Право на власть

Эйк выглянул из-за приоткрывшейся двери чуть воровато. Оглядевшись и не заметив никого в тёплом сумраке коридора, он тяжело вздохнул и неспешным шагом двинулся прочь из своих покоев, стараясь ступать как можно тише – хотя дворец спал, юноша всё же рассматривал возможность наткнуться на кого-нибудь нежелательного. С появлением в Солитьюде Эленвен обитатели дворца словно подернулись дымкой подозрительности. Всего через несколько часов у дверей их с сестрой покоев появилась охрана, Хадвар ходил теперь за Гвен неотступно, а пища чуть-чуть задерживалась, проходя тщательнейшую дегустацию. Даже вылазку в Волчий Череп Туллий и Элисиф решили отложить – их новая гостья была хитра, и никто не знал, что она может выкинуть. Стояла глубокая ночь, и возле покоев Эйка никого не было. Он улыбнулся, оборачиваясь и мысленно благодаря Элоизу за преданность и находчивость. Теперь путь к осуществлению плана был свободен, и юноше не хотелось думать, как именно девушка устроила это. Сибилла Стентор ждала его в тени лестницы, замерев подобно статуе и не смея выйти навстречу, зацепив ногой неровный тусклый квадрат света. Эйк почувствовал её присутствие ещё на верхней площадке. Это был один из тех даров, которыми наградили его боги – видеть, как едва уловимо сгущаются тени, чувствовать лёгкое прикосновение холодка к коже, не слышать биение сердца. Люди, складывая всё это, получали гнетущее чувство страха. Такой вползает ночами в окна домов и тревожит сны кошмарами. Но Эйк хорошо изучил свой дар и местные слухи. Поэтому сомневаться в том, что придворный маг королевы – вампир, ему не приходилось. – Неужели мои снадобья настолько оглушительно действуют, – недовольно проворчала женщина, огненным взглядом следя за тенью спускающегося собеседника. – Ты прислал вместо себя девочку, принц. Девочка чуть не умерла от страха. Мне не нужны трупы в кабинете. – Сестра могла заметить моё отсутствие, – столь же недружелюбно ответил он. – Мне не нужны лишние проблемы. – И всё же ты ищешь их, – усмехнулась Сибилла, кривя темные губы. – Раз пришёл сюда. Что тебе нужно, маленький принц? Знай, что я не убиваю просто так. – Мне нужны услуги, – Эйк замялся, глядя, как округляются в насмешливом жесте глаза вампирши, – иного рода. Обрати меня. Она рассмеялась, закрыв нижнюю половину лица широким рукавом. Глухой зычный голос тугими волнами расплескался по тёмным коридорам. – Это отказ? – нахмурившись, спросил он женщину. – Я знаю, на что иду. Я заплачу, правда! – Нет, не знаешь, – оскалившись в подобии улыбки, оборвала его Сибилла. – Я не Дочь Хладной Гавани, и мой яд не настолько чист, чтобы ввергнуть тебя в безболезненный сон. Ты будешь страдать, а когда муки покинут тебя, придёт жажда. Ты можешь убить их всех: нашего ярла, солдат, свою сестру. Надеюсь, у тебя веская причина для подобных просьб, иначе никакие богатства Мундуса не оплатят вреда, который ты сам себе нанесешь. – Я понял, – упрямо кивнул Эйк, силясь не схватить вампиршу за руку в молящем жесте. – Можно ли будет… Излечиться? – До восхода четвёртого дня ты должен будешь ступить на освященную землю. Тогда яд потеряет силу, и ты вновь станешь смертным, – лицо мага разгладилось. – Но подумай ещё раз. Нет ли иного способа осуществить задуманное тобой? – Боюсь, что нет, – обреченно разведя руками, вздохнул юноша. – Иначе я не стоял бы здесь. Но скажи, что со мной будет, если… не успею? – Станешь таким, как я, – просто ответила Сибилла. – Обретешь бессмертие и ненависть народа. Возможно, придется покинуть город. Лет эдак на сотню. Пока новые силы не подчинятся тебе. Я слышала, что на северо-западе отсюда возрождается древняя община… – Я справлюсь, – твёрдо ответил Эйкен. – Не для того боги посылали мне видения будущего, чтобы забрать мою жизнь в настоящем. – Забудь о богах, принц, и подумай ещё раз, – с нажимом произнесла вампирша, – ибо, когда твоих губ коснется моя кровь, жизнь твоя перейдет в руки жестокого лорда Бала. – Пусть катится в Обливион, – отмахнулся юноша. – Я не собираюсь дарить миру возрождение Потемы! Делай, что нужно, и покончим с этим! – Так вот оно что, – понимающе кивнула женщина. – Решил отрастить зубы длиннее, чем у старой волчицы. Будь по-твоему. Ты сделал свой выбор. Зажмурившись и закусив губу, Эйк шагнул навстречу своей гибели. С удивлением он почувствовал, как обострились все его ощущения, как захотелось жить. Но что это за жизнь в тисках Потемы? Он должен защитить себя и сестру! Пусть даже и такой высокой ценой. Но укуса не последовало. Вместо боли на него вновь нахлынули волны смеха. Чувствуя, что краснеет, Эйкен приоткрыл сначала один глаз, затем другой – нависающая над ним Сибилла утирала непрошенные слёзы. – Что?! – непонимающе воскликнул юноша, продолжая стоять в столь комичной позе. – Иди спать, позёр, – кое-как успокоившись, сказала ему женщина. – Не стану я об тебя клыки марать. – Но как же… – растерянно пролепетал Эйк. Ему еще никогда не было так стыдно. – Спать иди, – властным голосом велела ему маг. – Утром будет тебе бессмертие. – Благодарю тебя, – кивнул мальчишка и заторопился прочь, опираясь сначала на стену, за тем на холодный мрамор перил. Все-таки он был еще слишком слаб. Сибилла, проводив своего пациента взглядом, тоже поспешила удалиться – ей предстояло разыскать среди своих запасов воду, привезенную старым другом из Красноводного логова. И подготовиться к крику, который поднимут горничные, найдя своего господина чуть менее, чем окончательно мёртвым.

***

– Что расскажу! – восторженным шепотом ворвалась в мысли Гвен Лисса, собирая волосы принцессы серебряными шпильками. – В наших комнатах болтают, что королева отослала уже не первое письмо в Хай Рок! Ханна, конечно, всё отрицает, но, поверьте, сведения проверены! – На что ей это? – поинтересовалась девушка, занятая доставленными ранее письмами Эленвен. Подумать только, эльфы и те подтвердили её права! Ещё раз пробежавшись глазами по собранному почерку одного из работников архивов Алинора, Гвен задумалась о том, что если не так, то как тогда должна выглядеть победа. – А то не знаете! – лукаво улыбнулось отражение служанки в зеркале. – Королевич их до сих пор холост! – Никак на свадьбе не терпится погулять? – ухмыльнулась Гвен, выпуская из высокой прически тонкую чёрную змейку волос. – Не будет ничего, пока в Имперский город не приедем. Лисса как будто бы помрачнела, расстроенная таким решительным нежеланием слушать рассказы о молодом наследнике западных земель. Сама девушка не первый год прислуживала во дворце и видела этого принца на похоронах Торуга. Его отец – торговый король города Вэйреста -был, без сомнения, достойным правителем, объединившим под своим стягом несколько разрозненных бретонских кланов. Сам же молодой человек являл собой образец девичьей мечты – высокий, широкоплечий, с пышной гривой темно-рыжих кудрей. Гвен уже не первое утро слушала восторженные комплименты, адресованные его высочеству, но сильно сомневалась, что Мерард Геор заинтересует её по-настоящему. Над воздыханиями Лиссы она дружески посмеивалась, понимая, что никогда не сродниться ему – завсегдатаю балов и ассамблей, любимцу высшего света и дам, и ей – девушке из неописуемой глуши, которой даже во дни неизбежного замужества интереснее будут охота и конные прогулки, а не дворцовые интриги, плетущиеся многочисленными дальними родственниками и недоброжелателями. – Зеленое или слоновой кости? – деловито поинтересовалась Лисса, выуживая из недр шкафа два наряда, которые, по её мнению, подходили под сегодняшний образ Довакина. – Не думаю, что сегодня утром будет уместно синее и чёрное. Вы должны показать, как дружелюбно настроены. – У светлого спина закрыта, – сказала Гвен, теряя в памяти момент, когда научилась разбираться в этом. – Придётся распустить волосы. – Так не беда, – воодушевленно ответила Лисса. – Хадвар придет за вами не раньше, чем через полчаса. «Хадвар, – растягивая имя друга, словно впервые услышанное, подумала Довакин отрешенно, – ему нравятся мои волосы. Он говорил». – Так что, леди Гвен? – поторопила её служанка, скептически оглядывая то одно платье, то другое. – Слоновой кости, – с минуту помедлив, ответила девушка. – И распусти причёску. Ослепительно улыбнувшись, Лисса подхватила водопад светлой ткани, в который предстояло облачиться Гвен, и аккуратно опустила его на кровать. Буквально через секунду её ловкие пальцы вытаскивали из сложносплетенной шишки опоры-шпильки, и тёмные кудри, подобно летнему дождю, сначала редко и мало закрывали шрамы на плече и шее, а затем всё быстрее и быстрее, пока не скрытый белоснежным кружевом участок спины не исчез под лавиной локонов. В дверь постучали. Пальцы служанки, воюющие с застёжкой ожерелья, дрогнули – Довакин, конечно, предполагала, что с приездом Эленвен даже горничные подверглись муштре, но не могла даже подумать, что бесстрашная хохотушка Лисса сделается столь мнительной и будет так реагировать на каждый звук. –Леди Гвен! – донесся до них приглушенный голос Хадвара и обе девушки мысленно облегченно вздохнули. – Входи, – крикнула Довакин, непроизвольно бросая взгляд на зеркало. Нет, всё было прекрасно – самые страшные шрамы спрятало плотное кружево и ткань, остальные были не так важны. В конце концов, она воин, а не какая-нибудь глупая дама, не выезжавшая дальше замковых стен. Гвен раздраженно поморщилась, вспоминая свой разговор с Элисиф, состоявшийся почти сразу после приезда. – Ты получила их в сражениях и не должна стыдиться подобного, – наставительно сказала ей королева, выяснив одну из главных причин предвзятого суждения открытых нарядов. – Гвен, ты красива. Поэтому гордо неси свою голову. Однажды на неё ляжет корона, и никто не посмотрит ни на шрамы, ни на хвост и крылья. Хадвар выглядел уставшим и словно бы постаревшим всего за ночь. Довакин понимала его – вся эта кутерьма с такой опасной гостьей, как Эленвен, и тупая жажда мести за павших товарищей, которая вряд ли когда-нибудь будет удовлетворена. На миг Гвен захотелось утешить старого друга, сказать, что разделяет его чувства, но было нельзя. Не при Лиссе. Не сейчас. – Ты заходил к Эйку? – спросила девушка, капая на запястье ароматной водой, и кивком приглашая гостя сесть. – Элоиза сказала, – ответил префект, наблюдая за своей подопечной, – что он до сих пор не проснулся, но сон этот здоров. – Хорошо, – улыбнулась Гвен. – Спасибо, что выполнил мою просьбу. – Всегда пожалуйста, – пожав плечами, ответил Хадвар. – Нам пора. Не будем заставлять ждать. Лисса подала хозяйке перчатки из оленьей кожи и, пожелав удачи, скрылась, унося некоторые из украшений – они были присланы Элисиф сегодня утром. – Что? – нахмурилась Гвен. Пристальный взгляд мужчины, не отпускавший девушку с момента появления префекта в комнате, её немного нервировал. – Что-то не так? – Нет, – ухмыльнулся Хадвар. – Ты просто очень красивая сегодня. Конечно, ей говорили комплименты – в тавернах всегда находились мужчины, считавшие свои сальные шуточки остроумными, а заросшие щетиной лица способными пленить девичье сердце. «Он сказал, что я красивая» – чувствуя, как внутри плещется странно-сумбурная радость, думала Довакин, выходя из комнаты и шествуя по коридорам дворца. Это было так необычно для неё – ощущать непонятное ноющее чувство. Как будто мороз, царящий на дворе, вонзился в тело сотнями игл. А потом Гвен вдруг стало хорошо и спокойно. Вся невысказанная тревога разом отхлынула, оставив после себя лишь ясное зимнее небо, ветер, тревожащий запорошенные снегом чёрные ветки, и лучшего друга, идущего рядом. Без сомнения, день начался весьма удачно и девушке на какой-то миг захотелось, чтобы так оставалось всегда. Довакина не пугали даже грядущие часы в компании Эленвен и растревоженные струны то ли души, то ли глупости.

***

Из окна своих покоев Эленвен видела, как Гвиневра пересекает ненавистно-белый снежный наст, укрывший, казалось, всю землю. Понаблюдав за тем, как удлиняется цепочка следов, женщина выудила из шкафа одно из самых тёплых платьев и принялась воевать с золотистыми застежками самостоятельно – здешней прислуге она не доверяла, всегда привозя с собой целый эскадрон собственных служанок. Но все они сгинули в пламени и горах, а подозрительность, как назло, лишь усилилась. Примерно четверть часа спустя, когда первому эмиссару всё-таки удалось справиться с крючками и петлями, в комнату заглянул один из её стражей: – Гвиневра Септим, миледи, – объявил он, отступая с дороги и пропуская в, пожалуй, слишком жарко натопленную комнату невысокую фигуру в длинном роскошном плаще. Эленвен приветственно кивнула, осознавая, что вновь не впечатлена. Слишком уж её гостья была… обыкновенной. Ведь мог же светлейший Ауриэль найти куда более величественный сосуд для своей воли? С минуту они молча смотрели друг на друга. Эленвен всё гадала, пытаясь вычленить из девичьих черт хоть какую-нибудь более-менее достойную расу. Но время и кровь всё размыли – в Довакине было всего понемногу: имперцы, норды, бретонцы, и еще Боги знают кто. На «принцессе» было светлое платье, и когда молчаливый часовой, впустивший девушку, принял у неё верхнюю одежду, женщина увидела, что плечи её затянуты плотным кружевным узором. Из паутины белоснежных нитей на мир взирали жемчужными глазами гербовые волки. Наконец, справившись с бурей негодования, Эленвен смогла выдавить из себя дружелюбную улыбку. – Здравствуй, Гвиневра, – сказала женщина, подумав, что более спокойного и участливого голоса ей не удастся изобразить уже никогда. – Прошу, присаживайся. Надеюсь, ты добралась без проишествий? Морозы в этих краях действительно безжалостны. – Спасибо за беспокойство, но мне в радость наши зимы, – с неожиданным достоинством ответила девушка, опускаясь в указанное кресло. – Вы желали видеть меня, миледи? – Хотела, – согласилась Эленвен. – По Скайриму с ужасающей скоростью распространяется новость о том, что ярл Элисиф объявила тебя и твоего брата наследниками престола. Похоже на государственную измену. – Вот как, – изогнув рассеченную тонким шрамом бровь, удивилась Довакин. – Новость доползла до вас в письмах, которые нашли у одного из ваших гонцов-шпионов? Попахивает согласием с государственной изменой. «Элисиф знатно тебя натаскала, – не без уважения подумала первый эмиссар. – Нужно будет связаться с Алинором». – Мидов не осталось, – прервала молчание Довакин, – а вашим наместникам я не позволю править Тамриэлем. – Из жажды славы? – подавшись вперед, спросила эльфийка. – Из любви к родине, – отозвалась собеседница. – Не нужно перехватывать чужую почту, чтобы знать ваши планы, миледи. – Ты изменилась, – признала Эленвен неохотно, но на лице девушки не дрогнул ни один мускул. – Однако, тяга к чужим секретам неистребима. – Как и ошибочное чувство всемогущества, – улыбнувшись уголками губ, кивнула Гвиневра. – Если это всё, миледи, прошу меня извинить – я поспешу откланяться. Не хочу ухудшать и без того натянутые отношения. Их беседа потянулась непривычно медленно и наигранно. Эленвен интересовалась её прошлым, Гвен отвечала как можно лаконичнее, в свою очередь, расспрашивая гостью о далёком юге. Первый эмиссар отвечала как-то туманно, фокусируясь лишь на славе и богатствах Саммерсета. Слова её были пусты, вопросы безынтересны, но Довакин не могла не отметить, что женщина – весьма начитанный собеседник. Однако еще больше радовали её тлеющие в глубинах желтых глаз искорки ненависти. "Это ли не победа?" – вновь подумала девушка, с наслаждением отпивая вино из кубка.