Темный остров

Брэди в это время находился в корзине воздушного шара, проделывавшего нелегкий путь от Чикаго до Кинкоу. Нелегкий, потому что не раз его настигали порывы сильного ветра и едва не сносили. Вернуться на прежний курс удавалось с большим трудом. Казалось, какая-то таинственная сила пыталась помешать ему достигнуть родного острова. Но сама эта мысль была абсурдной для него, и он объяснял себе происходящее капризами погоды. И вот впереди, наконец, показались смутные очертания Кинкоу. Брэди отложил свою гитару, которую практически не выпускал из рук с самого начала путешествия, и невольно улыбнулся, предвкушая скорую встречу с братом, Мейсоном и своим народом, а главное, с Микейлой… Улыбка его стала еще шире. Больше всего он соскучился именно по этой девушке, завладевшей его сердцем с первой их встречи. Еще в Чикаго дня не проходило, чтобы Брэди о ней не вспоминал. Он постоянно просматривал фотографии Микейлы на своем мобильнике, любуясь ее красотой и представляя себе будущие свидания с ней. Ему даже снилось, как он обнимает ее, целует, как они гуляют, держась за руки… В общем, именно ее Брэди больше всего жаждал увидеть после своего возвращения. Шар был уже почти над островом, когда внезапно набежали тучи и совсем близко загрохотал гром. Хлынул проливной дождь, скрывший за своей пеленой Кинкоу. На море начался сильнейший шторм. Брэди знал, что должен предпринять какие-то меры для безопасного приземления, но даже не видел, куда летит. И он решил отдаться на произвол судьбы. Если ему суждено снова попасть на родной остров, он выживет. Если же нет… Ветер усилился, шар резко снесло куда-то в сторону. Последнее, что помнил Брэди — вспышка молнии, треск и сильный удар обо что-то твердое. После этого мир превратился в темноту… Очнулся Брэди от резкой боли в левом плече. Он вскрикнул и сморщился. И тут же услышал облегченный вздох, потом почувствовал, как кто-то обнял его, лежащего. Брэди открыл глаза и мгновенно расплылся в улыбке.  — Микейла… — пробормотал он, обнимая ее в ответ и снова морщась от боли: рукой он мог двигать с большим трудом.  — Как ты меня напугал! — выдохнула она. — Я думала, ты вообще не очнешься!  — Ну очнулся же все-таки, — довольно бодро ответил Брэди. — И чувствую себя вполне нормально… только вот плечо болит.  — Это ничего, — Микейла отстранилась от него и встала. — Просто ушиб. Я сейчас наложу холодный компресс. Она отошла, а Брэди приподнялся, разглядывая совершенно незнакомое место, где он в данный момент находился. Это было небольшое помещение, напоминавшее пещеру, с каменными покатыми стенами и сводчатым низким потолком. На довольно ровном полу лежало что-то вроде матраса из сухой травы, на котором сейчас и располагался Брэди. Чуть поодаль в кучку были сложены ветки, очевидно, для костра. Микейла вернулась с какой-то тряпочкой в руках и осторожно положила ее на его плечо. Он вздрогнул, почувствовав холод, но боль поутихла.  — Легче? — спросила она.  — Немного, — он снова улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Где я? И что произошло?  — Что произошло, я не знаю. Я нашла тебя в джунглях без сознания рядом с тем, что осталось от твоего воздушного шара. Естественно, сразу оттащила сюда. Вместе с твоими вещами.  — Хорошо, но что это за место?  — Это мое, так сказать, тайное укрытие. Конечно, не фонтан, — Микейла повела кругом рукой, — но выбора у меня не было. За мной гнались, и я должна была где-то быстро спрятаться. Эта пещера — первое, что попалось на глаза.  — За тобой гнались? — удивился Брэди. — Кто? Микейла тяжело вздохнула.  — Королевская стража, — ответила она.  — Но почему?  — Потому что я сбежала из темницы.  — Тебя посадили в темницу?  — Долгая история, — Микейла помрачнела и вдруг, посмотрев ему в глаза, сказала серьезно: — Брэди, послушай, тебе нельзя здесь оставаться. Это слишком опасно. Ты должен покинуть остров.  — Покинуть остров? — переспросил он, окончательно сбитый с толку.  — Да, да. И как можно скорее. Если они узнают, что ты вернулся, то…  — Кто они? Микейла, что, черт возьми, происходит? Где-то с полминуты она молчала. Потом снова встала и сказала тихо:  — Пойдем со мной. Я тебе кое-что покажу. Они вышли из пещеры, и Брэди так и застыл на месте, увидев вместо зеленых джунглей засохшие деревья с пожухлыми, а то и совсем облетевшими листьями и густые заросли каких-то колючих кустарников, вместо яркого солнца — совершенно серое небо над головой, а вместо травы — сухую землю, покрытую каким-то темным налетом. Кинкоу больше не был тем цветущим, солнечным и полным жизни островом, каким Брэди запомнил его. Он словно находился на краю гибели… Микейла взяла его за руку. Брэди вздрогнул, ощутив тепло ее ладони в своей.  — Видишь? — сказала она тихо. — И это еще не все. Идем, самое страшное впереди. И она повела его куда-то вперед, в эти колючие заросли. Изрядно истрепав свою одежду, они продрались сквозь них и вышли к высокой и идеально ровной каменной стене, сверху покрытой колючей проволокой. Пройдя немного вдоль нее, Брэди убедился, что перебраться через это сооружение практически невозможно.  — Стоп, тут что, нет никакого входа? — спросил он.  — Почему же? — усмехнулась Микейла. — Есть, но только его усиленно охраняют.  — Ну прямо концлагерь какой-то… — пробормотал Брэди, все еще созерцая стену. — И что все это значит?  — Я тебе все объясню. Только давай сначала вернемся в укрытие. Если нас тут обнаружат, то точно не оставят в живых.  — В общем, все дело в Бумере, — начала она, как только они снова оказались в пещере и поудобнее устроились на «матрасе». — Когда ты покинул Кинкоу, он очень изменился. Стал мрачным, нелюдимым… и совсем замкнулся в себе. Я пыталась вызвать его на откровенный разговор… думала, что если он выговорится, то и ему станет легче, и я смогу понять, что с ним на самом деле происходит, и помочь ему. Но ничего не получилось. А потом… Понимаешь, он каждый день уходил на довольно продолжительную прогулку по джунглям. Наверное, чтобы развеяться. И в одну из таких прогулок… по-видимому, случайно забрел на Темную сторону острова. Не знаю точно, что с ним там произошло, но он пропал на целые сутки… а потом неожиданно вернулся с двумя новыми знакомыми. Их звали Лионель и Эйрик. Они сразу мне не понравились, и не мне одной, кстати, но Бумер был непреклонен и заявил, что его друзья будут жить с ним во дворце. И очень скоро эти двое превратились в его самых доверенных советников… и так прокомпостировали ему мозги, что он упек в темницу всех, кто был против них. А таких нашлось много. И я оказалась в их числе.  — Подожди, но неужели Бум так спокойно допустил, чтобы тебя засадили за решетку?  — Твой брат много чего спокойно допустил, Брэди. Под влиянием Лионеля и Эйрика он превратился в настоящего тирана! — голос Микейлы дрогнул. — Ты думаешь, темницей все кончилось? Нет! Это было только начало! Позже эти, с позволения сказать, советнички стали пытать и убивать своими руками несогласных с их решениями и действиями! А Бумер никак на это не отреагировал! Он даже не попытался заступиться за этих людей, хотя они лично ему ничего не сделали! — Что? — у Брэди потемнело в глазах. — Как? И тебя тоже пытали?  — Не успели. Я вовремя догадалась об их намерениях и сбежала. Но и на этом ужасы не закончились. Они сделали жизнь мирного населения просто невыносимой: обложили их непомерными налогами, некоторых заставляли работать на себя! А чтобы предотвратить другие побеги, опять же с их подачи была построена эта концлагерная стенка с колючей проволокой вокруг деревни и дворца! В итоге даже сама природа, похоже, взбунтовалась против такого насилия… и ты видел, во что превратился наш остров…  — Но… это же кошмар! — воскликнул Брэди. — Судя по тому, что ты рассказала, эти Лионель и Эйрик — настоящие подонки! И как Бум мог вообще таких во дворец пустить, не говоря уж о приближении к себе?  — Вот и я не понимаю. Они превратили его черт знает во что! Он ведь ничего, совсем ничего не сделал, чтобы прекратить весь этот ужас, даже не попробовал!  — Постой… а твой отец? Неужели он никак не повлиял на ситуацию? Неужели и его просто так взяли и упекли в темницу? Глаза Микейлы медленно наполнились слезами.  — Эти твари… пытали его… Они думали… он знает, где я прячусь! Но папа ничего им не сказал, и они… они… — договорить она не смогла и разрыдалась.  — Не может быть… — пробормотал Брэди, шокированно глядя на нее. Эта новость добила его окончательно. Мейсон, такой сильный, стойкий, надежный, пожалуй, единственный, кому он мог доверить свою жизнь… мертв? Как? Как это могло случиться? Тем временем Микейла, наконец, успокоилась немного и подняла на него заплаканное лицо.  — Прости… — проговорила она. — Но я не могу вспоминать об этом без слез… Брэди притянул ее к себе за плечи и крепко обнял.  — Я все понимаю, — шепнул он, поглаживая ее по спине. — Для меня это тоже… серьезная потеря. Мейсон был мне… как отец… Микейла слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза.  — Надеюсь, теперь тебе ясно, почему ты не можешь здесь остаться, — сказала она. — Если Лионелю и Эйрику станет известно, что ты на острове, они схватят тебя и либо превратят в китайского болванчика, как Бумера, либо вообще убьют! Поэтому, прошу, покинь Кинкоу как можно скорее! Возвращайся в Чикаго, там ты будешь в безопасности. И забудь все, что видел тут, как страшный сон.  — Да за кого ты меня принимаешь? — возмутился Брэди. — Кругом хаос, люди гибнут под пытками и в темницах, деревня превратилась в концлагерь, а из моего брата сделали живую марионетку! И ты думаешь, что после всего этого я просто так возьму и сбегу отсюда, как последний трус?  — У тебя нет выбора, Брэди!  — Серьезно? — он прищурился. — А, по-моему, есть. И я уже его сделал. Я остановлю этих ублюдков и спасу Бума и Кинкоу.  — Что? — ахнула Микейла, побледнев.  — И, пожалуйста, не надо меня отговаривать. Я должен хотя бы попытаться. Получится или нет, это другой разговор, но пойми, я просто не могу остаться в стороне, когда мой родной остров, мое королевство в опасности. Я никогда себе не прощу, если так поступлю. Микейла опустила глаза. По слегка вздрагивающим плечам Брэди понял, что она опять плачет. И на этот раз из-за него.  — Почему тебя, собственно, так волнует, случится со мной что-нибудь или нет? — спросил он. — Мне ведь уже нечего… Она не дала ему договорить, подняв голову и накрыв его губы своими. Поцелуй был коротким, но нежным до умопомрачения, и Брэди испытал огромное разочарование, когда он прервался. — Микейла, ты… любишь меня? — проговорил тихо, сознавая, что вопрос глупый и совершенно ненужный, что все уже ясно и без него. Она молча кивнула, слезы с новой силой хлынули по ее щекам. Брэди снова привлек ее к себе и уже сам завладел ее влажными губами в мягком и очень трепетном поцелуе. Его руки медленно опустились на талию Микейлы, в то время как ее — крепко обхватили его за шею, она начала отвечать, кажется, совсем позабыв о слезах, о хаосе, творящемся на острове, о том, что он, Брэди, твердо решил этот хаос остановить… Всепоглощающее, неистовое чувство, вспыхнувшее между ними с первой встречи, наконец-то вырвалось наружу, разом снеся все рамки, все препятствия, до этого стоявшие на его пути, захватив обоих настолько, что они практически перестали понимать происходящее. Поцелуи, превратившиеся из нежных в жадные и нетерпеливые, ласки, стоны, тяжелое дыхание и еще что-то невыносимо жаркое, но в то же время сладкое и приятное до невозможности, разросшееся откуда-то снизу живота и окончательно затуманившее рассудок… А потом все резко прекратилось, и они осознали себя лежащими в обнимку на этой чертовой подстилке из сухой травы. Поцелуи возобновились, но теперь они были медленными, ласковыми и какими-то усталыми. Влюбленные словно благодарили ими друг друга за эти уже прошедшие минуты наслаждения.  — Я не хочу, чтобы ты так рисковал, — прошептала Микейла, в очередной раз отстранившись от Брэди, упираясь ладонями ему в грудь. — Ты все, что у меня осталось, понимаешь? Я не знаю, что со мной будет, если тебя…  — Не бойся, — он заправил ей за ухо непослушную прядь волос. — Они не сумеют меня схватить. Я буду действовать крайне осторожно, на рожон не полезу.  — Правда? — она посмотрела в его глаза. — Ты обещаешь мне это? Брэди лукаво улыбнулся.  — Только если ты мне поможешь, — сказал он.  — А куда я денусь? — усмехнулась Микейла, снова обнимая его, потом посерьезнела и произнесла жестко: — К тому же, у меня с Лионелем и Эйриком свои счеты. Брэди подался вперед и поцеловал ее алые, слегка припухшие губы.  — Тебе кто-нибудь говорил, что ты… самая красивая и самая чудесная на свете? — шепнул он.  — Нет, — Микейла тоже медленно расплылась в улыбке. — Но это лучшее, что я когда-либо о себе слышала… Спасибо, Брэди. Он вновь притянул ее к себе, и она уткнулась лицом в его плечо.  — На самом деле я так рада, что ты вернулся, — пробормотала, гладя его по спине. — Я ужасно соскучилась…  — Я тоже, — признался он, целуя ее в макушку. — Еще там, в Чикаго, я каждый день думал о тебе… и больше всего на свете мечтал снова тебя увидеть. Правда, чего уж греха таить, рассчитывал, что наша встреча произойдет в более… благоприятной обстановке. Микейла усмехнулась.  — Ну, что есть, то есть, — сказала она. Брэди тоже усмехнулся, потом вдруг широко зевнул.  — Уже поздно… Давай спать. Завтра предстоит непростой день.  — Давай, — согласилась она. Они обнялись и покрепче прижались друг к другу.  — Сладких снов, — проговорил Брэди.  — Сладких снов… — пробормотала Микейла уже в полудреме. С этой минуты оба они объявили войну новым советникам Бумера, и завтра их ожидал первый день этой войны…