Послевоенная галактика Млечный Путь. Главы и зарисовки.

      Карин, приехавшая в Лондон, была очень взволнована. Десять дней, только декада осталась до того момента, как она станет женой Дэвида Андерсона. Практически все препятствия на пути к обряду венчания были сняты: она исповедалась, посетила несколько бесед со священником, где, как и велит вера, укрепилась в своём решении стать женой именно Андерсона. Ей очень нравилось, что после войны с Жнецами католическая церковь сохранила главное требование к тем людям, которые пожелали венчаться по католическому обряду – один раз и на всю жизнь без возможности развестись. Были, и никто из людей особо этого не скрывал, поползновения к тому, чтобы разрешить разводы-разлучения, но… решили оставить всё, как есть. В обряд были внесены некоторые несущественные изменения, тем более, что для членов экипажа и команды легендарного разведфрегата разрешили даже использование соборного органа для исполнения традиционного, пусть и не входящего в канонный обряд, Свадебного Марша Мендельсона.        Дэвид заканчивал бракоразводный процесс со своей бывшей женой и целыми днями был рядом со своими детьми. Дочь и сын уже успели познакомиться с Карин, несколько дней она общалась с ними и им всем это общение очень понравилось.        Постепенно в Лондон съезжались нормандовцы и волговцы. Для них заранее бронировались лучшие номера в самых известных гостиницах, готовилась культурная программа. Вместе с Хлоей Мишель Карин Чаквас встречалась со своими друзьями, договаривалась окончательно о том, кто будет свидетелем с её стороны и кто – со стороны Дэвида.        Несколько дней пришлось потратить на окончательную подгонку свадебного платья. Сама Карин была просто в восторге от наряда – платье действительно было великолепно. Пока что на Чаквас его видели только Хлоя Мишель и Алла Селезнева с одной из медсестёр Медотсека «Нормандии» - все три женщины согласились стать свидетельницами со стороны невесты. Со стороны Дэвида свидетелями выступали Джон Шепард, Станислав Титов и Габриэла Дэниэлс. Для всех свидетелей – и со стороны жениха и со стороны невесты лучшие лондонские портные пошили одинаковые, но просто великолепные и по качеству и по внешнему виду костюмы и платья, соблюдя требование церкви об одинаковом цвете и почти одинаковом фасоне – во всяком случае и для женщин и для мужчин.               Карин была счастлива провести несколько дней с родителями: отцом, известным британским фармацевтом и мамой – видным лондонским юристом. Отец без возражений согласился выполнить свою уникальную роль в обряде – ввести невесту в храм и провести её через весь собор к алтарю по красиво украшенной дорожке, после чего передать Карин с рук на руки Дэвиду. Не без оснований считалось, что с этого момента именно Дэвид будет проявлять заботу о Карин, будет ответственен за её будущее. Карин радовалась тому, что под венец её поведёт именно папа, а мама будет рада увидеть свою дочь перед алтарём, будет счастлива видеть её уже замужней дамой, в недалёком будущем – счастливой многодетной матерью.        Дети членов экипажа и команды «Нормандии» - трое мальчиков и три девочки, с восторгом восприняли предложение Карин поучаствовать в чарующем их воображение свадебном обряде. Чаквас с изумлением наблюдала, какую жёсткую конкурентную борьбу между собой развернули маленькие нормандовцы за то, чтобы стать реальными участниками этого действа – здесь девочки ни в чём не хотели уступать мальчикам. Наконец кандидатуры были определены и утверждены не только детьми, но и их родителями и известные лондонские портные пошили для них платья и костюмчики – Карин и Дэвид не захотели в этом противоречить интересам и канонам католической церкви, согласившись, что основным цветом и платьев и костюмов маленьких участников церемонии будет алый – цвет чистой духовности и невинности.               В назначенный день собор был заполнен до предела гостями. Волговцы, нормандовцы, их родные и близкие, хорошие знакомые заполнили все свободные места, разместившись на древних, любовно отреставрированных скамьях. Свидетели и свидетельницы ожидали прибытия жениха и невесты, стоя недалеко от алтаря.        Первым, как и полагается, прибыл Дэвид Андерсон. В этот раз он решил не одевать парадную офицерскую форму, потому облачился в великолепно пошитый по индивидуальному заказу костюм. Остановившись на указанном священнослужителем месте, Андерсон приготовился к традиционно длительному ожиданию.        В этот раз Карин не стала долго испытывать терпение Дэвида и появилась меньше чем через десять минут – в сопровождении отца, под звуки соборного органа, за пультом которого находился самый известный в Лондоне профессиональный органист, она прошла по центральному проходу, подошла к Андерсону и Дэвид, повернувшись, принял её правую руку из руки отца.        По знаку священника молодые опустились на приготовленные для них стульчики. Священник встал перед Дэвидом и Карин, свидетели заняли места справа и слева от брачующихся, выдерживая достаточное расстояние, чтобы прекрасную пару видели все, кто в этот момент был в соборе.        Священнослужитель сказал полагающиеся по ритуалу вступительные слова, прочёл молитвы и причастил молодых. В краткой проповеди он ещё раз подчеркнул важность и значимость венчания для Дэвида и Карин.        Короткая, минутная пауза. В соборе устанавливается звенящая тишина. Священнослужитель негромко, но чётко озвучивает три традиционных ключевых вопроса:        - Пришли ли вы сюда добровольно и свободно ли хотите заключить супружеский союз.        Полуминутная пауза и первой тихо, но так, чтобы её расслышали, отвечает Карин:        - Да.        Несколько секунд - и тот же самый ответ даёт Андерсон:        - Да.        Священнослужитель едва заметно кивает и задаёт второй вопрос:        - Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь?        Снова Карин по молчаливому согласию Дэвида отвечает на него первая. Для неё нет другого ответа, кроме одного:        - Да.        Она взглянула на Андерсона, тот посмотрел на неё и чётко ответил, ни секунды не сомневаясь:        - Да.        Священнослужитель, помедлив, задал молодым третий вопрос:        - Готовы ли вы с любовью принять от Бога детей и воспитать их согласно учению Христа и Церкви?        Карин едва сумела выдержать полагающиеся несколько секунд паузы – ритуал требовал размышлений и рассудительности, но голос главного врача фрегат-крейсера прозвучал под сводами собора чётко и уверенно:        - Да.        Она поймала восхищённый, любящий взгляд Дэвида, оставшегося серьёзным. Тот перевёл взгляд на ведущего церемонию священнослужителя и подтвердил, как припечатал:        - Да.        Священник помолился о сошествии на пару новобрачных Святого Духа и, выдержав полагающуюся паузу, попросил Карин и Дэвида подготовиться к произнесению слов традиционной клятвы.        Карин едва сумела собраться с духом, чтобы не расплакаться – эмоции просто переполняли её, а клятва… клятва требовала не только искренности, но и чёткости. Наконец она подняла взгляд на священника, потом перевела его на Дэвида и, глядя в ставшее ей очень давно бесконечно дорогим лицо, сказала:        - Я беру тебя в мужья, чтобы быть с тобой всегда, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, в радости и в печали, с этого дня до тех пор, пока смерть не разлучит нас.        Дэвид справился с комком, запечатавшим дыхание, сглотнул, выдержал несколько секунд паузы, взглянул на Карин и озвучил свою клятву:        - Пред лицом Господа нашего я беру тебя в жены, чтобы быть с тобой всю оставшуюся жизнь, в радости и в горе, в болезни или здравии. Я обещаю любить и заботиться о тебе, пока смерть не разлучит нас. Клянусь.        Произнесение клятвы и получение благодати было главными частями обряда венчания. Ведущий церемонию священнослужитель знал, что молодые хотят и обменяться кольцами, которые были заранее освящены и сейчас лежали на небольшой алой подушечке. По знаку священнослужителя Карин протянула руку к кольцам, взяла большое кольцо и надела его на безымянный палец левой руки Дэвида, неотрывно глядя ему в глаза и стараясь сохранить серьёзность и неспешность.        Помедлив, Дэвид протянул к подушечке свою руку, взял малое кольцо и под внимательными взглядами свидетелей и свидетельниц надел его на безымянный палец левой руки Карин, утонув в её глазах и едва сдерживаясь, чтобы вот прямо сейчас не поцеловать её.        Служка подал на пюпитре бланки страниц учётной церковной книги. Другой служка подождал, пока Карин и Дэвид достанут из карманов свои личные стилус-кодаторы, пододвинул к ним пюпитр и первой свою подпись в указанной служкой графе поставила Карин. Большую официальную личную подпись, крайне редко употреблявшуюся. Убрав стилус-кодатор в кармашек платья, Карин взглянула на Дэвида, уже опустившего остриё своего стилус-кодатора на поверхность листа учётной церковной книги. Поставив свою подпись, адмирал убрал свой стилус-кодатор в карман и, подождав, пока служки унесут пюпитр с листами, вопросительно взглянул на священнослужителя.        Тот ободряюще кивнул и Дэвид первым поднялся со скамеечки. Соборный орган, один из лучших в Англии, заполнил пространство звуками известнейшего «Свадебного Марша» - и Дэвид и Карин видели сидящую за пультом Светлану Стрельцову. Гости, присутствовавшие на церемонии, выслушали мелодию стоя, а при финальных аккордах усыпали центральный проход цветами.        Повернувшись лицом к выходу, Дэвид взял Карин за руку и они медленно пошли по проходу, осыпаемые цветами, под восторжённые и приветственные возгласы и аплодисменты. У самого выхода Карин обнялась со Светланой, а Дэвид – со Станиславом. Объятия командиров кораблей Отряда остальные отрядовцы сопроводили овацией и, когда молодые переступили порог собора, выходя на площадь, небо расцвело праздничным салютом – о том, кто обвенчался в этот день и в этот час в самом известном лондонском соборе все жители города были оповещены заранее, поэтому салют не вызвал ни возражений, ни недоумения.