Проклятие Огненного Змея

      — Вроде бы здесь? — задумчиво поинтересовался Мироку, обращаясь к вынюхивающему что-то у самой земли Инуяши.       — Сто пудов, — подтвердил тот, поднимаясь на ноги. — Здесь эта дрянь меня и цапнула... Идём.       — А ты знаешь куда? — оживился Шиппо, поудобней устраиваясь на плече у Кагоме.       — Нет, — отрезал полудемон и уверенным шагом направился в одному ему известном направлении.       — Тогда, куда это ты навострился? — удивлённо моргнул лисёнок.       — Туда, откуда пыталась убежать девчонка, — ответил Инуяша, с особой внимательностью принюхиваясь и прислушиваясь. — Она, когда удирала, вся об колючие кусты исцарапалась. Её кровью до сих пор тут пахнет.       — Так значит, если мы пойдём по следу, то обязательно найдём ту злобную змеюку? — не унимался Шиппо, стараясь показать свой боевой настрой, но хоть малыш и храбрился, а пушистый хвостик всё равно уже начинал предательски дрожать, выдавая своего хозяина с головой.       Полудемон не ответил. Развлекать трясущуюся в страхе мелочь ему сейчас было недосуг. Отметины на руке, которые в начале пути просто покалывали, теперь уже начинали серьёзно припекать, и чем дальше они углублялись в лес, тем ощутимей становилась каждая полоска.       Идти было сложно. Из-за массивных корней вековых деревьев, основательно изрывших всю почву под ногами, для бредущих сквозь эти дебри путников каждый шаг казался сродни подвигу. К тому же сильно разросшийся колючий кустарник, цепко хватающий друзей за одежду, весомо замедлял их передвижение, заставляя постоянно останавливаться.       — Конечно, глупо было бы предполагать, что к самому логову Змея будет вести широкая, ровная дорога, — проворчал отдирающий от своей рясы колючки Мироку. — Но это же совсем никуда не годится!       Наконец, ушедшая вперёд охотница, которая, в отличие от других, была одета в самую подходящую для подобной прогулки одежду, обойдя пару исполинских елей, почти радостно крикнула, обращаясь к слегка подотставшим друзьям:       — Ребята! Здесь что-то есть!       Приободрившись, измаянные сложной дорогой путники, с трудом преодолев последние метры, вышли-таки на довольно широкую полянку, посреди которой стоял заброшенный, покосившийся храм.       — Кажется, мы на месте, — растерянно пробормотал Мироку, вступая вслед за охотницей на сбитую в нескольких местах мощёную дорожку, бывшую, по-видимому, некогда частью храмового дворика, который ныне находился в таком же плачевном состоянии, как и ветхое сооружение.       — Странно это как-то, — оглядываясь по сторонам, пробормотала Кагоме. — Не похоже, чтобы здесь кто-то обитал. Что скажешь, Инуяша? Это то место?.. Инуяша?.. Инуяша!!!       Вздрогнув, друзья резко обернулись, устремив свои встревоженные взоры на стоящего позади всех полудемона. Бледный, как стена Инуяша, привалившись к широкому стволу дерева, сжимал дрожащей рукой правое плечо. Было заметно, что каждый вздох даётся ему с огромным трудом, и чтобы оставаться в сознании парню приходится прилагать просто титанические усилия.       Роняя с плеча перепуганного Шиппо, Кагоме рысью кинулась к любимому.       — Инуяша, держись! — вскрикнула она, обхватывая поперёк тела постепенно сползающего вниз полудемона, но не справившись с тяжестью, рухнула на землю вместе с ним. — Инуяша, — всхлипнула девушка и, стараясь хоть чем-то помочь, начала промокать его вспотевшее лицо выдернутым из кармана платком.       Кагоме проводила мягкой тканью по взмокшему виску, когда, к своему ужасу, заметила багровые полосы, которые словно выползали из ворота нательной рубахи, постепенно оплетая шею парня.       — Вот так удача! — вдруг раздался слегка шипящий голос, который заставил школьницу резко обернуться в сторону храма.       С дико бьющимся сердцем, девушка наблюдала, как из покосившихся дверных створок грузной походкой выходило что-то жуткое. Дневной свет, с трудом пробивавшийся сквозь густые кроны, явил существо, при виде которого Кагоме почувствовала подступающую к горлу тошноту. Странное, человекообразное нечто взирало на замерших перед ней пришельцев своими красно-жёлтыми глазами, иногда высовывая из приоткрытого рта подвижный змеиный язык. Землистого цвета кожа, словно осыпающаяся со стены штукатурка, свисала клочьями с его лица, открывая гнойные участки, из которых слабо выглядывала зеленоватая чешуя.       — Полудемона мне надолго хватит, — раскрыл монстр в довольной улыбке клыкастую пасть. — Не то что этой тщедушной девчонки. Я бы с ней и месяца не протянул.       — О чём это ты говоришь?! — зычно крикнул монах, выступая вперёд. — Зачем ты наложил проклятие на Инуяшу?! Отвечай!       — Затем, что мне нужно новое тело, — хохотнул монстр. — Это уже сильно износилось.       — Износилось? — сглотнула комок в горле охотница. — Так значит, это был кто-то из деревни? — с трудом веря самой себе, произнесла она.       — Именно, — обрадовался скрывающийся в чужой личине Огненный Змей. — Этот кузнец был сильный и здоровый. Он хорошо послужил мне, но всё же людишки слишком недолговечны, а вот полукровка протянет гораздо дольше.       — Что же случилось с твоим истинным телом? — с трудом подавляя кипящее внутри негодование, попытался разобраться монах.       Услышав этот вопрос, монстр изменился в лице. Гнев и негодование наполнили его змеиные очи, стирая грань схожести с человеческими.       — Это всё проклятый монах! — зашипел он. — Презренный смертный отделил мою душу от тела, а потом уничтожил его! Оставил меня, самого Огненного Змея, жить жалкой жизнью обыкновенной гадюки под могильной плитой! Но к счастью нашёлся тот, кто помог мне избавиться от этой судьбины. С его помощью я снова обрёл плоть и смог сполна отплатить этим святошам — сравнял с землёй монастырь вместе со всеми обитателями... Но людские тела слишком быстро изнашиваются, и мне постоянно требуются новые, — сокрушённо покачал головой Змей и криво усмехнувшись продолжил: — Поэтому-то мне и нужен этот полукровка, с его силой мне ещё очень долго не придётся волноваться по этому поводу, но вы, людишки, мне совершенно ни к чему. Вы просто станете кормом для моих змеек.       В тот же момент воздух наполнился громким шипением. С дюжину огромных гадюк, как две капли воды похожих на недавно убитую друзьями, стали медленно заполнять дворик разрушенного храма. Стараясь не отводить взгляд от их наполненных жаждой крови глаз, Мироку медленно потянулся левой рукой к чёткам, и, увидев этот жест, ближайшая к монаху гадина тут же раскрыла свою клыкастую пасть и молниеносным движением кинулась на него. Буддисту едва удалось рубануть посохом по голове первого монстра, замечая, что с другой стороны его уже атакуют ещё двое. Понимая, что Мироку не сможет сейчас открыть Воздушную Дыру, Санго подхватила свой костяной бумеранг и, оседлав Кирару, бросилась на подмогу.       Кагоме с замиранием сердца наблюдала за этой смертельной битвой между своими друзьями и целым полчищем огромных змей. Иногда девушка переводила встревоженный взгляд на лежащего в её объятиях Инуяшу, прислушиваясь к тяжёлому дыханию парня, которое с каждой минутой становилось всё более частым и прерывистым. Багровые отметины продолжали медленно покрывать всю его шею, делая её похожей на одну сплошную рану. Но несмотря на своё состояние, полудемон всё ещё оставался в сознании. Упрямый взгляд золотистых глаз, сквозь прикрытые веки продолжал следить за тем, как змеиное войско постепенно оттесняет сражающихся товарищей, давая возможность своему хозяину, тяжело переставляя чужие ноги, приближаться к ним.       — Кагоме, он идёт! — пискнул Шиппо, с перепугу рассыпая по земле все свои магические игрушки. — Он нас сейчас съест!       Юная жрица стрельнула взглядом в сторону лежащего совсем рядом лука, но тут же поняла, что из-за навалившегося всем весом на её руку Инуяши, она не сможет воспользоваться своим оружием.       — Не смей! — в отчаянии крикнула она монстру, когда между ними оставалось всего пара шагов. — Я тебе его не отдам!       Огненный Змей остановился и стал с интересом рассматривать девушку.       — Глупая смертная, — выдал он шипящий смешок, — разве ты ещё не поняла? Он уже мой. Чтобы ты не говорила, чтобы ты не делала — я всё равно сожру душу этого полукровки.       Сердце Кагоме болезненно сжалось. Девушка, зажмурившись, вцепилась в шерстяную ткань инуяшиного хаори, словно могла таким образом вытащить из парня проклятье. Имя любимого шёпотом сорвалось с её губ, когда солёная слеза упала на первую появившуюся на его щеке красную полосу.       Внезапно полудемон в её объятиях крупно вздрогнул. Янтарные глаза распахнулись во всю ширину, являя миру абсолютно ясный взгляд. Болезненный рёв вырвался из его глотки, когда оттолкнувшись правой рукой от земли, Инуяша резко поднялся.       — Смотри, гад, не подавись! — рыкнул он, выхватывая Тессайгу.       Словно в замедленной съёмке наблюдала Кагоме, как расширились глаза монстра, когда полудемон чётким ударом снёс его гниющую голову, отправляя её в недалёкий полёт до ближайшего кустарника. Обезглавленное тело тут же грузно рухнуло на каменную дорожку, будто марионетка, у которой перерезали верёвочки.       Мироку, улучив момент, схватился за четки, но к своему удивлению заметил, что Воздушная Дыра в этом бою больше не требуется, ибо нападавшие на него гадюки, громко шипя, сгорали изнутри, словно зажжённый фитиль. Изумлённый монах перевёл взгляд на своих соратниц, которые с той же растерянностью наблюдали, как их противники прямо на глазах превращаются в пепел.       Тяжело дыша, Инуяша с пятой попытки вернул меч в ножны. Боль отступила, но было похоже, что вместе с собой она забрала и все его силы. Руки отчаянно тряслись, а всё остальное тело мгновенно стало словно ватным. Веки налились свинцом и, не в силах бороться с этой накатившей усталостью, полудемон просто улёгся на землю и закрыл глаза.       Словно откуда-то издалека парень слышал, как Кагоме зовет его, продолжая легонько трясти, но просыпаться ему отчаянно не хотелось.       — Да отстань ты, — пробурчал он, еле ворочая языком и, наугад вытянув руки, обхватил неугомонную девицу. — Имей совесть — дай поспать! — и примостив свою ушастую голову на тёплых коленках подтянутой к себе школьницы, мгновенно уснул.       Когда Инуяша проснулся, было уже темно. Слегка пошевелившись, парень, к большому своему удивлению, вдруг обнаружил, что вопреки обыкновению спит лёжа, да ещё и не один! Широко распахнув глаза и вытянув шею, полудемон с замиранием сердца уставился на сладко посапывающую на его груди Кагоме, которая, пытаясь согреть озябшие пальцы, сунула ему за пазуху обе свои руки. Инуяша дёрнулся и тут же узнал ещё одну интересную вещь — оказывается, пытаясь устроится поудобней, они улеглись таким образом, что его нога, «попав в плен» к стиснутым бёдрам Кагоме, теперь упирается ей в...       Инуяша жалобно заскулил. Никогда в жизни он ещё не чувствовал себя более конфузливо, чем в эту минуту. С одной стороны спать в объятиях Кагоме было тепло и уютно, но с другой — настолько мучительно, что полудемону вдруг захотелось оказаться от неё как можно дальше. Страдая от разрывающих его противоречий, парень всё же мысленно склонил чашу весов в пользу второго варианта.       Аккуратно приподнявшись на локте, Инуяша затравленно оглядел лагерь и, к своему великому облегчению, обнаружил, что все остальные члены их команды крепко спят и не видят этой сцены. В противном же случае ему бы, сто пудов, пришлось краснеть до конца жизни, постоянно выслушивая пошлые намёки блудливого монаха.       Медленно-медленно, практически не дыша, полудемон с несвойственной ему бережностью приподнял Кагоме и, стараясь не разбудить, аккуратнейшим образом упаковал в обнаруженный неподалёку спальный мешок. Но, несмотря на все его старания, в конечном итоге девушка осталась жутко недовольной. Обиженно сопя, она стала ёрзать в холодном спальнике, пытаясь обнаружить украденный у неё источник тепла. Стиснув зубы, парень быстренько сдёрнул с себя алую рубаху и тщательнейшим образом закутал в неё свою капризную барышню.       Оставленный без верхней одежды Инуяша уселся под ближайшим деревом и, скрестив на груди руки, собрался уже было снова уснуть, но настойчивые мысли о спящей в одиночестве Кагоме продолжали тревожить его разум, заставляя почти физически ощущать тепло её тела.       Громко фыркнув, полудемон мотнул головой, словно пытаясь избавиться от этого наваждения. И решив переключить своё внимание на нечто другое, он приподнял рукав, дабы удостовериться, что со смертью Огненного Змея пропала и его метка, но, взглянув на руку вдруг похолодел.       Резко вскочив, полудемон скинул с плеч нательную рубаху и уже внимательней осмотрел всего себя — отметины от проклятья сильно поблекли, но пропадать никуда даже и не собирались.