Темный остров

С этого дня между Брэди и Ленни окончательно пробежала черная кошка. Они вообще перестали разговаривать, не перекидывались даже обычными, повседневными фразами, а просто старались избегать друг друга. Конечно, не всегда это у них получалось, и когда они все-таки сталкивались, то напряженная атмосфера в пещере достигала своего предела. Взгляд Ленни неизменно становился убийственным, а Брэди — холодным и безразличным, словно он смотрел на пустое место. Однако это противостояние, как правило, не длилось более минуты. Парни как можно быстрее расходились и продолжали демонстративно друг друга игнорировать. Микейла была целиком и полностью на стороне своего возлюбленного. Она с самого начала подозревала, что Ленни — темная лошадка, и теперь, когда это подтвердилось, он просто стал вызывать у нее еще больше омерзения. Впрочем, это чувство Микейла быстро отодвинула на второй план, сейчас у нее были заботы поважнее. Ее очень тревожило поведение Брэди, резко изменившееся после ссоры с кузеном. Он стал малообщительным, мрачным, практически не улыбался и, казалось, почти охладел к ней, Микейле. Их привычный периодический обмен быстрыми поцелуями и словами любви прекратился, а когда она пыталась подойти к Брэди с этим, он просто молча отстранялся и уходил прочь. Микейла не понимала, что происходит, и в конце концов решила выяснить все прямо и откровенно.  — Нам надо поговорить, — сказала она, подловив как-то Брэди после завтрака.  — О чем?  — О тебе. И твоем странном поведении в последние дни. Он устало вздохнул.  — Кейла, я не настроен сейчас это обсуждать.  — А я настроена, — она скрестила руки на груди. — Я хочу знать, что с тобой творится, Брэди!  — Ничего. Все нормально.  — Да неужели? Ты почти все время молчишь, не улыбаешься… меня избегаешь и называешь это «нормально»? Брэди отвел взгляд в сторону и ничего не ответил. Микейла подошла к нему и осторожно коснулась пальцами его подбородка, заставив приподнять голову и посмотреть на нее.  — Что с тобой? — спросила она мягко. — Что тебя мучает? Пожалуйста, скажи… Я хочу помочь тебе… Он снова вздохнул, потом вдруг обнял ее за талию, притягивая к себе на колени.  — Прости, Кейла… После этой ссоры с Ленни я и правда сам не свой. До сих пор не могу поверить, что так ошибся в нем. Я-то думал, он хороший. Такой же, как вы с Мейсоном. Думал, что мы с ним друзья. А оказалось…  — Что он злобный, мелочный нахал и отвратительнейший из типов, который ненавидит тебя и чуть не забил до смерти, — закончила Микейла, устраиваясь поудобнее и обнимая его в ответ. — Всегда неприятно, когда члены семьи преподносят подобные сюрпризы. Тем более если ты действительно был привязан к Ленни. Но его не исправить, и тебе придется с этим смириться.  — Я вовсе не собираюсь его исправлять. Просто… обидно. Обидно, что я не смог сразу понять, какой он…  — Никому не дано с первого взгляда распознавать истинную сущность людей. Это нормально, — Микейла слегка улыбнулась и прошептала ласково, вплетя свои пальцы в его волосы: — Не переживай, Брэди, все наладится. Пусть Ленни и потерян для тебя, но ведь есть другие люди, которым ты по-настоящему дорог…  — Например, ты? — его глаза лукаво блеснули. Микейла покраснела, опустив длинные ресницы. Брэди чмокнул ее в губы.  — Определенно больше всего в жизни мне повезло, что ты рядом, — шепнул на ушко. — Не знаю, что бы я без тебя делал… Она хихикнула и снова увлекла его в долгий поцелуй. Когда Ленни вернулся, влюбленные этого даже не услышали.  — Проклятье, проклятье, проклятье! — и вот уже Лионель снова метался по своей комнате, а Эйрик, стоя у окна, молча наблюдал за работами на главной площади. Ни взгляд светлых глаз, ни жесты, ни выражение лица — ничто не показывало, ничто не выдавало его волнения по поводу событий последних дней. Казалось, они вообще никаким боком не коснулись его.  — Как ты можешь быть таким спокойным? — спросил Лионель дрожащим голосом, прекращая беспорядочные хождения и приближаясь к нему сзади. Эйрик лишь усмехнулся.  — Я просто не зацикливаюсь на мелочах…  — Мелочах?! Мальчишка сбежал, Эйрик! Сбежал!  — Этого следовало ожидать, Лионель. Отпрыски королевских семей не могут долго сносить подобное обращение… А я, признаю, слегка перегнул палку в своем стремлении склонить его… на нашу сторону.  — Мягко сказано, — губы Лионеля тоже тронула слабая усмешка.  — Конечно, теперь он захочет взять реванш, — продолжал Эйрик задумчиво. — Отомстить за свое унижение и боль…  — Вот-вот! — воскликнул Лионель  — Но этого не стоит бояться. В одиночку он не способен нанести нам даже малейший урон.  — Почему ты так думаешь?  — Потому что как бы ни была велика его жажда мести, последствия наших… встреч дают о себе знать. Он ослаблен физически… да и морально. И вряд ли восстановится скоро. За это время мы с тобой уже успеем осуществить все наши планы.  — Ну… может быть, ты и прав… — осторожно согласился Лионель.  — Разумеется, я прав. Все идет именно так, как мы задумывали. Просто расслабься и получай удовольствие от власти. Она практически в твоих руках.  — Положим, еще не совсем в моих, — Лионель поморщился. — Сначала надо избавиться от Бумера. Эйрик уже открыл рот, чтобы ответить ему, как вдруг в комнату ворвался один из стражников.  — Господа советники, вас хочет видеть один из селян! — выпалил он. — Говорит, это срочно!  — Оставайся здесь, — велел Эйрик Лионелю. — Я сам разберусь, — и торопливо вышел вслед за детиной Где-то минут через двадцать он вернулся.  — Ну что? — спросил Лионель.  — Ситуация действительно не так гладка, как я думал, — ответил Эйрик. — Этот щенок, Брэди, оказывается, и с жителями деревни успел встретиться! И некоторые даже согласились помогать ему! Лионель так и побледнел.  — Хорошо, что среди них нашелся хоть кто-то с головой на плечах, — Эйрик снова подошел к окну. — Благодаря ему мы узнали об этом вовремя… Все еще можно поправить.  — Нет, Эйрик! — вдруг проговорил Лионель. — Нам пора остановиться!  — Что? — тот обернулся.  — Давай заляжем на дно! Прекратим все это, пока не поздно!  — Лионель, ты с ума сошел?! Остановиться после всего, что мы уже успели сделать? После того, как мы почти достигли своих целей?  — Продолжать слишком рискованно, Эйрик! Что если неприятностей станет больше? Что если наши планы потерпят крах из-за этих двух юнцов?  — Перестань говорить глупости. Все будет нормально.  — Нет, нет… мне страшно! — Лионель обхватил себя руками. — Я не хочу дальше заниматься этим… Я сдаюсь!  — А как же власть?  — Черт с ней, с властью! Мне жизнь дороже! Ты поступай как знаешь, а я ухожу… Глаза Эйрика вдруг почернели, зрачки полыхнули ярко-красным.  — Уходишь, ничтожество? — прорычал он не своим голосом. Лионель вздрогнул и испуганно посмотрел на него.  — Эйрик? — проговорил еле слышно. — Что с тобой? Тот в мгновение ока очутился совсем рядом с ним и, схватив за пуловер, дернул на себя так, что они оказались нос к носу.  — Ты забыл, о чем мы договаривались? — все тот же рык вырвался из груди. — Забыл, чертово отродье?  — Нет…не забыл… отпусти… — Лионель задыхался от ужаса, не в силах сопротивляться этому чудовищному взгляду.  — Попробуешь сбежать — убью! — с этими словами Эйрик выпустил его. Лионель рухнул на колени, дрожа всем телом и не поднимая головы. А его напарник тотчас же словно пришел в себя и стал прежним, спокойным, с холодными светлыми глазами.  — Встань, мой друг, — сказал он уже своим, знакомым голосом и протянул руку. Лионель судорожно ухватился за нее и поднялся на ноги. — Все в порядке, не надо нервничать. Мы добьемся всего, что хотим, вот увидишь. Главное — не сдаваться. Ты согласен со мной? Лионель осторожно кивнул. На лбу его все еще блестели капельки пота, но дрожь уже прошла, дыхание выровнялось.  — Вот и отлично. Теперь иди и проверь охранные посты. Усиль их еще, если посчитаешь нужным. А я займусь другими делами. Лионель снова кивнул и поспешно выскользнул за дверь. Эйрик же, шумно выдохнув, опустился на диван и обхватил голову руками. «Пронесло!» — подумал с облегчением. — Этот болван ничего не заподозрил…» Действительно, Лионель, конечно, сильно перепугался, но явно не понял, в чем причина столь странного поведения его товарища. Впрочем, неудивительно. Откуда ему знать, что на самом деле кроется за этими светло-серыми глазами, бледной кожей, темно-каштановыми волосами, как бы оттеняющими ее? За этим внешним хладнокровием, черствостью, совершенной непробиваемостью? Откуда ему знать о той страшной, покрытой мраком и пахнущей кровью тайне, которую он, Эйрик, уже много лет тщательно хранит от посторонних глаз? Нет, насчет Лионеля можно не волноваться… И все же не следовало в его присутствии вот так терять контроль над собой. Надо было сдержаться и выместить свою злобу потом на какой-нибудь очередной жертве. Но подумать легко. Гораздо сложнее сделать. Эйрик усмехнулся и, встав, направился в ванную. Закрывшись там, подошел к зеркалу. Внимательно рассмотрел себя. Белое, как мел, лицо, не выражающее ни единой эмоции, застывшее, как маска. Статуя, мумия, неживая субстанция… Спокойствие, только спокойствие, оно стало его жизнью, его именем, его профессией. Злобу, ненависть, раздражение, ярость — все эти эмоции приходилось держать в железных тисках, не позволяя вырываться наружу и завладевать им. Они и только они были опасны для него. Они могли выдать его секрет и заставить навсегда забыть о цели, которой он так упорно добивался. Вот почему Эйрик взял за правило всегда сохранять уравновешенность, всегда быть безразличным ко всему, не акцентировать внимание на мелочах, как Лионель. Но в последнее время ему становилось все тяжелее контролировать себя. Жажда крови, убийств, звериная злоба, изначально заложенные в нем, прямо-таки рвались наружу. Однако даже во время пыток Эйрик вынужден был сдерживаться, не заходить слишком далеко. Конечно, крики жертв, почти физическое ощущение их страха и боли удовлетворяли его потребности, но лишь на время. К тому же, это не могло сравниться с тем невероятным чувством, наполнявшим его, когда он убивал сам, когда теплая кровь жертвы обагряла его, когда ее истерзанное тело испускало дух у него на глазах. Эйрику безумно нравилась эта власть над беззащитными людьми, умиравшими от его руки, эта возможность распоряжаться их жизнями по своему усмотрению. Он не променял бы свою тайную силу ни на что другое. И факт, что ее нужно скрывать, угнетал его все больше… Эйрик снова посмотрел на себя в зеркало. Вспомнил свой сегодняшний срыв, испуг Лионеля… Нет, надо что-то делать, и как можно скорее, иначе его природные инстинкты опять возьмут верх в самый неподходящий момент. Но что именно? Эйрик вдруг хищно ухмыльнулся. Пожалуй, сегодня ночью он поразвлечется немного… Одним выстрелом убьет сразу двух зайцев: и от своих проблем избавится, и совершенно ненужную им с Лионелем помеху устранит. Нужно будет только тщательно подгадать время… Чудовищный красный отблеск зрачков вновь мелькнул в отражающем все стекле… Эта ночь на Кинкоу была особенно холодной. Сильные порывы ледяного ветра гнули к земле деревья и кусты, едва не ломая их. Тучи по-прежнему плотно облагали небо, не давая проглянуть ни луне, ни звездам. Темнота казалась пустой и глухой… и в то же время давящей, затягивающей в себя. Словно тысячи жутких существ таились в ней, готовые явить себя в любую минуту… Брэди особого дискомфорта от холода не испытывал. По правде говоря, они с Микейлой спокойно обходились даже без одеял. В объятиях друг друга им было настолько уютно, что они совершенно забывали обо всех неудобствах и мирно спали до самого утра. И, казалось, ничто в целом свете не могло нарушить их покой… Вот и сейчас, крепко прижимая к себе возлюбленную, ощущая ее горячее дыхание на своей шее, кольцо ее рук, так же крепко обнимающих его, тепло, исходящее от ее тела, Брэди чувствовал себя абсолютно расслабленным и безмятежным. И все же ему не спалось. Он не мог толком объяснить, почему. Что-то совсем слабое, неясное… какое-то предчувствие, отдававшееся изнутри легкой прохладой, не позволяло истоме, предшествующей сну, полностью завладеть им… Тихий шорох раздался откуда-то сбоку. Брэди вздрогнул и повернул голову. Небольшая темная тень отделилась от пола и почти неслышными шагами направилась к выходу из пещеры. Брэди в полном недоумении проследил за ней взглядом. «Ленни? — пронеслось в голове. — Куда это ему понадобилось в такое время суток?». Недолго думая, он осторожно освободился из объятий спящей Микейлы и, с нежностью посмотрев на нее, поднялся на ноги и двинулся за кузеном. Выбравшись наружу, он поежился от резкого пронизывающего ветра. Оглядевшись по сторонам, почти сразу заметил Ленни. Тот сидел прямо на голой земле, обхватив колени руками и опустив на них голову. Брэди подошел к нему сзади и присел рядом.  — Тоже не спится? — спросил тихо. Ленни ничего не ответил, даже не подал никакого знака, что услышал его.  — Тут вообще-то довольно холодно. Ты не замерз? Снова без ответа.  — Я бы на твоем месте все-таки вернулся в пещеру.  — Да заткнись ты уже! — вдруг воскликнул Ленни зло. — Делать тебе что ли, больше нечего, кроме как ко мне приматываться?  — Я не приматываюсь. Просто… ты вдруг среди ночи взял и ушел куда-то… Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.  — Все хорошо. Доволен? Теперь отвали, недоносок! — кузен снова отвернулся. Брэди вздохнул. Микейла права: Ленни не исправить. Наверное, он привык к такой жизни. К жизни человека, презирающего все и вся, делающего вид, что он сильный и независимый, что не нуждается ни в чьей помощи… Это его путь, и здесь уже ничего не изменить. Брэди хотелось знать только одно.  — За что? — проговорил он вдруг. — За что ты так ненавидишь меня, Ленни? Я ведь ничего плохого тебе не сделал…  — За что?! — закричал его кузен, быстро оборачиваясь к нему и сжимая кулаки. — Ты еще спрашиваешь, за что? Да ты всю свою жизнь как сыр в масле катаешься! Тебе все само в руки идет: и власть, и любовь… и вообще! Ты не врешь, не изворачиваешься, тебе не надо постоянно что-то изображать из себя! Ты не прилагаешь особых усилий, чтобы понравиться! Народ и так хорошо к тебе относится, а уж с Микейлой вы вообще сладкая парочка! — Ленни опустил глаза и продолжил уже гораздо тише: — А я… я всегда и везде был на втором плане… У меня даже не было нормальной семьи! Моя мать… бросила меня, когда мне едва исполнилось восемь. Она никогда не любила меня… по-настоящему. И никто не любил…  — Я не знал… — шокированно прошептал Брэди.  — Ты много чего обо мне не знаешь, — усмехнулся Ленни. — Меня постоянно преследовали неудачи. Что бы я ни задумывал, все кончалось плохо. И некому было поддержать, подбодрить меня… Дать мне понять, что я не пустое место. Поэтому я с детства мечтал стать королем. Чтобы быть нужным хоть кому-то. Чтобы меня признали. А потом… явились вы с Бумером… и я опять лишился того, чего хотел. Словами не передать, как меня это разозлило. Я решил избавиться от вас.  — Что?  — Да-да, ты не ослышался! Я хотел уничтожить вас обоих! Но особенно тебя. Потому что безумно, по-черному завидовал. С самого начала. Из-за того, о чем сказал раньше… но главным образом из-за того, что… ты просто лучше. Лучше во всем. И не смотри на меня так, Брэди, — Ленни встретил ошеломленный взгляд кузена, — ты знаешь, что это правда. У тебя более спокойный и покладистый характер, ты никогда не пасуешь перед трудностями, а наоборот, стараешься их преодолеть! И в самых сложных и опасных ситуациях… таких, как эта с советниками, не сдаешься, не позволяешь собственным страхам взять верх над тобой! И даже если натворишь дел, то пытаешься как-то все исправить! И ты… гораздо лучше понимаешь, что нужно народу. По сравнению с тобой я… просто мешок с дерьмом… — голос Ленни дрогнул. — И если из кого и не выйдет хорошего короля, так это из меня.  — Ленни… — Брэди вдруг придвинулся к нему и обнял за плечи. — Не надо так говорить. Вовсе ты не мешок с дерьмом. Ты очень хороший человек, просто… с тобой плохо обращались. Тот лишь покачал головой.  — Зачем ты ищешь мне оправдания? Я их не заслуживаю. Я ведь был так груб с тобой… все это время. Я хотел отобрать королевский трон, который твой по праву… Я… даже бил тебя… и обозвал жалким трусом, так почему…  — Потому что для меня ты член семьи, — ответил Брэди. — А в семье все поддерживают и понимают друг друга.  — Но я никогда тебя не поддерживал!  — Твое присутствие рядом — это уже поддержка, — Брэди улыбнулся. — И пусть твой характер… оставляет желать лучшего, ты все равно один из самых близких мне людей. Ленни поднял на него глаза.  — Правда?  — Конечно.  — И даже несмотря на мою… зависть и ненависть к тебе?  — И даже несмотря на это.  — Спасибо, Брэди, — Ленни неожиданно тоже расплылся в улыбке. — За то, что терпишь меня. И вообще за все. Они обнялись, искренне, тепло, вложив в это объятие все свои новые, родственные чувства, теперь испытываемые друг к другу.  — Прости за ту драку, — проговорил кузен, отстранившись.  — И ты меня прости за «ленивого эгоистичного гаденыша».  — Не извиняйся. Я действительно такой, — и они оба засмеялись.  — Ты все-таки поможешь нам в борьбе с Лионелем и Эйриком? — спросил Брэди после.  — Да, разумеется, — ответил Ленни. — Только скажи, что нужно делать.  — Решим завтра утром. А сейчас давай-ка пойдем в пещеру. У меня лично уже зуб на зуб не попадает от холода. Они встали и двинулись было в укрытие. Но уже перед самым входом Ленни внезапно остановился.  — Ты иди, — сказал он, — я сейчас…  — А ты куда? — удивился Брэди.  — Да не волнуйся, я быстро, — улыбнулся Ленни и, развернувшись, побежал в ближайшие кусты. Брэди же зашел в пещеру. Микейла все еще спала, растянувшись на сухом матрасе. Он уже хотел лечь рядом с ней и, наконец, тоже предаться сну, но в этот миг снаружи вдруг раздался такой ужасный крик, какого он не слышал еще никогда в жизни. В этом крике смешались боль, страдание и ярость. Брэди опрометью бросился к выходу и остолбенел. Прямо рядом с кустами лежал его двоюродный брат, и вместо горла у него было сплошное кровавое месиво…