Время Великого Взросления

Эли покачала головой на такое предложение, с трудом веря его словам. Спустя несколько секунд она, наконец, заговорила: – Литтлфут, ты из ума выжил? После того, как я убедила всех оставить вас здесь… ты хочешь сам выдворить себя и друзей из Долины? Это же опасно! – Но мы должны, – страстно ответил Литтлфут. – Нам очень нужно помочь Зубастику… но мы ничего не сможем сделать без твоей помощи. Я не могу сказать друзьям о плане… только ты можешь. Так что… ты нам поможешь? – Я не знаю… – печально произнесла Эли, неубедительно глядя на него. – Литтлфут, ты и твои друзья поставите на кон свои жизни… и всё ради острозуба! – Эли, я сказал тебе: Зубастик тоже наш друг. Я уверен в том, что он абсолютно невиновен, и что всегда будет нашим другом, не смотря ни на что! Он не сможет себе помочь, если только мы этого не сделаем! Прошу, Эли… прошу, помоги нам! – отчаянно закричал Литтлфут. Самка некоторое время с серьёзным видом смотрела на него, затем, не без большого сомнения, кивнула. Она вздохнула и неохотно произнесла: – Хорошо, Литтлфут… надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – затем молча покинула его и отправилась искать остальных. – Спасибо, Эли, – поблагодарил её длинношей. – Скажи всем, что мы встречаемся сегодня вечером на том же месте, где в последний раз видели Зубастика, как только их семьи заснут. Эли продолжала идти вниз по прямой, но потом задержалась в стороне. Она чувствовала вину за то, что идёт против воли своего стада, и до сих пор задавалась вопросом, правильно ли поступает, помогая острозубу. Предсмертные крики и последние слова Рэтта преследовали её с каждым новым шагом. С другой стороны, она верила Литтлфуту, что он хороший острозуб, да и отчаянный невинный голос хищника продолжал раздаваться в её голове, так что, неохотно, самка продолжила плестись. Эли вошла в окрестные леса, зная, что так она будет менее заметной. Она притворилась, что мирно поглощает себе звёздочки, и никто не знал, что её реальное намерение – найти Сэру, Даки, Петри и Спайка. После некоторых поисков она услышала поблизости чьи-то страждущие голоса. Вытянув шею над верхушками деревьев, Эли заметила, что она находится около высокого скалистого жилища с несколькими норами, где увидела нескольких летунов, беспокойно говорящих о чём-то. – Это гнездо Петри! – ахнула Эли. Среди толпы летунов она тут же нашла его, уныло сидящего на краю своей скалы. Рядом с ним стояла мать и пыталась утешить сына. – Моя скучать по друзьям, – сказал ей Петри. – Моя чертовски по ним скучать! – Слушай, Петри, мне жаль, что так вышло, но тебе стоило быть осторожнее, с кем водишься, – сказала Мама Летунья, приобняв сына. – Этот острозуб опасен для долины… – Зубастик не опасность! – крикнул Петри. – Он хороший, добрый острозуб. И ты не должна отгораживать Петри от друзей! Петри хотеть быть с ними! Рыдая от отчаяния, он залетел глубоко в свою пещеру. Мама Летунья вздохнула и сказала про себя: – Ох, Петри… Мне жаль… – она покачала головой, закрыла глаза и глубоко вздохнула, совершенно не заметив при этом Эли. Самка бронтозавра обошла кругом лес, пока не оказалась позади скалистого жилья. Затем подошла к его задней стене, в которой у основания обнаружила дыру. Прислонившись к ней ухом, Эли услышала всхлипы и поняла, что Петри где-то рядом. – Псст… Петри, это ты? – прошептала она. – Эли? – шёпотом отозвался летун, не смея верить своим ушам. – Слава предкам, моя говорить с тобой! – Слушай, – шептала самка, – Литтлфут хочет встретиться с тобой на том месте, откуда сбежал острозуб. Сэра, Даки и Спайк тоже придут. План в том, чтобы вы, ребята, покинули сегодня Великую Долину и помогли спасти острозуба. – Правда? – с надеждой спросил Петри. – Да, – прошептала Эли. – Отправляйся туда, как только твоя мать и братья с сёстрами уснут. – Хорошо, моя прийти! Спасибо, Эли, – радостно прошептал Петри. – Ты хороший друг. Самка улыбнулась, вновь погрузившись в лес, и отправилась искать Сэру, Даки и Спайка. Вскоре она прибыла к маленькому пруду, где ей была уготовлена знакомая сцена. Даки сидела на травянистом краю пруда, сунув ноги в воду, и мрачно смотрела на него. Мама Плавунья стояла около неё и говорила: – Даки, пожалуйста… успокойся. Знаю, это трудно, но ведь так будет лучше. Просто будь здесь и попробуй расслабиться. Скоро мы заберём Спайка, и, как только разберёмся с острозубом, ты вновь сможешь увидеть своих друзей. – Но… Зубастик тоже мой друг, Мама, да-да! Ты не можешь убить его, нет-нет-нет! – тоскливо крикнула Даки. – Ну-ну, Даки, успокойся, – сказала Мама Плавунья и наклонилась, чтобы осторожно приобнять дочь. Вскоре младшая плавунья начала плакать, а её мать подала ей листок (вместо носового платка). Видя, что к Даки незаметно не подобраться, Эли издала громкий, пронзительный крик. Сработало: Мама Плавунья беспокойно обернулась к лесу. – Ох, боже… похоже, твои братья и сёстры попали в беду! Даки, оставайся здесь, мне нужно убедиться, что с ними всё в порядке. Я скоро вернусь, обещаю, – сказала ей старшая плавунья. – Да-да-да, – произнесла удручённо Даки, даже не отрывая глаз от своего отражения. Мама Плавунья поспешно кинулась в лес в поисках своих детей. Когда самка зауролофа исчезла из поля зрения Эли, та подошла к Даки, которая продолжала сидеть на том же месте, изредка тоскливо бултыхая ногой по воде. – Ох, я по ним скучаю, да-да… Скучаю по Литтлфуту и Сэре… и Спайку… и по Петри тоже… – юная самка слегка покраснела и вздохнула: – Я очень скучаю по Петри… – Даки, – шепнула Эли за её спиной. Юная плавунья обернулась, ахнула, и на её лице появилась широкая улыбка. Она мгновенно выскочила из пруда и крепко обняла самку бронтозавра, воскликнув: – Эли! Рада тебя видеть, да-да-да! Я скучаю по друзьям, да-да. – Даки, – торопливо прошептала Эли, – у меня мало времени, но… Литтлфут планирует для вас побег сегодня ночью. Когда твоя мама и братья с сёстрами уснут, иди к скале, откуда бежал острозуб. Так вы покинете Долину и спасёте его. – О, мне нравится план, да-да-да! – воскликнула Даки. – Спасибо, Эли! Ты отличный друг, да-да! – Всегда пожалуйста, Даки, – ответила Эли и быстро скрылась за деревьями. Оглянувшись, она заметила, как Даки весело себе мурлычет. Принесённая весть совершенно очевидно приподняла ей настроение. Эли съела немного звёздочек, наблюдая за тем, как старшая плавунья вернулась к своей дочери, по-прежнему в неведении о присутствии апатозавра. – Привет, Мама! – воскликнула Даки, её глаза просто сияли от волнения. – Мне уже лучше! Эли хотелось шлёпнуть себя лапой по лицу: младшую зауролоф совсем не волновало, что она свою радость выставляет напоказ. Благо, Мама Плавунья ничего не заподозрила, просто обняла дочь и произнесла: – Слава предкам! Я знала, что ванна тебе поможет! – Я тоже, – хихикнула Даки, затем посмотрела в сторону леса, подмигнула Эли и одарила радостной усмешкой. Самка бронтозавра отвернулась от них и пошла дальше сквозь лес, выискивая оставшихся двух из компании, Сэру и Спайка. Долгое время удача опять была не на её стороне, но вдруг её остановил печальный вздох. Вытянув шею над деревьями, Эли увидела лежащую на земле Сэру, которая смотрела на небо и печально вздыхала. Затем расстроенно пнула передней ногой землю и удручённо посмотрела себе под ноги. Эли убедилась, что горизонт чист, прежде чем подойти к трицератопсу. – Привет, Сэра… это я, – сказала ей самка. – Эли! – радостно ахнула трёхрогая. – Рада тебя видеть! Не могу поверить, что хоть с кем-то могу поговорить! Ты видела Литтлфута? Как он? – на одном дыхании выпалила Сэра. Прежде чем Эли смогла ответить, камни поблизости сильно завибрировали, и обе самки почувствовали, как трясётся земля. Эли и Сэра оглянулись назад, затем в ужасе посмотрели друг на друга и ахнули. Мистер Трёхрогий со всей мочи нёсся на бронтозавра с разъярённым взглядом на лице. Он остановился прямо перед Эли, держа свой рог в опасной близости от её ноги, и угрожающе посмотрел в её широкие испуганные глаза. Самка вздрогнула и отшатнулась, когда мистер Трёхрогий закричал: – Не смей приближаться к моей дочери, длинношей! Поняла? Эли испуганно кивнула и, не раздумывая, бросилась обратно в лес. Однако, она знала, что, если чуть подождать, у неё будет ещё один шанс поговорить с Сэрой. Когда самка-длинношей исчезла из поля зрения трицератопса, его взгляд устремился к Сэре, которая вызывающе нахмурилась. – Ну? И что ты себе думаешь, разговаривая с этим длинношеем? – заревел мистер Трёхрогий, яростно топая. – Пап, ведь она же не Литтлфут… – начала Сэра, но была перебита. – Она такая же плоскоголовая, как он! – Не называй их так! – яростно закричала Сэра, не отрывая взгляда от отца. – Литтлфут и Эли – мои друзья! Как и Зубастик! Вы, взрослые, оставьте его в покое: он не сделал ничего плохого! Отец проигнорировал её и строгим тоном продолжил: – От этого Литтлфута ничего хорошего не жди, костьми чую. Сэра, я приказываю тебе перестать думать о нём! Я тут слыхал, как он говорил о межвидовых отношениях! – Нет! – закричала Сэра, в её глазах Эли заметила сильную и решительную страсть, коей не видывала ни в ком ранее. – Я никогда не перестану думать о нём! И он всего лишь задал вопрос! – Пока тебе ничего не взбрело в голову, моя дочь никогда не будет вовлечена в… в… в вульгарные отношения! – закричал мистер Трёхрогий, глядя угрожающе на Сэру. – Пап, я в этом не заинтересована, как и Литтлфут! Он задал вопрос и только, – раздражённо произнесла младшая трёхрогая. – Я хочу, чтобы ты вообще думать забыла об этом длинношее. Понятно? – потребовал отец. – Нет! Литтлфут – мой друг! И всегда им будет! – закричала Сэра, её глаза продолжали пылать той же страстью, она боднула рогами отца, заставив его отлететь на несколько шагов назад. – Как ты смеешь нападать на меня?! – впился в неё взглядом Трёхрогий. – Я твой отец, и ты должна относиться ко мне с уважением! Посмотрим, как тебе это! – закричал трицератопс и, в ярости, бросился на свою дочь, заставив её ахнуть и опрокинуться навзничь. Мистер Трёхрогий искоса посмотрел на неё, но Сэра смогла встать и вновь вызывающе посмотреть на отца. – Это межвидовое соглашение в Великой Долине уже выходит боком, Сэра. Ты даже не встретила трёхрогого своего возраста, с которым могла бы осесть, – прорычал старший трицератопс. – Что если я не хочу пока выходить замуж? – злобно закричала Сэра. – Сэра, я твой отец и знаю, что для тебя лучше! – прорычал мистер Трёхрогий, его голос эхом пронёсся по долине. – А так же приказываю вот что… и думать забудь о плоскоголовых, уткоклювых, клювоголовых и шипохвостах! Теперь я вижу: моя ошибка в том, что мы тут слишком задержались. Завтра же на рассвете мы уходим! – Нет! – крикнула дочь со слезами на глазах. – Я не пойду! – Да! – крикнул отец, топнув ногой. – Мы уходим! А теперь не двигайся ни на дюйм, пока я не оповещу Трию и Тришу о наших планах. И поверь мне… сделаешь хоть шаг – я узнаю. Мистер Трёхрогий убежал прочь, а Сэра расстроенно заплакала в свою переднюю ногу. Когда трицератопс исчез из поля зрения, Эли, поражённая тем, как страстно и решительно Сэра заступалась за Литтлфута, не смотря на давление отца, вышла из лесу и наклонилась к подруге. Трёхрогая подняла глаза, её выражение лица смягчилось. – Ох, Эли, ты всё ещё здесь? Ну, ты, верно, слышала моего отца. Я так зла на него! Он обвиняет во всём Литтлфута! – Да, – тихо произнесла Эли, до сих пор удивляясь, сколь преданно Сэра защищала Литтлфута. Самка бронтозавра поднесла голову к уху трёхрогой и прошептала: – Сэра, у меня мало времени, так что слушай. Литтлфут попросил меня передать тебе, что сегодня ночью вы все покинете Великую Долину, чтобы спасти своего друга-острозуба. Сэра подняла голову и радостно улыбнулась. – Правда? – спросила она, не веря своим ушам. Эли кивнула. – Когда твои родители и Триша уснут, встреть их у края Великой Долины, где вы помогли острозубу бежать. Когда все окажутся на месте, вы сбежите… Трёхрогая благодарно улыбнулась и собиралась поблагодарить подругу, но затем услышала знакомый грохот. Сэра ахнула. – Это отец! Убирайся! Эли понимающе кивнула и поспешила скрыться в лесу. Через несколько мгновений вернулся мистер Трёхрогий в сопровождении Трии и Триши. Благо, он не заметил Эли, слишком увлечённый перепалкой. – Топси, это возмутительно! – отчаянно сказала ему жена, Триша горячо кивнула. – Великая Долина – наш дом! – А так же дом для плоскоголовых, клюволицых, уткоклювых и шипохвостов. Нам здесь не место, – ответил мистер Трёхрогий. К тому времени Эли уже была в черте леса, и никоим образом нельзя было сказать, что она во второй раз разговаривала с Сэрой, разве что вышеупомянутая не принимала участия в семейной ссоре. Теперь Эли оставалось только найти Спайка. Это было самой лёгкой частью, поскольку она и Спайк оставались в том же районе Великой Долины, а с ними были только Мия и Кэм. Эли знала, что нужно застать Спайка, пока эти двое отлучились. На месте она оказалась быстро и столь же быстро отыскала Спайка, который, к её облегчению, был один-одинёшенек. Как только шипохвост встретился взглядом с Эли, то сразу подбежал к ней и одарил взволнованным взглядом. – Что такое, Спайк? – спросила Эли. Шипохвост ответил ей торопливым взглядом и присел. – Ты хочешь, чтобы я села? – спросила Эли, тот кивнул. Несколько секунд они молча сидели, прежде чем Эли сказала ему: – Спайк, Литтлфут передаёт тебе, что, когда никто не будет следить за тобой, приходи сегодня к тому месту, откуда бежал острозуб. Вы все там встретитесь и сбежите. Спайк быстро кивнул, но вдруг его глаза расширились, а с губ сорвался вздох. – Что такое? – спросила Эли, но на сей раз услышала чьи-то голоса из близлежащего леса. – Это Мия и Кэм… – медленно пробормотала она. Самка увидела их шеи, торчащие над деревьями, и, похоже, они хотели убедиться, что никто их не слышит. Затем Эли обернулась к Спайку, тот как-то странно на неё смотрел. – Что, Спайк? – спросила Эли. Шипохвост вытянул шею, насколько для него это было возможно. Самка быстро поняла, что, поскольку у Мии действительно очень длинная шея, то речь, судя по всему, о ней. – Ты про Мию? – спросила Эли на всякий случай. Спайк кивнул, затем вытянул ноги и начал шевелить ими. – Боже, Спайк, ты прав! Она не может ещё ходить, если была так тяжело ранена! – ахнула Эли. Затем подогнула под себя ноги и втянула шею, всеми силами стараясь оставаться незамеченной. К счастью, Мия и Кэм не заметили ничего необычного, а потому продолжили разговор. – Нужно уходить, – произнесла Мия. – Нас, наверное, уже ждут. План сработал превосходно. – Верно, – сказала Кэм. – И куда нам идти? – Сюда, в лес. Теперь направо. И будь незаметной, – сказала Мия, и эти двое продолжили идти. – А как же Эли? – спросила зелёная самка. – Разве мы не должны попрощаться? – Клянусь, Кэм, ты такая дура, – пренебрежительно сказала ей белая. – Я что, не ясно сказала: быть незаметными? А теперь пошли! Голоса Кэм и Мии исчезли вдали. – Они что-то задумали, – пробормотала Эли, Спайк кивнул. Затем самка задала шипохвосту вопрос, который роился в её голове ещё раньше: – Спайк, острозуб укусил Мию или нет? Тот твёрдо посмотрел на неё и покачал головой. Эли ахнула от удивления, затем озадаченно спросила: – Так зачем ты сказал взрослым, что острозуб укусил её в шею, если он этого не делал? Спайк опять покачал головой. – То есть, ты не это имел в виду? Шипохвост кивнул. – Можешь показать мне, что случилось? – попросила его Эли. Спайк кивнул и вновь вытянул шею, затем зарычал, оскалив зубы и топая ногами по земле. – Я не понимаю… – озадаченно произнесла Эли, но затем вздохнула. – Что ж, ладно, теперь, когда Мия и Кэм ушли, полагаю, я буду с тобой до конца дня. Удачи сегодня, Спайк. Шипохвост ласково кивнул, и наши двое присели, принимаясь поедать звёздочки. Взгляды их нервно метались на заходящий яркий круг – время действий почти наступило.