Безоткатка и Магия

Механоид улыбался собеседникам. Он ощущал их эмоции. Ничего угрожающего в них не было, и это не могло не радовать. Гэндальфу он ответил, чуть прикрыв глаза: - Не волнуйся, Гэндальф Белый. Частотные показатели этого сеанса не коснулись простых людей. Кстати, всё никак не мог передать тебе данные. Держи.. Механоид подключился к разуму собеседника и передал ему большую часть информации по всем разработкам, не открывающим его происхождение, но способным помочь в будущем. Результаты исследований флоры и фауны, магическая схема переработки растений в чистую органическую массу (с потерями, конечно, зато без посторонних веществ), способы кристаллизации сил и их контроль, пару интересных задумок, сборник данных о двух мирах, их сходствах и различиях… - всё это было сокрыто в одном архиве, способном на частичную развёртку. Там же содержались и базовые данные для упрощения обработки информации. Не дожидаясь, пока окружающие вернутся в норму, Синигр попрощался с каждым ментально, улыбнулся Гэндальфу и покинул зал. Суору он нашёл недалеко от дома, ставшего им убежищем. Разговор был долгим и крайне тяжелым, потому механоид даже не удивился, обнаружив ,что испытывает ощутимый дискомфорт от грядущего расставания. Наконец, объяснившись и поклявшись вернуться, он вновь отправился на верхние ярусы. В самой высокой точке Минас-Тирита, на шпиле высочайшей башни сидел лидер клана, готового всегда прийти на помощь даже через межмирье и Пустоту, разделявшую их. Синигр грустно улыбался. Ещё недавно он передал Арагорну полноценную карту Средиземья, всех окрестных земель. Теперь же он ждал, когда четвёрка бывших назгулов, предложившая ему новое путешествие, соберётся в оговоренном месте. Даже Кхамул, вроде бы, желавший остаться, не хотел оставить своих товарищей. Бывшие назгулы уходили непобеждёнными. Их не сломило ни рабство, ни боль, ни наказания. У них было немало времени, и теперь они не желали новой жизни, а хотели достойно закончить старую. Что ж, Синигр был готов проводить их. Двери в покои Гэндальфа Белого бесшумно отворились, и в зал, погруженный во тьму, проскользнула четко очерченная тень. Неизвестный пробрался ко входу в лабораторию, не обращая внимания на поднявшийся неслышный звон магической сети, охватывающей комнату – маг всегда предпочитал быть предупрежденным о непрошенных гостях. Под плащом тени мелькнуло что-то, отразившееся металлическим блеском, а сама походка ночного посетителя приобрела осторожность, достойную зверя в засаде. Белый Всадник перебирал старые свитки времен Исильдура, силясь найти упоминание о Белом Древе – до сих пор никто в Средиземье не знал, давал ли когда-либо главный символ и гордость Минас-Тирита плоды, способные прорасти. Встревоженный перезвон сотен задетых в общем зале нитей-стражей вывела Истари из раздумья, заставив медленно подняться из-за стола и приблизиться к двери, ведущей в жилую часть. За створкой, покрытой сплошной магической защитой, явно ощущалось живое существо, почти не читаемое эмпатией – сознание гостя, хранящего тишину, словно было укрыто пологом, сумрачным, неясным и зловещим. Маг без резких движений открыл дверь, сначала на пол-ладони, после – полностью. Что-то подсказывало Гэндальфу, что пришедший не хочет ему смерти или очевидного зла – скорее он сам таил в себе нечто опасное. Истари сделал ещё шаг – и столкнулся лицом к лицу с Аллором. Сгусток непросматриваемой темноты обернулся встревоженным, напряженным Девятым, держащим в руках небольшую коробочку. Края не были закрыты, и внутри поблескивало в слабом луче лунного света что-то стальное или металлическое. Гэндальф без особой приязни смотрел на Еретика, отнюдь не обрадованный его визитом – особенно ночью, после долгого, пусть и праздничного дня. - Гэндальф Белый, я говорю за всех четверых. Я пришел отдать тебе нечто, чему не нужно оказаться в чужих и злонамеренных руках. – Голос Девятого был спокоен и уверен – даже волнуясь, назгул умел почти идеально держать себя в руках, не будь он дипломатом. – Мы скоро уйдем. Я знаю, что наши жизни связаны с твоей лишь косвенно, но мы предпочтем отдать это тебе, ибо ты, без сомнения, распорядишься ими мудро. Раньше, чем маг сумел возразить, коробочка темного дерева перекочевала ему в руки, а сам назгул затерялся в окружающем сумраке, по привычке став едва заметной тенью. В одном из самых отдаленных от центра города тренировочных залов яростно, до изнеможения, отрабатывала удары на безжизненном чучеле хмурая, сосредоточенная девушка, проведшая здесь весь день после торжеств. Разговор об уходе оказался нелегким и для неё, но, будучи воином, Суора примирилась с решением Синигра, мысленно представив его путешествие как дальний и опасный поход – привычная ситуация не вызывала паники, только заставляла готовить к чему-то непонятному ещё усердней. Вполне возможно, что её помощь может понадобиться механоиду на одном из этапов его путешествия. Второй, уютно устроившись головой на коленях девушки, смотрел куда-то невидящим взглядом, словно думая о чем-то не слишком приятном. Данна, уже почти неделю примечавшая за назгулом такие периоды задумчивости, не расспрашивала, но смотрела так тревожно, что Кхамул вольно или невольно задумывался о нормальной жизни – записаться в ряды стражи, остаться и плюнуть на эти сборы в Валинор, где им предстоят только Пути и неизвестность. Но помимо желания остаться, бывшим назгулом, потихоньку собиравшим свою психику из причудливой мозаики переломанных инстинктов, руководила и более сильная, почти физическая необходимость чувствовать рядом кого-то из Четверки. И потеря, по сути, деталей единого целого могла свести на нет все усилия по восстановлению собственного разума. Поэтому Кхамул сейчас и лежал с абсолютно прозрачным, ничего не выражающим взглядом. Даже зная, что уходить с остальными все равно придется, назгул не мог подобрать подходящих слов для разговора, вот и уходил в отрешенность, откладывая решение. Вместе с сомнениями Второго догоняло время – первые две недели Данна ещё великодушно списывала появившуюся легкую сеть морщин у глаз на усталость, но когда в волосах появилась первая седая нить, девушка окончательно осознала происходящее. Кхамул не считал нужным пояснять это, тщательно скрывая признаки быстрого старения, но каждое утро выглядел все потрепанней. Однако все его выходки неизменно прощались – Данна действительно умела понимать людей. И сейчас трехтысячелетнему старику было спокойно и хорошо. Возможно, поэтому он и не удержался, начав рассказывать сперва о Хараде, потом – о восточных землях, Мордоре и стране Рун – все, что знал и видел, но за ненадобностью не выпускал дальше своей памяти. Полный деталей рассказ насторожил внимательную девушку – и на очередной вопрос, откуда от об этом знает, назгул ответил честно, вызвав паузу в разговоре. Данна затихла – даже её зацепила мрачным крылом слава Девятки, неизвестно как для всех сгинувшей на Моранноне. Но лежащий на коленях усталый, с проседью и абсолютно человеческими глазами назгул совсем не походил на ужас Средиземья и ночной кошмар всех без исключения детей. И спустя несколько часов, заполненных расспросами и долгими, трудными рассказами Кхамул уже сам не понимал, как миниатюрной, неприметной, но умной девушке удалось вытянуть из него всю историю, вплоть до Пеленнора и появления Синигра. Здесь он все же остановился, не переходя со своих тайн на чужие. Данна слушала молча, только иногда уточняя детали и задавая прямые, часто неприятные вопросы. И, когда назгул полностью уверился, что его теперь ненавидят, оказался припечатан к крепкой девичьей груди и уткнут в неё носом. От интенсивного проглаживания волосы Второго не замедлили встать дыбом, а сам Второй издал нечленораздельный звук, с трудом определяемый как «дышать». Гэндальф же, осторожно приоткрыв врученную Девятым коробку, с минуту смотрел на неё ошалелым взглядом, после рывком захлопнул и бегом бросил к столу, вороша манускрипты и записи, касавшиеся назгулов. Натыкаясь на рисунки, маг бегал обратно к коробке и опять к столам и полкам, сверяя кольца. Осознав настоящую силу полученного, Истари в растерянности дернул себя за седую бороду и сделал ещё один круг по лаборатории, стараясь связаться с Синигром. Зов был настороженным и, мягко говоря, срочным даже «прикоснись» к нему лидер поверхностно. Синигр ощутил вызов. Ничего опасного, но оттенок настороженности и срочности присутствовал. Усмехнувшись, механоид спустился с верхней точки города, но не совсем обычным способом. Он подключил антиграв и, после недолгих раздумий, преобразовав плащ в одно широкое крыло, прекрасно ловившее потоки воздуха, спланировал в район покоев мага. Уже по приземлению, Синигр почувствовал, какие оттенки приобрела аура Гэндальфа. Следовало поспешить. Вернув себе плащ, механоид закутался в него, и прошёл в покои. Белый маг едва не отрывал себе бороду, нарезая круги по лаборатории, походя на загнанного зверя – в эмоциях присутствовала тревога и настороженность. - Доброй ночи, в меру возможности.- Кивнул механоид, пройдя к столу, на котором лежала причина нервозности мага. – Вижу, они всё-таки сумели это снять. После трёхминутного разъяснения Гэндальфом опасности колец, Синигр задумался. Артефакты относились к довольно высокому классу – лишь на ступень ниже Единого Кольца, бывшего личным артефактом Саурона. На самих назгулов кольца не действовали – после контакта с клипсами, которые создал механоид, их разум был защищён. Конечно, исчезновение Кольца Всевластия изрядно снизило вероятность того, что их будущие владельцы используют их во зло, однако такая вероятность оставалась. Кольца найдут подход к любому человеку – слишком велика вложенная в них сила. Следовало как-то пресечь подобное, желательно, сохранив кольца. Они были тем, что могло раз за разом спасать Средиземье от более мелких угроз, не ввергая своих владельцев в привязанность к этим изящным стальным кольцам. Пара из них ещё и была украшена камнями, что резко увеличивало их опасность. Видимо, Гэндальф верно оценивал силу колец Четвёрки. После достаточно долгих общих раздумий, маги пришли к схожим выводам. Белый маг предлагал уничтожить кольца или доставить их в Валинор – так или иначе, оба действия полностью сведут их опасность к нулю, как и возможную пользу. Синигр же хотел сначала разобраться в механизмах колец и попробовать нивелировать их негативное влияние. Тогда ценный ресурс сохранялся в Средиземье, где мог быть на время передан людям, решающим тяжёлые задачи из раздела: «как завалить вот этот отряд и сохранить войска» или «какие создать законы, чтобы как можно большее число существ были ими довольны». Если не получится очистить кольца – механоид был готов лично разыскать способы их уничтожения. После обмена мнениями, Синигр добавил, что Девятка собирается уйти. Гэндальф прореагировал на это странно. Он чуть ссутулился и слегка поблек, его аура чуть сжалась, приглушая интенсивность белого нематериального свечения. Разбираться в его поведении механоид не стал – цель была известна, а посему он сел за стол, мягко выпихнув из-за него мага и, подвинув к себе коробочку с кольцами, принялся за работу. Через три часа Синигр мог точно сказать только одно – очищение возможно. Артефакты, похоже, изрядно «пропитались» силой Саурона, лишились немалой части структур из-за разрушения единого Кольца, но были работоспособны. Конечно, сейчас их опасность была велика – остатки тёмных сил пытались бы захватить каждого, кто просто бросил бы на них взгляд. У обоих магов был иммунитет к такому воздействию – Гэндальф просто знал, к чему это приводит, Синигр же, как всегда, закрывал свой разум сотнями щитов, в которых ментальные атаки просто вязли. После обмена мнениями, механоид высказался чётко и ясно: - Эти артефакты – шедевры магической мысли. Их свойства великолепны. Не будь в них отголосков чужого разума, шепчущего о неограниченной власти – их можно было бы сразу пустить в ход. - Тут Синигр немного подумал, отодвинул коробочку с кольцами подальше и продолжил. – Враг был и останется силён. Мы заставили его бежать, однако всё, что связано с его руками сохранило свой отрицательный эффект. Я готов попробовать разобраться с этим. Механоид работал долго, тщательно и усердно. Его энергия в форме зелёного тумана окутывала кольца, вытягивая из них силу Врага, заполняя освободившееся место нейтральной энергией мира, склонного к саморегуляции. Конечно, в некоей степени это было надругательством над артефактами, но лучшего выхода сейчас не было. Разложить извлечённые силы Синигр не мог – Саурон превосходил его и в опыте обращения с магией, и в личной силе. Разумами они были равны – но механоид всегда полагался на искусность собственных защит, Враг же давил силой. Потому, окутав чуждую энергию своей, образовав четыре изумрудных кристалла, Синигр смог лишь скрыть находки в своей ауре. Поднялся из-за стола он совершенно опустошённым – частичная кристаллизация вымотала его. Разумеется, Синигр поправил своё состояние, подкинув в реакторы биомассы и захватив немного энергии из окружающего мира, однако короткий отдых был необходим – вскоре предстояло непростое путешествие в Валинор, куда можно было проникнуть только вместе с уходящей Четвёркой. Кхамул помянул Моргота и в третий раз махнул рукой остальным, показывая, что они опять выбрали не тот поворот, запутавшись в лабиринте улиц нижних ярусов Минас-Тирита. Попытки достучаться до Синигра ментально не увенчались успехом, и теперь назгулы искали его «вручную» - идя на сигнал разума, достаточно сильный, чтобы ощущаться в границах города – механоид то ли бы слишком занят, чтобы отвлекаться на внешние вызовы, то ли изменился со времени первого мысленного разговора настолько, что голоса улаири не достигали цели. - Похоже, он ярусом выше. – Сайта, уже несколько часов бредущий в полной броне за остальными, тихо изнывал под неярким, зато жарким осенним солнцем. У пирата давно сложилось ощущение, что они ищут не там. - Близко мы, близко совсем. Такое ощущение, что он между ярусами – не в зданиях, но и не на третьем. – Девятый деловито вскинул голову вверх, обводя взглядом крыши построек и низких, приземистых жилых зданий, царивших на втором кольце города вместо гротескных покоев знати. Назгул чувствовал себя неуютно – многие из армии, потерявшей почти половину при Моранноне, были родом именно отсюда – из ремесленных и бедных кварталов, вечно недополучающих внимания Совета, не говоря уже о заботе и охране. На удивление, улица, несмотря на кажущуюся заброшенность и запустение, не кишела разномастными нищими и праздными – вокруг стояла густая тишина, с радостью поглощавшая любой звук, поэтому говорить приходилось с усилием, выталкивая слова сквозь вязкую преграду. Наконец, внимательные глаза Еретика уловили движение – даже не полноценный сдвиг существа, а мелкое, автоматическое движение. Синигр, сидящий на крыше одного из уцелевших сравнительно с соседними зданий сидел на краю карниза и сосредоточенно всматривался куда-то явно не вперед и уж тем более не себе под нос. Создавалось впечатление, что механоид находится не здесь – по крайней мере, мысленно не полностью. - Господин маг изволит быть занятым. Кто как, а я отдохну. – Ткнув ладонью в сторону застывшего, словно изваяние, лидера клана, Девятый уронил себя в тень от наполовину обвалившейся стены и с наслаждением прислонился к холодному камню. Назгулы, для порядка последив за механоидом ещё несколько секунд, устроились там же, грохоча сталью и наборами тяжеловесного оружия – вероятно, будь сейчас и здесь у них необходимость отбиваться от десятка противников, половина из них была бы нанизана каждый на отдельный клинок, а прочие – проткнуты метательными кинжалами, дротиками и тяжелым, заточенным арбалетным болтом, в качестве личного подарка от Сайты. Гэндальф, просидевший без дела почти полдня, отчаянно искал занятие, к которому можно было бы приложить силы, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. В конце концов, именно маги сейчас могли бы чем-то помочь назгулам, пусть хотя бы четверым из них. Какой он иначе хранитель Средиземья? Плохой? Вот то-то же. Грызть самого себя было глупо и бессмысленно, но более полезного занятия не находилось – внимание то и дело возвращалось к скорому уходу назгулов, и Истари снова принимался дергать бороду в поисках дельной мысли. Наконец метания мага приобрели упорядоченный характер – сошлись кругами на складе артефактов, а после – на мелком свитке, свернутом в аккуратную трубочку и спрятанном в кожаный футляр. Гэндальф бережно поднял с полки сверток, сдувая осевшую пыль на пол, и быстрым шагом вылетел из лаборатории, хлопнувшей вслед Истари безотказной дверью. Однако ни маг, ни уставшие впервые за много дней назгулы не заметили ещё одной фигуры – мелкой, укутанной в ничем не примечательный плащ, скользившей подобно хвосту от самого начала пути улаири, не выдавая своего внимания – возможно, более пристального, чем чье-либо. Синигр сидел на крыше дома, перебирая все произошедшее. Никаких конкретных мыслей у него сейчас не было. Механоид изучал и обрабатывал огромные объёмы данных, не обращая внимания на окружение. Когда же он, наконец, разобрался со своими мыслями, то заметил, что многие его знакомые оказались в ощутимой близости. Четвёрка сидела совсем рядом, по улице приближался Гэндальф, а где-то в обозримом радиусе ощущалась аура Владычицы эльфов. Такого «столпотворения» лидер никак не ожидал. Всё-таки, не думал он, что и маг придёт в указанное место. Подобное внимание немного радовало. Синигр, наконец, поднялся, мягко спрыгнул на дорогу, рядом с бывшими назгулами, потянулся, завернулся в плотный плащ и фыркнул: - Похоже, все в сборе. Лидер крутанулся на месте, изобразил, как обычно, спокойную и открытую улыбку, пряча за ней немалую тревогу и сомнения в успехе предприятия. - Вперёд, господа. Нас ждёт крайне интересное путешествие. Назгулы, не переговариваясь и молча кивнув Синигру, спрыгнувшему на землю, поднялись на ноги и развернулись лицом к Западу – каждый из четверки сейчас был собран и сосредоточен. Выстроившись в одну линию, улайар во главе с Кхамулом сбросили плащи, набитые оружием – Сайте и Аллору до последнего не хотелось расставаться с приглянувшимися средствами уничтожения несогласных. Энергия, составлявшая ауру каждого, осторожно касалась соседей по «звену», создавая невидимый глазу щит – своеобразный кокон, могущий защитить покалеченную душу от могучих, несравнимых даже с майарскими, энергий Валинора. Земля Бессмертных не зря считалась самым недоступным местом на Арде – потоки сил, пронизывающие её, сжигали дотла любой намек на Тьму, средоточием которой все ещё оставались все четверо. Кхамул кивком показал механоиду на место за своей спиной, и, как только тот пересек грань щита, назгулы сомкнули вокруг него плотное кольцо, прижавшись плечами и сплетясь аурами максимально близко. Второй бросил на Синигра вопросительный и чуть встревоженный взгляд, словно уточняя, готов ли он к завершению ритуала. И в тот же момент улицу окатил громовой голос, многократно отразившийся от полуобвалившихся стен. - Стойте! С другого края переулка, работая посохом как обыкновенной палкой, стремительно приближался Белый маг, то и дело взмахивая рукой и прося подождать. Добравшись до улайар, Гэндальф тяжело оперся на плечо Кхамула, почтительно прикрывшего глаза, но по-прежнему хранящего молчание. Казалось, маг потратил немало сил, добравшись в эту часть города за рекордные сроки. - Извини, друг мой, - Гэндальф обратился к Синигру, спрятанному за спинами назгулов, - но я забыл о кое-чем. Вы все имеете право делать все, что считаете нужным – но у некоторых из вас есть и обязательства. Кхамул, я решил отдать тебе.. одну вещь. – Заметив, как нахмурился бывший маг, Истари настойчиво продолжил, ища в складках мантии нечто принесенное. – И хорошо подумай, прежде чем отказаться. В руках Гэндальфа наконец оказался кожаный футляр, некогда использовавшийся гонцами для перевозки особо ценных свитков. Плотный, маленький чехол скрывал мелко исписанный лист пергамента, покрытый на первый взгляд хаотическими рисунками сумасшедшего, однако через десяток секунд сквозь беспорядочное нагромождение незнакомых даже назгулам символов проглядывала своя, упорядоченная симметрия. Свиток слегка колол пальцы осторожно принявшему бумагу Второму, намекая на гигантские объемы энергии, содержащиеся в его структуре. Дар явно не был простым письмом, даже смотри на него неискушенный. Не обращая конкретного внимания на выбравшегося поближе Синигра, маг быстро, словно боясь оказаться неубедительным, заговорил, не спуская глаз с отданного свитка: - Я сделал максимум того, что мог. У каждого из твоих собратьев есть свои причины уходить – Сайта просто не найдет себе занятия в новом мире, Аллор, похоже, надеется кого-то встретить ТАМ, а Элвир просто не хочет остаться один. Свиток – артефакт, и, поверь старому магу на слово, достаточно сильный, чтобы удержать душу на Арде. Никакой смерти, никакого ухода на Пути – до Второго Хора, разумеется. Но это, как ты сам понимаешь, будет не скоро. По сути, этот свиток – такой же ключ, как и мое бессмертие – я по частям вычленил его из ауры и облек в пергамент. Хоть это и странно, но именно ты можешь остаться. Я даже знаю этому причину. – Краткий взмах рукой – и из-за высокой, едва ли не единственной в округе трехэтажной постройки донесся женский вскрик. Второй дернулся на голос, но остановился, натолкнувшись на руку Гэндальфа. - Перед тобой два пути, освободившийся. Либо ты уходишь, либо остаешься на Арде – почти не стареющим, пока хочешь. Устанешь – порви пергамент и отойди подальше, ибо структура слишком мощна, чтобы разрушиться без последствий для окружения. И никаких сверхсил и великого могущества, даже не мечтай. Второй почти гневно взглянул на упорного мага, но спустя несколько секунд отошел – глаза улаири из разозленных стали озадаченными, словно Кхамул решал, как поступить с какой-то отвлеченной вещью, а не со своей судьбой. Назгул знал, что так легче принять оптимальное решение – но воспоминание о голосе – явно знакомом – из-за руин не давало сосредоточиться и быть полностью беспристрастным. Кхамул обернулся, ища совета, к неподвижным собратьям – и натолкнулся на помрачневшего Сайту, растерянного Элвира и безэмоционального, как всегда, Аллора. Сайта открыл рот, собираясь высказаться, но не успел – первым вперед вышел Девятый, против обыкновения, не сочащийся сарказмом из каждой фразы. - Оставайся. Мы ещё встретимся с Аргором – если Валар будут к нему милосердны. Там найдется, кому о нас позаботиться, да и не маленькие уже, - Еретик нагло усмехнулся, прикинув суммарный возраст улаири. Сомнения Второго продлились ещё пять минут, пока уставший ждать ответа маг не вскинул руку во второй раз – и девушка, скрывавшая лицо под глубоким капюшоном, не выбралась на свет, ведомая внушением Истари. Данна не вполне понимала, почему желание остаться незамеченной внезапно исчезло, поэтому переставляла ноги медленно и неохотно, словно во сне. Обычно серьезная девушка сейчас выглядела обеспокоенной, несмотря даже на магию Гэндальфа, мягко потянувшего её сознание в нужную сторону. Маг не собирался оставлять Кхамулу шансов на необдуманный уход сейчас, когда у него впервые за последнее и очень долго время появился кто-то достаточно близкий. Второй мрачно смерил Истари взглядом и мысленно попросил прекратить, подхватывая под руки Данну, на какое-то время потерявшую контроль над телом. Не будь у улаири заняты руки, ясно говорило выражение его лица, Гэндальф получил бы по всему, до чего Кхамул бы дотянулся – но теперь выбор стал весьма призрачным и очевидным. Виновато посмотрев на собратьев, Второй потащил Данну в тень, на уже облюбованное место под стеной. Аллор, вполглаза следивший за магом, а ещё в половину – наблюдавший за новоявленным бессмертным, залихватски ухмылялся, давно предполагая за командиром нечто большее, чем простая интрига. Проконтролировав перемещение Данны подальше от оставшихся в звене, Гэндальф облегченно вздохнул, вычертил неопределенную фигуру посохом, и, запоздало поприветствовав Синигра, ретировался из зоны видимости, видимо, опасаясь, что Второй решит передумать и перейти на рукопашную. В квартале же седьмого яруса, в тонкоколонном величественном зале Владычица Галадриэль неслышной тенью покинула глубокое кресло и выскользнула из покоев подобно мимолетному призраку, не запоминающемуся никому из невнимательных смертных. Люди, люди! Как мимолетен их век и как много всего выпадает на их долю! Иногда их хранит Эру, иногда – собственный ум, а иногда – ничего, и сейчас в Минас-Тирите явно чувствовались чьи-то убийственно яростные отблески ауры. То, что происходило, не требовало быстрого вмешательства – почему-то разум твердил, что если произойдёт то, что происходит, спокойнее станет всему Средиземью, а разобраться в произошедшем она успеет всегда. Синигр стоял рядом с назгулами, наблюдая за решением Кхамула. Слова тут были не нужны – бывшие назгулы уже высказали всё, что считали нужным. Кхамул отнёс Данну к стене и повернулся к своим соратникам. Прежде, чем он успел открыть рот, Механоид неуловимой тенью проскочил всё расстояние между ними и, буквально, заткнул принявшему решение Второму рот. В глазах механоида не было ни одной ощутимой эмоции. Эмоциональная сфера, которую более-менее улавливали все вокруг, тоже разгладилась, превращаясь в скопление полностью нейтральной энергии… - Молчи и слушай… - Голос Синигра был чёток и тих, что сейчас немного.. напрягало даже бывших назгулов, видавших многое. Лидер клана на краткий миг отбросил всё условно-человеческое. - Гэндальфу передашь от меня один-два добрых пинка. Остальным, как и уговорились – ни слова. Не знаю, к чему приведут подобные действия, но, поверь, теперь тебе придётся быть в сотню раз осмотрительней. Не забывай, Второй, теперь у тебя есть, что терять. Каждое слово, словно раскалённая капля металла падало в разумы всех слышавших это. Синигр не смягчал формулировки и не собирался сейчас подбирать слова. Его нейтральная аура была скрыта из-за подготовки к ритуалу, оставляя в прямом доступе лишь небольшой объём доступной магии. В остальном же – для всех, кто мог ориентироваться по энергиям, механоид сейчас был почти невидим. - И запомни, Кхамул. - тут голос Синигра прозвучал грозно. – Я вернусь.. и лично проверю, насколько примерный из тебя получился муж. - В последней фразе вновь зазвучали чуть насмешливые ноты привычного всем голоса. Синигр едва уловимо улыбнулся, подтолкнул Кхамула к Данне и вернулся к троице своих спутников.