Безоткатка и Магия

Аллор неспешно брел по третьему ярусу, приближаясь к покоям Гэндальфа, погруженным сейчас в темноту. Впрочем, это ещё ни о чем не говорило – в лаборатории, где чаще всего пропадал маг, не было окон. Погруженный в смутные тени ночной город завораживал даже видавшего многое, начиная от колонн нуменорских дворцов и заканчивая Барад-Дуром, величайшей крепостью тёмных земель, назгула. Нечеткие силуэты зданий, помпезные днем и пугающие случайных прохожих сейчас, неверный свет не слишком ярких здесь звезд и ощущение необъяснимой обычной логикой грусти – все это делало Минас-Тирит похожим на самого себя в юности, словно прекрасный и тоскующий призрак былого вился над каждым предметом. Издавна любивший древность Девятый сполна мог оценить дух прошлого и сегодня чувствовал себя на этих улицах почти что дома. Толкнув неплотно запертую дверь дома Белого Всадника, назгул проскользнул в зал, полностью лишенный света. Потушенные факелы и светильники напоминали о себе слабо уловимым тлением углей, да и то – когда напрягать глаза становилось уже немного больно. Дверь во внутренние покои была закрыта, но по очертаниям её было несложно узнать даже в темноте. Кроме того, в зале то и дело слышались тихие ворчливые возгласы Гэндальфа, видимо, работающего над чем-то настолько увлеченно, что ночь наступила для него незаметно. Аллор медленно, по памяти прошелся по залу, касаясь обстановки руками, стараясь понять, чего именно касается и для чего это служит. Эта старая игра с самим собой давно вошла для Девятого в привычку, помогающую до мельчайших деталей запоминать любое помещение. Позже он мог драться в нем с отключенными чувствами, что позволяло не тратить времени на избегание препятствий. Дверная ручка, которой Аллор коснулся, засветилась чуть синеватым светом, похожим на лунные письмена, и скрипнула, поворачиваясь без усилия. Узор охватил всю створку, сомкнувшись в верхней точке, вспыхнул и погас, пропуская назгула. Из глубины залитой светом лаборатории послышалось недоуменное хмыканье Гэндальфа, не ожидавшего в такой час никаких гостей. Увидев Девятого, маг расслабился, отодвигая груду манускриптов, пристально изучаемых при свете магического светильника, повисшего в полуметре от стола, за которым и располагался хозяин покоя. - А, Аллор, не сказать, чтобы я был очень рад твоему появлению – думаю, так будет честнее – но все же оно предсказуемо. Покоя тебе, Всадник. - И тебе, маг. Я же рад здесь находиться, хоть ты и не полностью мне доверяешь. Но меня привело сюда дело, я не стал бы нарушать твое уединение без причины, достаточно веской. Гэндальф с легким подозрением посмотрел на назгула, не вставая из-за стола, но уже окончательно переключив на гостя внимание. Маг слушал. Аллор потянулся, разгибая спину, и уселся прямо на столешницу, за неимением в лаборатории чего-либо, хотя бы отдаленно напоминающего кресло. - Синигр, хитрец, познакомил моих собратьев с весьма симпатичными и умными особами, что, несомненно, полезно, но рано или поздно им все-таки понадобится ночлег. Увы, они настолько увлечены обществом друг друга, что вряд ли заранее об этом позаботятся. Я был бы благодарен, если бы ты предоставил нам возможность переночевать во внешних покоях. Суровый взгляд Истари ничуть не смягчился при упоминании о девушках, скорее заставил нахмуриться ещё сильнее. Девятый опровергающе поднял руки ладонями вперед, отрицая предположение мага. - Нет, никакого борделя. Даже намеков. Гэндальф задумчиво покрутил в пальцах кончик бороды и кивнул, не переставая задумчиво морщить брови. - На таких условиях я согласен. Но на следующую ночь пусть подумают о месте для сна, раз они теперь люди, ранее. Кстати, почему ты не участвуешь в их развлечении, брезгуешь? Аллор поморщился, словно вспоминая о чем-то неприятном и до сих пор слишком ярком, сложил из пальцев домик и закинул ногу на ногу, устраиваясь на столе, как на своем собственном. - Есть некие.. причины. Одна большая и уже мертвая причина. Не имею желания. Маг коротко кивнул, давая понять, что дальше расспрашивать не будет, ещё несколько секунд продолжая рассматривать назгула, и углубился обратно в манускрипты. Дверь замерцала, привлекая внимание Аллора, и мягко намекая на занятость Истари. Девятый, поняв намек, исчез так же тихо, как и появился. «Собратья. Ночлег я выпросил у Гэндальфа, и его внешние покои открыты для вас всю ночь. Но – никакого разврата.» Сайта на секунду оторвался от поглаживания двух маленьких девичьих головок, склоненных ему на грудь, и продолжил мудрено подбрасывать кинжалы, исхитряясь ловить их двумя пальцами в сантиметре от лиц девушек. «Согласен.» Понимание. Согласие. Усталость. Получив от всех остальных почти одинаковые эмоции в ответ, Аллор тем же неторопливым шагом скрылся в темноте узкого проулка. Здесь было достаточно высоко, чтобы не видеть трупов под стенами и нагромождения странной сероватой массы, в которую превращалось все, затронутое жидкостью из оружия Синигра, но все же город ещё жил тревогой и чувством нежданной потери – особенно на покинутых улицах, чьи жильцы сегодня не вернулись домой или умерли в Палатах. Таких было немного, но все же они – были. Всегда были на любой войне. Может быть, за это Аллор и не любил войны. С рассветом, посеребрившим верхние стены, начала выкарабкиваться из сна и Суора. Грезы девушки становились все неспокойнее и, в конце концов, прервались, давая возможность выбраться в реальность. Рохиррим приподнялась на постели, широко раскрыв глаза. Руки воительницы крепко сжали складки одеяла, а она сама старалась понять, где находится и – что ещё важнее – вспомнить то, что узнала вчера вечером. Синигр сидел рядом с Суорой, ожидая её пробуждения. Он уловил и едва заметный диалог назгулов, и задумчивость Гэндальфа. Уловил – и принял к сведенью. Ему было чем заняться – сначала воительница ни за что не хотела отпускать его руку, видя тревожные сны, ворочаясь. Когда же она успокоилась, механоид прошёлся по опустевшим после осады домам, выискивая продукты, не отвлекаясь на эмоции спящего города. После, вернувшись в дом, Синигр принялся за готовку. Таланта у него, разумеется, не было, однако чутья, интуиции и тончайших анализаторов – более чем достаточно. Спустя каких-то полчаса, на столе недалеко от постели девушки стояла кастрюля с кашей, подслащённой кусочками фруктов. Пара тарелок, простенькая посуда – ничего лучшего по всей округе не нашлось. Глиняный кувшин с водой, свежей и прохладной, словно только что взятой из колодца или ручья. Деревянные, грубоватые, но надёжные кружки, упавшие с полок и пережившие осаду в одном из домов. Их механоид взял, повинуясь неясному ощущению – пара этих сосудов для жидкостей, в отличие от обычных поделок, была украшена замысловатой резьбой с видами на Минас-Тирит. В том доме, наверно, жил какой-нибудь ремесленник, или воин, нашедший своё любимое дело…. Сейчас уж и не узнать – огромный камень разрушил здание. Для лидера клана это не было шоком – он знал, что жертв в войне никогда не избежать, и не важно, кто воюет: люди ли с орками, разумные машины друг с другом или просто сторонники разных идеологий. Неторопливо обдумывая то, что он осознал, механоид приготовил несложный завтрак и отнёс всё к Суоре, подгадав ко времени пробуждения. Девушка поднялась с постели, ухватившись за одеяло, словно за что-то, удерживавшее её от падения. В заспанных глазах гуляли мысли, расталкивая остатки сна, принося лишь тревогу и растерянность. Синигр тут же присел на постель рядом и, протянув руку, потрепал воительницу по волосам. - С добрым утром. – Его голос, как и всегда, был мягок и приветлив, а ментальная сфера излучала одобрение и едва уловимые оттенки задумчивого, созерцательного настроения. – Я решил тебя не будить и перенёс сюда – мы в доме, оставшемся без хозяев. - Уловив, как чуть помрачнело лицо девушки, механоид вздохнул. – Видишь ли, у меня тут жилья нет, а идти к Гэндальфу за ночлегом я посчитал немного бесцеремонным. Взгляд девушки чуть сменился. Похоже, голод дал о себе знать. Не показывая смущения физически, но заметно излучая его в ментальной сфере, Суора перебралась к умывальнику недалеко от входа в комнату, умылась, отгоняя остатки недобрых снов, привела в порядок волосы и, уже посвежевшая, вернулась к столу. Взгляд девушки не обещал стопроцентного понимания, но и не горел ненавистью – скорее, был слегка пришибленным, как и состояние воительницы. Утро застало назгулов уже в покое Гэндальфа, но в самых разных и неожиданных позах. Вошедший в зал ближе к полудню Аллор застыл на пороге, тщательно стараясь не помянуть что-то, не полагающееся благовоспитанному дипломату, и оперся на стену, осматривая представшую его взгляду картину. Сайта, вольготно расположившись на столе в горизонтальном и шумно спящем положении, устроил у себя на груди обоих уведенных вчера девушек, укрывших назгула живым одеялом. Пятый с выражением полного блаженства на лице зарылся носом в волосы одной из двойки и столь же довольно сопел. Наблюдаемое непотребство дополнял Элвир, использующий чью-то ногу как подушку. Одежда Четвертого носила явные следы попыток от неё избавиться, а причина такого поведения сонно дремала поперек улаири. Лица и этой парочки выражали столь умильное довольство, что Девятый едва удерживался от смеха. Желание смеяться пропало, стоило назгулу провести глазами и отследить, на ком все-таки разлегся младший. Прямо на полу, подложив ткань, стянутую с кресла для гостей, спал Кхамул, чинно разделенный с Данной – так, кажется, звали вчерашнюю низенькую девушку – расстоянием в ладонь. Данна лежала с ладонью под щекой – видимо, сон одолел её в момент полной усталости, но спокойное, с мягкими чертами лицо улыбка не тронула. Над головой девушки ощущалось полузаметное движение энергии, явно принадлежащей Кхамулу. Но к клубку сплетенных магических нитей примешивались и созданные Данной – девушка владела минимальным навыком контроля, похоже, не осознаваемым ею самой. За спокойствие сна самого Второго поручиться было уже труднее – бывший маг то и дело ворочался, ища что-то руками, вцеплялся в складки покрывала и расслаблял мышцы, зрачки под закрытыми веками бегали, да и вся поза Кхамула говорила о напряжении. Девятый, прокравшись мимо лежащих, накрыл девушку и собрата ещё одним слоем ткани, добрался через завалы вещей до Сайты и без всякой вежливости пнул морехода под бок. - Подъем, голубки, утро. Назгул вскочил, словно получив по голове чем-то тяжелым, чуть не упал со стола и сел на краю, чудом не разбудив крепко спящих девушек. - Я же просил, никакого борделя. - А это и не бордель, так, жалкое подобие. Кхамул вон вообще к своей не притронулся, да и я ничего с ними не сделал. – Сайта осклабился, ухмыляясь, как напакостивший кот, точно знающий, что не накажут. - Насчет Кхамула я бы поспорил, но ты все-таки неосторожнее. Они, в отличие от тебя, вчера весь вечер потратили на разговоры, и, боюсь, не о прекрасном. Вставай, герой-любовник. Аллор помог Сайте сползти на пол и, оставив Пятого приходить в себя, направился к Элвиру, но на полдороги улаири остановил подозрительно знакомый голос, не предвещавший ничего хорошего. В дверях стоял Гэндальф Белый, и нахмуренные брови Истари напоминали тучи перед бурей. - И что здесь происходит, господа уважаемые гости? Девятый шикнул на открывшего рот Сайту, повернулся к магу и приложил палец к губам, глазами указывая на спящего Второго. Посмотрев на относительно целомудренную парочку, маг немного смягчился, избавив помещение от раскатов громового голоса. Спустя секунду Гэндальф нашел взглядом Элвира, и на его лице отразилась сложное сочетание эмоций, лучше всего передаваемое фразой «и смешно, и грустно». Истари молча кивнул, грозно посмотрел на Аллора и скрылся в лаборатории. Ещё минута – и из-за двери донесся приглушенный истерический смех. - Да я.. (неразборчиво) Обещали.. А сами-то.. Три тысячи.. Нет, а ты, старый дурак.. Святые Валар, как скучно я живу! Назгулы переглянулись и рассыпались по залу, расталкивая остальных, пока маг не передумал спустить ночные приключения с чьих-то зарвавшихся конечностей. Ярусом ниже Суора задумчиво рассматривала пустую тарелку перед собой, явно думая не о еде. Ушедший в сторону кухни Синигр тихо гремел посудой, расставляя её, и не появлялся в комнате, где сидела девушка. Рохиррим даже понимала, почему – ей давали время на осмысление того, что вложено в её разум – а иначе эти ощущения было и не назвать. Показавшиеся вчера чужими и резкими понятия обрели полноценный смысл, теперь Суора даже в некоторой степени восхищалась открывшимся совершенно иным миром, хоть и осознавала, что его существование противоречит самому Творцу. Немного помогал практичный способ восприятия, присущий почти любому воину – Эру, хоть и лежит в начале всего существования Средиземья, но после Нуменорэ ничем себя не проявлял, а те времена давно уже стали седой древностью – ни одного очевидца, ни доказательств не только на словах. Синигр же безусловная реальность, как ни сложно это осознать – его можно увидеть, в конце концов, именно он принес девушку сюда с наступлением вечера. Минимально разобравшись со своими эмоциями, рохиррим остановилась на нескольких главных: принятии, удивлении и легкой жути, скорее относящейся к дому, чем к механоиду. Пустое, полное призраков вещей бывших жильцов здание приняло гостей, но не сделало их новыми хозяевами. Суоре хотелось побыстрее выбраться на открытый воздух и засыпать немногословного сегодня Синигра вопросами. Вот только ответы на все, что хотелось спросить, находились в уме без задержек, ускользали только детали, не меняющие общей сути. Сознание, с заметным трудом, но понемногу рассортировывая полученную информацию, справлялось, но сидеть и ждать, пока все вернется в норму, девушке было скучно. Слишком новым и интересным оказался на самом деле новый знакомый, и так показавший себя хорошим бойцом, магом и... человеком. С удовольствием вспомнив вчерашний вечер, рохиррим улыбнулась – кажется, в её отношении к этому загадочному существу ничего не поменялось. Появилось любопытство, некая заминка в ощущениях, но в целом маг остался для Суоры чем-то привычным, почему-то проассоциировавшимся с музыкой, услышанной ночью. Девушка постаралась наиграть на краю столешницы мелодию перебором пальцев, но ритм ускользал, стирался в памяти, чтобы ожить позже. Суора упрямо мотнула головой, не желая сдаваться, и направилась на кухню, где явственно чувствовалось присутствие Синигра. Лидер одного из сильнейших кланов Полигона, один из истоков третьего поколения… мыл посуду. Не считал это чем-то неправильным – после себя надо оставить чистоту, пусть даже хозяева сюда никогда не вернутся. Он ощущал эмоции Суоры, медленно разбирающейся в мыслях и эмоциях. Ему не хотелось бы видеть, как в сознании воительницы выделятся негативные эмоции, направленные на него, так что, принятие ею его сущности, весьма обрадовало Синигра. - Рад, что ты приняла решение. Предлагаю навестить Гэндальфа – у него всегда есть кое-что интересное. - Синигр думал о пойманной его ментальной сферой эмоции старого мага. Гэндальф Белый, отличающийся неплохой выдержкой и самоконтролем, смеялся так, что, переведи это в чистый звук, Минас-Тирит бы дрожал, а птицы разлетелись бы на день пути. Едва солнце перевалило за четверть горизонта, Синигр вместе с Суорой покинул здание, закрыл дверь на ключ и вложил его в едва заметный тайник у окна. . - Всем доброе утро! Провозгласил механоид, врываясь вместе с девушкой в покои. Ответом ему была… крайне красноречивая пауза. Четвёрка назгулов была в сборе. Девушки, разумеется, были с ними. Отсутствие однозначных запахов говорило о том, что освободившимся воинам всё же не чужд самоконтроль. Да, от Элвира ощущался запах алкоголя, да, Сайта, обнимающий двух девушек разом, выглядел, словно кот, добравшийся до сметаны... Однако присутствие в покоях демонстративно-мрачного Гэндальфа, ментальная сфера которого ещё не разрядилась от недавнего приступа истерического хихиканья, давало понять, что ещё пару минут назад тут было намного более интересное зрелище. - Вижу, мои слова были немного преждевременными. - Синигр махнул рукой, прочищая все девять разумов в комнате единым всплеском, словно окатывая прохладным ветром, выдувая и похмелье, и гормоны из голов. Кхамул сдержанно кивнул в ответ и прикрыл глаза, пряча от своей собеседницы покрасневшие белки. Видимо, для кого-то сон не задался. Аллор же был слишком демонстративно бодр. «Прошатался всю ночь. - Сразу же оценил его состояние механоид. - Наверняка, ещё и под «Синестезию» попал.» - Ладно, теперь, когда все в порядке, предлагаю подвести итоги нашего отдыха. Вижу, все вы, более-менее отдохнули от тяжёлой службы и готовы к новым приключениям.- Лидер использовал наиболее обтекаемые формулировки – девушкам было совсем не обязательно знать о сущности Четвёрки. – Разумеется, у нас ещё есть день – два, однако, об остальном нас должен проинформировать уважаемый Гэндальф. – Короткий жест в сторону мага, ехидные оттенки и стремительный мыслеобмен между назгулами. – Не думаю, что прямо сейчас вы готовы принять решения, да и, чувствую, никому из нас не наскучило общение со столь прекрасными собеседницами. – Тут раздался почти синхронный смешок Четвёрки. Четыре волны смущения были им ответом. От Аллора смешок прозвучал с едва уловимой горечью, да и ментальная сфера его, затенённая странной пеленой, выдавала наружу не самые приятные эмоции. Механоид прикрыл глаза, оценивая всех в этой комнате. Разумеется, пятеро девушек были наименее сильными источниками – без выраженных способностей. Затем шла четвёрка назгулов – сильные, полноценные сознания, пока ещё лишённые некоторых сегментов. Потом, разумеется, Гэндальф – мощнейший разум, огромнейший опыт и сила. Самого себя Синигр оценить не мог – издержки ментала, никто не может в нём увидеть себя со стороны. В себе и своей памяти копаться – запросто. Наружу смотреть – труднее, но можно, а вот совместить – не получается. Да и других выраженных менталистов нет. - Кстати, Гэндальф, друг мой, мне потребуется твоя поддержка. Слишком многое мне надо восстановить и узнать.- Синигр неизменно открыто улыбнулся, видя, как в ответ начинает довольно улыбаться маг. – Кроме того, подробности процесса, которым я возвращал своё тело.. Я всё объясню и дополню. Предлагаю встретиться чуть позже.- И, дождавшись подтверждений, Синигр, вместе с Суорой, успевшей перекинуться парой слов с подругами, покинул покои мага. Четверка, взяв с собой спутниц, покинула покои через час, приведя в порядок обстановку после ночного набега. Гэндальф, лично проследивший, чтобы все задетые поверхности снова сияли, а что не могло сиять по своей природе – хотя бы не выглядело руинами, довольно заулыбался, устраиваясь в собственном кресле и возвращая законное покрывало. Теперь скромная обстановка выглядела настоящим тронным залом после уборки, а сам маг напоминал правителя времен Нуменора, когда люди ещё достигали века, невозможного для них сейчас. Под вечер по городу пошли слухи, что из дома Истари доносятся трудноопределимые звуки, сверкают столбы ослепительного пламени над крышей, а само здание уже несколько раз пыталось развалиться на куски из-за неведомого чародейства. Сидя в лаборатории, Гэндальф, в сером плаще поверх белой мантии, споро что-то выпиливал, прожигал и скреплял магией на огромном столе. Предмет трудов покоился частично под завалами бумаг, частично был скрыт щепками и стальной стружкой, неизвестно как счищаемой с основы. В руках Гэндальфа поочередно сменились стальной стержень, тонкий, острый резец по дереву, мелкие сполохи огня с пальцев, а результат долгих стараний все ещё не устраивал Истари. Наконец, после почти пяти часов работы маг с удовлетворением разогнул спину и смахнул со стола все лишнее, бережно и осторожно заворачивая получившийся артефакт, с два метра в длину, причудливой формы и, видимо, сочетания материалов в не менее длинный отрез ткани. Закинув сверток на плечи, Гэндальф покинул лабораторию, тщательно прикрыв дверь и выведя на поверхности створки три руны, в примерном переводе значившие нечто наподобие «внезапных больших дел», и скрылся на улице, оставив покои тихими и погруженными в предвечерние сумерки. Несколькими секундами позже голос Белого Всадника коснулся сознания Синигра. «Добрых начинаний, друг. Если ты не против помочь размять мои старые кости и проверить свои новые, есть смысл испробовать их на практике. Благодаря твоим рассказам у меня появилась идея, и, хоть она ещё далеко не совершенна, но мне необходимо понять, получится ли её дополнить. Если согласен на небольшой поединок, жду рядом с тренировочными залами – хоть я был там доныне редким гостем.» Слегка усталый, но полный энтузиазма маг закончил сообщение, вновь погружаясь в мысли и незаметно для самого себя ласково поглаживая содержимое свертка через ткань. Едва выйдя из-под рук Гэндальфа, предмет, кажется, успел стать чем-то важным для Истари. Как неудачный эксперимент или как первая проба пера – предстояло ещё узнать. Задумавшийся маг чудом избежал столкновения с назгулами, пусть и не в полном составе, но зато получившими новые, почти с иголочки, насколько это возможно было в Минас-Тирите, доспехи. Сайта, Аллор и Кхамул в легких пластинчатых панцирях, покрытых чернеющим на солнце составом, ярко горящее посреди нагрудника Белое Древо, высокие, но подобранные точно по мерке шлемы из наименее тяжелых сплавов – Всадники выглядели обычными гондорскими воинами, пусть и угрожающе смотрящимися со стороны. Сайта любовался бликами от доспеха на всем, что могло бликовать, Второй, похоже, только осваивался с непривычной броней и двигался немного скованно, привыкая к прибавившемуся весу, Аллор же демонстративно изображал недовольного абсолютно всем скептика, нахлобучив шлем чуть наискось, из-за чего прикрывающая лоб воина полоса стали съехала набок. Небрежный, безразличный к мнению окружающих Девятый прямо-таки ждал придирок и замечаний, наслаждаясь возможностью наконец делать то, что просто хотелось. Рамки ограничений для Аллора определялись лишь целесообразностью действий на данный момент и сохранением своей шкуры, чему шлем не мешал совершенно – при необходимости четверка могла постоять против превосходящего числа противников с закрытыми глазами. Приучаясь видеть особым чувством, ощущением присутствия рядом, на расстоянии досягаемости, назгулы переставали нуждаться в зрительном контакте. - Полдень. Город. Уважаемый Гэндальф Белый несет на плечах нечто загадочное, благодаря чему чуть не сбивает с ног честных воинов Гондора этим же чем-то загадочным. Предвосхищая ваши вопросы: мы наведались к Имраилю – пока что он здесь главный после вас – и вежливо попросили доспехи, ибо желаем защищать честь страны и жизни горожан. Кажется, князь впечатлился, но я бы все-таки не проверял эффект до завтра. Покорно извиняюсь, но миссия уговорить его лежала на Кхамуле, а собрат не выспался. Впрочем, о чем это я? Ушедший в эмоциональное описание встречи с Имраилем Аллор встряхнул головой, возвращая шлем на прилежащее ему место, и с интересом «облизнул» взглядом сверток. - Гэндальф, поделитесь секретом? Синигр, получив сообщение, тепло распрощался с Суорой, договорившись встретиться на следующий день, около того дома, что приютил их на ночь. Прогулка ему понравилась – девушка была умна, а её вопросы, уточняющие переданную информацию, повышали её незримый ранг в глазах механоида на пару огромных ступеней. Он был сторонником одной крайне интересной теории, которую, ранее, разделяли и Считающие. Она гласила: «Ответ дать – легко. Трудно задать вопрос, на который есть понятный тебе ответ. Всегда и везде – учись спрашивать.» Именно это чувствовал лидер и в собеседнице. Её вопросы были просты, но каждый выданный ответ дополнял её картину мира. Кроме того, девушка явно не страдала болтливостью. Это было несомненным плюсом – Синигру не хотелось идти на конфликт с творцом этого мира и его непосредственными подчинёнными. Не то что бы он боялся, просто не желал притягивать к себе проблемы. Всё-таки его разум был более склонен к постоянному исследованию нового, чем к горячке боя. Сами по себе, из старых архивов памяти всплыли записи боёв лидера клана. Он помнил их все – каждую стычку, каждое условие, все факторы, идентификаторы всех противников и каждый заряд, ушедший в цель. Новое, незнакомое чувство пробирало Синигра. Его магическое «ядро», как назвал его механоид, завибрировало, чуть расширяясь. Сил прибавилось не более процента, однако это не осталось незамеченным для точнейшего разума. «Крайне интересно, - размышлял лидер клана, идя в сторону, где ощущалась сигнатура Гэндальфа. - Похоже, то, что делает меня сильнее, скрыто в истоках моей памяти. Не то что бы там было что-то особенное, но нечто может наличествовать.» Добравшись до Гэндальфа, механоид застал его беседу с назгулами. Четвёрка обзавелась новой бронёй и пополнила запасы оружия. Сайта щеголял удвоенным комплектом амуниции, Кхамул же, напротив, остался верен своим привычкам, лишь прибавив к имеющимся образцам неплохой кинжал. Выглядела вся компания боевито и лихо. Даже Аллор, с его неизменно-непроницаемой.. (тут Синигр задумался, а затем выдал для себя определение) мордой лица, открыто, чуть по-детски улыбающийся Элвир, мрачный Кхамул (похоже, кошмары осаждали конкретно его), сияющий, словно начищенная серебряная монета, Сайта, проверяющий действие своей лихой ухмылки на самом себе, пользуясь своим отражением в ближайшем кинжале. Кинжал, послуживший ему зеркалом, кстати, висел на поясе Кхамула, так что Синигру предстало довольно интересное… сооружение. - Элвир, Аллор, Кхамул, отрастивший себе дополнительную пару опорных ног в виде Сайты, рад вас видеть. - С неизменной улыбкой и абсолютно серьёзным тоном поздоровался Синигр. - Здравствуй, друг мой. Вижу, те волны, прошедшиеся по городу, всё же не были использованы просто так. Рад за тебя. Предлагаю пройти в тренировочный зал – там мы сможем многому друг у друга научиться. - Дождавшись одобрительного кивка Гэндальфа, Синигр кивнул назгулам и направился к ближайшему из залов. - Вторая пара ног мне сейчас не помешает. – Мрачный, уже переставший хотеть спать, но ещё не пришедший в себя Кхамул веско, но достаточно тактично коснулся плеча Синигра в жесте приветствия и повернул всю четверку ко входу, пропустив вперед остальных и облокотившись на дверной проем изнутри. Сайта с трудом поместился в образовавшийся узкий проход, пройдясь частью брони по назгулу, тут же заизвинялся, был сметен нетерпеливым Аллором, попросту подопнувшим морехода сзади и ободрительно хлопнувшим Второго по нагрудной пластине. Кхамул отклеился от двери и захлопнул её за вошедшими. В небольшом, завешанном разнообразным оружием коридоре ютился в маленькой комнате смотритель, похожий на ранее виденного механоидом настолько, что в голову невольно закрадывалась мысль, не отбираются ли они по одному стандарту. Низкий, но крепкий, сухой старик провел компанию в обширный зал с абсолютно пустыми стенами и одним окном, выходящим на внутренний двор тренировочного «лагеря», попутно рассматривая странных гостей. Высокий, явно мастерский воин, с выражающим нечто среднее между «спать» и «убивать» лицом, в броне рыцаря Минас-Тирита, но по чертам скорее родом с Восточных Земель, среднего роста или немного выше, но зато широкий, как гора, в плечах мореход – загрубевшая кожа, выветренные волосы – в такой же броне, почему-то надетой целых два раза, видимо, для надежности, тонкий и худой юноша без основного оружия, в удобной, практичной одежде, но со следами недосыпа и крайней виноватостью в выражении лица, прямо-таки излучающий всеобщее счастье подозрительно веселый гондорец, одним своим видом заставляющий вспомнить портреты древних королей, неизвестный гибкий, как змея, воитель в длинном, совершенно неприменимом в бою, зато идеально подходящем под время года теплом плаще болотно-зеленого цвета, и, как довершение, сам Гэндальф Белый, несущий нечто внушительных габаритов с самым что ни на есть экспериментаторским выражением лица. Видимо, смотритель правильно оценил обстановку и степень необходимости своего присутствия, так как его щуплая фигурка степенно покинула зал сразу же после того, как последний назгул протиснулся в проем. Впереди гостей шел маг, выискивающий место для новосозданного оружия. Остановившись посреди помещения, Истари осторожно развернул ткань, извлекая на свет новый посох. Орудие основного труда Гэндальфа перестало быть просто магическим атрибутом, превратившись в полноценное оружие. Прочное белое дерево основания было покрыто тончайшим, мелким узором рун, испещрено несколькими спиральными кольцами, образованными символами эльфов, местом создания которых стал Валинор. Взгляд с трудом удерживался на отдельном элементе, соскальзывая к широкому концу посоха и отвлекая от острия, в которое теперь сводилась верхняя часть. Конец оружия не был единственным сюрпризом противнику – основное колющее лезвие было опоясано тремя изогнутыми клинками, выходящими из самого посоха и огибающими его на две трети оборота, каждый из своей точки и на немного другой высоте, чем соседние. Судя по отсутствию напряжения на руках Гэндальфа, посох ещё и ощутимо потерял в весе, став скорее режущим, чем ударным оружием. Тем не менее, в опыте обращения Истари с подобными вещами сомневаться не приходилось, и теперь маг с горящими глазами рассматривал созданное, постепенно собрав вокруг себя остальных. Синигр прошёл по залу, осматриваясь. Ничего необычного – крепкие, толстые стены, надёжные двери и немалое количество оружия вдоль стен. Вернувшись к размышлениям, механоид перехватил взгляд Гэндальфа, улучшившего посох. Тот теперь напоминал нечто более боевое, чем что-то палкоподобное, с несуразными завитками на верхней части. Разумеется, старый образец был неплох – его свойства усиления помогли отстоять Минас-Тирит, усиливая ауру мага. Теперь же специализация оружия сместилась – более боевое применение, а не только способность к усилению окружающих. Да, эта возможность была и раньше, однако сейчас она стала ярко выражена. Синигр задумался. Ему посох был чужд – ни техник, ни принципов работы он не понимал. Разумеется, данные были нужны, однако лидер привык обращаться к своим силам через жесты. Манипуляций было мало, да и «окраса», присущего стихиям или белого света универсалов, у него не было. Нечто, невыразительно-болотного «цвета», сдобренное «запахом» болотных испарений – именно такая магическая аура была присуща разуму механоида. Тело не излучало, будучи просто оболочкой, а вот квазиментальная цепь в основе мышления теперь, будучи связана с ядром, получила определённое излучение. Магия в своих частностях и особых случаях была не особо понятна механоиду, однако базовые манипуляции он освоил достаточно быстро. - Я немного разомнусь и покажу свои возможности. – Негромко произнёс Синигр, обращаясь к магу. – А далее – надеюсь на помощь уважаемого Гэндальфа. – Он усмехнулся, подходя к одному из тренировочных чучел, обряженных в довольно прочную броню, дабы выдерживать все атаки новичков. Синигр встал как можно удобнее и, сопровождая жесты пояснениями, принялся за дело. - Наделить. Доспех заиграл бликами и зеленоватыми вспышками. - Рассечь. Первый же разрез прошёл между кирасой и шлемом, разрезав кольчужную подстёжку-воротник. - Оттолкнуть. Чучело впечаталось в стену и качнулось назад, но тут же было встречено следующим ударом магии. - Сжать. Магия невидимым жгутом стянула кирасу, продавив её на десяток сантиметров по всей площади контакта. - Раздробить. Поток силы ударил в грудную пластину, разделился, разрывая её. Все присутствующие, кроме самого механоида поёжились, представив, что такой удар сделает с телом человека. - Разложить. Последнее слово повисло в воздухе.., а, через двадцать секунд доспех распался горкой пыли, одинаковой как от доспеха, так и от материала чучела. Синигр вздохнул, покачал головой – арсенал его не радовал. Он знал, на что способен Гэндальф – универсал высочайшего уровня опыта и силы. Подобные атаки, конечно, заставили бы его выставить щит, но не более. Да и собственного магического щита у механоида не было. Выслушав мнение мага, Синигр встал напротив него, коротко кивнул, показывая свою готовность, и, первым же жестом, отправил в готового к бою Гэндальфа сразу семь разрезов, отличавшихся крайне высокой скоростью как исполнения, так и перемещения к цели. Гэндальф вступил в поединок методично и не спеша. Несмотря на высочайшую скорость полета магических ударов Синигра, маг сперва оценил траекторию каждого из них и уже тогда среагировал, благо рефлексы позволяли. От высоко летящих первых трех маг выставил слабый щит, не отбивший сгустки «разрезов», но заставивший их сбавить скорость. Замедленную часть атаки Истари отбивал уже посохом, подставив древко поочередно под каждое невидимое лезвие. Оружие едва не сдало позиции перед тройным натиском, но выдержало, получив всего одну продольную отметину – первую, едва заметную зарубку. Мысленно отметив прочность принявшей удар несущей части, маг пригнулся, успев уйти от «разреза» на уровне грудной клетки, перешел в нижнюю стойку и сместился быстрым, слабо уловимым движением от двух атак в ноги и, выставив на несколько секунд щит, стелящимся рывком сократил дистанцию, надеясь сковать габаритное оружие соперника на малом расстоянии от тела. На первом же шаге щит вспыхнул напротив щиколотки, погасив последний «разрез» и тут же развеявшись усилием воли Гэндальфа. Маг считал несправедливым становиться почти неуязвимым на несколько секунд. Конечно, Истари мог, вложив весь резерв в щит и скорость, атаковать в состоянии берсерка, но поддерживать его дольше пяти-семи секунд грозило полнейшим истощением и смертью в реальном бою при провальной серии атак. Предупреждая движения Синигра, Гэндальф пустил по обе стороны, в ноги и чуть выше головы лидера клана полосы энергии, похожие на использованные соперником. Главное же оружие Истари было направлено тычковым ударом в живот, тупой стороной, зато усиленной пробивной магической атакой. По сути, вложенная сила на короткое время укрепляла структуру нижней половины посоха, делая её похожей на гранитную скалу. Пропустить атаку от подобного по крепости оружия, разогнанного в броске, было бы болезненно даже для Синигра. Не зная о магическом усилении оружия, но оценив скорость перемещения и легкость движений старого мага, одобрительно покивал Кхамул, расценивая Истари как очень опасного и опытного противника в тренировке. Сайта хмурился, разбираясь в энергетических линиях боя и сменив зрение, так как обычное не успевало за ситуацией. Элвир, прислонившись к стене, внимательно вглядывался в рисунок движений, кажется, стараясь запомнить что-то для себя. Пристальное наблюдение касалось скорее механоида, так как стиль боя младшего назгула походил на поведение гибкого, быстрого противника Белого Всадника. Аллор, сев прямо на пол, пока ограничился хмыканьем, не заметив пока что для себя ничего необычного – магических поединков нуменорец в свое время насмотрелся от души. Бой шёл на крайне высокой скорости. Восприятие Синигра едва успевало подсвечивать атаки Гэндальфа. Маг атаковал резко, порывисто и сильно, словно всполохами огня окружая механоида. От контратаки лидеру пришлось уйти в длинный перекат – весь атакуемый квадрат «выпал» из расклада. Посох Гэндальфа сиял в магическом зрении и подсвечивался сотнями различных индикаторов магии. Старый маг оправдывал своё прозвище – потоки его сил были белее самого чистого снега. Выполнив перекат, Синигр тут же кинулся в сторону, уходя от быстрых коротких тычков посохом по стене. Он пробежал лишь пару метров – полоса рубящей атаки Гэндальфа полыхнула над ним в последний момент, когда уворачиваться, казалось, было уже поздно. Именно в этот момент лидер получил самую первую ценную способность. Порция магии рухнула в реактор и ушла до двигательных мышц. Рывок получился настолько быстрым, что, казалось, механоид проскользнул в тонкую щель между разбивающимся о преграду заклинанием и стеной. Связки были повреждены, но уже затягивались. Теперь Синигр стоял напротив мага, комбинируя жесты, отбрасывая от себя магические атаки, отбивая огненные шары косыми наклонными барьерами и сберегая ресурс механического энергощита. Ресурсы уходили с невероятной скоростью. Закинув в реактор немного органики, механоид запустил преобразователи, ускоренно пополняя утекающие магические силы. Гэндальф был силён, его атаки – крайне точны и опасны, однако, пока что, Синигр держался. Не без труда, то и дело, отклоняясь от прошивающего барьеры острия на посохе, стряхивая с кончиков пальцев остатки магических разрядов оппонента. Трижды ему пришлось отступать – отклонять посох барьерами или касаться его было крайне опасно; несмотря на напряжённость боя, Синигр не мог пропустить три завивающихся вокруг посоха лезвия, превращающие его в огромный бур, способный пробить даже стену. Мыслей об использовании косы не было с самого начала. Хоть та была и надёжным оружием – всё же уступала в прочности посоху Гэндальфа. И уступала намного – зачарованный материал улучшенного посоха, даже по самым скромным прикидкам лидера, имел раза в полтора больше прочности, чем биометалл, составляющий косу. Любое столкновение орудий привело бы к, как минимум, сколам и вмятинам на более хрупком, а, в более серьёзных случаях – и к разлому лезвия или древка. Рисковать так в этом бою Синигр права не имел – слишком уж высока была цена ошибок. Гэндальф, судя по разгорающейся ауре, «раскочегарился», увлёкся сложным боем. Его глаза довольно сияли из-под неизменной шляпы, а в движениях всё чаще проявлялась грация, свойственная лишь мастерам определённых стилей. Волосы мага ничуть не мешали ему в бою, а мантия, казавшаяся мешковатой, как оказалось – ничуть не стесняла движений. То же было и с Синигром. Своё тело он знал досконально, успел «обкатать» его в тренировке с Суорой, а одежда была так же пронизана как тончайшими сократительными волокнами, так и сложнейшими биометаллическими «костями». Ничего сложного в том, чтобы уходить и уклоняться от контратак мага, механоид не видел. Сходить с места ему было противопоказано – сейчас он тестировал скорость создания плетений и искал попытки их усложнений. --Дробление +Толчок— На Гэндальфа рухнул мощнейший таран из структурированной энергии, наконец получившей первые формы. Одобрительно хмыкнув, маг сбил атаку в сторону и ответил волной огня. --Толчок + Форсаж щита – Щит Синигра полыхнул зелёным, впитывая вложенную магию, и оттолкнул огонь в разные стороны. От Четвёрки послышались сдержанные, и не очень, выражения, подробно повествующие, куда идти и чем заниматься паре магов со столь яркой тягой к разрушению (особо «певучим» оказался Аллор, успевший отскочить от огненной струйки, едва не забравшейся ему под ту часть тела, на которой он сидел, в последний момент). Назгулов, однако, не слушали – Синигр подбирал структурные комбинации, собирая своё умение из малых частей, Гэндальф же, наоборот, чаровал от своих сил, давая тем «творчески подходить» к способам атаки. Картина получалась красивая – Синигр, окутанный грязно-зелёной аурой, напротив Гэндальфа Белого, чья сила сейчас была подобна солнечному свету, собранному лупой. Силы сходились, а плетения усложнялись и росли. -- Разрез + толчок + удар по земле с всплеском силы – От Синигра к Гэндальфу, через весь зал метнулась трещина, корёжа пол, выбивая из него целые каменные клинья и выбрасывая их в мага. Старый маг, конечно, смог отбить атаку, совместив оба щита – и против материальных атак, и против магических всплесков, однако на секунду потерял инициативу. -- Дробление + Толчок (правой, жесты на разных пальцах) + Дробление + разрез (левой, поочерёдно) – На оба щита мага рухнуло нечто странное – зелёная, светящаяся даже при свете дня энергия сжалась в тончайшую пелену и, опершись на застывшие в физическом щите Гэндальфа каменные осколки, принялась продавливать защиту через оба слоя разом, вытесняя большей плотностью энергий. Синигр держал усилие, как и его оппонент, спасающий свои щиты. Сил у механоида оставалось мало – слишком уж опытен был старый маг. Однако сейчас всё зависело лишь от ментальных сил. Чем всё закончилось, так никто и не понял – Гэндальфа с хлопком скрыло облако пыли. Через пару секунд оттуда послышался его недовольный кашель: - Да уж, боюсь, этот зал придётся восстанавливать долго и нудно.- Синигр, едва взглянув на оппонента, не сдержал более проявленной улыбки. Назгулы же просто заулыбались во все рты. Даже у Аллора в эмоциях мелькнуло веселье. Повод был – вышедший из облака пыли маг, казалось, откатил своё продвижение. Вся мантия, шляпа, волосы и даже сам посох были засыпаны чем-то мелким и серым, похожим на пыль. Гэндальф отдал должное скорости реакции соперника и его физическим возможностям ещё в первую минуту, после невероятного для человеческого существа уворота. Протиснувшийся в мгновенно исчезнувшую щель между стеной и лезвиями посоха, Синигр с трудом ушел от навершия, но и не получил ни одного мало-мальски серьезного ранения. Обычно после первой же связки атак Истари враг уже не представлял угрозы, но в этот раз тренировка соответствовала уровню мастеров. Старый маг не брезговал приемами, встречающимися в настоящем бою, когда твоя собственная жизнь кажется важнее чести, но и не переходил грань, хорошо зная свои возможности и силы. Самый сильный из и так небольшого – менее, чем пальцев на одной руке – количества майар в Средиземьи, он интуитивно чувствовал, что механоиду сейчас нужна практика боя, а не поединок на смерть. Кроме того, маг осознанно сдерживал мощность своих заклинаний, чтобы не стереть с лица Гондора сам Минас-Тирит – столь масштабные меры редко применимы в сражении, когда бок о бок в гуще воинов дерутся свои и чужие. Жизни соратников всегда оставались для Гэндальфа главным мерилом сложных ситуаций, а добрые тысячи лет жизни способствовали умению разрешать такие обстоятельства без крови, в самом же крайнем случае браться за дело лично. В конце концов именно привычка сдерживать магию и привела мага к первой и последней за поединок ошибке: щит, рассчитанный на физическое воздействие, плохо сочетался с энергетическими атаками. Не успев напитать энергощит достаточно большим импульсом, чтобы отбить внезапную и множественную атаку в любой момент, маг сосредоточился на отбивании летящих осколков, самый малый из которых был размером с пол-ладони. Вошедший в азартный запал Гэндальф с опозданием в секунду среагировал на тревожный сигнал щита, и за это время осколки стали сочетанием магии и вещества, задержать которое не мог ни один щит в отдельности. Общее же противодействие гасилось частыми атаками Синигра. Механоид не использовал стандартные стихийные атаки и не использовал отточенные приемы – создавалось впечатление, насколько это можно было успеть заметить в горячке боя, что он каждый раз создает нечто новое, результат действия которого неизвестен до срабатывания даже автору. Тем не менее, точный расчет силы и неплохой контроль заставляли считаться с магом даже Истари. И Синигр показал себя опасным противником – осколки камня медленно и методично продвигались сквозь вязкую пелену щита. Белый Всадник привык сносить преграды неограниченной мощью стихии, не соразмеряя и не экономя энергии, в отличие от считающего каждую долю Синигра, и сейчас столкнулся с непривычным – необходимостью защищаться от постоянного, расчетливого давления, к тому же направленного не самым стандартным способом. Перебрав варианты действий, пока камни «прогрызались» сквозь щит, маг точечным импульсом направил энергию на каждый обломок и сбросил защиту, падая в позу партизана. Лишившиеся сопротивления части вещества резко ускорились, пролетев над тем местом, где залег Гэндальф, и с грохотом врезались в стену за его спиной, осыпавшись тучей каменной крошки. Серый от пыли, откашливающийся и чихающий маг приподнялся, мотнул головой, поправив неизменную шляпу, и поднялся во весь рост, широко и довольно улыбаясь. Синигр заслужил уважительный поклон, назгулы – извиняющееся разведение руками, не впечатлившее Аллора, бережно протирающего ценную часть гардероба в месте, едва не попавшем под рикошет огненного сгустка от щита Истари. Словесных, речевых и образных оборотов нуменорца было не передать ни одному словарю, а охи, ахи и «чутьнесожглиаяещёмолодой» более логично сочетались бы с раненным в обе ноги, немного пониже и повыше воином, чем назгулом в слегка обугленной одежде, да и то по самым краям пол. В зал на бойкую безадресную ругань Аллора и звуки рушащегося чего-то заглянул смотритель, схватился за голову, за сердце и за дверь, поспешив за ней скрыться. Видимо, разрушения были немалыми – чучела вдоль стены мирно пахли гарью, из окна тянулась ниточка дыма, а трещина, прорезавшая пол зала от левой части до середины, разделила пространство на несколько отдельных островков, дальний из которых был целиком и полностью засыпан остатками боковой колонны. - Боюсь, мой друг, что ты прав. И признаюсь – ты застал меня врасплох своей.. Кстати, что это вообще было? Маг откопал из груды камня даже не запылившийся посох, мысленно ему позавидовал и вопросительно посмотрел на Синигра, явно уже выстраивая в голове цепочки заклинания сдвоенного щита – повторять ошибок Гэндальф не собирался. Синигр восстановил дыры в плаще и рубашке – Гэндальф, всё же, был пока за пределами его возможностей. Достать механоида маг лезвиями не смог, но вот одежду нарезал качественно. Услышав вопрос мага, Синигр повернул к нему голову и улыбнулся, отвечая: - Всё просто, Гэндальф. Связка из нескольких приёмов – манипуляций. Я, всё же, предпочитаю использовать только жесты для контроля своих сил. – Сложив пару знаков подряд, лидер свернул пальцы, словно ловя что-то невидимое. Пространство между ними полыхнуло ровным зеленоватым светом. Связки приёмов нужно было протестировать многократно – результаты были почти непредсказуемы. Кто, к примеру, мог знать, что разрез + толчок + удар по земле вызовут искажение пространства, процарапавшее каменный пол на глубину полуметра, разделив и расколов прочнейшие соединения. Вторая же связка, как потом ответил магу Синигр, опиралась на две совершенно противоположные вещи. Физическая структура осколков камня послужила неплохой опорой, а сами щиты оппонента, будучи пробитыми, не смогли сберечь структуры от разрушения. Два слоя щита были пробиты каменными иглами, прошедшими антимагический, внешний слой. Затем, по посторонним объектам, под верхний слой влилась чужая энергия и, связав камни уже изнутри, потянула их друг к другу. Внешний слой был бессилен из-за проводников в нём, внутренний – не мог помешать натяжению и терял энергию из-за попытки объектов перемещаться. - ..Вкратце, всё было сделано именно так. – Закончил Синигр объяснение. Гэндальф понимающе хмыкнул и кивнул в ответ. Тут механоид, наконец, разобрал данные эмоционального фона. Повернув голову в сторону, лидер был удостоен созерцания пяти пар вытаращенных глаз, пяти открытых ртов и пяти аур, излучающих крайнее непонимание. Назгулы и смотритель зала стояли и внимали неторопливому рассказу, них.. ничего, в принципе, не понимая. - Всегда думал, что маги чуточку чокнутые. - Проворчал Сайта, покачав головой. – Однако же эти двое – верх.. - Своеобразности. - Подсказал Аллор, не желавший сейчас, похоже, слушать трёхъярусную ругань моряка. Синигр лишь улыбнулся и обратился к смотрителю, выглядывающему в дверной проем: - Прошу прощения за столь явные разрушения. Думаю, мы сможем здесь всё подлатать, верно? - От вопросительного взгляда механоида, Гэндальф Белый, величайший маг Средиземья, чуть поёжился. Похоже, мысли своего союзника он сейчас не разделял. Синигр в ответ на безмолвную реакцию лишь пожал плечами и принялся плести. - Толчок + дробление + разрез + проворот на месте + взмах рук и тихие, неразборчивые звуки, больше напоминающие скрежет – По залу прошла волна изменений. Большая часть повреждений, как, например, трещина, или подпалины на стенах, исчезла. Остальные же потеряли в цвете и приметности. Синигр покачнулся и, достав косу из нелинейного пространства, опёрся на неё. Его резерв был пуст, реакторы восстанавливались после увеличения выработки, а перегруженный в бою щит мерцал, постоянно пропадая. Состояние было не самым приятным. Сейчас механоид чувствовал тянущее чувство напротив сердец. Проверив показатели, Синигр недовольно хмыкнул. В последнем плетении магическая энергия, как и обычная, кончились. Последние же пять процентов ушли из жизненной структуры. Одна из почек не работала, а левая рука потеряла почти 30% прочности. Вздохнув и закинув в реактор побольше органики, Синигр, покачиваясь, отошёл к выходу. Кивнув замершему, подобно статуе, смотрителю, лидер обратился к четвёрке и магу: - Ну вот. Теперь мне придётся съесть, по меньшей мере, что-то, размером с коня, дабы восполнить потери. А у меня ещё органика с поля боя не собрана. – В голосе Синигра послышались чуть усталые нотки. Он тяжело поднялся с пола, куда успел сползти по стене и, покачиваясь, двинулся, как он выразился, «на запах еды и жизни». Обменявшись впечатлениями и попрощавшись с так и не отошедшим смотрителем, четверо бывших назгулов и Гэндальф Белый отправились за ним. В пути за едой, Синигр объяснил магу и принципы своих приёмов, и особенности усовершенствований: - Как ты, наверняка, заметил, я не используя словесные заклинания. Жесты быстрее и проще, а до мыслительного контроля мне ещё далеко – приходится опираться на движения. В соответствии с имеющимися данными я пытаюсь оптимизировать информацию о своих возможностях. Разумеется, дело это непростое.- Дождавшись подтверждающего кивка Гэндальфа, механоид продолжил. – Эксперименты и наработка баз и сочетаний движений и, теперь, звуков. А слов там и не было. Просто последовательность механических звуков, которые я подобрал, когда готовил приём. Видишь ли, моя интуиция неплохо развита. Она подсказывает мне часть вариантов и, иногда результаты. Когда резервы заполнились хотя бы на десяток процентов, лидер восстановил повреждённое тело за счёт магии, а магию за счёт переработки электричества. Могло показаться, что столь запутанный процесс снижал фактическую эффективность, однако это было не так. Простое энергетическое обновление потребляло порядка 6% в минуту. Выработка была больше, однако уменьшать столь привычный запас не хотелось. Магическое обновление потребляло 3% резерва, и так меньшего, чем энергонакопители при реакторах. Из-за четвертного коэффициента переработка электричества в магию была не особо эффективна, однако затраты производились разово. Наконец, впереди показался седьмой ярус. Именно оттуда шёл запах пищи, да и количество знакомых Синигру отметок разумов намекало, что сейчас там будет проводиться какое-то важное собрание. Гэндальф будет нужен там, а значит, и механоиду место найдётся. Спрятав косу в нелинейном пространстве, лидер пропустил мага вперёд, кивнул Четвёрке и прошёл следом за чародеем в помещения.