* * *
Очнулся Ямамото утром, благодаря выработанной с раннего детства привычке. Лежал, положив голову на грудь Занзаса, крепко его обнимая. Руку юноши накрывала рука сопящего позади Скуало. Тихо, спокойно — слишком хорошо, чтобы быть правдой, но Ямамото верил в хорошее. Наслаждаясь покоем и мирной близостью с любимым, Такеши, не шевелясь, разглядывал соперника, насколько позволял угол обзора: множество шрамов покрывало всё тело. Бейсболисту стало интересно, какие они на ощупь, потому аккуратно провёл по одному из них пальцем, тем самым разбудив Занзаса. Тот поймал его руку и просто переместил со своего тела к груди Такеши, и лениво потянулся, широко зевая, не прикрывая рот ладонью. Ничего не говоря, мужчина встал, закинул себе на плечо Скуало и вышел из комнаты в чём мать родила. Вот так и началось новое утро хранителя Дождя десятого поколения Вонголы в Варии. Надеясь, что от завтрака ещё хоть что-то осталось, Такеши похромал на кухню, встретив по пути Луссурию. — Пресвятая Дева Мария! — воскликнул тот. — Ты опять ранен! — Ну, что-то вроде, — как ни в чём не бывало улыбнулся парень. — Хочешь, я тебя быстренько подлатаю? — кивнула «мамочка» Варии на свою спальню. — Не откажусь, — признался Ямамото. Он и правда не прочь был бы искупаться в исцеляющих лучах солнечного павлина. Уже в комнате, «натравив» зверушку на нуждающегося, Луссурия заговорил: — Тебе бы помощь не только в лечении не помешала бы, — подмигнул он, что Ямамото не заметил через очки. Такеши вопросительно на него посмотрел. — Тебе не потребуется лечиться каждый раз, если ты хорошенько о себе позаботишься, — открыл он большой шкаф, полный самых садо-мазо приспособлений, от вида которых стало жутко. Не так, конечно, как вчера, но Ямамото хватило, чтобы вздрогнуть. — Нет-нет, тебе только вот эта полочка потребуется, — указал он на полку с коллекцией самых разнообразных фалоимитаторов. — Я могу их тебе одолжить, презервативы прилагаются. — Но… — пытался собраться с мыслями Ямамото, — Скуало ведь справлялся и сам… — О чём ты? — строго спросил Луссурия. — После первой ночи с боссом он неделю провёл в реанимации. Невзирая на гордость, он сам попросил меня помочь советом, — говорил он и добавил в сторону: — жаль, что не делом. К слову, будет быстрее, если я приму в твоём интимном обучении участие. — Нет, спасибо, — криво улыбнулся бейсболист. — Как получилось, что они с Занзасом стали… ну это… того?.. — воспользовался он случаем спросить. — Сложно сказать, — задумался вариец. — Занзас никогда не проявлял интереса к однополым отношениям, но ведь это просто секс — взаимное получение удовольствия. Правда, в случае с боссом всё куда сложнее. Тогда они сильно ругались, почти всерьёз дрались. В какой момент драка превратилась в секс, не могу сказать. После выписки Ску-чана из больницы, босс нередко срывал на нём свою злость подобным образом, и вскоре секс стал для них привычкой. Ску-чан боготворит Занзаса. Ему ничего не стоит отдать в его пользование свою гордость и жизнь.Глава 5. Напряжение
7 ноября 2015 г. в 21:05
Ямамото проснулся у себя в комнате. Что с ним сделал Луссурия, парень не помнил и, почему-то, вспоминать не хотел. Боль чудесным образом исчезла. Солнечный павлин? Возможно. Выяснять не хотелось, да и было то неважно. Завтрак и обед юноша благополучно пропустил, весь день провалявшись в кровати. Ближе к вечеру до ужина пришёл навестить своего подопечного Луссурия с горячим куриным бульоном, аппетитными пирожками собственного приготовления и большим стаканом молока. Солнце Варии настаивал на том, чтобы покормить с ложечки, ибо редко такая возможность выдавалась, а Ямамото ничего другого не оставалось, кроме как смириться и принять помощь. Лишних вопросов юноша не задавал, стараясь вообще говорить по минимуму.
Когда заботливый Луссурия ушёл, забрав посуду, Такеши взялся за книгу, заданную на лето, почувствовав себя гораздо лучше, чем с утра. Прошлые события постепенно смягчались в памяти благодаря отсутствующей боли. Всё было неплохо, пока в комнату не ввалились пьяный вдрызг Скуало и на вид трезвый Занзас с едва начатой бутылкой виски в руке, поддерживающий подчинённого.
— Слышь, он ботаник, — ткнул капитана под бок Занзас.
— Мне плохо, — отозвался тот.
— Выбрось книгу и пей, — скомандовал неудавшийся Десятый, протягивая откупоренную бутыль.
— Я несовершеннолетний, — попытался отказаться Такеши — не вышло.
— Лучше выпей сам, пока в тебя через воронку вливать не стали, — выдал причину своего плачевного состояния Суперби. У него, в отличие от некоторых, иммунитета к алкоголю не имелось.
Имея плачевный опыт в стычке с боссом Варии, Такеши вынужден был согласиться на подвиг. Сделав один большой глоток, Ямамото так и замер на месте, округлив глаза.
— Свалится, не свалится? — гадал Занзас.
— Мне пофиг, меня рвёт! — поспешил убежать в туалет Скуало.
— Слабак! — крикнул ему вдогонку босс.
Два соперника остались наедине — Такеши к тому моменту вышел из ступора и закашлял. Отхлебнув как следует из горла, Занзас оставил бутылку на столе и подошёл к внимательно наблюдающему за ним бейсболисту. Глянув на книгу, сын Девятого вырвал её из рук и кинул в окно, благо оно было закрыто, и книга с глухим стуком упала на пол.
— Раздевайся, — грозно прорычал глава Варии.
Ямамото заикал. То ли от алкоголя, то ли от голоса Занзаса. И ненависть к мучителю куда-то делась, один страх остался. Такеши поначалу в нерешительности, но встретившись с грозным взглядом Занзаса, выполнил приказ вмиг, даже трусы сняв, не стесняясь.
— И? — ожидая продолжения, протянул мужчина.
— «И»? — не понял, чего ещё от него хотят, Ямамото. Босс Варии показал на себя. — Вас… раздеть?
Не став ждать устного ответа, бейсболист довольствовался одним взглядом, по-скорому принявшись снимать одежду с никогда не пьянеющего алкоголика. Не расставаясь с бутылкой, Занзас разлёгся на кровати и поманил к себе озадаченного парня. Зачем он ему сдался, если своё наказание бейсболист уже получил сполна, да и Скуало тоже.
— Садись, — вновь приказал Занзас. Куда садиться, было понятно без слов — на стоящий колом член.
Споткнувшись разок, Ямамото добрёл до кровати и, не торопясь, взобрался на неё. От страха к горлу подступил ком: смазки не было, а даже с ней секс с боссом Варии превращался в сущую пытку, невыносимо болезненную и умопомрачительно долгую. Дождь Десятого не готов был повторить. Но его мнения никто не спрашивал, потому пришлось оседлать мужчину.
— Ближе, мусор. Так не войдёт полностью.
Не желая того, Ямамото послушался. Мысли метались от одной к другой, терзая хозяина сомнениями: сбежать, сразиться и умереть, сдаться на милость и стерпеть. Ничего не подходило. Только мысль о Скуало дарила надежду на обретение маленького кусочек счастья — крепко стиснув зубы, Такеши приготовился к боли.
— Вуро-ик!.. — подоспел Суперби и дал подзатыльник мазохисту-Такеши, вот-вот готового на сухую насадиться на готовый член Занзаса. — Дебил! — всунул он в руку парня тюбик с лубрикантом. Ямамото вздохнул с облегчением — вот оно, счастье. — А вообще, иди нафиг, я сам всё сделаю.
Скинув ученика с босса на кровать, Скуало стал ублажать Занзаса, с нескрываемым удовольствием облизывая и посасывая головку, нежно покусывая мошонку, беря в рот вначале одно яичко и вылизывая его там, затем второе. До такой степени мечник ещё никогда не напивался.
Оставив немного алкоголя на донышке — стопки на три, — Занзас протянул бутылку бейсболисту.
— Допивай и присоединяйся. — Ямамото «дар» не принял». — Что такое? Хочешь домой, никто не держит. Проваливай.
Пришлось взять. Сделав второй в своей жизни глоток спиртного, подросток не смог сдержать слёзы и еле удержал во рту обжигающую жидкость. С трудом он справился с остатком. Уже допивая, Такеши почувствовал головокружение и необычайную лёгкость. Мысли перемешались, их сложно было удержать, хотя бы чтобы понять смысл и логику. Понаблюдав немного за увлёкшимся Скуало, Ямамото вскоре присоединился к нему. Теперь они вдвоём лизали солоноватую «конфетку» от основания до самого конца, у которого языки соприкоснулись, и прикосновение быстро перетекло в развратный поцелуй. После него одурманенный император мечей собирался сесть на скользкий от слюны член босса, но был резко скинут на пол.
— Не ты, бухой мусор.
Занзас выжидающе уставился на Ямамото.
— Вот дрянь, — слабо выругался Суперби, тряхнув головой, приводя себя в чувства. Взяв в руку тюбик, он выдавил часть прохладного содержимого прямо на головку дрогнувшего горячего члена и бесцеремонно размазал по всей длине. — Готово, — сообщил он и, дождавшись, когда Такеши послушно пристроится, сел позади, обняв.
Ямамото медленно садился, плохо соображая, что ощущает и что вообще делает. Сзади помогал Скуало, не давая прекратить. Боль пришла не сразу, словно заторможенное сознание сначала накапливало её, чтобы затем выплеснуть всё разом. Сдержанно заскулив, Такеши остановился.
— Ещё не весь, — напомнил Занзас.
— Нет, — шёпотом взмолился подросток. — Нет, нет, — задёргался он. — Не надо больше.
— Тише, — поцеловал за ушком Скуало и укусил за мочку, слегка оттягивая её. — Дыши глубоко, расслабься и… — заботливо нашёптывал Суперби, но прервался на секунду, — кричи.
Мечник резко нажал бёдра ученика. Как и было сказано, Ямамото закричал, но на этом пытка не продолжилась. Скуало, крепко обнимая Такеши, удерживая заодно руки, заставлял его двигаться вверх-вниз, не давая возможности привыкнуть.
— Скуало, пожалуйста! Пожалуйста, Скуало! — Такеши отчаянно пытался вырваться, но император был куда сильнее его. — Я люблю тебя! Я приехал только ради тебя!..
— Вот и это сделай ради меня, — настоял на продолжении Суперби.
Суперби не хотел терять ни одного из любовников. Быть может по трезвости он бы и прогнал пинком под зад Такеши, но по пьяни не мог лгать себе: эмоции рвались наружу, поэтому он со всей своей нежностью, что имелась в запасе, целовал Ямамото в плечи, в шею, щёки, губы, терзал легонько уши, с блаженной улыбкой ловя каждый его стон. А бейсболист… готов был сделать всё, ради него, потому позволял собой руководить, мужественно перенося страдания, лишь бы любимый был доволен.
— С него уж хватит, — попытался вразумить Занзаса Скуало, когда Ямамото буквально повис у него на руках, едва оставаясь в сознании. Мечник попытался стащить своего ученика, но босс навёл оружие на своего заносчивого подчинённого.
— Не тебе решать. Я хочу в него кончить.
Занзасу было плевать, даже если ему придётся трахать бессознательное тело, зато он удовлетворит своё эгоистичное желание. Наглый мальчишка посягнул на его собственность и остался жив, поэтому тоже должен был стать частью этой порочной связи или же исчезнуть раз и навсегда из жизни Скуало. Занзас не мог действовать жёстче — отца он всё ещё уважал, — потому обходился, чем есть. Грубо, примитивно и приятно для него.
Ямамото бессильно упал рядом с мучителем, безвольно глядя в одну точку. Он и сам не понимал, в сознании ли он или уже нет. Всё так неясно и размыто, звуки, словно бы вдали. Длинные волосы Скуало, занявшего его позицию, как только Занзас готов был ко второму кругу. А затем беспроглядная тьма…