Пока ты не закончился

Боль кажется совсем не тем словом, которое хочется выплюнуть после пробуждения. Скорее, отчаяние, сухость, скованность и полная ничтожность. Боль как звенящее нечто в воздухе, нечто несущественное, на втором плане. Она звенит только в плече. Неприятно и скользко, будто маленькие иголки, будто новая татуировка. Не важно. Важно то, что сейчас темно. Темно в прямом смысле: здесь нет ни одного источника света, даже окна заколочены. И полная ночь, холодная и по-готэмски опасная легла в этой комнате, небольшой, холодной и неизвестной. Темно еще где-то там, где должны быть воспоминания о том, как тут оказался. На их месте обрывки. Смех, протяжный и знакомый, затем полная тишина. Старая колыбельная, боль пронзила плечо снова. Кажется, оно обработано и зашито, потому и тянет так медленно и нудно. Джинни открыла глаза с пятого раза. Не пошевелиться. Кто-то приковал ее к кровати, связал по рукам и ногам. Наручники над головой звякнули, и звук этот обозначил новый день. Девушка вздохнула, оглядываясь. Тьма. Страх не накатил, укоренился. Снова клацнули наручники. Снова и снова, пока боль не пришла в полную, оглушительную силу. Ничем не пахло. Ничего не слышно. Будто в лимбе: между жизнью и смертью, жаль только, что Блейк понимала, что не умерла. Это он. Он с ней сделал. Похитил, как злодеи из сказки похищали красавиц, а потом прекрасные рыцари спасали их. Но это не сказка, и счастливый конец будет совсем другим. Джером появился не скоро. Джинни кричала и звала на помощь, старалась дотянуться до наручников, что больно впивались в кисти, даже плакала, слезы сами полились от безысходности. Когда они высохли, когда спокойствие и безразличие разлилось по венам, он нагрянул лучиком солнца. Яркий и ослепляющий, выглядевший так, словно только что выиграл миллион. Новая одежда, обувь и оружие: нож-бабочка сверкнул в его правой руке и тут же растаял. — С пробуждением, принцесса, — хохотнул клоун, и походка его стала какой-то плавной, издевающейся над ожидающим его человечком. — Где я? — боль царапнула горло. Хотелось пить. Хотелось встать. И бежать, обратно к тусклым огням всегда темного Готэма. — Без обычных вопросов, давай заново, а? — Джером присел на край кровати. Тяжесть его тела остро ощущалась, запах одеколона разлился и ударил в ноздри вместе с чем-то еще, тем, чем пах Валеска всегда. Джинни с трудом проглотила ругательства и сухой ком слез. Разреветься перед ним все равно, что подписать смертный приговор. И потом Блейк усмехнулась, на его же манер клацнув наручниками. — Что, прости, я не расслышала, — девушка еще и еще тянула руки в разные стороны, оттого металлический шум становился громче и громче. Джером стоически переносил. Разглядывал жертву, наблюдал и улыбался. Скорее заинтересованно, нежели пугающе. Когда Джинни выдохлась, испепеляя парня взглядом, он хихикнул и встал, проходя к окну. — Где мы, Джером? Ее вопрос в спину рассмешил клоуна. В темноте виден только его силуэт, его фигура, его тени. Он недолго смеялся, скорее показательно, нежели ему действительно было смешно. — А есть предположения? — ему неинтересно, это так, вопрос в пустоту. — Ты мне скажи, — в голосе Джинни проскользнули нотки отчаяния. Джером, словно надрессированный зверь, учуял их. Развернулся. Заколоченное окно свет не пропускало, потому девушке увидеть его лицо не представлялось возможным. Только голос, звенящий в пустоте. — Хаос, принцесса. Мы в самом эпицентре. Джинни больно. Она морщилась и от тьмы, и от голоса, и от полного незнания. От него, как от побочного действия. Клоун сел в кресло рядом с окном, наверно, специально заготовленном. Ждал ее. Скорее всего, ждал мольбы и слез, но получил сухой кивок и тихое шипение. — Больно, — чуть слышно выдохнула Джинни. — Скоро пройдет, — великодушно отозвался Джером. — Ты убьешь меня? Тишина снова стала невыносимой. Блейк не боялась ответа, скорее, эта тишина пугала больше. Она обволакивала двух людей пленкой, заставляя погрузиться в бездну отчаяния и раздумий. И когда Джером ее снова разрезал, Джинни благодарно выдохнула. — Пока не знаю. Блейк усмехнулась. Актерище в нем, увы, не умер. Его голос то взлетал, то падал, когда он рассказывал об их побеге. Так просто, будто это было с другими людьми, с другим сюжетом из плохого фильма. — А потом я зашил тебя. И ты уснула, — заключил Валеска нараспев. — Зачем? — Что зачем? Выражайся яснее, принцесса, — приказ был озвучен. Джинни набрала воздуха побольше, это было неприятно, легкие саднило. — Зачем зашил? Я бы истекла кровью. Выбора бы не было. — Выбора? Да брось, так совсем не интересно. Тем более, пока ты со мной, полиция будет, как шелковая. А лишние хлопоты сейчас, знаешь ли, ни к чему. Он встал. Кресло скрипнуло, заставляя Блейк думать быстрее. Сейчас он уйдет и все, она снова останется одна в этой пустоте. — Джером, — Джинни замерла, когда клоун обернулся. Видимо, в темноте он мог разглядеть ее лицо. — Дай воды. — А волшебное слово? — наигранно-обиженно протянул Валеска, делая шаг к кровати. — Пожалуйста… — Не-е-е, не то, — Джером наклонился. Его лицо в темноте было более пугающим, острым и каким-то жаждущим. Он аккуратно убрал волосы со лба девушки, нежно касаясь ее. Приготовился слушать. — Я умру от обезвоживания, — хмыкнула Блейк, пытаясь от него отодвинуться. Не вышло. — Волшебное слово, принцесса, — хохотнул Валеска, и пальцы его снова зарылись в ее волосы. — Я не… — тяжелый выдох. — Прошу? — Убедительнее, — шепотом прошипел клоун. Его глаза замерли на чужом лице, впитывая всю боль и отчаяние. — Прошу тебя, пожалуйста, дай мне воды! Она выкрикнула прямо ему в лицо. Без слез, сухо, с приказными нотками. Так, как он бы это сделал. И улыбка тут же растеклась по правильному лицу юноши, а пальцы, наконец, разжались. — Так бы сразу и сказала, — наигранно-обиженно проворчал Валеска, обходя кровать. Стакан с водой все это время стоял на тумбочке рядом с кроватью. Джинни передернуло от этого, от собственной беспомощности рядом с ним. Так нельзя, так опасно. Стакан был заботливо поднесен ко рту, затем чуть выше, Джером игрался. В конце концов, вода полилась на губы, Блейк быстро начала глотать, кашляя. — Не торопись, принцесса, никто за нами не гонится. Ну, кроме самого Готэма, конечно. Джером рассмеялся над собственной шуткой. Джинни невольно выдохнула, когда опустошенный стакан снова перекочевал на тумбу. — Завтра прекрасный день, набирайся сил, — клоун усмехался. — И, на самом деле, поить человека так сложно. Что же с едой-то делать? Он задумчиво приложил палец к губам. Джинни отчетливо видела его жест, и даже представила, как лоб пронзили морщинки. Так театрально неправильно. — Завтра и решим, — заключил Валеска и вышел за дверь. Джинни снова осталась одна. В собственном вакууме, в клетке. В мире, куда она попала, света не было. В этом мире Валеска хотел быть светом. Чертов клоун.

***

Джеймс Гордон не помнил, когда последний раз спал. Кофе казался ему уже соленым на вкус, а в глаза будто засыпали тонны песка, но детектив упорно сидел в участке, провожая офицеров безразличным взглядом. Телефон опять зазвонил. Он знал, кто ему трезвонит в который раз. Знал, и потому ответил. — Да? — Ты долго думал, брать трубку или нет? Голос Ли раздался позади и Гордон даже не вздрогнул. Сил не было. — Не хотел, чтобы ты волновалась, — честно признался Джим, беря из рук доктора Томпкинс чашку кофе. — Я уже волнуюсь, Джим, — Ли села напротив, заглядывая детективу в глаза. — Сколько ты не спал? — Ты ведь знаешь, на нас давят со всех сторон: Галаван, журналисты, суд. — И если ты свалишься где-нибудь посреди перестрелки и захрапишь, то это будет полный провал, — Ли слегка улыбнулась, ее пальцы сжали ладонь Джима. — Ну, всяко лучше, чем словить пулю, верно? А вроде лежачего не бьют… — Не в Готэме. Джеймс согласно кивнул. Да, не в Готэме. Да только тут происходит сумасшествие похлеще оперы "не бей лежачего". — Я поеду посплю, — тихо выговорил Гордон, понимая, что его доктор прав. — Будет жалко проспать все на свете. — Я тебя разбужу мягко и нежно, не переживай. — Мягко и нежно? А если я не проснусь? — Джим улыбнулся, дернув уголками губ. Ли пожала плечами, наклоняясь и запечатывая целомудренный поцелуй на щеке. — Ведро воды на голову никто не отменял, — тихо усмехнулась Томпкинс, и почему-то Джеймс почувствовал острую тоску. Эта женщина и правда была для него домом, и сейчас он хотел только одного… — Включите телевизор, немедленно! — капитан Барнс, словно огромный тайфун, возник в дверях своего кабинета. Буквально за пару секунд телевизор был включен, и даже шумные заключенные в обезьяннике притихли. С ужасными помехами, на них глядело улыбающееся знакомое лицо. — Приветствую тебя, Готэм-сити, — нараспев произнес Джером Валеска. Джим страдальчески закатил глаза. Ну конечно, кто же еще это мог быть? Джером в каком-то темном месте с камерой наперевес, разодетый как артист давно закрытого театра: атласная рубашка алого цвета, в тон пиджак, даже белоснежное жабо нацепил. — Соскучились по мне, а, детишки? — он хохочет. Долго, протяжно, приближая свое лицо к неподвижной камере. Видимо, в этот момент он снял ее, неспешно прогуливаясь по неопознанному старому складу? Джим пока не мог определить, Валеска держал в объективе только свое лицо. — Я ведь предупреждал, вы увидите потрясающее шоу, — Джером говорил четко и ясно, но видно, что был это чистейший экспромт. — И вот время настало, дорогие! Кажется, Валеска ускорил шаг. Эхо начало отражаться, усиливая и без того громкий смех. — Вы обдумали идеи о клетках? Да-да, конечно, только посмотрите… На экранах замелькали лица. Трое человек: двое мужчин и женщина, сидели на стуле прикованными наручниками. Кляпы мешали им говорить, но учитывая, как они дергались, посадили на эти стулья их недавно. — Как мы видим, — начал перечислять Джером, подходя к первому мужчине, — тут у нас медбрат. Хороший парень до мозга костей, ты ведь хороший парень до мозга костей, так? Молодой паренек едва ли старше самого Джерома начал активно кивать. Страх в его глазах был сродни животному ужасу. — Вторым у нас на очереди мужчина постарше, ровесник моего покойного папаши, — Валеска подмигнул, тут же направляя камеру на полного мужчину престарелого возраста в форме охранника. — Поставьте на паузу, посмотрите, что за значок у него на жилете, — тут же указал Барнс, пока Гордон был полностью поглощен представлением. — И-и-и… третий кандидат, — Джером нежно обнял жертву, кладя голову ей на плечо. — Мой надзиратель и сотрудник полиции. Правда, убивать полицейских так скучно! Сколько я уже убил за последнее время, — Валеска задумчиво хмурился, — не помню. Но это так бодрит! Джим сильнее сжал челюсть. Все в той же форме последней по счету была Блейк. Она не плакала, да и вообще сидела ровно. Внимательно слушала Валеску. И что-то в ее взгляде Гордону решительно не нравилось. — Итак, правила просты. Здесь у меня револьвер, заряженный одной пулей. Всего одной. И выжить должен только один. Камера встала на штатив. Картинка перестала трястись, кажется, Валеска отошел. — Вот вам шоу, детишки. Благородный врач, добрый охранник и честный коп. Кто победит? — голос Джерома источал настоящую заинтересованность. — Ах, да, наручники вы снимете, если доползете до револьвера. Они рядышком. Тут их три. Ну, разберетесь. Джером снова появился в объективе, улыбаясь безумно и широко. — Победителя я заберу с собой. Делаем ставки, господа, лично я болею за копа. Его смех стал куда истеричнее. Валеска исчез, и тишина возродилась на экранах. — Скорее, узнайте адрес, — Гордон сделал шаг к монитору. В этот же момент двое мужчин, прикованных по ту сторону экрана, сорвались со своих мест. Со стулом это делать было крайне неудобно, но они поднялись и даже побежали. Тот, что был врачом, первым смекнул и с силой вмазался стулом в стену. Тот разлетелся на щепки. Его примеру последовал и охранник. Они толкали друг друга, шаря руками по столу в поисках ключей. Несколько попадали на пол, их руки все еще были закованы сзади, и каждое движение невольно причиняло боль. — Старые склады на пристани, — раздалось уже в участке. — Только какой, определить не можем. — Поехали, — Гордон первым вылетел из здания. Следом за ним был Буллок. Он что-то говорил о подмоге, но Джим точно знал, что в паре метрах от них с мигалками и Ударным отрядом летел Барнс. — Так, как настроить этот телефон, чтобы он показывал… — Дай сюда, — Гордону чудом удалось настроить и нужный канал на телефоне Буллока, и не врезаться в ближайшие автомобили. На том конце экрана царил хаос. Мужчины все еще не могли освободить руки, ползая по полу, словно улитки. Они были чем-то страшно напуганы, и Джеймс полагал, что Валеска, скорее всего, заминировал здание. Ну или просто сказал им об этом. В конце концов врач изловчился и наручники упали на пол. Парнишка выдохнул облегченно, Джим невольно нахмурился. Это все еще прямой эфир, а они не успевают. — Надеюсь, этот кретин не додумается… — тихо высказался Харви, как тут же парнишка схватился за оружие. Выстрел. Охранник завалился на бок, в камеру брызнули пару капель крови. Видимо, попытался отнять револьвер. Парнишка вытащил кляп, его руки тряслись, он метался из стороны в сторону, поглядывая на копа. Джинни сидела на своем месте, не шевелясь. Врач подошел к ней, заглядывая в лицо, а затем взял последний ключ и замер. — Я освобожу вас, мисс, но вы же видели, он сам… Юноша всхлипнул. Он обошел Джинни и замер, смотря то в камеру, то на девушку. Джим затаил дыхание. Парень явно на что-то решался, и Гордон предчувствовал, на что. — Но вы ведь посадите меня, так? Хоть это и была самооборона. Да и не только за… — он осекся. Ключ выпал из онемевших пальцев и парнишка сделал шаг назад. Слезы начали стекать по его лицу, он плакал, просил понять, помочь. В конце концов, он прошел к кляпу, валяющемуся рядом с собственным стулом. Кляпом оказалась тонкая, в несколько раз замотанная лента. Идеальная удавка. В этот момент Джинни завалилась набок и начала кричать, хотя это было простое слабое жужжание. Она явно говорила, что все будет хорошо. Она мотала головой и о чем-то просила. Врач снова поставил стул ровно и присел рядом, вглядываясь в ее лицо. — Мне жаль, но иначе этот псих меня отсюда не выпустит. А я хочу быть свободным. Он снова обошел девушку, накидывая на ее шею удавку. Затянул, сильно, и по лицу его струились слезы. — Мы почти на месте! — тут же прокричал Буллок, будто по ту сторону могли его услышать. Джеймс давил на газ не переставая, слева также несся Барнс. Они на всей скорости заехали на пристань, повыскакивая из машин. — Рассредоточитесь по периметру. Найти этот склад, это приказ, — Барнс обернулся к Гордону, и тот только кивнул. Харви вдруг удивленно присвистнул. Гордон и Буллок направились на юг, ближе к воде. Тишина казалась им чем-то неправильным, пока на экране обезумевший врач душил полицейского. В следующую секунду что-то произошло, кажется, Джинни падала не просто так. — Да, молодец, так его! — непроизвольно выкрикнул Харви, но, заметив обеспокоенное лицо Джима, тут же умолк. Девушка освободилась, заваливаясь назад. В следующую секунду они оба уже были на ногах, врач пытался докончить свое дело, пока Блейк отступала к стене. В следующую секунду она ударила его под дых, тот сложился напополам, но быстро пришел в себя. Врач разбежался и впечатал девушку в стену, выбивая из обоих дух. Блейк оказалась ловчее, она вытащила из своего рта такой же кляп и размотала его, накидывая петлю на шею врача. Парнишка захрипел, выворачиваясь, но Блейк быстро пресекла это, ставя его на колени и давя на шею сильнее. Его лицо быстро покраснело, он впивался пальцами в шнурок, пытаясь снять его, затем попытался достать Блейк, но тоже потерпел поражение. Когда он окончательно посинел, теряя сознание, Блейк замерла. Сняла шнурок, стирая с уголка губ кровь. Медленно девушка подошла к камере. На ней все та же форма, только порвана в том месте, где ее ранили в плечо. Она взяла камеру, показывая свое лицо ближе. — Вам стоит знать две вещи, — тихо заговорила Блейк. Ее голос был приятным, даже успокаивающим. Гордон не смотрел, слушал и искал. Фонари выхватывали отдельные предметы, но ничего, что хоть отдаленно напоминало о Валеске, не было. — Первое, мы все не добрые и чистые, как говорил Джером, — Джинни куда-то шла, о чем сообщил Харви. — И второе, я понятие не имею где я, но что-то мне подсказывает, что я даже не в… — Ай-яй-яй, — вещание прервалось, лицо Валески тут же показалось на экране. — Поздравляю победительницу. Она просто прелесть, но треплется без умолку. Харви замер. Гордон прошагал добрых десять метров, чтобы заметить отсутствие напарника. Он обернулся, вглядываясь в растерянное лицо Буллока. — Сукин сын, — прошипел Харви, тут же всовывая телефон в руки Джима. Джером сидел где-то на пустыре, рядом с белым зданием. Кажется, он качался на качелях, и камера то и дело взмывала вверх-вниз. — Это где? — Гордон нахмурился, переставая слушать философские бредни Валески. — Это киностудия, Джим, в центре Готэма. Джеймс оторвал глаза от экрана, невольно вздрагивая. Тут же достав телефон, он набрал номер. — Капитан Барнс, уводите людей… Взрыв прогремел в западной части. Алое зарево расцвело высоко в небе, кажется, взорвались пустые контейнера. Земля перестала дрожать, столп пламени поднимался высоко над городом. Глядя на него, Джим тут же снова устремил внимание на хохочущего Джерома. — Надеюсь, полиции понравилось файер-шоу, салют в честь Готэма! — засмеялся Валеска, а затем спокойным тоном добавил. — Вы видели двух убитых людей. Жестоко, надо признать, убитых. Джером вдруг вскочил и прогулочным шагом направился к Джинни. Она замерла, кажется, даже собираясь бежать, но, заметив пистолет в руке клоуна, успокоилась. — Пару слов от победителя, — кокетничал с камерой Валеска. — Иди к черту… — Ну-у, я ведь предупреждал вас, кто они. Все они актеры, ну, кроме нее, она, увы, коп. Но! Хороший врач так просто застрелил старика. И легко бы убил и тебя. Вот она — свобода. — Он боялся, это страх, — начала оправдываться Блейк. — Именно! Страх, — Джером приблизил камеру к их лицам. — Он управляет вами. Избавьтесь от страхов и смейтесь над ним. Тебе ведь смешно? Нет? Но это пока. Валеска рассмеялся. На руках Блейк уже красовались наручники, и Гордон упустил тот момент, когда Джером одел их. — Ну что ж, Готэм, — скрипучим и тихим голосом начал Джером, беря в объектив только себя. — Мы скоро встретимся на ваших маленьких улочках. Лицом к лицу. Я загляну в вас через ваше зеркало и избавлю от страхов. Держитесь крепче, вам понравится. Смех. Экран потух. Гордон выдохнул, глядя на воду. Она вроде должна успокаивать, но не в этот раз. Барнс появился также неожиданно, тут же спрашивая, что они заметили. — Он псих, и его цель вполне ясна. Набрать команду психов, — высказался Харви, снимая шляпу. — Многие шизики пойдут за ним. — Он вербует людей, — тихо добавил Гордон. — Нам нужно найти его. Как он вещал со всех каналов? У него есть личный хакер? — Не думаю, — Джим снова взглянул на телефон. — Мы не знаем всех скрытых талантов Валески. — Но кто-то должен знать? — Барнс задал вопрос в темноту. — Да, его семья, — тихо выдохнул Гордон, и тут же по его лицу можно было определить, о чем он подумал. — Он убил свою семью. — Цирк — его семья. Кто знает, может, мы еще кого найдем. — Найдем слабое место Валески… — тихо начал Буллок. — … поймаем засранца, — заключил Барнс. Джим кивнул. Единственное, что он еще не мог понять, это Блейк. Она ведь могла сбежать, по сути, она могла вырубить Джерома, но… Джеймс отогнал эту мысль. Нет, она точно не может быть его слабым местом. Он спокойно отдал ее на растерзание, поставил свой зловещий спектакль. Лично я ставлю на копа. Гордон прикрыл глаза. Если Валеска завербует к себе в психопаты Блейк, у них будут большие проблемы. Журналисты насладятся каждой буквой, а полиции перестанут верить совсем. Джим надеялся только на то, чтобы времени у них хватило на Блейк и ее спасение. Хотя что-то подсказывало, что слишком спокойной девушка была неспроста. Будто Джером оставил ей лазейку, будто ключи… Ключи всегда были вложены в ладонь.