Темный остров

…Холодные каменные стены. Железная дверь с огромным засовом. Окно, затянутое широкой и прочной черной решеткой. Все, как обычно. Ничего не изменилось. Здесь, в тюрьме, время вообще будто застыло на месте, каждый день являя взору одну и ту же мрачную, унылую картину. Картину, которая рано или поздно заставила бы сойти с ума от безнадежной тоски любого. Но только не Ленни. Он переносил свое заточение с видимым спокойствием, которое заключалось в том, что он все время молчал и сохранял равнодушное лицо. Даже когда Эйрик и Лионель приходили, так сказать, проведать его и всячески над ним издевались. Даже когда они били и пытали его, желая заставить «сотрудничать». Ленни до крови закусывал губу, но не кричал. Советники удивлялись его стойкости, однако надежды сломать его все же не теряли. Он чувствовал это по постепенному учащению пыток и увеличению их жестокости. Дошло до того, что после этих «встреч» с Лионелем и Эйриком Ленни даже не мог сам добраться до своей камеры. Его тело превратилось в кладезь всевозможных царапин и кровоподтеков. Советники начали морить его голодом, давая гораздо меньше еды, чем остальным заключенным, и лишь раз в сутки. Но и это не приносило никаких результатов. Ленни упорно оставался таким же безучастным, и никто даже не догадывался, что на самом деле делается в его душе…  — Ну давай же, скажи хоть что-нибудь. На этот раз он привязан к длинному столу. Эйрик подходит, склоняется над ним: руки сложены за спиной, лицо до того бледное, что кажется светящимся в полумраке комнаты, змеиные глаза пожирают пленника хищным взглядом. У Ленни по коже невольно бегут мурашки, он зажмуривается и отворачивается.  — Не противься, — шепчет Эйрик в самое его ухо, — Рано или поздно ты все равно подчинишься мне. У тебя просто нет выбора… Больше всего на свете Ленни хочется плюнуть ему в лицо. Но он просто тихо и недвижно лежит, не поворачивая головы.  — Упрямый мальчишка, — говорит советник задумчиво. — Упрямый и гордый. Давно мне не попадались такие стойкие жертвы… — снова хищная ухмылка. — Но тем интереснее. С этими словами он достает откуда-то небольшой нож. Подносит его к Ленни. Холодное лезвие плашмя касается кожи пленника. Тот вздрагивает. Явно довольный прогрессом, Эйрик проводит кровавую линию от плеча до локтя. Больно, но пока еще можно терпеть. Ленни не открывает глаз и по-прежнему никак не реагирует, хотя это дорогого стоит. А советник продолжает свои издевательства. Клинок скользит по телу жертвы, оставляя кое-где такие же красные незамысловатые знаки, как на руке. Ленни изо всех сил впивается зубами в нижнюю губу, грозя уже откусить ее ко всем чертям. Нет… только бы не закричать… Наконец, Эйрик все же убирает нож.  — На сегодня достаточно, — говорит он и медленно отвязывает пленника от стола. Усмехается: — И опять ни единого звука. С тобой намного увлекательнее, чем со всеми остальными. Но вечно ты мои игры выдерживать не сможешь. Я найду способ поставить тебя на колени, вот увидишь. «Не дождешься… » — успевает подумать Ленни, перед тем как провалиться в беспамятство от болевого шока… Порезы на теле заживали медленно и мучительно. То ли лезвие ножа было каким-то необычным, то ли Эйрик знал особые способы наносить им увечья, только с момента пытки прошло больше недели, а они все кровоточили и не прекращали ныть. Стоило Ленни хотя бы слегка задеть одну из ран, как боль пронзала и остальные. Поэтому первое время он вообще не мог нормально двигаться. Да и потом, когда стало уже немного получше, предпочитал подолгу находиться в одном положении. И ему ничего больше не оставалось, кроме как постоянно и непрерывно думать о том, как он ненавидит этих двух сволочей, этих безродных ничтожеств, возомнивших себя всемогущими, решивших, что ни у кого не хватит духу им сопротивляться, что им дозволено творить беспредел и при этом оставаться безнаказанными! Ленни буквально закипал при воспоминаниях об их измывательствах, ярость затуманивала его рассудок. Да как они посмели так бесцеремонно обращаться с ним?! С ним, в чьих жилах течет королевская кровь! Как они вообще могли подумать, что сумеют заставить его пресмыкаться перед ними? А ведь сначала он готов был сотрудничать. Тогда, когда еще не знал, какие они на самом деле. Он полагал, что в союзе с Эйриком и Лионелем свергнет Бумера и наконец-то сам станет правителем Кинкоу. Но ошибся… Им нужна была покорность. Полная, беспрекословная. Они хотели, чтобы он стал их слугой. Стал живой марионеткой, как кузен. И, встретив отпор, упекли его за решетку. С тех пор в душе Ленни прочно поселились ненависть и жажда мести. Он почти каждую ночь видел Лионеля и Эйрика во сне и тысячу раз убивал их. Собственноручно душил или бил ножом, тем самым, оставившим свои знаки на его теле… Ленни стоило огромных усилий сдерживать все свои эмоции и терпеть боль и оскорбления на «свиданиях» с советниками. Но иначе он просто не мог. Демонстрировать, что то, что творят с ним Лионель и Эйрик, задевает его, а значит, имеет успех, было бы унизительно для него. Ленни никогда не позволял себе быть слабым. И даже мысли не допускал, что кто-то может, как выразился Эйрик, поставить его на колени. С момента их последней встречи Ленни все чаще начал думать о побеге. Не только потому что его негативные эмоции по отношению к советникам достигли критической точки, и он уже едва сдерживал себя. Нет, Ленни просто прекрасно понимал, что Лионель и Эйрик не остановятся на достигнутом и будут продолжать давить на него. Упертости им, как и ему, не занимать. Они не успокоятся, пока не смирят его. А этого не случится никогда. И значит, подобно остальным непокорным, рано или поздно его ждет верная смерть. И гниение в помойной яме вместо достойной могилы на кладбище. Ленни невольно передергивало при этой мысли. Нет, вовсе не такой судьбы он хотел для себя. И, конечно, не собирался ждать, пока она свершится. В конце концов, желание выбраться и отплатить этим жалким червякам за все стало его мантрой, его навязчивой идеей. Остальные думы померкли рядом с ним. Ленни вспоминал известные ему по прочитанным ранее книгам способы побега из тюрьмы и уже потихоньку прикидывал, какой применить. Через окно? Не пойдет. Решетка слишком толстая, и к тому же он просто не пролез бы туда, даже если бы смог ее как-то перепилить. Подкоп? Идея неплохая, но из-за наличия в камере каменного пола и это дохлый номер… В общем, отбросив все неподходящие варианты, Ленни решил, что ему остается только одно. Свой план он продумал до мелочей. Надо было лишь дождаться подходящего момента для приведения его в исполнение. И такой момент настал. В один прекрасный день охранник, стоявший рядом с камерой молодого отпрыска королевской семьи, услышал, как тот зовет его:  — Эй, ты, бульдожья морда! Иди сюда! Амбал подошел к железной двери, отодвинул засов и заглянул туда.  — Чего тебе? — грубо спросил он  — Я хочу… чтобы ты кое-что передал господам советникам, — сказал Ленни самым невинным тоном. — Подойди, я объясню, что именно. Поверив, охранник послушно сделал несколько шагов вперед и наклонился к нему. И тут Ленни со всей силы врезал ему кулаком в челюсть, а потом еще и ногой в живот. Амбал охнул и согнулся от боли, а Ленни сразу же выскочил за дверь. Захлопнул ее и изо всех сил налег на тяжелый железный засов. После чего, оставив охранника взаперти в собственной камере, бросился бежать. Каким-то чудом ему удалось ни на кого не нарваться в стенах замка. Но на выходе должно было стоять не меньше трех стражников. Однако это не смутило Ленни. Он перешел к следующей части плана. Быстро сориентировавшись, подкрался к ничего не подозревающим охранникам и низким, басистым голосом воскликнул:  — Смотрите! Что это там, наверху? Они все инстинктивно подняли головы, а Ленни тем временем ужом проскользнул мимо них и помчался через деревню к железным воротам, не останавливаясь, не оглядываясь и совершенно забыв про снова начавшие ныть порезы. Когда он оказался у цели, перед ним в очередной раз встала задача провести стражу. Здесь ее было больше, чем на выходе из дворца. Но существовало и у тех, и у этих ребят одно общее качество, а вернее, принцип: сила есть, ума не надо. При всех своих весьма внушительных комплекциях и суровых жестоких характерах они были тупы как пробки. Обвести их вокруг пальца на самом деле не представляло особого труда. Ленни невольно усмехнулся, подумав об этом. Еще один промах Эйрика и Лионеля. По всей видимости, им было плевать на умственные способности охраны. А ведь это издавна считалось чуть ли не самым важным критерием при ее отборе, ведь расчет прежде всего шел на то, что стражников никому не удастся обмануть. Но советники все сделали по-своему, понадеявшись на их физическую мощь. И очень скоро увидят, как ошибались… Ленни подошел к воротам и осторожно дотронулся ладонью до их гладкой поверхности. Здесь придется все проделать в два этапа. Прежде всего нужно заставить стражников открыть их. А уж потом как-то незаметно пробраться мимо них. Оглядевшись по сторонам, Ленни заметил неподалеку довольно крупный по размерам мешок с соломой и решил воспользоваться им. Не без труда подтащил его к воротам и положил прямо возле них. Потом постучал и быстро забрался в мешок, зарывшись в солому. Через мгновение он услышал металлический лязг и голоса:  — Странно. Никого нет.  — А это что такое? — послышались шаги, и Ленни затих, почти не дыша.  — Солома, разве не видишь? Наверное, кто-то забыл этот мешок здесь.  — Ну, тем хуже для него, — Ленни не видел лица охранника, стоявшего рядом, но был уверен, что тот злобно ухмыляется. Потом он ощутил, как мешок подняли в воздух. — Ого, тяжелый.  — Давай выбрасывай скорее, — посоветовал другой. — А то кто-нибудь еще воспользуется тем, что ворота открыты.  — Ладно, ладно, — и в следующую секунду мешок взвился вверх и приземлился где-то далеко в колючих зарослях. Ленни мог бы расшибиться об землю, но солома смягчила удар, и он особо не пострадал. Охранники вернулись на свой пост, а он осторожно выбрался из «камуфляжа» и со всех ног кинулся в джунгли. Только когда очертания железных ворот окончательно скрылись за деревьями, Ленни приостановился, чтобы перевести дух. И тут же пришло радостное осознание произошедшего. Получилось! Он сбежал, он на свободе! Лионель и Эйрик лопнут от злости, когда узнают. Но им не удастся снова его схватить. «Теперь игра будет по моим правилам, — подумал Ленни с торжеством. — Эти скоты ответят за каждую царапинку на моем теле». Однако через несколько минут он понял, что рано радуется. Да, ему удалось выбраться из тюрьмы, у него больше не связаны руки, но это не значит, что победа уже за ним. Постоянный голод и пытки подорвали его здоровье, и ему потребуется время, чтобы восстановиться. К тому же, не стоит недооценивать Лионеля и Эйрика. Они все-таки серьезные противники, хитрые и расчетливые, да еще и с такой охраной, пусть не слишком умной. Особенно опасным казался Эйрик со своими изощренными пытками и взглядом, неизменно вызывающим мороз по коже… Нет, глупо рассчитывать, что он одолеет их в одиночку. Нужны союзники. По возможности, такие же сильные и влиятельные. Но где их найти? Конечно, есть его второй двоюродный братец, которому неожиданно вздумалось вернуться на остров. Еще в тюрьме Ленни случайно подслушал разговор Эйрика и Лионеля, когда они, стоя рядом с его камерой, обсуждали, в какую посадят Брэди, когда поймают, и что потом с ним сделают. Из этого он заключил, что кузену уже удалось как-то им насолить. В отличие от него самого, прозябавшего тогда за решеткой и ни на йоту не приблизившегося к осуществлению своих планов мести… Ленни помнил приступ бессильной злобы и зависти, охвативший его. Брэди всегда был лучше. Не в чем-то конкретном, хотя и тут имелись свои нюансы вроде пения и игры на гитаре. Нет, просто лучше. Потому что его жизнь не состояла из постоянного притворства и плетения интриг. Потому что он не желал никому зла и не строил коварные планы по захвату власти, которая и так принадлежала ему. Его душа, не отравленная ею, оставалась удивительно чистой, сам Ленни мог лишь мечтать о такой. И пусть идеальным королем Брэди не был — в первые месяцы правления они с Бумером натворили дел — но он нашел в себе силы измениться. Он покинул остров, чтобы повзрослеть и стать достойным своей Микейлы. Ленни отнесся к этому скептически, но где-то в глубине души сознавал: он бы никогда не смог так поступить, даже ради любимой девушки. Брэди и тут оказался достойнее. А теперь он опять опередил его, вернувшись и уже начав борьбу против советников… Руки Ленни сами собой сжались в кулаки, внутри полыхнул огонь ярости. «Сотрудничать с ним? Ни за что! Лучше сдохнуть!». Однако ему почти сразу стало ясно, что выбора нет. Эх, если бы Мейсон был жив! Он идеально подошел бы на роль союзника, и вместе они точно показали бы Лионелю с Эйриком, где раки зимуют. Но, к сожалению, его уже не вернуть, и значит, придется терпеть ненавистного двоюродного братца с его подружкой-беглянкой. Ленни тяжело вздохнул и направился дальше в джунгли. Будь что будет, надо использовать любой шанс. Один день. Еще один день бездействия. Конечно, сейчас, когда судьба Бумера и королевства полностью зависела от прихотей Лионеля и Эйрика, когда они в любой момент могли придумать что-нибудь, отчего все станет еще хуже, такая роскошь казалась Брэди непозволительной. Но одних суток было просто недостаточно, чтобы усыпить бдительность советников, и он это прекрасно понимал. Поэтому, хоть и с неохотой, но признал необходимость более длительного выжидания. «А может быть, это не так уж и плохо…» — размышлял Брэди, глядя на Микейлу, уютно устроившуюся в его объятиях. Ее голова лежала на его плече, и все это время он играл с ее длинными волосами, наматывая мягкие локоны на пальцы, но тут же отпуская и бережно поглаживая. Она просто млела от его прикосновений, с ее прелестного лица не сходила блаженная улыбка. «По крайней мере, мы вместе…» — подумал Брэди, тоже улыбнувшись и заметно расслабившись. Взгляд его пробежался по пещере, наткнулся на ярко пылающий огонь костра. Надо бы подбросить туда еще сухих веток… Так он и сделал. Потом вернулся к Микейле, и они снова крепко обнялись, обменявшись долгим поцелуем.  — Я так сильно тебя люблю… — шепнула она уже после, жмурясь от удовольствия, совсем как кошка, пока его губы почти невесомо касались ее виска, медленно спускаясь к щеке, потом еще куда-то ниже… опять поднимаясь к ушку, нежно целуя его Брэди расплылся в улыбке, прервавшись на мгновение.  — Обожаю, когда ты это говоришь, — прошептал в ответ. — Повтори…  — Я люблю тебя, Брэди, — она подалась вперед так, что их лбы соприкоснулись. — Всем сердцем и всей душой… За этими словами последовало очередное длительное и очень теплое объятие.  — Знаешь, — пробормотал он вдруг в ее волосы, — я думал, ты никогда не захочешь быть со мной.  — Почему? — удивленно спросила Микейла, отстранившись.  — Ну… — Брэди опустил глаза, слегка покраснев. — Я… я просто…  — Ты подслушал наш разговор с Кендис, да?  — Ты знаешь?  — Я знала, что кто-то был тогда в кустах. И только потом догадалась, что это ты.  — Я оказался там случайно. Но услышал достаточно. Твои слова о том, что я… незрелый и глупый… задели меня за живое, и я решил покинуть остров. Наверное, это и правда было не слишком умно с моей стороны, но… я всего лишь хотел измениться… доказать, что могу стать достойным тебя. Микейла неожиданно засмеялась.  — Дурачок, — нежно проговорила она, проведя ладонями по его груди. — Ты все неправильно понял. Я вовсе не считаю тебя незрелым и глупым. И никогда не считала. Я сказала так только, чтобы успокоить Кендис. Ты же понимаешь, если бы она узнала о моих истинных чувствах к тебе, то просто не оставила бы меня в покое.  — Ну да, она та еще прилипала, — Брэди усмехнулся.  — Она хорошая подруга, но ее постоянные расспросы слишком утомляют, — Микейла помолчала немного, потом сказала тихо: — Поэтому тебе не нужно было уезжать. Я без тебя просто с ума сходила. Думала, ты уже никогда не вернешься.  — Прости… — он вздохнул.  — Нет, нет, не извиняйся. Я ведь тоже виновата. Я не должна была так долго тянуть с признанием. Может, узнай ты о моих чувствах раньше, все и сложилось бы иначе…  — Но мы же все равно теперь вместе, — Брэди обхватил ее за талию, притягивая ближе к себе.  — Да… — она обвила руками его шею, их лбы вновь соприкоснулись. — И ничто в целом свете не разлучит нас. Даже смерть. Они улыбнулись друг другу и медленно подались вперед. Между их губами оставались уже считанные миллиметры, но внезапно откуда-то сбоку раздалось ехидное покашливание. Влюбленные почти одновременно вздрогнули и повернули головы.  — Ленни?  — Не помешал? — новоприбывший ухмыльнулся и подошел ближе. Выглядел он, мягко говоря, не самым лучшим образом: на его теле виднелось множество ссадин, синяков и еще какие-то длинные красные шрамы. Одежда его была изорвана, он исхудал так, что кости просвечивали сквозь кожу. В общем, участи других пленников Лионеля и Эйрика ему явно избежать не удалось.  — Что ты тут делаешь? — воскликнула Микейла. — Ты же был в темнице!  — Был, да сплыл, — ответил Ленни все с той же ухмылкой. — Не ты одна тут мастер побегов, детка.  — Но как ты нас нашел? — спросил Брэди.  — О, это не составило особого труда. Я ведь знаю об этой пещере.  — Откуда?  — Бывал тут иногда, — обтекаемо сообщил Ленни. — И могу сказать, что лучше укрытия от этих засранцев действительно не найти. Поэтому, сбежав, я сразу решил идти сюда. И, собственно, даже не ожидал, что так удачно на вас наткнусь, — слово «удачно» он произнес с неприкрытым сарказмом.  — Да и мы… не ожидали, — Микейла всем своим видом показывала, что далеко не в восторге от этой встречи и что ни на грош не верит словам Ленни о ее случайности.  — Ну-ну, не надо так на меня смотреть, — тон того теперь был притворно-примирительным. — Я не собираюсь делать ничего плохого. Наоборот, хочу помочь вам.  — Помочь? — удивилась она.  — Ну да. Как я понял, цель у нас одна и та же: надрать задницы господам советникам… так почему бы не объединиться? Микейла открыла было рот, чтобы достойно ответить ему, но Брэди прервал ее:  — Отличная идея! Втроем мы точно их одолеем! — и, подойдя к кузену, обхватил его за плечи. — Ты молодец, что пришел к нам, Ленни. Ты действительно можешь оказать неоценимую помощь. Лицо его двоюродного брата скривилось, он процедил что-то сквозь зубы. Микейла нахмурилась, все еще глядя на него. Ей его поведение казалось подозрительным, но она не решалась говорить об этом Брэди, зная, что своего родственника он все равно прочь не выгонит. Да и возможность приобрести союзника, пусть даже такого, была заманчива. В общем, Микейла временно смирилась с присутствием Ленни, но твердо решила не спускать с него глаз.