***
Ночью Джинни почти не спала. И дело было не в мыслях о Валеске, они присутствовали почти всегда, скорее необоснованная тревожность поселилась в ее сердце и теперь медленно, но верно точила. И Блейк все меньше хотелось засыпать и просыпаться, ехать прямо в лапы сумасшествию, что навеки застыло во всех жителях Готэма. Утро было не лучше. Ни успокоения, ни настроение оно не принесло, скорее забрало последние крохи сил. Уже стоя перед зеркалом, Джинни поймала себя на мысли, что форма ей не идет. Слишком нескладно, пусть и по размеру, слишком правильно все, несвоевременно. На ее удивление, в больницу она приехала первой. Офицеры кивком поприветствовали ее и сообщили, что Гордон скоро будет. — Капитан велел никого не впускать, — хмыкнул молоденький офицер, поглядывая на палату с номером 66. — Думаю, на меня это больше не распространяется, — с улыбкой отозвалась Блейк, делая шаг к палате. — Он не спит, если что, — офицер проводил ее долгим взглядом, недовольно хмурясь. В палате были двое полицейских, бдительно наблюдали за пациентом. Джером, все еще с перебинтованной шеей, в своей излюбленной манере доводил все, что движется и хоть мало-мальски реагирует. Один из охранников готов был хорошенько приложить рыжего головой об пол, когда в палату вошла Блейк. Не заметить напряжения мог только труп, и потому девушка невольно вздохнула, сталкиваясь взглядом с Валеской. Тот уже кривил губы в улыбке, набирая побольше воздуха в легкие для длительного, театрального монолога. — Скоро его уже утащат? — сразу же спросил один из охранников, тот, кто был более спокойным. — Очень скоро, — кивнула Джинни. — А вы тут долго? — Бесконечно долгое сосуществование, — подал голос Джером, и ремни на его руках неприятно клацнули. — Они дико скучные, да и еще обижаются на то, что я называю их идиотами. Ну в самом деле, кто в здравом уме… — Долго, — оборвал его другой офицер, кидая гневный взгляд на мальчишку. — Можете отдохнуть, если хотите. Справлюсь, — улыбнулась Блейк, и мужчины тут же переглянулись. — В палате должно быть двое. — Я знаю, но вы ведь ненадолго? Проветритесь, парни, он не так быстро бегает. — Ты и понятия не имеешь, — фыркнул Джером, упираясь взглядом в пустую стену напротив. Офицеры, после недолгих переговоров, согласились на быструю чашку кофе. Когда дверь за ними закрылась, Джинни выдохнула и медленно развернулась лицом к собственной казни. — Заткнись, — сразу оборонила Блейк, предупредительно выставляя указательный палец, — слушай, что я тебе скажу. Притворись невменяемым, полным психом. Побудь собой на людях, если хочешь совет, и вызови хоть толику жалости. Иначе твой зад поджарят. — Я в них не нуждаюсь, принцесса, — усмехнулся Валеска. — Ты ради этого выпроводила тех идиотов? Что-то слабо верится. Джинни возвела глаза к потолку. Чувство, что она и не уходила из этой палаты, что вчера еще кормила этого психа с ложечки. — Или, может, снова поцелуешь меня, а? — Валеска улыбнулся шире. — Ты бредишь? — Я? Божечки, принцесса, может ты меня и вырубила, но зла я на тебя не держу. — Слабо верится… Смех разлился по палате. Джером смеялся звонко, надрывно, и в конечном итоге, хлопая глазами, на которых выступили слезы, признался: — Я крайне сомневаюсь, что меня отправят в Аркхэм. При хорошем раскладе, дадут пожизненное, но вот плохой, — он цокнул языком и мечтательно вздохнул. — Жаждешь смерти? — Кто? Я? Конечно нет. Я люблю жизнь, — Джером звонко дернул ремнями, разочарованно вздыхая. В этот момент в палату вошел Джим Гордон с Ударным отрядом. Детектив недовольно мазнул взглядом Джинни, ключи сверкнули в его руке и тут же были переданы еще двоим офицерам, что ушли за чашкой кофе, но видимо так и не дошли. — Детектив, ваше лицо мелькает все чаще в моей жизни, — Валеска улыбнулся, сосредотачиваясь на новой жертве. — Поверь, мы оба этому не рады, — вздохнув, выговорил Гордон. — О, лучше вы, чем остальные овечки. С ними скучно, но вот с великим детективом… Вы читали Шерлока? — Валеска! — зашипела Блейк и невольно сделала шаг к нему. — Читал, — спокойно ответил Джеймс, следя за тем, как мальчишку сначала освобождают, а потом также заковывают ремнями. — И как вам? Лично меня заинтриговала смерть главного героя. Так, — Джером театрально задумался, возводя глаза к потолку, — по-геройски глупо. — Смерть это всего лишь смерть, Джером, — Гордон сделал шаг к мальчишке, что уже стоял, полностью закованный в наручники. — Я бы сказал, что это вовсе не так.***
Джинни с трудом сдерживалась, чтобы не взвыть. Валеска, к ее удивлению, вел себя смирно почти все заседание. Только на мэре Галаване его необъяснимое спокойствие дало трещину и смех, такой привычный и безумный, начал вырываться изо рта клоуна. Он шутил и над таким чистым костюмом Галавана, и над его прической (с нашей последней встречи вы явно облысели), и прочее дурацкое и непонятное действо продолжалось до момента, пока Галаван снова не занял свое место в первых рядах. — Вы можете упрятать меня хоть под землю, — шипел Валеска, когда ему дали последнее слово, — да только вот я всегда буду рядом. За вашими спинами. Сидеть за вашими столами и смотреть через ваши телевизоры. Вы казните, как скучно, преступника, но породите великую чуму. Вам понравится… Он смеялся долго, отчего многие люди начали прятать глаза. Внешний вид клоуна: больничная рубашка и штаны, перебинтованная шея, слишком бледная кожа, отчего серо-голубые глаза блестели жутко и неправильно, и растянутые в улыбке губы, вызывал в людях неприятный страх. Его слова ядом отравляли веру в правосудие, в честность. Он сам подписал себе этот приговор, несомненно, и теперь он так легко обыгрывает его, как очередную сценку в плохом спектакле. — Они вынесут приговор через час где? — Джинни обратилась к рядом сидящему Гордону. — Такие решения принимаются быстро, — вздохнул детектив, сталкиваясь взглядом с улыбающимся Галаваном. Через пятнадцать минут судья объявил о возвращении. Никого не удивило его решения о смертном приговоре через инъекции. Быстрая, безболезненная смерть. — Хотя я бы выбрал расстрел, — под конец заключил судья и стукнул молоточком.***
Когда в глазах чуть прояснилось от вспышек фотокамер, Джинни, наконец, взобралась к сидящему в специально выделенном грузовике для перевозки опасных преступников Гордону. Тот сидел напротив молчаливого Валески, и это настораживало полицейских еще больше. Остальные члены отряда заняли места водителя и пассажиров. — Куда мы его везем? — шепнула Блейк Гордону, на что тот тихо прошептал «тюрьма». Джинни чувствовала себя крайне плохо. Она чувствовала вину за то, что случится с этим психом, будто сама отправила на плаху. Хотя одна сторона и говорила, что в могиле этому подонку самое место, другая сторона, которая видела, что Джером может быть не таким конченым засранцем, пищала об обратном. Они ехали в тишине, в какой-то момент Блейк начала напевать старую колыбельную, что когда-то пела ей мать. Там что-то о звездочках, об алмазы в небе и кого в темноте. Путник во тьме Благодарит тебя за твою искорку. Он бы не видел, куда идти, Если бы ты так не сверкала. — Какая старая песня, — подметил Валеска, вглядываясь в лица сидящих напротив полицейских. — Я помню ее с раннего детства. Джинни замолчала и тяжело вздохнула. В следующую секунду их резко накренило влево, и вся троица свалилась на пол. Начали раздаваться выстрелы, стены грузовика пронзили первые пули, но ни в кого живого они не попали. Гордон первым поднялся, балансируя на ногах и чудом сохраняя стойкую невозмутимость. Джинни по-прежнему валялась на полу, смещенная к ногам Валески, который тоже успел подняться, правда, на колени. Когда грузовичок затормозил, их бросило вперед. Резкая тишина была ровно на вдох, чтобы следом Гордон открыл дверь и солнечный свет ударил им в глаза. — Детектив! — Блейк уже было рванула за ним, как выстрелы снова посыпались и Джинни осталась в машине. — Смотри за ним! — приказал Джеймс Гордон, группируя своих людей. Блейк достала пистолет, готовясь выстрелить. Ее трясло до ужаса, пот стекал градом по лицу и телу, и единственное, что она могла делать — это вслушиваться в звуки. Кто-то бежал, ругался и кричал, но выстрелов не раздавалось. В какой-то момент она подумала, что все закончилось, и сделала шаг, как выстрелы снова начали сыпаться на грузовичок. Заключенный и полицейский повалились на пол, прикрывая головы. Шум стоял невыносимый, все смешивалось в сплошной, непонятный ком, откуда-то издали были слышны как вой сирен, так и рык мотоциклов. — Почему за тобой ведется охота? — Джинни едва приподняла голову, чтобы проорать свой вопрос на ухо Валеске. — Я популярен, принцесса, и просто нарасхват, — к выстрелам прибавился еще и сумасшедший смех Джерома. Блейк закатила глаза и попыталась доползти до края, посмотреть, кто в них стреляет. В какой-то момент она не рассчитала силы и выглянула слишком сильно, открывая плечо. Пуля тут же впилось в тело, и девушка зашипела, коря себя за глупость и непредусмотрительность. Где-то на задворках сознания все еще был слышен приказ Гордона смотреть за преступником, но сейчас Блейк больше хотелось выжить. Кровь закапала на металлический пол, но боль так и не настигала ее. Повернувшись к клоуну, девушка удивленно замерла. Словно в замедленной съемке Джинни наблюдала, как из рукава больничной рубахи Джером достает ключ и теперь резво открывал наручники. Когда остались последние, на левой лодыжке, девушка взвела курок и нацелилась в голову преступника. — Даже не думай сбежать, — прошипела Блейк, чувствуя, как руки трясутся и от того выглядит она не столь угрожающе. Джером замер, разглядывая ее. Периодически он вжимал голову в плечи, и когда очередная порция выстрелов стихла, широко улыбнулся. Надо же было Джиму Гордону так обложатся и при падении не почувствовать пальцы Валески в кармане своего пиджака. Бедняга Джимбо, вечно он надеется на лучшее… — Я выстрелю, — предупредила Блейк, когда замок в наручниках щелкнул и Джером стал полностью свободен. — Мы это уже проходили, не находишь? — он выпрямился, вытянул ноги, потянулся, при этом внимательно вслушиваясь и наблюдая. — Предлагаю сыграть. — Пошел к черту. — Я скажу тебе, кто в нас стреляет, а ты дашь мне с ними разобраться. Блейк выдохнула. Ей не нравилась эта игра, эта ситуация и этот Джером. Сейчас он улыбался не как псих, а как маньяк, жаждущий крови. — Нет, — тихо шепнула Блейк, и в следующую секунду Джером уже возвышался над ней. Она даже не успела нажать на курок, как его пальцы впились ей в руку и больно дернули на себя. Выстрелы снова пошли градом и никто не заметил один, сделанный прямо в металлической коробке. Валеска выкрутил руку Блейк, и пистолет стукнулся об пол. Девушка тяжело дышала, в следующую секунду кидаясь за ним, но Валеска был быстрее и даже прямой удар в челюсть его не остановил. — Ну-ну, надо быть сговорчивее, — клоун прицелился, закрывая один глаз. Джинни стояла перед ним, напуганная и обессиленная, понимая, что игры закончились и что она вот-вот умрет. Она не справилась, не досмотрела, да еще и жалела его. Идиотка, не иначе. — Я не хотела такого исхода, — честно признала девушка, поднимая руки и закрывая глаза. — А я был не против, — хохотнул совсем рядом знакомый голос. Дуло пистолета прижалось к виску. Джинни едва шевелила ногами, и потому, когда они спрыгнули с грузовика, чуть не упала. Валеска держал ее мертвой хваткой, и его голос, сейчас тихий, напевал ту же колыбельную, что недавно вспомнила Блейк. — Советую убрать пушки, детектив Гордон, — Джером изощрился все же выйти к копам, и улыбка не сходила с его лица. — Отпусти ее, Джером, для тебя все кончено, — голос Джеймса был сухим и холодным, и Джинни улыбнулась, радуясь, что именно детектив Гордон сейчас стоит напротив них. — Ну, это вряд ли. Игра только началась, Джимбо, и ты не представляешь, какая она захватывающая. Валеска выстрелил куда-то вбок, заставляя полицейских пригнуться, а Блейк и вовсе оглохнуть. Она чувствовала, как он ее толкает к машине. — Не отключайся, принцесса, пропустишь все веселье. Блейк из последних сил постаралась выпутаться, просто рванув вперед, в надежде, что Джером ее не удержит. Но, видимо, Валеске она была все еще нужна и потому, когда приклад аккурат пришелся по затылку, Джинни окончательно потеряла сознание. Последнее, что она запомнила, это приказ Джеймс Гордона — не стрелять.