Через открытое окно холод пробрался в комнату овладевшую темнотой. Лунный свет пробился лишь на половину, этого было достаточно чтобы разглядеть хоть какие-то очертания. Не только темнота и холод царит в этом доме, не дает о себе забыть и тишина.
— Мама? — Тихим голоском произнес темноволосый мальчик сидящий на краю кровати.
В углу стояла женщин. Она обещала не бросать его. Она обещала быть рядом. Всегда.
— Хочешь я прочту тебе сказку? — Такой нежный голос, который окутывает теплотой и любовью сердце.
Ее сложно было забыть, нежная кожа, светлые волосы собраны в аккуратный пучок, зеленые глаза, в которые смотришь и незаметно твое подсознание переносится в глубокий лес, и тонкие, бледные пальчики, которыми она так умело водила по клавишам рояля, создавая прекрасную мелодию, которая больше никогда не прозвучит в этом доме.
— Прошу, не бросай меня. Я не хочу быть одним.
Ты больше никому не нужна, Хель Халенс. Ты больше никто.
* * *
Серая машина с выключенными фарами «подкрадывается» к дому, ведь ее пассажиры не хотят быть замечены, не хотят чтобы кто-то узнал их секрет. Они будут беречь его. Чтобы не допустить ошибку снова. Хлопок дверцей разносится эхом по темной улице. Парень облокотился об машину, он пытается перевести дыхание, у него желание разбить все к чертям. Он зол. Зол на себя, зол на мужчину который продолжал нести чушь о лекарствах, что он не должен возвращаться к прошлому, что так нужно ему, не должен срываться, должен держать себя в руках и слушать только его. Именно он первый списках смертников у О’Брайена. — Какого черта ты творишь, Дилан? — Дэвид пытался как можно тише говорить. — Ты же знаешь как мне сложно было это сделать. Зачем ты так поступаешь со мной? Мужчина потер подбородок и сделал шаг ближе к племяннику. Он боялся, потому что понимал на что способен этот парень, что с ним сложно справиться и прекрасно осознавал, что делает очередную ошибку, но при этом продолжает. — Дилан… Просто сделай то, что я тебя прошу. Это не сложно. — На лице мужчины начинает все больше расти лживая ухмылка, под которой пытается скрыть страх. — Мне плевать! Понимаешь? Мне плевать на то что ты пытался сделать! Это не имеет никакого смысла для меня. Это уже ничего для меня не значит. — Ты можешь умереть. Я… — вздохнув, понимая чем это может закончиться, мужчина продолжает. — Я не позволю, чтобы еще один человек который дорог мне умер. Я обещал уберечь тебя от этого. — Кому ты врешь Дэвид? Тебе плевать на всех кроме себя. Разве не ты сделал нас такими? — Ухмылка на лице парня начинает расти. — Оглянись, Дэв. Ты боишься меня. Ты сам загоняешь себя в угол, сам привел меня в дом, — парень раздражительно указывает пальцем в сторону дома, — а затем же эту суку. Таким способом ты пытаешься уберечься от меня? Это глупо. Ты как загнанная серая мышка, которая бегает взад и вперед ища выхода. Ты знаешь, что есть только одна лазейка, и тебе этого хочется больше чем жить, но я не дам тебе такой возможности. — Дилан медленно делает шаги назад, держа в кулаке желтую, маленькую баночку, которая уже готова треснуть в его руках. — Я первый нажму на курок, крошка. С ухмылкой на лице Дилан развернулся и направился быстрым шагом в дом. Этот парень уж точно знает чем можно убивать людей морально, воспоминаниями. Дэвид замер на месте. Его слишком все достало, но ведь он просто пытается все исправить, то что допустил семнадцать лет назад. Так ведь? Или он хочет удалить эту допустимую ним ошибку, за которой накрылась вся его «идеальная» жизнь. Как будто это возможно. Скорее ошибка удалить его, чем он успеет нажать кнопку Deletе. Только от одной такой мысли страх и злость проявляется не только внутри, а и всем своим видом на лице. Может, это еще одна проблема, то что он не скрывает свои эмоции, чувства, которые нужно хранить глубоко в черном ящике под замком. Как это делает Дилан. Ведь благодаря этому ящику, он еще живой. Чем он обязан парню? Ответ очевиден. Абсолютно ничем. Он просто знает что виновен, он пытался, зная последствия, но он не допустит, что бы неудачный эксперимент вольно разгуливал по улицам, в то время как должен гнить под землёй.* * *
Дыхание сбитое. В глазах все плывет, начинает ужасно щиплет из-за соленой жидкости, которая стекает по щекам. «Это сон, Хель.» Хриплые вздохи роняются с сухих губ, на которых уже видны алые капельки крови. Душно. Пот стекает по лбу. Дыхание никак не может прийти в норму. Сознание плывет, тяжело соображать что сейчас происходит. Картинки все еще проматываются в голове. По ногам по непонятной причине, как будто ток, проносится боль. Голова болит. Все тело ноет. «Соберись.» В голове приглушенным эхом слышу свое имя и удары об что-то деревянное. Не понимаю что происходит. Меня начинает ужасно мутить. Снова попытки прийти в себя заканчиваются поражением. Пытаюсь встать, но не могу, не чувствую ног, только сильную боль, поэтому сваливаюсь на деревянный пол ударяясь головой. — Хель! Снова пытаюсь подняться, но ноги как будто немеют. Я их просто не чувствую. Мне тяжело дышать. — Хель! — А за тем же снова грохот. — Сейчас же открой мне дверь, или я выломаю ее к чертям. «Доброе утро, Хель.» Вот что способно привести мой разум в полнейший порядок и расставить все по полочкам. Голос матери усиливает боль в голове, и еще больше вызывает тошноту. Прекрасно. Не уверена, что это реальность, но я силой заставляю себя подняться. Щелчок. Открываю белую дверь, но не полностью, смотрю в щель которую оставила для своей же безопасности, которая мне нужна сейчас больше всего. «Доброе утро, Хель.» — Меня начинают раздражать эти замки. — Нет, к сожалению это самая она — реальность. Передо мной стоит женщина, которая всем своим взглядом говорит, что сейчас просто готова сожрать меня от злости, ведь я ее заставила ждать. Одета в строгий костюм, на каблуках и с аккуратными уложенными рыжими волосами. Настолько идеально. Настолько противна. — Собирайся, если не хочешь опоздать в свой же первый день в школу. Оглядываю комнату. Окно открытое, поэтому в комнате прохладно, самое то. Одеяло скомкано валяется на полу так же как и простынь на кровати. Боль в ногах не утихла, а еще больше усиливается с каждым шагом. Подойдя ближе к большому зеркалу, которое приютилось в углу рядом с белым шкафом, рассматриваю свое изображения. Волосы в полнейшем безобразии, глаза красные, а синяки под ними становятся еще больше от очередной бессонной ночи. Взгляд усталый, губы искусаны до крови, на бледной коже виднеются синяки, ноги покрыты свежими царапинами и гематомами, теперь становится понятно из-за чего боль. Дотрагиваюсь холодными пальцами к ране на щеке, которая еще не успела зажить за такой большой период, она наверняка не хочет чтобы забывали о истории ее появления. Все тело ноет от ужасной ночи. Открываю шкаф и достаю свободные темные джинсы, серую майку и мешковатую джинсовку, волосы собираю в небрежный хвост. Мне хотелось бы умыться холодной водой, но больше хочется вникать встречи со взглядами и лживыми улыбками жителей этого дома. Удивительно что мама смирилась с моим не до стилем, если это так можно назвать. Оцениваю в зеркале свой внешний вид, не так уж и плохо, как это описывает мать. Направляясь к двери бросаю хмурый взгляд на комнату. Здесь бы не мешало убраться, первый день, а я уже успела насорить, что ж, для меня это не удивительно. Радует то, что здесь не забывают о личной зоне комфорта, но не могу оставить без внимание, то что здесь все двери на замках, это странно. С тяжестью в руках открываю дверь и тут же мне в нос впивается знакомый запах. Никотин. Долго стоять в размышлениях, кто же источник не приходится, доверяюсь своему чутью, поэтому направляюсь к двери О’Брайена. Запах усиливается. Меня начинает от него ломить и мутить, и не только от запаха. Дверь резко открывается, от чего отскочив, я чуть не падаю на пятую точку. О’Брайен щурит глаза, скрестив руки на груди, явно не рад меня видеть. Тот не успев слова сказать как из-за его спины «выпрыгивает» рыжеволосый парень, который меня приветствует с улыбкой. — Дил, ты мне не говорил, что такие персики у тебя по доме разгуливают. — Он щурит голубые глаза на О’Брайена, но улыбка никуда не исчезает. Кажется это единственный человек который искренне улыбается тебе в этом доме, даже если он сейчас под кайфом. — Ты какого хера забыла здесь? — дверь открывается шире. Я щурю глаза и встаю подобии Дилан и наклоняю голову набок, от чего парень начинает сильнее хмурит брови и впиваться злым взглядом мне в глаза. — Ты не имеешь права так разговаривать со мной. — Мне кажется я это произнесла жалко. — Так как наши комнаты находятся рядом, я бы хотела попросить тебя не курить, или же хотя бы проветривать комнату. — Сжимаю губы и указываю на закрытое окно что позади парня, О’Брайен все так же стоит и смотрит на меня, и на его лице появляется ухмылка, не сразу понимаю, что она означает, но как только он подносит окурок к своим губам до меня доходит, он заметил мою нервозность. — Может и тебе косяка завернуть с собой? — Он приближается к моему лицу и медленно выпускает облако дыма, сжимаю губы еще сильнее, упустив взгляд в пол. — И да, — он тушит бычок об свою ладонь, что ж этот тип начинает меня пугать, — твоя просьба... Мне насрать. — Спасибо, — проглатываю жидкость во рту. Черт, ты всегда жалкая, Хель. Смирись. Но я гордо подняв голову направляюсь к лестнице, слыша за спиной хлопок дверью, а затем шаги и ругань. «Доброе утро, Хель.»***
Весь нижний этаж пропах ароматом свежего кофе и духами женщины, которая пытается со всех сил показать себя достойной хозяйкой этого дома. Джаз тихо продолжает «гулять» по просторной, белой кухне одобряя короткий танец мужчины, который подходит к рыжеволосой женщине обнимая ее за талию.Благодаря ей, он смог забыть ту, которая принесла в его дом хаос. Благодаря ему, она забыла того, кто принес ей только боль и разочарование.
— Когда мы планируем им рассказать? — Мужчина все продолжает целовать шею женщины, лишь на миг отвлекаясь. — Ванесса, — Женщина пытается скрыть свою улыбку, которая столько лет не появлялась на ее лице. — Ты ведь понимаешь, что это будет сложно? Я помню о всем том, что ты говорила. Но, это общая проблема нас и сблизила. Но все ж… Мужчина резко отталкивается от женщины, заметив девушка, которая пронеслась мимо кухни. Не заметила. Прекрасно. Ему не нужны лишние проблемы. Но не успевает Дэвид выдохнуть с облегчением, что они не попались, как дети которые своровали со стола конфеты, на кухню входят два парня. Один из них останавливается и смотрит в след девушки, за что получает легкий толчок в живот от друга. Тот отвечает. Дилан улыбается другу. Резко останавливается на пороге кухни, сначала задумчиво смотрит как женщина возится с салатом, но берет шанс поглазеть на раздраженного Дэвида. — Приношу свои извинения за столь неожиданное появление, мы вам не помешали? — Улыбка растет на лице темноволосого парня, пока второй, стоявший за ним оценивает взглядом женщину. — Доброе утро. Нет, что вы? Завтрак? — Она одаривает такой ясной улыбкой, кажется такой милой и робкой женщиной. — Вы не видели Хель? — Ванесса все же улавливает запах спиртного в смешку с никотином, от чего улыбка исчезает. Но тем временем Дэвид даже не тронулся с места. Продолжает хмурым взглядом поедать Дилана. Этот отпрыск нарывается на неприятности, еще совсем чуть-чуть и терпение Дэвида не выдержит. Старается проглотить свою злость и раздражение: — Ты кажется не говорил о гостях. — Намекает на присутствие рыжеволосого. — Ах, да. — Хлопает в ладоши, улыбка не сползает, но взгляд направлен в пол. — Приношу свои извинения. Забыл представить. Ванесса, перед вами неповторимый Джонатан Уилсон. — Оу, Дилан, что же вы так официально представляете меня перед столь милой дамой, можно просто Джон. — Рыжеволосый пытается произносить речь с французским акцентом, подходит ближе и целует руку женщины искоса подмечая взгляд мужчины. Дэвид глубоко вздохнув прикрывает глаза, пытаясь скрыть злость с лица. У этих парней выводит его стало своего рода хобби.***
Коридоры школы заполнены учениками. Темноволосая девушка так и продолжает стоять у прохода, от чего чувствует толчки в спину и мат в ее адрес, но не сдвинется с места. Она должна изучить каждого. Симпатичных девушек которые стоят возле своих шкафчиков, накручивая локоны и заигрывая с высокими, накаченными парнями. По всей видимости, они играют в команде. Тех кто как можно быстрее пробегают возле таких шаек, серые мышки, или как их называют, изгои общества. Так же на вид мерзостных парней которые, скорее всего, отходят от вчерашней дури, но не имеет права их судить, Хель ведь знакомо это чувство, знакомо какого это, быть такими. Вид всех шестерых парней отталкивает, рваные футболки, джинсы, кто-то даже накидывает на голову капюшон, чтобы скрыться. У двоих даже виднеются с рюкзака пакетики с белым порошком. В какой-то степени они также являются изгоями, но им все равно, они продолжают жить своей жизнью и это даже завидно, что они так умело забивают болт на всех окружающих. Замечает рядом сидевших на полу и оперевшись спиной об стенку О’Брайена и его друга. Которые при каждом слове в их адрес закатывают глаза. Удивительно, что в утрешнем состоянии парней, они все же смогли добраться к школе. Иногда, школу Хель ассоциирую с джунглями. У каждого должна быть своя стая и свой вожак, потому что в одиночке, ты не выживешь, тебя эти твари загрызут до смерти. Вынимает один наушник и заставляет себя идти дальше, в эти мрачные джунгли. Как бы не хотелось сейчас спрятаться в угол от этих косых и осуждающих взглядов, продолжает идти, выпрямив спину и гордо подняв голову. Зачем она это делаю? Ради матери. Но стоит ли вообще продолжать, что-то делать ради нее. На этой неделе мама созванивалась с директором, заранее все уточнить, чтобы не перетруждать меня лишними движениями. Поэтому так уверенно иду по коридору заполненному учениками. Пытаюсь через толпы разглядеть школу. Она довольно-таки большая. Синие стены с красными полосками, опять же синие и красные шкафчики в шахматном порядке, иногда на стенах арок попадаются, как я поняла, символы школы. Ловлю на себе осуждающие взгляды, но стараюсь не давать никаких знаков, что мне не по себе, потому что это пойдет против меня. Приглядываюсь к синим и красным шкафчикам, по обе стороны, в попытках найти свой. Через пройденный ряд, все же нахожу, но в какой раз смотрю на помятую бумажечку на моей ладони с цифрами «№673», чтобы убедиться, что не ошибаюсь и не торчать возле чужого шкафчика. Лишний контакт хоть с кем-то мне уж точно не нужен. Продолжаю пялиться на красный шкафчик держась за замочек. Невольно поворачиваю голову, замечаю ту же стайку «шакалов». Думаю, это вполне хорошее прозвище для такой компании. Наркоманами называть это грубо. У каждого человека есть причина, почему он такой. Почему выбрал такой путь жизни. Замечаю движение с стороны «шакалов». Поэтому принимаюсь за раскладывания книг на полку. Тяжелая рука ударяет по соседней дверце, та со скрипом открывается. От неожиданности вздрагиваю. Продолжаю делать вид, что занята. Не смотрю кто рядом стоит, но не сложно догадаться. О’Брайен. Что ж, мамочка позаботилась о моей поехавшей в скорее крыше. — Привет. — Поворачиваю голову и вижу ту же улыбку, это получше рожи О’Брайена. — Не хочешь провести сегодняшний вечер, с таким потрясающим парнем как я? — Думаю, нет. Мне бы хотелось убрать тебя с пути и найти нужный кабинет. — Стараюсь не смотреть в глаза рыжему Закрываю шкафчик и поворачиваюсь в надежде свалить, но тяжелая рука падает мне на плечо, от чего прогибаюсь в спине. Привычка. — Тебе нужны друзья, Хели-и. — Парень тянет мое имя, от чего хочется треснуть его, но моего взгляда ему недостаточно, — в этой школе опасно быть одиночкой. Не обращаю внимание, поворачиваюсь, дернув плечом, гордо вскинув голову, иду прямо. — Кабинет химии не там. Конечно же, как без моего позора, останавливаюсь. Вдыхаю вскинув голову и глубоко выдыхаю. Поворачивают обратно заметив эти улыбки на лицах обоих парней, они оба указывает пальцем на дверь. Вижу надпись «Кабинет химии». Раздражено улыбаюсь в ответ и стараюсь как можно быстро свалить. — Хель Халенс? — Женщина пышных форм, в строгом костюме, на вид довольно-таки приятный человек с приятной улыбкой, просит подняться с места. — Ты не против если я представлю тебя классу? Заглатываю, ладошки начинают потеть, чувствую как пылает мое лицо, киваю женщине и поднимаюсь с места с натянутой улыбкой. После того как женщина повторно произнесла мое имя, сажусь на место, и слышу как по классу, как маленькие паучки, разбегаются шепот. Обсуждение. Как я это люблю. Ломаю карандаш в руках, сама не заметив этого, поэтому слегка оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не заметил моего странного поведения. Учительница начинает спрашивать каждого кто попадется ей в поле зрения. Надеюсь меня она не одарит таким шансом опозорится в первый день. Химия — это не мое. День прошел на удивление быстро, без происшествий. Выхожу с класса биологии на коридор. Хочется забиться в какой-то угол, как можно быстрее. Высокие парни которые идут впереди меня, оборачиваются, изучают меня, один даже остановился и пошел рядом со мной, пытаясь привлечь мое внимание, подбежав к друзьям бодро что-то рассказывая, а за тем смех. Весело. Школьная парковка забита учениками. Кто-то бодро описывает вчерашние гулянья. Краем глаза опять же замечаю шакалов, но их группка с пяти человек стает меньше, после того как два парня отправляются к своей машине. Почему-то О’Брайен, постоянно попадается мне на глаза, садится в черную машину, рыжий докуривает сигарету и выбрасывает ее, кидая пару пошлых шуточек в сторону девушек которые начинают кокетничать. Странно, что такие девушки, обращают внимания на этих отпрысков общества. Мне хорошо слышно о чем идет речь, так как они стоят в пяти шагах от меня. Рыжий переводит взгляд на меня и хитро улыбается, а мне уже хочется пустить пулю себе в лоб: — Персик, может подвезти? — Вижу как возмущенно смотрит на него Дилан. И как же не заметить взгляды в мою сторону. — Не обращай внимания, Джон еще тот придурок. — Сбоку от меня стоит худощавая, темноволосая девушка, но ее улыбка наполнена добротой. — Я Энн, а ты… — Хель. — Отвечаю быстро и отвожу взгляд. У меня нет желания говорить. Краем глаза вижу, как девушка еще смотрит на меня, но переводит взгляд на рыжего. —Энни, — Джон машет рукой и показывает на машину, — детка? От чего та показывает ему средний палец. Ладно, это девушка мне уже нравиться. Поэтому заставляю себя продолжить разговор. — Вижу, вы хорошие знакомые. — Девушка скованно улыбается, сжав губы. — Да, приходилось пресекается. — Тяжело вздыхает. От чего легко понять, она прокручивает в голове воспоминания, но после короткого молчания продолжает. — Но, я живу надеждой, что этого ублюдка как-то переедет поезд.***
Черная машина все набирает скорость, весь салон пропитан запахом сигарет, громкая музыка не раздражает, она только ударяет по голове как наркотик. Джон открывает вторую баночку пива и протягивает другу, тот берет, не боясь, что он за рулем. Джон делает музыку громче, и начинает повторять слова песни «Eminem-Forever», ведь это его любимая песня. Ударяет кулаком Дилана по плечу, чтобы тот начинал подпевать, но он только сильнее начинает смеяться. — У тебя отвратительный голос, Джо. — Парень смеется, доставая уже девятую сигарету. Рыжеволосый уже просто улыбается, ведь они доезжают к двухэтажному, серому дому. Смотрит в окно. Чертовски не хочет выходит с машины. Но заставит себя, ведь его ждет его маленькое солнышко. Дилан прокашливается, потому что хочет задать вопрос, который уберет с лица парня улыбку: — Как давно он был здесь? — Стучит пальцами по рулю. — Хрен его знает. — Ударяет кулаком об кулак и смотрит в сторону дома, глотая жидкость во рту. — Главное, чтобы не возвращался пока я не увезу отсюда Стефф. Нам сюрпризы не нужны. Парень начинает щурить глаза, потому что в комнате на втором этаже не горит свет. — Что за нахрен? — Открывает дверцу. Дилану не нужно говорить в чем причина беспокойства друга, поэтому сразу подрывается с сидения, открывает багажник, достает две железные биты. Рыжий оценивает, замечает красные пятна. — Ты их не смыл? Разве… — Срать я на них хотел. — Накидывают капюшоны. Для них безопасность важна. — Пойдем. Парни приближаются к двери, прислушиваются. Джон машет головой в сторону заднего двора, но получает со стороны Дилана отказ. Тот понимает, слишком опасно, ведь они должны действовать вместе. Нажимает на черную кнопочку звонка, слышно как в доме звучит мелодия. Тишина. Волнения на лице парня возрастает, ведь в комнате Стефф все так же темно. — Ты готов? — Дилан напрягает скулы. Уилсон открывает дверь со скрипом, от чего корчит лицо. Да, этого парня в разведку лучше не брать, хотя удары у него отличные. — Стефф? — Берет в обе руки биту, подходит к лестнице, которая ведет на второй этаж, готовится. Не слышно ни шагов, ни голоса девочки. Бросает взгляд на Дилана. Тот проверяет кухню, параллельно заглядывая в гостиную. Пусто. Джо поднимается аккуратно по деревянным ступенькам, за ним следует О’Брайен. Уилсон не раздумывая бежит к комнате сестры, заглядывает под кровать отодвинув коробку. Вот она, его единственный лучик бороться. — Хей, Стеффи, что случилось? — Ставит биту на деревянный пол, протягивая руки девочке. Та вылазит с под кровати и протирает мокрые глаза, начиная бубнить что-то под нос, о том что она не виновата. Джон начинает дрожащими руками проверять девочку. Если хоть одна царапина будет на ее белом, крохотном тельце, этому гостю не поздоровится. Дилан отрывает взгляд от Джона и Стеффани, слыша шорох. Для него не проблемно определить где источник шума. Начинает делать аккуратные шаги в лестнице. Подходит к арке кухни, клацает по включатели, яркий свет ударяет по глазам. Смотрит в сторону открытого окна, подбегает, смотрит вниз на удаляющуюся черную фигуру. — Ей! — Спрыгивает с окна. Начинает бежать. Дилан пытается держать дыхание, но сердце колотится в бешеном ритме. Сворачивает в переулок, выбирает короткий путь, чтобы опередить незнакомца. Бежит в конец переулка, не тормозит при виде невысокой решетки, наоборот, набирает скорость, берется одной рукой за ограждение, перепрыгивает, начинает притормаживать подбегая к углу квартала, прислушивается, как тяжелые шаги приближаются. Берется двумя руками за холодный металлический предмет задержав дыхание. Готовится. Удар.