Оттенки белого

Дон Эладио доволен. Он пожимает руку парню с синими, прищуренными от яркого солнца глазами. На голове парня ершик темных, только начавших отрастать волос. На щеке шикарный синяк. На руке сбитые костяшки. Дон Эладио широко улыбается. Густаво молодец, заслужил косточку. Он не только пошел на уступки, не только привез в подарок повара, но и подобрал особого мальчика, точно под вкус вновь приобретенного делового партнера. Видимо, запомнил, учел, исправился. Когда в прошлый раз Густаво приперся с тем парнем (как его звали?), дон Эладио был возмущен, можно сказать, оскорблен. Если уж Густаво пытался залезть в его постель, то надо было сначала узнать о вкусах, иначе это просто жалкая попытка обмануть лоха, а дон Эладио лохом себя не считал. Нынешний паренек был хорош: невысокий, стройный, как подросток, с тонкой, нежной кожей, вон как синяк проглядывает. Дон Эладио не удивился бы, если бы узнал, что парня избили по приказу Густаво, чтобы показать, как будет выглядеть мальчик после долгого пребывания в картеле. – Он ни слова не понимает по-испански? – уточняет дон Эладио, не отпуская руку повара. – Да, – подтверждает Густаво. – И он не химик. Это я вам точно говорю, – встревает Мигель. Дон Эладио окидывает парня внимательным взглядом и, наконец, отпускает чужие нервные пальцы. Он знает, что Густаво пристально наблюдает за его реакцией, и решает поощрить «заблудшую овцу». – Да хоть свинопас, мне все равно, – улыбается дон Эладио, радушно разводя руками, будто предлагая все свое расположение к гостям. – Он варит метамфетамин в разы лучше, чем ты со всеми своими учеными степенями. И у него будет полно времени, чтобы выучить испанский, верно? Густаво кивает, а Мигель проглатывает все, что мог сказать по поводу нового повара. Он знает, что хозяину лучше не перечить. – А это что? Подарок? – дон Эладио переключается на деревянную шкатулку, перевязанную синей лентой. Пока следует обмен любезностями, он мысленно одобряет тонкий намек на цвет глаз мальчика-повара. Или дон Эладио слишком уж переоценивает Густаво? С этим гнусным, чилийским сукиным сыном никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Но в любом случае, цвет ленты ему нравится именно напоминанием: и коробка, и мальчишка – подарки. Прежде чем распустить бант, дон Эладио оглядывается на Гаффа, тот кивает – коробка проверена, сюрпризов нет. Внутри оказывается любимая текила, редкая и нереально дорогая. Ну как тут не расчувствоваться? Бледно-золотой напиток льется в стопки с синей каймой. – Осторожнее, если прольешь хоть каплю, я отрежу тебе руку, – смеется дон Эладио. Его окружение едва улыбается, зная, что это не шутка. Официант, на свое счастье, об этом не догадывается или нервы у него крепкие, так что бутылку он держит аккуратно и уверенно. Вручив стопку Густаво, дон Эладио берет с подноса еще две и отправляет официанта обслуживать других гостей. Сам протягивает текилу мальчику, который, судя по виду, понятия не имеет о том, что тут происходит. Впрочем, оно и не удивительно, Гафф сказал, что парень был просто в шоке, когда ему объяснили, что теперь он – собственность картеля. Дон Эладио улыбается, понимая, что ничего не изменилось за двадцать лет. Густаво, старый пес, все так же манипулирует своими людьми. Наверняка, он перестраховывался до последнего, отрезая парню все пути отступления, видимо, не доверял, опасался что соскочит. А тут ему деваться уже некуда. Интересно, как долго Густаво натаскивал этого малыша, чтобы тот смог варить мет нужного качества? Дон Эладио не сомневается, что Мигель прав и парень не химик. Так же как не сомневается в том, что настоящий химик все еще в Америке, наверняка спрятан так, что не подкопаешься. Но какая разница, если и этот малыш в состоянии сварить мет не хуже, хоть и действует он, как обезьяна, повторяя за кем-то. – Добро пожаловать в Мексику, – говорит дон Эладио по-английски, вручая ему стопку. – А теперь скажи: «Большое спасибо, сеньор», – последнюю фразу он произносит по-испански, решив начать обучение с самого главного. – Он наркоман, – негромко замечает Густаво. – Для работы он должен быть трезвым. – О, нет-нет-нет! – дон Эладио тут же отбирает стопку, оставляя парня в растерянности. – Тебе нельзя! «Не бывает совершенства в этом мире», – думает он, почти восхищаясь выбором Густаво. Ведь тот знал, что излишняя прямота будет подозрительна, а так – наркоман, пить нельзя, оттягиваться нельзя, расслабляться нельзя, а значит срывы неизбежны. Не идеал, но предсказуемый больной, и значит, не опасен. Наркоману и сам Густаво не доверился бы, слишком уж он осторожен для такого риска. – Салют, – Густаво поднимает стопку. Тишина становится ему ответом. Он понимает все правильно и первым выпивает свою порцию. Только после этого дон Эладио обводит всех сияющим взглядом, как бы говоря: смотрите, неверующие, пришел и поклонился. – Салют, – тянет он и выпивает. Следом за ним выпивают и все присутствовавшие, кому достался драгоценный напиток. – Ну все, довольно о делах, – дон Эладио хлопает Густаво по плечу. – Зовите телок! Дон Эладио доволен и почти счастлив от того, насколько удачно завершается день. Он хочет именно любимые сигары, сам идет за ними в кабинет, по пути с удовольствием разглядывая стайку проституток в ярких купальниках, выпархивающих к бассейну. Из панорамного окна в кабинете дон Эладио рассматривает гостей, пока верный Гафф подносит зажигалку. – Тот парень, – дон Эладио указывает дымным кончиком на залитые светом лежанки под полосатыми зонтиками, – ты его проверял? Гафф не оглядывается, он знает о ком речь. С первого взгляда на повара, привезенного сеньором Густаво, он понимал, что этим все кончится. Слишком хорошо он знает вкусы босса, сам не раз привозил ему «штучный товар», который в Мексике достать не так уж и легко. Нельзя же постоянно похищать туристов. – Проверял, – кивает он. – Без оружия, варит сам, синяки настоящие, трезвый. – Надо проверить его более детально, – замечает дон Эладио. Гафф молча кивает, хотя в душе сильно сомневается, что сеньор Густаво привез бы больного СПИДом или еще чем-нибудь, в тщетной надежде заразить главу картеля. – Пригласи его сюда, – прерывает его размышления босс. У бассейна грохочет музыка и слышен смех. Пока еще не слишком пьяные гости развлекаются в окружении красоток, охотно демонстрирующих крепкие загорелые тела. Гафф отзывает повара, приказывая следовать за ним. Шагая к дому, он пересекается взглядом с пожилым гостем, по всей видимости, советником и телохранителем сеньора Густаво. Старик цепко следит за ними, но не делает ни шагу с места. Повар нервно оглядывается на него, однако выбора у него нет, поэтому он без вопросов идет за Гаффом. Заведя парня в кабинет, Гафф остается стоять в паре шагов за его спиной. На всякий случай, чтобы не возникало никаких недоразумений. – Присаживайся, – дон Эладио приглашающим жестом указывает парню на кресло перед массивным столом, за которым сидел сам. – Так как тебя зовут? – Твое имя, – переводит Гафф. – Джесси, – парень садится. – Джесси Пинкман. – Мистер Пинкман, – с удовольствием выпускает дым в потолок дон Эладио. – Джесси, я буду звать тебя по имени, ничего? Все понимают, что этот вопрос риторический. – Джесси, – дон Эладио и не ждет ответа, – ты понимаешь, что теперь ты принадлежишь картелю? Густаво отдал тебя в обмен на то, чтобы продолжать наше сотрудничество. – Да, я это понял, – Джесси склоняет голову, смотрит прямо, но голос его подрагивает от напряжения и неуверенности. – Для того, чтобы быть полезным картелю, ты должен быть полезным мне. Ты понимаешь? – кажется, будто широкая улыбка дона Эладио озаряет кабинет. Дослушав Гаффа, Джесси коротко кивает. – Я должен быть уверен в твоей лояльности, – продолжает дон Эладио. – Со своей стороны, я докажу, что доверяю тебе полностью. – Он встает и выходит из-за стола, останавливаясь перед Джесси. Оперевшись на столешницу, дон Эладио отдает команду, стряхивая пепел в пепельницу и не глядя ни на кого. – На колени, – бесстрастно переводит Гафф. – Что? – Джесси оглядывается на него, потом снова смотрит на дона Эладио. – На колени, – повторяет Гафф, доставая оружие и показательно взводя курок. Медленно, словно во сне, Джесси поднимается, боясь поднять глаза на дона Эладио, а потом Гафф помогает ему пинком под колено. Джесси валится на четвереньки, но почти сразу выпрямляется. Он молчит, стоя на коленях, только тяжело дышит, даже не пытаясь спрятать страх. – Пойми меня правильно, – дон Эладио достает из шкатулки презерватив. – Если бы я был уверен, что ты полностью здоров, – он разводит руками, щурясь от дыма и от улыбки. Джесси хмурится, не понимая. Но до него сразу все доходит, когда дон Эладио начинает расстегивать брюки. – Нет! Если бы Гафф не был наготове, то мог бы и не успеть схватить его, прижав к полу, заломав ему руку и приставив пистолет к голове. – Нет-нет-нет-нет!!! – Джесси не вырывается, у него нет возможности даже пошевелиться, но слова цедит скороговоркой сквозь зубы, давая понять, что по доброй воле рот не откроет. – Послушай, – дон Эладио неторопливо подходит и присаживается рядом с ним на корточки, – я вставлю тебе в рот член, и ты будешь сосать с удовольствием. Или, – он делает многозначительную паузу, приблизив сигару к лицу Джесси. – Или я выжгу тебе глаз, отрублю руки и ноги, скормлю их собакам и заставлю тебя смотреть на это. А потом выебу тебя во все дыры, включая глазницу, отрежу член, заставлю его проглотить, потом выжгу второй глаз и отправлю посылкой обратно в Америку. Как думаешь, скоро Густаво найдет тебе замену? Ведь ты действительно не химик, а всего лишь замена. Гафф переводит без запинки, ему не впервой участвовать в подобном. – Если убьете меня, тот химик не станет работать ни с вами, ни с Гасом! – цедит, будто плюется ненавистью, Джесси, безуспешно пытаясь вырвать руку из захвата. Гафф давит сильнее, заставляя его застонать от боли. – Деньги, Джесси. Деньги делают невозможное возможным, – дон Эладио ухмыляется и треплет его по синяку на щеке. Джесси пытается отвернуться, но естественно, у него не выходит. – Пойми, – продолжает босс, затягиваясь сигарой, – ты в этой истории жертва. Так что и вести себя должен соответственно. Смирись и делай, что велят. Предположим, ты прав, и твой наставник, научивший тебя варить мет, действительно не станет больше работать на Густаво. Но тебе от этого не будет… никак, – он пожимает плечами. – Потому что тебя больше не будет. Тебя уже нет. Джесси Пинкман? Я буду звать тебя Роза и через три дня ты сам будешь бежать мне навстречу, когда я позову «Роза, моя Роза, где ты, девочка?», – дон Эладио мечтательно смотрит на Джесси, и тот глядит в ответ с таким искренним ужасом, что становится понятно: верит. Внезапно он содрогается, дергается всем телом и по кабинету разносятся приглушенные ковром рыдания. – Пожалуйста, – всхлипывает Джесси, – прошу вас, не надо. Пожалуйста… – Ну-ну, ты привыкнешь, – дон Эладио ласково гладит его по мягкому ершику, думая о том, что надо заставить парня отрастить волосы, чтобы можно было придерживать его голову во время минета. Дон Эладио любит контролировать всё, что делает. Джесси постепенно затихает, продолжая всхлипывать. Гафф думает о том, что парень сейчас возможно вытирает сопли о дорогой ковер. Ему это не нравится, но правила поведения он будет объяснять Джесси потом, без посторонних. – Пожалуйста, – едва слышно выдыхает тот, – я сделаю… Сделаю все, что вы хотите. Но можно… это произойдет потом? – Что? – дон Эладио недоуменно смотрит на Гаффа, он не может расслышать бормотание, да еще на английском. – Говорит, что согласен, – спокойно поясняет Гафф. – Но просит отсрочку. Не готов прямо сейчас. Дон Эладио коротко смеется густым басом, откидывая голову. – Все можно решить, – довольно говорит он. – Видишь, даже с таким мелким сопляком можно договориться по-хорошему. Он встает, застегивая брюки, и отходит к столу. Гафф отпускает Джесси и убирает оружие. Джесси садится, со стоном выпрямляя затекшую руку. Он неуклюже встает, заваливаясь на бок, баюкая руку, будто она сломана. – Раз мы пришли к соглашению, то давай обнимемся, – дон Эладио раскрывает объятия, как совсем недавно для Густаво. Джесси даже без перевода понимает, чего от него хотят. Он подходит, сжимаясь, втягивая голову в плечи, но не отстраняется, когда крепкие руки обхватывают его, гладят по спине, а потом неожиданным рывком валят на стол. Дон Эладио нависает над ним и рассматривает бледное от страха лицо. Зрачки Джесси расширены так, что кажется, будто его глаза почернели, почти полностью скрыв небесную синеву. Дон Эладио откровенно любуется им. Ему нравится, как Джесси вздрагивает, когда чужие пальцы с зажатой сигарой проводят по его лбу, вниз по щеке, очерчивают подбородок, касаются приоткрытых губ, через которые вырывается сдавленное, частое дыхание. Дон Эладио гладит его шею, опускает руку ниже, кладет ладонь ему на грудь, с упоением считая бешенный пульс. Он склоняется ниже и целует тонкие губы, сначала нежно, а потом грубо сминая их, вдавливая Джесси в стол, пока не слышит болезненный стон. Все это время руки Джесси упираются в плечи дона Эладио, но не отталкивают, только пытаются удержать вес, словно он боится, что его раздавят. И дон Эладио хочет его раздавить, хочет сделать его своим, услышать больше стонов и криков. Полулежа между разведенных ног парня, он сильно двигает бедрами. – Пожалуйста! – захлебывается криком Джесси. Из широко открытых глаз текут слезы, прозрачные как вода. Дон Эладио слизывает их, заставляя его зажмуриться. – Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, – как заведенный повторяет Джесси. Он сломлен и больше не способен на сопротивление. Дон Эладио выпрямляется, глядит на него сверху вниз, улыбается и глубоко затягивается сигарой. Он умеет ждать. Сначала закончить дела, потом развлекаться. Пока Густаво находится на его территории, полностью расслабиться невозможно, приходится все время держать ухо востро. Кто знает, что этот ублюдыш еще выкинет, а в том, что Густаво что-то задумал, дон Эладио не сомневается ни на минуту. Дон Эладио отходит. Гафф тут же стаскивает плачущего Джесси со стола и помогает ему не свалиться на пол, так как ноги парня не держат. – Приведи его в порядок, прежде чем он вернется к гостям, – распоряжается дон Эладио. – Не будем расстраивать Густаво, вдруг этот малыш ему дорог. Гафф кивает, намеренно не замечая издевки босса. Он тащит Джесси за собой, чтобы отвести его в туалет. У парня есть шанс на этот вечер еще остаться мужиком, так что Гафф хочет посоветовать Джесси взять какую-нибудь шлюху и расслабиться, пока есть возможность. Дон Эладио смотрит в окно, на напряженную фигуру Густаво, замершего на краю лежанки, и улыбается, как Чеширский Кот. Он давно не был так доволен. Можно сказать, почти счастлив. Жить ему остается несколько минут.