Открываю глаза. Я ничего не помню. Белый свет заливает комнату и слепит. Джош сидит на подоконнике.
— Где Рейчел? — Мой голос хрипит.
— Она боится тебя после того, как ты на неё набросилась.
— Я?! — И тут же в голове всплывает недавняя истерика, — О Господи...
— Как ты вообще могла подумать на неё? — Джош еле сдерживается от ругательства.
— Рей... — Пытаюсь позвать её. В дверном проеме показалась темноволосая голова:
— Ты успокоилась?
— Да. Чёрт, прости меня, Рей. Я не знаю, что со мной произошло.
Она заходит в комнату, присаживается на край кровати. Её рука касается моих волос.
Я отворачиваюсь к окну. Мысли захлестывают, словно девятый вал, вихрь тревог разрывает на части. Сейчас всё равно, есть ли кто-нибудь в комнате, в доме, в мире... Это не важно. Снова я ошиблась, когда решила все рассказать. Из этого не могло выйти абсолютно ничего хорошего.
Удивительно, как меняется отношение людей к тому, кто немного на них не похож. Вот ещё вчера ты был почти тенью, а сегодня ты уже враг общества, возмутитель спокойствия, «урод»... И всё же интересно, кто мог сказать им об этом.
От размышлений меня отвлекло бренчание дверного замка. Наверное, мама. Приближающиеся шаги. Скрип двери.
— Эл, ты здесь?
Ответа не последовало.
— Ты больна? — она садится на стул.
— Немного.
— Останешься завтра дома, — и снова скрипнула дверь, послышались отдаляющиеся шаги.
Вот кому я действительно не планировала ничего говорить, так это родителям. Кажется, что их реакция будет отнюдь не положительной. Если честно, то я вообще не понимаю, почему некоторые натуралы так плохо относятся к геям или лесбиянкам, люди ведь все одинаковые.
Рано или поздно, мама узнает. Я ужасно боюсь её гнева, но точно знаю, что папе можно довериться.
В том, что я лесбиянка, нет ничего особенного или страшного. Я даже не знаю, чего боюсь, таких людей довольно много. Но даже признание друзьям давалось так тяжело, словно я сознаюсь в том, что убила кого-то.
А может, я даже и не лесби… Нет, стоп. Это я знаю точно. В прошлом году я влюбилась в свою одноклассницу Эбби Сэнт. И хотя она встречалась тогда с нашим одноклассником Маркусом, мне это ничуть не мешало — я просто любовались ею: её серыми печальными глазами, тонким носом, пухленькими губками, роскошными каштановыми волосами, изящными пальцами… Мне хотелось потрогать и поцеловать каждую из ее многочисленных родинок… Но Эбби уехала в конце года. Её отца повысили в должности, и сейчас она должна жить где-то в Сиднее. Я разделяла тоску Маркуса по Эбби, мне безумно не хватало её томных округлых глаз и шлейфа её потрясающих духов. Не то что бы мы с Эбби были очень близки, но она жила на соседней улице, в доме, что напротив моего. Почти все детство мы провели вместе, а потом, по воле судьбы, учились в одном классе. Эбби по-своему меня любила и, правда, мне хватало и этого. Сейчас от моей влюбленности осталась лишь лёгкая дымка, и после отъезда Эбби я не была счастлива до сих пор.
Я люблю вспоминать Эбби Сэнт и те чувства, которые она во мне вызывала. Как будто за спиной вырастали крылья, будто с пары прыжков ты уже паришь в небе, и всё кажется таким маленьким и второстепенным.
Весь вечер заняло путешествие по хоромам сознания. Я будто искала причину к своей проблеме, но тщетно.
Раздался звонок телефона. Он буквально вырвал меня из длинной череды случайных мыслей. Кто звонит? Конечно же, Рейчел.
— Алло.
— Элис, привет. Как ты?
— Ну... Сложно сказать.
— Послушай, тебе больше нельзя возвращаться в школу.
— Всё настолько плохо?
— Да. Теперь гнобят и нас с Джошем. Страшно представить, что будет с тобой.
— Спасибо, созвонимся позже.
Ну вот, одним камнем на душе стало больше. И из-за чего? Из-за мелочи! Перейти в другую школу не проблема. Проблемой будет объяснение причины моего решения родителям. Пока придумывала для себя оправдание, случайно уснула.
***
Скалы. Серое небо. Шум волн где-то внизу. Девушка с синими волосами стоит у самого обрыва. Она разводит руки в стороны, делает шаг… Я бегу к ней, пытаясь остановить, но уже поздно. Она падает вниз. Я смотрю на неё и внезапно сама оказываюсь в пучине волн, стоя на месте, на этой скале. На меня смотрят карие глаза, все темнеет и пропадает…
Я вскакиваю с кровати словно ужаленная, тяжело дыша. Сон. Просто сон. Сейчас 11:20, дома никого.
***
Ещё около недели я просидела дома, ни с кем не разговаривая, просто лёжа на кровати и сидя в соцсетях. Сегодня я увидела на facebook новость со своим фото в последний день в этой школе. Унизительные слова. Опять по щекам текут слёзы, в горле ком. Это отвратительно.
Вечером в комнату зашли мама и папа. Выражение лица мамы не обещало ничего хорошего.
— Звонили из школы, — её голос как лёд, — объясни, пожалуйста.
— Я боялась сказать вам об этом, боялась, что вы не поймёте…
— Юная леди! — Мама начала повышать голос, но поймав взгляд папы, замолчала.
— Элис, мы всё поймём, кроме твоей лжи и скрытности.
— Пап, я знаю, — и снова эти слёзы.
— Давай так: больше никаких секретов. Идёт?
— Идёт, — обнимаю папу.
— Завтра я отвезу тебя в школу, и мы заберем документы.
— Хорошо.
Папа жестом показывает маме на выход. Недовольно фыркнув, она хлопает дверью.
— Дочка, как так вышло, что об этом знает вся школа?
— Я не знаю. Я рассказала только Рейчел и Джошу.
— Ты же знаешь сложный характер своей матери, для неё это шок.
— Знаю…
— Я поговорю с ней сам. И я всегда буду уважать твой выбор, — он целует меня в лоб, - спи.
Щелчок выключателя, комната погружается во тьму, я снова наедине со своими мыслями.
***
Дождливое серое утро. Мы с папой едем в школу. Капли дождя скатываются по стеклу как слезинки.
Иду к кабинету директора. Вдруг кто-то хватает меня за руку.
— Эй, Элис, постой!
Поднимаю глаза… О Боже! Это девушка из моего сна! Синие волосы и карие глаза. Похоже, ей тоже хочется поиздеваться надо мной.
— О, эмм.. Прости, мне нужно бежать. — Высвобождаю свою руку и бегу к кабинету директора. Когда я вышла, в коридоре никого не было.
Едем домой. Из головы не выходит девушка из сна…
