Оставшееся от реализации

Ниша мрачно поигрывает найденной под столом резинкой для стягивания бумаги. Скручивает, наматывает на уже холодные пальцы, натягивает, завязывает узлами… Всё без толку. Джек обещает прийти к ней уже которую неделю. И ведь может – с его карманным телепортом из Гелиоса прямиком в офис шерифа это вообще раз плюнуть. Но вместо бурного, разнузданного секса Ниша получает только: «Что, блядь, значит, Брик ничего не рассказал?! Вытащи ему глаз из орбиты, проколи уши иглой ядовитого кактуса, переломай ноги в пяти местах, почему я должен тебя учить?!» по ЭХО. А потом – неделю радиотишины. Ноги она Брику не ломает. Мучает с неделю, мелкими пытками - Брик способен стерпеть хоть оторванную руку, но выходит из себя на долгом и мучительном иглоукалывании. Рвётся, мечется, орёт и пытается вырваться зашибить Нишу, откровенно балдеющую от такой горы мышц и нерастраченной энергии в её власти. Мучать его и дальше - он не выдаст своих и дальше. Убить его - лишиться хорошего развлечения. В один прекрасный день Ниша случайно раскрывает замок, держащий его цепи, и снимает электрическое напряжение с прутьев камеры. Брик, конечно же, сбегает. Заодно ломает двери камер всех преступников, сидящих в тюрьме Линчвуда, и те тут же направляются к шерифу, чтобы отомстить. Ниша устраивает мстителям смертную казнь, а особенно симпатичными ребятками украшает вход в Линчвуд. И мысленно даёт Брику брофист. Иногда Джек подсылает к ней двойника. Довольно успешно вжившийся в роль Красавчика Джека, перед Нишей он раскалывается в два счёта – стоит лишь задать ему пару вопросов, пригрозить пистолетом, а когда он перестаёт покупаться и на это – приподнять футболку и ткнуть пальцами в отчетливые кубики пресса. Пару раз они даже трахались. Но и это совсем не то – «Джек» в сексе совсем неумелый. Суматошно перемещает руки с места на место, лапает всё, что может, словно это последний раз, когда он может дотронуться до женщины. Не к месту распускает язык – иной раз Нише кажется, что сексом она занимается со щенком. Впрочем, нет, кое-где и к месту. Возможно, потому-то Красавчик Джек его к ней и подсылает – набраться опыта, перенять что-то и не опозориться от его имени с какой-нибудь блондиночкой после брифинга, на который Джеку идти будет влом. А когда посещают мысли типа: «да нет, Джек бы никогда», следом приходят другие, вроде: «да блин, с него бы сталось и самому со своим двойником поебаться». Зато Тимоти податливо подчиняется. Послушно склоняется, когда Ниша чуть надавливает ногой на плечо, встаёт на колени, не перехватывает инициативу и не смеет возразить. А руки её чувствуют под его силиконовой маской глубокий шрам. От него не идёт излучение и едва ощутимый эридианский гул, но в нём ощущается вся боль Тимоти Лоуренса. Совсем не то и отстегать кнутом Уингера, помощника шерифа. Вроде и реагирует он должным образом, и отметины на его теле смотрятся отпадно, а от его голоса и вовсе сводит всё тело – Ниша порой устраивает с ним приватный секс по ЭХО… Всё это не то. Все они с лёгкостью подчиняются, боясь в ответ и пикнуть. Ещё пару недель назад Красавчик Джек даже словно бы слегка надоел Нише. Теперь же он кажется неприступной горой, на которую вновь хочется забраться. Вот и сейчас «Джек», сидя в её офисе, гоняет в какую-то ЭХО-игрушку. Захват районов города, подчинение территории… – Скучно, – зевая, тянет«Джек», выключая устройство. – Все точки захвачены. Иногда они выпадают из-под твоего контроля и надо их опять подчинять, но какой в этом смысл? И удаляется обратно на Гелиос по вызову Красавчика Джека, словно отсидевшая свою смену сиделка. А Ниша выходит проветриться, пристрелить парочку бандитов по дороге и проверить, как идут дела в её городе подкаблучников. В подчиненной точке, которая уже даже не пытается выйти из под контроля. Радиотишину нарушает мистер Блейк – придурковатый вице-президент Гипериона, отчаянно сопротивляющийся негласным законам корпорации зла. Отправляет файл с припиской «Посмотри, @misSkadaM», тебе это может быть интересно!» Сначала Ниша думает, что ей отослали бесполезный спам, и тянется удалить, но пальцы, только высвобожденные из путов резинки, тычут не туда. И звучит запись голоса Красавчика Джека. «…зменяет? Ой, да пожалуйста. Передо мной половина Гелиоса ноги раздвинуть готова. Да чего уж там: вся ёбаная станция, если я захочу, возьмет и раздвинет – слышишь меня? – ёбаные две палочки от буквы "Н"! Я за свободные отнош…» «…яд готов? Я буду скучать по Вильгельму, но прикинь – эти поехавшие бандюги валят его, празднуют, типа «Уи-и-и, класс, круто мы его!», а потом раз! И их ебучее Убежище – скорее, УЁБжище – подлетает на воздух! Согласись, план безупречен! Ангел, что я говорил насчёт согласия со мной во всём?..» «…Нишу я сделаю главной в своем элитном полицейском отряде. Линчвуд как мерзкий прыщ на планете моей мечты, помойка хуже Новой Гавани. Давно пора сделать там капитальную зачистку... ковбойские города тоже могут быть цивилизованными, как-никак…» Ниша не верит. Подобное может смонтировать любой идиот с парочкой записей джековых сообщений. И забывает об этом, когда Джек наконец приходит к ней. Но приходится всё же вспомнить. Вроде ничего не изменилось, но его руки сдавливают горло сильнее, движения становятся резче, зубы впиваются в кожу острее. И когда мозг уже не способен обдумывать какие-то глобальные решения, Ниша первый раз в своей жизни говорит стоп-слово.