Follow me

С того дня, когда Люк, так скажем, повел себя немного странно, прошло порядком шесть дней. За это время ничего не произошло. Не считая того, что ко мне несколько раз приходила Сара. Но после третьего занятия, которое было в среду, мама приняла решения, что я достаточно здорова и мое состояния позволяет мне ходить в школу. Так как сегодня воскресенье – я решила, что не плохо бы подготовиться к первому дню. Попросила Калума, чтобы в школе он, время от времени, поглядывал за мной, ибо, я сама-то себе не доверяю. Сев на пол, я беру в руки книгу. «Над пропастью во ржи» - весьма увлекательная книга, но всё же немного занудная. Я ее перечитываю, который раз, но все же вчитываюсь в каждое слово, будто читаю эту книгу впервые. Три заглушенных стука разносятся в моих ушах, после дверь отворяется со скрипом. Перед моим взором появляется Кэл. На нем зеленый свитер и черные скинни. Больше всего мне нравятся его белые носочки. Он никогда не ходил с босыми ногами. Можно сказать, ходить в носках – вошло у него в привычку. Калум за пару шагов уменьшает расстояние между нами, а после садится на пол, рядом со мной. На его лице сияет детская улыбка, словно ему купили игрушечный вертолет. – Элли, ты, наверно, уже забыла, но, – Калум молчит, будто подбирает слова у себя в голове, – я дописал песню… и дал ей название… – Ты серьезно, Калум?! – развожу руками, улыбаясь во весь рот. Я должна услышать его песню, – ты дописал ее? – Да, Эл, я дописал ее, – Калум пальцем дотрагивается до моего носа, следом встает с места. Недолго помолчав, Калум продолжает: – Я не надеялся, что допишу эту песню. Думал, заброшу это дело. Думал, что не справлюсь, ведь, – уголки его губ приподнимаются, – это сильная песня. Она о той, которую я, наверно, по-настоящему любил. Эта песня – не просто набор слов и букв, что-то большее. Я обязательно тебе спою, но не в этот раз, – он еще раз улыбнулся, – чуть позже, ладно? – Когда тебе будет удобно, братик, – после этих слов, Калум идет по направлению к двери, минута – и я снова одна, наедине со своими мыслями. Неожиданно, внутри меня просыпается маленький поэт, который жаждет писать, творить… Возможно, если будет время и вдохновения – я что-нибудь напишу. Однажды, когда у меня была депрессия, я написала стихотворение, это больше был внутренний крик. Никому его не показывала, но и не выбрасывала наброски. Это не просто черные чернила на белой бумаге, а что-то вроде маленького жизненного периода, который я смогла пережить. Закрыв книгу, так и не дочитав главу, я чувствую холодок, который пронесся от позвоночника до лопаток. Медленно встаю с ковра, на котором сидела, и иду к кровати. Маленькими шажочками дохожу до кровати, напевая себе под нос, на тот момент, не дописанную песню Кэла. Подмяв под себя подушку, я закрываю глаза. Пальчиками играю с уголком подушки, тем самым нагуливая сон. В голове проносятся мысли о том, как я буду себя чувствовать в школе. Ведь за два месяца я ни разу не ходила, как считают многие, в эту каторгу. Зеваю, закрывая ладошкой рот. Тихонько усмехаюсь, заметив, что этот день самый спокойный, я бы сказала – лучший, за всё то время, что я провела в этом городе. Медленно,аккуратно, пелена дремоты окутывает меня… *** Проснувшись спустя два часа, я снова беру книгу в руки. Быстро дочитываю главу, почти что, не вникая в суть написанного. Замечаю, что по оконному стеклу барабанит дождь. Отложив книгу в сторону, я смотрю, как капельки стекают по стеклу. Помню, в детстве, когда мы куда-то ехали на машине, я всегда наблюдала за этим. Бывало, мы с Кэлом делали ставки, какая капелька сползет быстрее. Вспомнив про брата, мне захотелось побыть с ним. Такое не часто случается. В смысле, редко бывает, когда я осознаю, что нуждаюсь в Калуме. Мне всегда были близки. Доверяли друг другу, в любой ситуации пытались помочь с той или иной проблемой. Но редко случалось, когда я могла придти к нему, обнять и сказать, что очень сильно люблю его. Конечно же, после переезда – такое случалось очень часто. Чуть ли не каждый день. Но после того, когда я прибежала с чердака из-за слов Люка – мы начали реже общаться, хоть и живем в одном доме. Он думает, что я спятила… так и есть. Я сошла с ума. Пройдя расстояние между нашими комнатами, я стучу в дверь. Не дождавшись ответа, я захожу в комнату. Калум сидел на подоконнике. Перебирая пальцами струны его баса; он делает заметки в блокноте. Заметив меня, Кэл убирает наушники, которые находились у него в ушах, и встает с места. Поставив гитару около окна, он подходит ко мне, сжимая мои маленькие ладошки в своих. Я смотрю в глаза Калума, чувствуя, как “кадры” из детства снова заполнят мою голову. Я прижимаюсь к Калуму, обнимая его за плечи. Он же кладет свои руки на мою спину. Поцеловав в макушку, Калум тихо напевает свою же песню. Это даже не песня, а просто мелодия, которую он наигрывал на басе. Уткнувшись носом в его грудь, по моим щекам льются слезы. Жадно хватаю воздух ртом, вдыхая как можно больше воздуха. Пальцами сжимаю его футболку, чувствуя,как земля уход из-под ног. – Хей, Элли, ты чего? – Калум проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, тем самым убирая слезу, – Эл, милая, не плачь, прошу. Кто тебя обидел? – Кэл ближе прижал меня к своей груди, давая мне выплакаться. Он аккуратно поглаживает меня по голове, спрашивая, что произошло. – Я не знаю, Кэл. Наверное, я устала. Я словно… сломалась? Что-то сковывает мою душу. От этого к легким не поступает кислород, в глазах темнеет. Словно я умираю, Кэл. Почему всё так? – Маленькая моя сестренка, такое бывает, правда. Это, хм-м, депрессия? Просто поверь, что тебе станет лучше. Только потерпи. Ты не должна сдаваться. Это не в приоритетах Худов. Сдаваться – не наш конек, милая. Ведь, ты хочешь все исправить? Ты не хочешь переживать эти дрянные чувства? – Нет. Я хочу жить нормально. Я не хочу плакать. Не хочу быть такой, какой являюсь сейчас, – я не плачу, но шмыгаю носом. Щекой, которой уперлась о грудь Кэла, чувствую его тепло. Калум теплый, хороший… я могу сказать, что он мой лучший друг. Такое бывает, когда братья или сестры заменяют тебе друзей… – Я обещаю, что буду рядом с тобой, Элли, – прозвучал голос Люка у меня в голове…