***
Встреча с Кейт немного облегчает мои отнюдь не радужные мысли. В «Двух Китах» уютно, но почти каждая мелочь напоминает о ней. — Как ты, Макс? Понимаю… Глупо спрашивать. — Всё нормально. Со мной всё хорошо, — прежде, чем девушка успевает что-то сказать, я поднимаю руку, — Кейт, пожалуйста. Хватит. Ещё больше сочувствия я не выдержу. Только не от тебя. Она остановилась. В основном разговор пошёл о мелочах, но ехидное лицо моей копии не давало мне покоя. — Иногда жалеешь, что не остановила её от превращения в фарш? — я почувствовала на себе её холодный взгляд и услышала этот голос, так не похожий на мой. Я еле сдерживаю себя, чтобы не дать ей хорошего леща. Но сделав это, я пойду на провокацию. Мне осталось лишь улыбнуться и отпить какао. Проигнорировав её, я продолжила слушать Кейт. Всё вроде бы хорошо. Я поступила правильно. Кейт, Уоррен, сука Виктория. Все они живы. Даже блядский кролик и Лиза. Всё на своих местах. Аркадии Бэй больше ничего не угрожает, пока что. Начинается дождь. От звука грома Джойс роняет кружку. Мне жаль её. Она постарела лет на двадцать, но я поступила правильно. Правильно?Глава вторая. Ноябрь.
24 октября 2015 г. в 12:29
— Макс, давай поговорим о твоих мигренях. Как часто они бывают?
Доктор Кауфманн внимательно наблюдает за мной. Я смотрю в окно. В Аркадии опять идёт дождь. Погода жутко сырая, но в кабинете тепло. Мягкие тона комнаты должны расслаблять, но у меня они вызывают лишь отвращение. Обои голубоватого оттенка. Чёрт, Хлоя.
— Мисс Колфилд. Не отвлекайтесь, пожалуйста. Как часто у вас случаются приступы?
Я повернула голову в сторону доктора Кауфманна.
Как ему сказать, что за спиной я чувствую мой ухмыляющееся альтер-эго? Она знает, о чём я думаю.
Ведь она часть меня. Порождение моего разума. Скорее, извращённый кошмар, который я заслужила.
— Скажешь ему обо мне, Макси, и я сделаю так, что головные боли станут маленькой проблемой, — я слегка поворачиваю голову и смотрю на неё. Торжествующая ухмылка кривит её губы.
Доктор Кауфманн наклоняется ко мне. Настолько, что слышу его дорогой парфюм:
— Мисс Колфилд?
— Да?
— Как долго они продолжаются? Мне нужно знать.
— Около месяца. Не больше двух-трех минут.
Психолог вздохнул облегчённей, чем раньше:
— Хорошо, Макс. Хорошо. Как ты себя чувствуешь? Знаю, глупый вопрос. Ты пережила самый ужасный и травматический стресс для своих лет. Что ты чувствуешь?
Я смотрю на него. Что я чувствую? Что схожу с ума.
— Ничего.
— Максин…
— Макс, никогда Максин.
— Да, прости. Я забыл, Макс. Почему ничего?
— Абсолютно ничего. Что вы хотите знать? Что моя лучшая подруга захлебнулась кровью в женском туалете? Что Прескотта отмазали? Что именно вы хотите знать?!
Альтер-эго зааплодировала.
— Браво, Макс. Браво. Я всегда знала, что в тихом омуте, — она улыбнулась уголками губ, — не только интересуются селфи и ретро штучками.
— Заткнись, — прошипела Макс, не сводя с неё глаз.
Доктор Кауфманн настороженно спросил:
— Простите?
«Чёрт, надо держать язык за зубами».
— Извините, мистер Кауфманн. Мы можем перенести на завтра?
— Да, конечно. До встречи, Макс, — он сделал пару пометок в своём блокноте.
Двойник свободно села на кожаном стуле:
— Пометочки, наверное, не в пользу твоей вменяемости, милая. Конечно, кто в адеквате будет убивать свою лучшую подругу? Хотя нет, свою любимую, да, Макс? Уверена, ты становишься мокрой, когда думаешь о ней, — и засмеялась.
— До свидания, доктор Кауфманн.
Я ненавижу её. Мысль о передозировке снотворным кажется мне не такой уж глупой.