Время Великого Взросления

Вздохнув с облегчением, жители Великой Долины собрались у северной границы, все обменивались улыбками от осознания того, что они одержали победу. Бабушка и Дедушка Длинношеи ласково потёрлись шеями с Литтлфутом. ‒ Спасибо, Литтлфут, за то, что так отважно защищал нас, ‒ сказал Дедушка Длинношей, ‒ ты такой замечательный внук… ‒ тут он повернулся к трёхрогой и улыбнулся: ‒ И тебе тоже, Сэра, ты не перестаёшь удивлять нас. Юный длинношей и трёхрогая улыбнулись пожилым бронтозаврам, те стали вглядываться в толпу, выискивая кого-то. Бабушка и Дедушка нахмурились, затем пожилой самец сказал: ‒ Поблагодарите Зубастика от нас, когда найдёте его. Нам так жаль, что мы не доверяли ему… он действительно единственный в своём роде. Тут вступил Брон: ‒ Спасибо, Шорти, и тебе… эм… ‒ Эли, ‒ представилась юная самка. ‒ Я Брон, отец Литтлфута и Шорти, ‒ представился старший длинношей. ‒ Так или иначе, Шорти, Эли, вы превосходно справились с защитой границы! Юные длинношеи радостно кивнули, затем подошла Трия и добавила: − Спасибо, Литтлфут, Сэра… вы потрясающе сражались! И спасибо, Триша! Это было очень храбро с твоей стороны, найти целебные цветы в пылу битвы! Уверена, Топси тоже хочет отблагодарить тебя, сейчас он пошёл прогуляться. Говорит, ему нужно немного времени. − Спасибо, Даки, Спайк, Петри, − сказала им, улыбаясь, Мама Плавунья. – Без вашей помощи мы бы не смогли защитить все эти яйца! − И кто-нибудь передайте Руби нашу благодарность, − добавила Мама Летунья. – Она проделала отличную работу с ловушками, остановила острозубых летунов и помогла Зубастику спуститься! Бабушка и Дедушка Длинношеи, Трия, Мама Плавунья и Мама Летунья посмотрели на своих детей. − Вы, детишки, показали нам, в чём ошибочность наших суждений, − сказала Бабушка. – Нам очень жаль, что мы не поверили вам, когда стоило бы. Вы все постояли за правое дело, даже если приходилось противостоять всем остальным. А мы… мы были слепы и не доверились вам, хотя должны были. Мы совершили большую ошибку, поэтому, пожалуйста, вы можете нас простить? Литтлфут, Сэра, Даки, Петри и Спайк переглянулись и слабо кивнули. Родители вяло улыбнулись, затем Дедушка Длинношей сказал: − Нам не выразить словами нашу благодарность за то, как сильно вы нам помогли. – взрослые и дети обменялись улыбками. Улыбки детей были слабы и неискренни: они осознавали, что в считанные минуты им снова придётся покинуть родителей и Великую Долину. В этот момент все повернулись в сторону леса и заметили деревья, которые были повалены в пылу схватки. − Идём, нужно восстановить то, что разрушено боем, и сделать Великую Долину вновь мирной и красивой, − предложила Бабушка Длинношей. – Я повалю деревья, которые вот-вот упадут. − Я уберу поваленные деревья, − вызвалась Трия. − А я соберу звёздочки с деревьев и приготовлю для всех обед! – воскликнула Мама Летунья. Взрослые, Эли, Шорти и Триша обрадовались своей затее и поспешно разбежались воплощать её в жизнь. Литтлфут, Сэра, Даки, Петри и Спайк пошли в очевидно случайном направлении, делая вид, что ищут, чем могли бы помочь, но в действительности друзья приглядывали друг за другом в ожидании возможности собраться, чтобы их никто не видел. Спустя некоторое время все остальные покинули поляну, а наши друзья побежали обратно и тесно прижались друг к другу. − Думаю, если уходить, то лучше сейчас, − вздохнул Литтлфут, оглядывая место, которое столько лет звал своим домом. – Но вернуться сюда было здорово… Поверить не могу, что больше нам тут не место. − Да, − тоскливо вздохнула Сэра. – Но если они не собираются мириться с нашими чувствами, то у нас просто нет выбора. − Моя лететь и проследить, чтобы за нами никто не идти, − сказал Петри, и наша пятёрка, озираясь по сторонам, стала медленно двигаться к выходу из Долины. Но, сделав несколько шагов, они увидели кое-что, что заставило их замереть на месте. Зубастик, окружённый горой бездыханных тел яйцекрадов, сидел на земле и подавленно смотрел на свой подвиг, а Руби тем временем успокаивающе гладила его. ‒ Бедный Зубастик! ‒ воскликнула Даки. ‒ Он не выглядит счастливым, о нет-нет-нет! Самка овираптора, заметив друзей, подбежала к ним. ‒ Зубастику снова нехорошо… ‒ печально вздохнула она. Литтлфут, Сэра, Даки, Петри и Спайк понимающе кивнули, затем вместе подошли и присели рядом с острозубом. ‒ В чём дело, Зубастик? ‒ спросил длинношей. Тираннозавр грустно вздохнул, ответив: ‒ Яйцекрады… они исчезли. ‒ Верно, ‒ бодро сказала Сэра. ‒ Ты здорово с ними расправился! Разумеется, на моём счету их больше, но… Фраза трёхрогой прервалась, когда остальные начали смеяться, даже Зубастик немного улыбнулся, но затем вздохнул и опять угрюмо уставился на землю под ногами. ‒ Исчезли… как и моя еда… я вернулся к тому, от чего ушёл ‒ вновь стал угрозой для всех вас. ‒ Но, Зубастик, ты нам не угроза! ‒ возразил Литтлфут. ‒ Ты был абсолютно невиновен! ‒ Но надолго ли? ‒ печально спросил острозуб. ‒ Однажды я не смогу контролировать свои инстинкты и закончу, как любой другой острозуб. ‒ Зубастик, ‒ вздохнул длинношей, ‒ мы все вместе приложим усилия, чтобы этот день никогда не наступил. ‒ Обещаете? ‒ взволнованно спросил тираннозавр с подступившими к глазам слезами. ‒ Обещаем, ‒ ответили друзья (Спайк же просто кивнул), затем подошли к нему и разом потёрлись об него, заставив острозуба слабо улыбнуться. ‒ Мы всегда будем твоими лучшими друзьями, да-да-да, ‒ пообещала Даки. ‒ И будем рядом с тобой, невзирая ни на что, ‒ добавила Сэра. ‒ Петри согласиться! Ты часть нашей семьи, мы чертовски любить тебя! ‒ добавил птеранодон. ‒ Верно, ‒ сказала Руби. ‒ Мы так долго были вместе и теперь тебя не оставим! ‒ Зубастик, помнишь ту первую песню, которую мы спели тебе? ‒ спросил Литтлфут. ‒ О том, что мы твоя семья и ты один из нас? Так вот, мы не отказываемся от своих слов. Может, ты и не такой, как мы, и ешь не то же, что и мы, но ты всё равно один из нас. И что бы ни случилось, Зубастик, мы друзья навсегда. ‒ Спасибо, ребята, ‒ улыбнулся острозуб, но затем нахмурился и сказал: ‒ Но не думаю, что я смогу остаться в Великой Долине… там мне нечем питаться. Я словно изгой… ‒ Об этом можешь не беспокоиться, ‒ сказала ему Сэра. ‒ Нам тоже здесь не рады, забыл? Мы ведь с Литтлфутом любим друг друга, как и Даки с Петри. ‒ Ага, ‒ подтвердила плавунья. ‒ Взрослые не позволят нам быть вместе, о нет-нет-нет. ‒ А у меня, Зубастик, вообще нет семьи в Великой Долине, ‒ напомнила ему Руби. ‒ Без вас, ребята, я бы вообще никого не знала. ‒ Так что, в некотором смысле, мы все изгои, ‒ подытожил Литтлфут. ‒ Даже Спайк, ‒ ткнула в него пальцем Даки. ‒ Пусть он и не говорит, как мы… но ты ведь хочешь пойти с нами, верно, Спайк? ‒ названный брат радостно лизнул её мордочку. Длинношей кивнул, затем спросил: ‒ Ну что, Зубастик… хочешь пойти с нами и жить вместе, как семья? ‒ А если я вдруг проголодаюсь… ‒ нервно пробормотал тираннозавр, друзья тут же стали подбирать тела павших яйцекрадов и быстрых кусак, взваливая себе на спины. ‒ Мы понесём это для тебя, ‒ сказал ему Литтлфут. ‒ На некоторое время тебе хватит, а как только они закончатся, поищем тебе еду. Мы вшестером обеспечим тебе достаточное пропитание. ‒ Ладно, ‒ кивнул и улыбнулся Зубастик. ‒ Так чего же мы ждём? ‒ воскликнула Сэра. ‒ Выдвигаемся! Дети быстро оглянулись вокруг, дабы убедиться, что рядом нет взрослых, и всемером стали красться всё ближе и ближе к выходу из Великой Долины, пока не оказались на дороге, по которой Литтлфут шёл когда-то с бабушкой и дедушкой во время Великой Миграции Длинношеев. Достигнув начала этого скалистого и холмистого пути, юные динозавры в последний раз окинули взглядом Великую Долину. ‒ Я буду по всем скучать, ‒ вздохнула Даки. ‒ И по маме, и по всем моим братьям с сёстрами… да-да-да.. ‒ Петри тоже будет скучать, ‒ обнял плавунью птеранодон, у обоих по щекам стекали слёзы. Литтлфуту хотелось их утешить, но он не мог, ибо чувствовал то же, что и они. Сглотнув, длинношей посмотрел на свой старый дом и сказал: ‒ Прощайте, Бабушка… Дедушка… ‒ Прощайте, Папа… Трия… Триша, ‒ вздохнула Сэра. ‒ Прощайте, Мама, братики, сестрёнки, ‒ рыдала Даки, Спайк же просто помахал передней ногой. ‒ Моя тоже прощаться с Мама, братья и сёстры, ‒ вздохнул Петри. Попрощавшись в последний раз, юные динозавры с осознанием того, что больше им тут делать нечего, печально, но решительно, двинулись по каменистой тропе. Никто не вымолвил ни слова, а где-то позади раздавался возбуждённый гомон родителей, готовящихся к празднику и не ведающих о том, что на уме у их детей. Тропа змеилась по краю Великой Долины, пока не закончилась у пустынной скалы, возвышавшейся над Долиной. На последнем повороте все опять остановились, понимая, что им осталось лишь несколько шагов в пределах Долины. Литтлфут и Сэра прижались друг к дружке, а Даки с Петри обнялись, и слёзы потекли по щекам, ведь больше они уже сюда не вернутся. Вздохнув, друзья сделали первые шаги в Таинственную Даль. Вдруг Зубастик резко остановился. Его нос стал лихорадочно нюхать воздух, сердце бешено застучало в груди, а глаза округлились от ужаса. ‒ О, нет! ‒ воскликнул тираннозавр. Шесть пар глаз взволнованно уставились на него. ‒ В чём дело, Зубастик? ‒ спросил его Литтлфут. ‒ Мой нюх. Он говорит мне… что поблизости острозуб! ‒ выпалил хищник. ‒ Не волнуйся, нас семеро, а он один, ‒ уверенно сказала Сэра. ‒ Но это не какой-то там острозуб… это Рэдклоу! ‒ объяснил Зубастик. ‒ И он идёт сюда! Он наверное… собирается напасть на Долину! Все тут же ахнули от ужаса. ‒ Ты в этом уверен? ‒ спросил длинношей. ‒ Да, ‒ кивнул тираннозавр. ‒ Но к тому времени, когда мы всех предупредим, может быть слишком поздно! ‒ Ты прав, ‒ сказал Литтлфут. ‒ Но мы должны как-то его остановить. Нельзя позволить ему пробраться в Долину и ещё больше навредить нашим родителям. Они и так уже натерпелись. ‒ Тогда ты знаешь, что это значит, ‒ серьёзно ответила Сэра и копнула ногой землю. ‒ Если Рэдклоу собирается напасть на Великую Долину, для начала ему придётся иметь дело с нами.