло выплюнул возвышающийся над ним Тёмный Лорд, потом быстро пересёк комнату и остановился за креслом. Сквозь сбитое дыхание Амикус услышал быстрые, хриплые вздохи. Взволнованный Хозяин, похоже, задумался. — Кто выжил? — помедлив, спросил ледяной голос. — Т… только Малфои… Мой Лорд. Теперь они… служат Лидеру, — сбивчиво ответил Амикус и весь напрягся в ожидании новой боли. Но Волдеморт не поднял палочки. — Предатели… предатели… все они… — зло выплюнул он и впился острыми ногтями в обивку кресла. — Я должен был это предвидеть. Должен был понять, чего стоит их верность, во время Битвы за Хогвартс! Амикус задрожал, когда безумные алые глаза посмотрели прямо на него. — Прочь… прочь, глупец, и передай сестре, чтобы она не попадалась мне на глаза. Убирайся! — Б… Благодарю вас… Хоз… Его подняло и вышвырнуло в холодный коридор раньше, чем он закончил. Дверь с грохотом захлопнулась, ставя точку.Гриммуалд Плейс 12, Лондон 25 декабря 2000, 8:02
ЩЁЛК! — С Рождеством, Гарри! Гарри подскочил в кровати, бешено заморгал и подслеповато сощурился, как вдруг на носу волшебным образом очутились очки. Над ним в красных колпаках и с очень реалистичными длинными седыми бородами и сумасшедшими ухмылками склонились Джордж и Ли. И прежде чем Гарри успел выругаться, зарычать или хоть что-то произнести, эти двое исчезли с таким же громким щелчком. — Эй! — возмущённо завопил он и начал выпутываться из одеяла. — ГАРРИ! Дверь распахнулась, и он снова подпрыгнул от неожиданности. — Рон? — пробормотал Гарри, когда перед ним появился разозлённый друг. — Где они?! Гарри засмеялся. — Джордж и Ли? Не знаю. Наверное, умчались распаковывать твои подарки. Рон рыкнул, развернулся на пятках и помчался вниз. Гарри начал переодеваться, как сзади вдруг раздался мечтательный голос. — С Рождеством, Гарри. Он замер, прижал рубашку к груди и резко обернулся. — Эм… хм… с Рождеством, Луна, — выдавил Гарри. И голос его прозвучал чертовски смущённо от её неприкрыто любопытного взгляда. — Ты подрос, — заметила она, словно сделала интересное и важное открытие. — Ага, немного, — замявшись, ответил Гарри. Он не знал, как себя вести: Луна всё стояла и смотрела, словно ждала чего-то. — Может, спустимся вниз? — предложила она. — Конечно, но я сперва оденусь, — пискнул Гарри. — Конечно, — кивнула Луна, по-прежнему его рассматривая. — Один, — добавил он. Между её бровей залегла морщинка, словно она не понимала, зачем вообще нужно одеваться. Узнай Гарри, что Лавгуды отмечают Рождество в пижамах, не сильно бы удивился. И прежде чем он успел тактично намекнуть, что неплохо было бы закрыть дверь, как мимо пробежал Митчелл — ещё одна жертва зверского пробуждения от Джорджа и Ли — и замер возле Луны, переводя взгляд то на неё, то на Гарри. — Привет, Луна, — улыбнулся Корнер. — Привет, Гарри, — добавил он, и обаятельная улыбка сползла с его губ, а в глазах — если Гарри не показалось — мелькнула ревность. И не без причины. Митчелл прекрасно помнил, кто отбил у него Джинни, и теперь боялся, что история повторится с его новой зазнобой, Луной Лавгуд. У Гарри ничего такого, конечно, и в мыслях не было. И пока Луна здоровалась с Митчеллом, Гарри подошёл, взялся за ручку и, проворчав: — Привет, я скоро спущусь, — захлопнул дверь. Он быстро переоделся в лучшие свои вещи. Чёрные брюки и белая рубашка очень ему шли, хотя и висели на похудевшем теле. Гарри плеснул в лицо холодной воды, прогоняя дрёму, нацепил очки и пригладил лохматые волосы. Уже через пару секунд он сбежал вниз и распахнул дверь гостиной. — С Рождеством, Гарри! — раздалось отовсюду, и он радостно отвечал, выискивая глазами Рона и Гермиону. Заметив их у ели, он быстро подошёл и, обменявшись с ними объятиями, поздравлениями и пожеланиями, сел рядом и посмотрел на свою кучу подарков — кто-то уже рассортировал их. — Ух ты, Санта любит меня, — рассмеялся Гарри. — Скорее уж, фанатки. Поосторожнее с любовными зельями. Почти все подарки пришли с утренней почтой, — предостерегла Гермиона, пока пыталась развернуть свой подарок. Рон заёрзал: он хорошо помнил, что могли засунуть в подарок для героя. Воспоминание о шоколаде с любовным зельем до сих пор было свежо. — Я осторожно, — пообещал Гарри и принялся за адресованные ему свёртки. Первым делом он заинтригованно потянулся за самым большим. Сорвал обёртку и… обнаружил под ней ещё одну, а потом ещё. К четвертой Рон уже тихо смеялся. Гарри окинул его недовольным взглядом и яростнее вцепился в блестящую фольгу. Наконец он сорвал последний слой, открыл коробку и… у него перехватило дыхание. В ней лежала — он не верил глазам — лучшая в мире метла. — Молния, версия II, — прочёл Гарри, совладав с собой. Дрожащими пальцами он взял открытку и попытался её прочесть. Гермиона заметила, как сильно он щурится, и прошептала Рону: — Нужно было дарить её вместе с новыми очками. Но занятый открыткой, Гарри почти не слышал её. — Гарри Поттеру от О. Д., — прочёл, наконец, он. Гарри поднялся и обвёл всех в комнате внимательным взглядом. Они молчали, но улыбались, ожидая его реакции. — С… спасибо, — чувства переполняли его, и голос прозвучал сбивчиво. Если подумать, Гарри столько раз говорил, что скучает по своей старой доброй Молнии. И они помнили о его желании. Они на самом деле лучшие друзья на свете… Как же ему повезло… — Спасибо, — повторил Гарри. — Я люблю вас. Я правда всех вас очень люблю, — и прежде чем лицо залила краска, быстро сел на место и принялся за остальные подарки. — Мы тоже тебя любим, Гарри, — громко объявила Луна, и Гарри всё-таки вспыхнул. Как и Митчелл. Но что поделаешь, если она всегда говорила то, что думала. К счастью, Гермиона сжала его плечо, помогая сделать вдох, и спасла от смущённого удушья. Нет-нет, Гарри не будет об этом думать. Луна — не его типаж. Ему нравятся девушки с длинными, бледными, идеальными ногами. Внезапно перед глазами появилось запретное воспоминание о самых красивых ногах, которые он видел. Не о женских ногах... О ногах, которые он вообще не должен был видеть. Тихий всхлип сорвался с губ, прежде чем он накрыл их ладонью. Распахнутые глаза незряче уставились вперёд. Почему он думает об этом! Он же запретил себе вспоминать! Сердце так отчаянно колотилось в груди, будто вознамерилось проломить рёбра. — Гарри, всё хорошо, дружище? — донёсся до него глубокий, взволнованный голос Рона. — Гарри? — присоединилась к нему Гермиона. Он заставил себя кивнуть. — Да, всё хорошо, — прошептал Гарри, не доверяя голосу, и начал распаковывать оставшиеся подарки, следя за тем, чтобы на лице не мелькнуло ни тени напряжения. Следующий подарок оказался мягким на ощупь. Он сорвал обёртку, и сердце замерло ещё раз. Гарри хватал губами воздух, как выброшенная на берег рыба, пока дрожащими пальцами доставал подарок. Он не верил глазам — перед ним лежала вещь, которая спасла его. Это её Гарри обменял у врага на жизнь. Тот самый свитер с большой «Г» посередине, любимый подарок Молли Уизли. Гарри узнавал этот тёплый коричневый цвет — он узнавал всё. Гарри поднял голову и встретился с миссис Уизли взглядом. Она сердечно улыбнулась, но он не смог ответить ей, как ни старался. Даже хуже — Гарри понимал, что никогда не наденет её подарок, живое напоминание того, что с ним произошло. Он не хотел помнить. — Гарри, ты точно в порядке? Ты вдруг побледнел, — тихо спросила Гермиона. — Я… я в порядке, — выдохнул Гарри. Отложив пуловер, он быстро начал открывать все коробки со своим именем. Нужно отвлечься. Сию секунду. Интересно, а Волдеморт сейчас тоже празднует? Нет, конечно же, нет. Он же сам сказал. Но где он… Что делает… Твою мать, не думать о нём! Никогда! Шоколад, шоколад, шоколад, опять шоколад. Его фанатки не очень-то изобретательны. Их подарки не отвлекали! Наконец, пальцы наткнулись на коробочку, в которой точно не могло оказаться сладостей с любовным зельем. Гарри посмотрел на подпись: на ней было лишь его имя. Без всяких дифирамбов. Он облегчённо вздохнул и сорвал самую обычную бумагу. Под ней оказалась маленькая чёрная коробочка. Не медля ни секунды, Гарри открыл её почти без интереса. Мгновение — коробочка выпала из ослабевших пальцев и с тихим стуком упала на пол. Его накрыла тьма, и тут же кто-то склонился над ним и встряхнул. — Гарри! — ГАРРИ! Наконец, к нему вернулся слух. — Гарри, что такое? Артур Уизли. Скорее всего, он. А справа Рон и Гермиона. А чуть дальше — остальные. Кто? Да плевать. — Он точно съел отравленный шоколад! — проворчал Рон. — Эта… коробочка, — выдавил Гарри. — Гарри? — Артур наклонился ближе. — Пожалуйста, дайте мне… чёрную коробочку, — повторил он. — Прочь с дороги! — прогромыхала где-то сбоку Молли. — Выпей, Гарри. Ты так слаб. Неудивительно, что упал в обморок! Она влила в него что-то обжигающе-горячее и до мерзости сладкое. Гарри закашлял, но покорно выпил. В следующую секунду ему стало лучше, и он сел. — Спасибо… но не надо так меня опекать… всё хорошо, правда. — Ты говоришь, что с тобой всё в порядке, даже если не в порядке! — нахмурилась Гермиона. — Пожалуйста, дайте мне чёрную коробочку, — повторил Гарри, втайне надеясь, что увиденное им — плод истощённого сознания. — Эту? — спросил Невилл и передал ему то, что он просил. — Да, — прошептал Гарри и заглянул внутрь. Очень осторожно заглянул. Они по-прежнему были там. На чёрном атласе лежали… его очки. Гарри прикусил губу, сдерживая отчаянный стон. На всём белом свете был лишь один человек, который мог прислать их ему. И это был последний человек на земле, от которого Гарри рассчитывал получить хоть что-то — разве только часовую бомбу. Забвенье опять показалось заманчивым. Волдеморт прислал ему подарок. Волдеморт… прислал… ему… подарок. Чудесный, на самом деле, подарок. Гарри так скучал по старым очкам, и вот они перед ним такие же, как прежде. Может, даже лучше. И Волдеморт знал… он знал, как Гарри не хватает этих очков. Что это значит? Может, он сошёл с ума… или Волдеморт сошел с ума? А может, они оба? Да, это лучшее объяснение. — ГАРРИ! О, с ним снова кто-то говорил. Гермиона. Да, точно — она. Гарри сосредоточился. — Похоже, ему ещё отдыхать и отдыхать нужно, — тихо сказал Митчелл Луне, но Гарри прекрасно расслышал каждое слово. Странно, но он совсем не обиделся, сейчас голову занимали мысли поважнее. Он взял себя в руки и поднялся — на удивление легко. Зелье Молли творило чудеса. — Мы… поговорим потом, хорошо? Я… должен кое-что проверить. Друзья смотрели на него обеспокоенно. — Я скоро, — пробормотал Гарри. Он крепче сжал чёрную коробочку и вышел из комнаты.