Исцеляя твою душу

Я шла по пустым коридорам. Кроме моих шагов и монотонного бубнежа портретов, не раздавалось ни звука. Волнами накатывала тревога, но я не понимала ее причин. Хогвартс – большой замок, и в нем сейчас только я, Том, Ариадна, МакГонагалл, мадам Помфри, Филч и снова где-то слоняющийся Чери. Если мы все придем в библиотеку и встанем за разными стеллажами, то все равно покажется, будто там только книги и ты. Интеллектуальное рандеву. После встречи с Джинни и Джорджем я ощущала, с одной стороны, усталость от очередного возвращения к прошлому, которое, все стоит и стоит за плечами, тянет за собой в распахнутую беззубую бездну. Но, с другой стороны, я была рада. Не надо было больше притворяться и следить за языком. Что касается Джорджа, то, передав ему его воспоминания, я словно освободилась из плена. В той части души, которая отвечала за мою нравственность, наконец-то был полный штиль. Я должна гордиться собой, танцевать джигу и петь во все горло, но почему же тогда все внутри меня словно замерло в преддверии грядущей трагедии? Я ни разу не предсказательница, так откуда это внезапное и ничем не оправданное шестое чувство? К Вольдеморту его, в тартарары навеки. У нас тут каноничное добро пытается завербовать не менее каноничное зло в свою команду, и я бы посмотрела с интересом на все это, не будь я в стане того самого "зла". Привет, Метка и азкабанское прошлое, вы мои лучшие строчки в резюме. В животе заурчало, и я свернула в сторону кухни. До ланча еще целых два часа, и за сэндвич и чашку кофе я готова домовикам читать сонеты Шекспира. Но сначала сэндвич и кофе, а потом – все остальное. Издалека я услышала мяукание – пушистый попрошайка, похоже, уже не клянчит, а вымогает у домовиков сливки. Мол, «вы мне блюдце, а я пять минут помолчу». – Изабелла, как мы рады, что вы пришли! – Передо мной, еще даже до поворота к кухне, возник перепачканный Муши. Полустертые пятна томатной пасты, треугольной формы россыпь муки на плечах и странные отпечатки на поварском фартуке указывали на то, что совсем недавно наш кот опознал в домовике знакомца и попытался его вылизать. Учитывая, что, встав на задние лапы, Чери оказывался выше Муши на целую голову, а тяжелее так раза в два, бедняге оставалось только посочувствовать. – Госпожа! Госпожа-хозяйка! Не сочтите за труд, но, пожалуйста, уведите Чери из кухни. Мы не жадные, но он съел уже почти все молочные продукты и унес два килограмма бекона и шесть сосисок. Профессор МакГонагалл не позволяет нам сейчас отлучаться из Хогвартса, и мы пока не можем восстановить запасы. – Какой разбойник! – искренне охнула я, оценив льстивое "госпожа-хозяйка". Вот ведь Чери! Не низзл, а настоящий бегемот. Как он умудрился столько сожрать?! – Я унесу его сейчас, но, Муши, пожалуйста, сделай мне сэндвич и чашку кофе покрепче. – Конечно, Изабелла. – Муши низко поклонился и исчез. Я прошла в кухню и, усадив замешкавшегося у холодильника Чери себе на колени, села за маленький столик, стоящий специально для голодных школьников, прибегающих вечером за булочкой, блинчиком или чем-нибудь еще. Ричи постоянно сюда заходил, ведомый то ли голодом, то ли привычкой. А ведь был худым как жердь, даром что на метлах катался, словно и не весил ничего. Нагляднейший пример здорового подросткового метаболизма. Помню, когда Ричи первый раз меня сюда привел, то я съела всего один круассан, а он умял целых две отбивных! Хотя дело после одной из квиддичных тренировок было, неудивительно, что он был так голоден. Вспомнив о Ричи, я грустно улыбнулась. Он был хорошим другом. Лучшим. Кофе и сэндвич исчезли, словно их и не было. Горькая горячая жидкость стекла вниз по горлу в желудок, мигом согревшийся и успокоившийся. Паника отступила, хотя и не ушла до конца. Просто стало чуть легче и чуть печальнее. В том, что Ричи погиб, была моя вина, и, наверное, до конца своей жизни я не смогу себе это простить. Он закрыл меня собой, загородил от смертельного заклинания, пущенного Беллатрикс Блэк. Поэтому здесь, в Хогвартсе, сейчас я, а не он. Что было бы, не успей он тогда или просто не пожелай меня спасти? Скорее всего, этот мир полностью оказался в руках Десятого, и получить образование, устроиться на работу могли только чистокровные, у каждого из которых на предплечье чернела бы Метка. Магическую Англию переполнили бы сквибы. Восстание, бессмысленная жестокость, запуганный народ. Это была бы мрачнейшая из утопий. Но о подвиге Ричи никто и никогда не узнает. Наверное, это к лучшему: обязательно найдутся те, кто покрутят пальцем у виска, услышав, что славный благородный гриффиндорец пожертвовал собой, чтобы спасти сердцем прогнившую и продавшуюся Темному Лорду меня. Я ведь зло. По рейтингу народной ненависти, наверное, даже Вольдеморта обгоню. Кивнув успевшему привести себя в порядок Муши, я унесла обиженно мяукающего Чери из кухни. Низзл сидел у меня на руках и, когда кухня исчезла из поля его обоняния, грустно повел носом. Зимой, когда Ариадна приезжала вместе с ним на каникулы, он весил килограмм на пять, наверное, меньше. Сейчас Чери больше похож на медвежонка: толстый, пушистый; и, вздумай он сейчас начать брыкаться, я не смогу с ним сладить даже минуту. – Знаешь, кто ты, Чери? Ты злостный нарушитель спокойствия маленьких домовиков. – Я шла, почесывая низзла за ухом. От этого он урчал как солидная газонокосилка. – Ты больше, чем каждый из них, раза в два или три. Теперь, опустошив холодильник, и в четыре. Не стыдно тебе? Я погладила его по спине, и вдруг мои пальцы почувствовали сквозь пушистую шерсть что-то чужеродное. Веревка, к которой привязан Уменьшающий мешок. Совсем крошечный, в розовой длинной шерсти и не найти. Я успокоила себя мыслью о том, что, наверное, Ариадна лакомится по ночам сладкими конфетами, а днем прячет их, чтобы я не ругалась, но на сердце было неспокойно. Как только я перешагнула порог гостиной, я опустила Чери на пол и аккуратно сняла с его шеи мешок. Там было пусто. Я устало села на диван. Чери уже вылизывался, развалившись на полу, и не мог дать ответ, кто повесил мешок ему на шею. Я надеялась, что это была Ариадна, и прятала она конфеты. Но в глубине души я боялась, что это Виктор, и хранил он что-то намного более опасное. В таком маленьком мешке могло поместиться все, что угодно. Виктор был любимым учеником Майкла Корнера, а тот разработал яд, которым была убита Панси. Мне стало страшно. В мешке мог быть яд, и мы все теперь в опасности. Не колеблясь, я прокричала, чтобы Муши немедленно явился в гостиную. Домовик почему-то не торопился, и я позвала его еще раз, добавив, что если его тощая задница тут не появится сию секунду, то на кухне узнают, что он... Далее я придумать не успела. Муши явился мгновенно, пунцовый от смущения и кланяющийся, едва не сливаясь с полом в единое целое. Слушать его оправдания не было ни желания, ни времени, поэтому я сухо приказала ему немедленно запереть все продукты так, чтобы никто не имел к ним доступ, а все, что готовится сейчас, проверить на лишние ингредиенты, любые зелья и яды. Муши попытался что-то сказать, но я заклинанием заклеила ему рот и потребовала запечатать еще и дверь в кухню, чтобы пройти могли только домовики с их особой магией. Взмах рукой, и Муши аппарирует, приучившись понимать меня с полуслова. Зная его исполнительность, уверена, что он все сделает именно так, как я сказала, а потом еще будет хвастаться, что без его ценной помощи новый Вольдеморт не был бы схвачен. Впрочем, тут, возможно, он даже будет абсолютно прав. Пора рассказать обо всем Тому и МакГонагалл. По какой-то причине я не сомневалась, что сейчас они вместе. *** В кабинете МакГонагалл яблоку было негде упасть. Кроме нее и Тома, там были еще Гарри, Рон, два незнакомых мне аврора и совершенно не изменившийся Тревор Бут. Как был занудой, так занудой и остался. Только теперь еще в фирменной мантии, дорогом галстуке, модных очках и покрытой лаком прическе. Никак Лаванда имидж создавала. С запонками перестаралась: слишком крупные, но, в целом, я бы "Превосходно" поставила. Когда я вошла, Терри о чем-то говорил с Томом: мой муж, скрестив руки на груди, молча кивал, в то время как его собеседник не умолкал ни на секунду. МакГонагалл, Гарри, Рон и два аврора, склонившись, рассматривали карту Лондона. На ней то и дело возникали какие-то точки, появлялись стрелки и пунктирные линии. Наконец, Терри, стоявший лицом к двери, увидел меня и стал судорожно хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на мелководье. Виной всему, конечно, была не моя красота. О нет, все дело в Метке. Но мне нравится такая реакция. – Добрый день, – поздоровалась я со всеми присутствующими сразу. – Не помешаю? – Нет-нет, Ромильда, проходите, пожалуйста. – МакГонагалл любезно кивнула, отвлекшись от карты. – У Гарри как раз есть для вас информация. – Профессор, мы не закончили с планом, – пробормотал Гарри, не торопясь делиться со мной новостями и передвигая заклинанием с десяток зеленых точек сразу. Крутой аврор за работой: не мешать и не лишать очередного способа продемонстрировать свою исключительность. Позер. Я мысленно метнула в его затылок огненный шар, но внешне постаралась ничем не выдать свое возмущение. В конце концов, он все-таки занят каким-то планом. Терри все еще не находил слов, что порядком веселило Тома, который, будто не замечая состояния собеседника, внезапно стал задавать ему вопросы один за другим. Мне стало жаль Терри, и я самовольно присоединилась к их разговору. – Привет, милый, – я ослепительно улыбнулась Тому и подмигнула. – Здравствуй, Терри. Я могу называть тебя так, мы же здесь все свои? Терри чуть не поперхнулся. Он был такой милый, похожий на Шалтай-болтая из детской считалочки. Конечно, Лаванда постаралась на славу, и Терри выглядел весьма представительно, но его комплекция и пухлые детские щечки вызывали у меня улыбку. – Здравствуй, Ромильда. – Терри едва коснулся губами моей руки и тут же отпрянул, будто боялся заразиться диковинной болезнью «пожирательство». – Рад знать, что у тебя все в порядке. Я не буду лгать, твое появление как гром среди ясного неба. Особенно в таком виде. – Он красноречиво указал глазами на Метку и покраснел до кончиков ушей. – Но ты прекрасно выглядишь. Только, пожалуйста, могу я попросить тебя об одолжении? Называй меня «Тревор» – это звучит значительнее. Том улыбнулся и обнял меня за талию. – Прости, пожалуйста, Тревор, – я покорно исправилась. – И прошу прощения, что прервала ваш деловой разговор несколько минут назад. – Ничего страшного! – Терри махнул пухлой рукой и попытался искривить свои губы в подобии искренней улыбки, но выходила все равно испуганная гримаска. – Мы с Ричардом обсуждали возможность сотрудничества. Сейчас, когда министр Скримджер убит, а Ричард здесь, я исполняю обязанности министра. Но, Ромильда, для меня, честного человека, неприемлема такая победа. Поэтому я предлагаю Ричарду не снимать его кандидатуру и продолжить наши дебаты в более благоприятное для этого время. – О, Тревор, как это благородно с твоей стороны! – искренне восхитилась я. Признаться, после рассказов Джинни я не думала, что Терри протянет Тому руку помощи. – К сожалению, в настоящий момент я обдумываю снятие своей кандидатуры. – Том, похоже, не первый раз сегодня говорил эту фразу. В его голосе сквозил металл, и это почему-то напомнило мне речь Десятого накануне Битвы. – Граждане нашей страны не должны принимать решения под влиянием стереотипов. В связи с возникшими обстоятельствами. – Как и Терри несколько минут назад, Том указал взглядом на Метку на моей руке. – Шоры на глазах наших избирателей – увы, неоспоримый факт. Переубедить людей может лишь новый переворот в их системе ценностей, доказывающий, что прежние идеалы пора низвергнуть. Но я не думаю, что ради кресла министра стоит рушить чужие жизни. Вы согласны со мной, Тревор? Терри огорченно покивал-покачал головой, словно подбирая слова для ответа, и, поджав губы, все-таки выдавил из себя трогательное признание: – Ричард, ты ничем не запятнал себя за все это время. Ты один из тех, за кем пойдут и кому поверят. Даже я, если бы не был твоим конкурентом, гордился тем, что такие люди, как ты, правят моей страной. Ты должен остаться. – Тревор, давай поговорим об этом через неделю? Дай мне время подумать, – устало произнес Том, сильнее, чем прежде, сжав ладонь на моей талии. Я поняла, что силы покидают его, и как можно беззаботнее произнесла: – Тревор, я обещаю, что через неделю мой муж передумает. Ведь нельзя упускать такой шанс! Ричард ужасно упрям, но я знаю, как убедить его. Поверь, способов много, и в список Запрещенных они пока не входят. А Метка сейчас украшает не только мою руку, и скоро ее станут воспринимать как обычную маггловскую татуировку. Спорим, ты хоть раз, но дарил Лаванде конфеты из моего магазина? Неужели из-за моего бурного прошлого они стали хуже? Шутка получилась плоской, но своего я добилась. Терри меня понял: он побледнел, позеленел, покраснел, а потом, со всеми попрощавшись, быстро ретировался. Прикоснувшись губами к моему виску, Том тихо прошептал мне на ухо: «Люблю тебя». О каком яде на кухне может идти речь, когда к нам сам Тревор Бут пожаловал с, соплохвост его раздери, щедрым благородным предложением?! Мир сходит с ума, это точно. Домовики запирают вечно гостеприимно открытые двери, домашний кот таскает контрабанду, а чертов Гарри Поттер корчит из себя самого-крутого-в-этой-комнате, не позволяя мне даже приблизиться к карте. Впрочем, это может быть его ответом на мою долгую ложь. В таком случае, один-один, мой милый, и мы наконец-то научились играть на одном поле.