Безоткатка и Магия

Преобразование завершилось в районе 10 часов утра. Синигр свернул кокон из органики и переработал его, вернув в трюм все затраты и покрыв их за счёт окружающей флоры и мелкой фауны. Просканировав округу, механоид вывесил пару дополнительных зондов, заготовил новые и отправился на юг – юго-восток, в направлении гор. Беглый анализ систем показал, что новая биоэлектроника прижилась, как того и требовали системы, была настроена и откалибрована. Кислотный хобот с двумя железами по краям образовывал подобие челюстей. В процессе пересборки, лидер клана придумал ещё одно интересное решение. Рот для механоидов был необязательной деталью, даже органические глайдеры питались только энергией. Синигр же соорудил ротовое отверстие, способное поглощать даже достаточно твёрдую органику, благодаря комплекту из мелких, но острых зубов. Пищевод вёл в небольшой органический мешок с клапаном, где вся органика перерабатывалась в сырьё, затем подпитывающее реакторы. Схема была непривычной, но встроенные анализаторы помогали ещё и изучить продукт перед переработкой. Увеличение общего количества сенсоров вынудило механоида заняться ещё и выращиванием дополнительных накопителей под оперативную информацию. Базовые данные хранились в самом шаре, уязвимом, разве что, для долгого купания в лаве. Разум укреплялся сотнями дополнительных программ, позволяющих выполнять большинство разнообразных задач. Органика не изнашивалась, постоянно регенерируя повреждения, так что работать как разумом, так и «телом» можно было очень и очень долго. Так получилось, что самый опасный клан Полигона почти не зависел от баз – бесплатный ремонт и пополнение боекомплекта не особо ценились ни лидером, ни его подопечными. Да, база давала немалые возможности для экспансии и вербовки новых кадров, но в Болотах всегда всё было иначе. Огромные территории, полные самой разной жизни, вынуждали приспосабливаться к любым условиям, да и соседние сектора не отличались лёгким климатом. Некоторые бойцы клана, после долгих рейдов, а так же исследователи Болот, после многодневных путешествий и поисков, на базе чувствовали себя… неуютно. Чуждо. Жизнь, наполнявшая их, словно отвергала большие стальные конструкции. Даже лидера не миновала эта участь. Большая часть Полигона была для него скучна, а самые опасные места не несли пользы. Новые занятия – экспансия и торговля, уже не несли интереса для старого, если не древнего разума. Так, коротая время за размышлениями и подгонкой смещённого баланса глайдера под привычные параметры, Синигр добрался до предгорий. Зонды, оставленные позади, передавали карту, всё более подробную и полноценную. Привязав своё местоположение к карте, механоид прикинул направление и отправился в горы, кое-где обходя самые неудобные места, кое-где наоборот, проскакивая напрямик. Благодаря огромным запасам органики, Синигр продолжал создавать зонды, постепенно разносимые ветрами и передающие всё новые участки карты. Система позиционирования позволяла оперировать всеми данными с невероятной лёгкостью. Зонд постоянно контролировал своё положение и делал следующий снимок земли при смещении более чем на половину предыдущего «кадра». Раз за разом карта окрестностей становилась всё подробнее, «сшиваясь» из сотен кадров, автоматически подгоняемых по масштабу и мерам длинны. Один из зондов подал сигнал, когда время перевалило за 18 часов. Огромный органический объект, обладающий магией (уж её датчик механоид теперь встраивал во все свои творения), оказался в зоне прямой видимости с зондом. Тот, из-за воздушного потока, спустился слишком близко к земле. На качестве и охвате снимков это почти не сказалось – широкий угол обзора в 135 градусов позволял получать требуемые территории даже с небольшой высоты. Теперь же источник органики и магии быстро приближался… Рассвет Коршак встретил уже на развалинах мастерских Сарумана. Старательно прячась среди клубящихся паров чего-то ядовитого, тихо чихая и откашливаясь, орк пробирался к центру начавшей высыхать небольшой долины. Не то чтобы здесь можно было найти помощь, но найденные достаточно чистые тряпки были уже пущены в дело, надежно перематывая рану, а в руинах не так давно бывших бараками строений можно было надеяться найти припасы и хотя бы флягу орочьего пойла. В подкреплении сил Коршак, мягко говоря, нуждался – пробираться по полузатопленным завалам было занятием не из легких, рука ныла не переставая, а на прикосновения и вовсе реагировала вспышками дикой боли. Близко к центру орк старался не подбираться, мародерствуя на разумном отдалении от башни Орхтанка и надеясь на плотные клубы испарений. Несколько раз из зеленоватого тумана выныривали силуэты смутных фигур, похожих на гигантские столпы. Кто это, бывший вожак не знал, но с особым тщанием избегал, чуя, что ничего хорошего от них не дождется. Правда, у эдакой громадины легко проскочить под ногами, но кто с уверенностью скажет, что он в следующий момент не упадет в одну из многочисленных каверн или не окажется под шагом другого, незаметного пока в завесе гиганта? Зоркие, привыкшие ловить в степи малейшие изменения вокруг глаза остановились на чем-то мелком, быстро проскользнувшем на грани видимости за спину орку. Коршак продолжил пробираться через частично разрушенный, частично размытый мостик через провал, в котором виднелись внизу неизвестные вожаку механизмы – гигантское колесо, нечто похожее на кузнечные меха соответствующих размеров и железные детали чего-то, вероятно, сжимавшегося с исполинской силой. Для чего все это предназначалось, Коршак не знал, но сейчас с удовольствием запихнул бы в эти клешни тех, кто не выстроил достаточно надежного моста над подземной мастерской, каждый шаг по которому не заставлял бы на миг терять равновесие и пытаться сбалансировать потерянной рукой, едва не падая с хлипких деревянных досок. По такому бы ходить не взрослому орку в броне, а чему-нибудь мелкому, юркому и легкому... Чьи дробные, почти неразличимые шажки сейчас слышны у Коршака за спиной. Орк резко развернулся, рискуя полететь вниз, и присел, крепко вцепившись оставшейся рукой в дерево моста. Сбить его в такой стойке мог разве что таран. Низкий, да что там – карлик-орк отпрыгнул назад, легко сохраняя призрачный баланс на раскачанной Коршаком опоре. Да, именно такое существо, с колчаном за спиной – наверняка ведь стрелы травленные, сволочь – и почти фантастической ловкостью, могло пробраться незамеченным в Изенгардскую долину и почти подкараулить со спины самого вожака. Ткни его мелочь сейчас наконечником стрелы – и для тела это станет последней каплей, он не выдержит борьбы против яда. Оставалось заговорить карлику зубы, пока не подберется на расстояние броска. С другой стороны, у малыша оружие, с которым он, скорее всего, умеет обращаться. Более того, мелкий мог вообще остаться незамеченным, а значит, его можно использовать.. Хотя бы чтобы узнать, что же принесло в Изенгард такие разрушения. - Постой. Погоди кидаться. Поговорим. Карлик подозрительно сморщил маленькое личико и склонил набок голову. Гораздо южнее и восточнее, на высоте, на которой назгул мог различить лишь вершины горных пиков, виверна Кхамула заупрямилась, противясь приказу снизиться – ничего дельного отсюда не рассмотришь, а слабостью к пейзажам Кольценосцы не страдали. Крылатая тварь же крепко заинтересовалась чем-то впереди, видимо, незнакомым – а значит, опасным по определению. Назгул перехватил поводья поудобнее и позволил ящеру немного свободы – пусть сам найдет предмет интереса. Виверны осторожны и никогда не полезут в самоубийственную схватку, здесь животному можно было доверять. Мимо летящей на скорости твари проскочил полуметровый шар, ящер тут же сменил направление и притормозил, «оборачиваясь» вокруг найденного предмета. Приглядевшись после головоломных кульбитов ящерки, назгул понял, что слегка недооценил находку – диаметром не менее полутора метров, ещё около метра в высоту – или ширину, смотря с какой стороны посмотреть – существо, похожее на обрезок мяса, наскоро обернутый шкурой. Даже хитроумный разум Всадника не мог понять, чье сознание способно сотворить такое: лишенное жизни, творение передвигалось по воздуху и слабо источало магию, чуждую как свету, так и темным силам. О подобном стоило доложить Владыке. Кхамул развернул виверну, избегая контакта с шаром, напоминающим ошметки плоти – даже прикасаться к такому лишний раз не хотелось. Да и интуиция, не раз спасавшая бывшего мага из почти смертельных ситуаций подсказывала, что трогать это нечто напрямую опасно. Вот только объяснить ящеру, что прикасаться к шару – не лучшая идея, назгул не успел. Виверна зацепила плоть хвостом и тут же закричала от боли – на толстой шкуре твари образовалась широкая опалина, а если присмотреться лучше – медленно проявляющийся ожог. Хвост повис до середины, и назгулу пришлось постараться, чтобы выровнять полет. Теперь он действительно становился опасным – сколько ещё таких «сюрпризов» встретится им в быстром спуске с гор? Синигр обработал последние кадры от подорвавшегося зонда и задумался – такие противники могли быть опасны, следовало полностью изучить их. После разбора данных, механоид установил, что источники органики и магии были разделены. - «Похоже на наездника, которого я встретил по прибытии сюда»,- думал Синигр, продолжая путь по предгорьям, не забираясь слишком высоко, но и не снижаясь. Пока что, горы вели в нужном ему направлении. Где-то слева петляла дорога, по которой можно было двигаться быстрее, заодно теряя время на поворотах и петлях. Механоид предпочитал самые короткие пути – горы, бездорожье, водоёмы и долины. Чем дальше он забирал на юго-восток, тем ближе оказывалась дорога. Новые зонды взлетали в небо, передавая сигналы и изображения, эффективность сети передатчиков возрастала с каждым добавленным звеном, а возможность придания стартового толчка в сторону позволяла не опасаться, что потеря зонда, находящегося ближе всего, станет критична. В трюме было ещё достаточно мультиорганической массы, все системы были в норме, а задумки воплощались. У механоида словно появилась новая Цель, ведущая его по самым удобным дорогам. Все случайности удавалось обращать себе на пользу, но как долго такое продлится, можно было только догадываться. Ещё одна возвышенность – и горы начали смещаться правее курса. Теперь самый короткий путь лежал по дороге. Оглядев окрестности, Синигр перебрался на дорогу и, переключив двигатели на форсаж, рванул вперёд, намного превосходя скорость всадника. Отматывая километры, механоид пару раз срезал по прямой, через холмы, игнорируя принятый людьми путь. Такая тактика приносила свои плоды – никаких лишних поворотов или задержек в пути. Поднимаемая двигателями и антигравом пыль взлетала позади и по бокам от глайдера и оседала обратно, когда глайдер был уже далеко. День перешёл в ночь, и Синигр позволил себе небольшую остановку. Пополнив запасы органики, он прокрутился на месте, осматриваясь. Этот мир удивлял его. В небе светили чужие, незнакомые звёзды, а пространство вокруг дрожало даже от мельчайшего магического фона. Механоид не понимал сути этой энергии, но неплохо ощущал её. Постоянное присутствие повсюду чего-то, неуловимого сенсорами, недосягаемого при анализе, поначалу внушало некий дискомфорт, но теперь… Теперь всё стало чуточку привычней. Глядя в небо, Синигр не терял бдительности, но, всё же, мыслил лишь об одном. - «Ещё очень многое предстоит узнать и изучить, - он всегда оставался собой, в любой ситуации. - Сбежать я могу в любой момент, но эта возможность познания стоит любого риска». - Так он думал, не опасаясь ни того летающего существа с наездником-магом, ни подступающей с юго-востока странной темноты… - «Вперёд». - Указал Синигр сам себе. Последние 30 циклов на Полигоне говорить о взглядах на… жизнь было особо не с кем. Потому разговоры с самим собой стали неотъемлемой частью его разума. Так легче думалось. Синигр пронёсся через край леса, подступивший вплотную к горам – дорога опять повернула в сторону. Проносясь через кусты, раздвигая их щитами, но, не ломая ни единой веточки, механоид маневрировал, уклоняясь от попадающихся на пути деревьев. Двигатели выдавали весь доступный запас мощности. Сейчас на индикаторе состояния горел зелёный огонёк – разум, созданный программой, был чист и спокоен. Ни малейшего напряжения – все последовательности отлично знакомы… Движение вперёд – рывок вправо – на миг притормозить. Скачок вверх-вперёд – уклонение от препятствия – проявить всю суть живой машины, буквально проскользнув между двумя близкорастущими деревьями. Выскочить на полянку, провернуться, вновь сорваться вперёд, выполняя чуть ли не фигуры высшего пилотажа…. Всё это было для Синигра естественно и легко. Глайдер, служивший ему очень много циклов, идеально слушался каждого посыла. Орудия были спрятаны подальше, чтобы не смещать баланс. «Ходовыми» лапами механоид иногда отталкивался от земли или древесного ствола, не оставляя следов. Он, словно порыв ветра, пронёсся через лес и замер в верхней точке последнего холма на пути. Перед ним был Минас-Тирит – огромный город, представляющий собой подлинный шедевр архитектуры и оборонительного дела. Пусть оружие местных было несовершенно, однако грамотное размещение и, похоже, тщательный уход за обороной, могли даже для механоида стать непреодолимым препятствием. Конечно, единственную опасность представляли маги… Но и простые люди, при случае могли, как минимум, не пустить его в город. Приняв решение, механоид опустился на лапы, спрятал двигатели и двинулся вперёд, взбираясь на стену с помощью когтей. Приближалось утро… Пин в очередной раз ткнулся лицом в гриву Светозара уже на рассвете, плавая в полусне-полуяви. Под ногами земля проносилась лига за лигой с такой скоростью, что различить можно было только время суток, да ещё – силуэты гор, приближавшихся последний день все быстрее. Ночь в горном укрытии прошла незаметно – вокруг ходили какие-то люди, донельзя серьезные и мрачные, ржали заведенные под крышу кони, тихо говорил с кем-то Гэндальф, словно успокаивал малого ребенка. Пин заснул среди тревожных сборов с легкой душой – с ним был маг, он защитит город, спасет всех, а потом они уплывут за Море на сером-сером корабле... Кажется, кто-то осторожно отнес хоббита в угол, когда тот уснул безмятежным сном. Едва только рассвело, как скачка продолжилась – Гэндальф сказал, что времени мало и медлить нельзя, воин в бряцающем доспехе помог взвалить разморенного Пина на спину Светозара – и опять лига за лигой, по незнакомой и вряд ли видевшей с начала времен хоббита земле. Конь мага словно замирал неподвижно, позволяя огромной, окруженной горным хребтом долине лететь на него. Гэндальф на все эти чудеса даже не обращал внимания. Наверняка это не было его первым таким путешествием. На втором рассвете с начала пути они преодолели внешнюю стену, освещенную факелами рабочих, и углубились в долину Минас-Тирита, защищенную, казалось, от всего, что может случиться. Все по сторонам дышало пышностью и славой – древние орнаменты, старые строения и статуи суровых воинов в высоких шлемах с символом древа. Гэндальф, увидев рисунок, одобрительно кивал, а хоббит не мог угадать его значения, как ни старался. Правда, если хорошо присмотреться, сквозь пышность проступало запустение – в городе было слишком мало людей для подобного сооружения, слишком много оконных проемов оставались затянутыми паутиной уже долгие годы. Редкие прохожие указывали на мага, как на знамение, многие не спешили показываться на свет из гротескных, огромных домов. Тоска, подумал Пин. У них ведь целый город, башни которого поднимаются к самому солнцу, так почему они сидят по домам? Казалось, Минас-Тирит нерадо встречал Гэндальфа. Первое кольцо стен – первый ярус – маг преодолел на Светозаре, растормошив дремавшего хоббита. Стража безмолвно раздвигала копья и провожала всадников мрачными взглядами. «Вестник беды». Прозвание шло перед Гэндальфом, опережая его на несколько улиц. Узкие, высокие, похожие на прорубленные в стене крепости бойницы окна заполнялись головами разбойничьего вида – в основном мальчишек, едва достававшими до подоконников, чтобы выглянуть. Здесь было на удивление много людей – и слишком мало взрослых. Наконец от них отстали, перестав тыкать в спину пальцами – начинались верхние ярусы, занятые людьми степенными и нелюбопытными. Маг остановил всхрапывающего от долгой скачки Светозара и отдал его старому, в заношенном плаще и расползающихся солдатских сапогах человеку, поспешно удалившемуся в стойло – длинное и достаточно оживленное здание, заполненное ржанием и успокаивающими возгласами конюхов. Распорядившись о корме для быстроногого друга, Истари не торопясь направился вперед по медленно набирающей высоту улице. Минас-Тирит напоминал змею, степенно и размеренно вползающую на горный пик – улочки изгибались и опоясывали склон горы, взбираясь на высоту полета орла. Выбрав полностью пустынное место, где не чувствовалось ничьего взора, Гэндальф остановился. Держащийся за его полу Пин чуть не споткнулся - ему до сих пор здесь было неуютно. Эти строения были гигантскими даже по человеческим меркам, что уж говорить о хоббите. - Знаешь, друг мой Перегрин, нам бы сейчас не помешал наш новый знакомец. И мне кажется, что он где-то рядом – вот только не могу понять, где именно. Если ты не против… – Гэндальф расчистил посохом клочок чистой поверхности на запыленном старом камне, коим мостили когда-то Минас-Тирит великие мастера. Кажется, маг хотел прибегнуть к дару, но над внешней кромкой стены приподнялось что-то очень знакомое. В это время в долине Изенгард Коршак пускал в ход всю свою лукавость и смекалку, пытаясь выдурить у карлика колчан со стрелами. Отравленное оружие – самое надежное, не нужно бить до смерти – всего укол и участь противника решена. Нужно только воспользоваться шансом с умом… В глазах же маленького орка зрел свой план, немного отличавшийся от задумки вожака. Он обманет этого Рослого, а когда будет в безопасности, на границе Мордора – если этот калека до неё доживет – убьет его. И заберет флягу с пойлом – малыш обожал это зелье, позволявшее почувствовать себя сильным хотя бы ненадолго. Над Андуином же в рассветных сумерках плыла зловещая тень – назгул не торопил виверну, позволяя немного отдохнуть после долгого и опасного полета над предгорьями. Кхамул вообще не любит спешки – это союзник недалеких, а он, бывший маг, в первую очередь должен думать... Думать, стоит ли докладывать об увиденном Владыке.