Ненаследный принц

POV Драгона Лаэ, лорда северного пограничья Ауно… Его имя так же красиво, как и он сам. Почти на голову ниже меня, изящного телосложения, по виду лет восемнадцати – двадцати, он вызывал желание любоваться им. Лежащие по плечам золотистые волосы, вьющиеся крупными кольцами, синие глаза, бледная кожа – типичный домашний котенок, не привыкший к тяжелой жизни. Мне даже страшно стало, когда я представил, как повезу его с собой на границу. Эх, котенок, и за какие заслуги боги наградили меня тобой? А главное, мне не удалось больше чем на мгновение встретиться с ним взглядом. И как мне теперь понять, как он ко мне относится? У меня же лицо изуродовано, а вдруг Ауно будет каждый раз содрогаться от ужаса, глядя на шрамы? Ах, кто бы знал, как же мне больно от этих мыслей. Я даже заколебался на мгновение перед алтарем, не решаясь сказать «да», но тот самый слуга, что привел меня к императору, шепнул: — Если не заключите брак, завтрашний рассвет для него, скорее всего, не наступит. Это решило все. Конечно, я знал закон, но и представить себе не мог, что попаду в кровавую имперскую игру, а уж тем более не мог допустить, чтобы этому лучику света перерезали горло. И я сказал «да», смешал нашу кровь на алтаре и надел на него брачный браслет, позволив застегнуть на своей руке такой же, только со знаками старшего супруга. В тот момент я решил, что ничего между нами не будет, а если мальчик найдет свою любовь, я отпущу его, как бы больно мне ни было. Лучше так, чем видеть ненависть или страх в глазах, обращенных ко мне. По окончании брачной церемонии нас проводили в выделенную для новобрачных комнату. Я видел, как сжался от страха Ауно, едва взглянув на кровать, и тут же нашел повод оставить его одного, чтобы котенок хоть немного освоился. Бумаги с прошениями следовало подписать как можно скорее, судя по всему, императору осталось жить всего несколько часов, а после смерти начнутся траурные мероприятия, и мы застрянем в столице на добрый месяц. Нет, я не против того, чтобы супруг пожил в тепле и уюте подольше, но север – суровая земля, ждет. Вопрос в том, сможет ли меня принять прямо сейчас кто-нибудь из советников императора, но тут, как говорится: не спросишь – не узнаешь. Стоило выйти из комнаты, как появился тот вездесущий слуга, что привел меня к императору. Он словно ждал меня, хотя после окончания обряда в храме я его не видел. — Следуйте за мной, — произнес он с поклоном, и я пошел, понимая, что император хочет поговорить с глазу на глаз. Император выглядел совсем худо. Воздух со свистом вылетал из груди, а кожа приобрела серо-землистый оттенок. Такое я уже видел, и не раз, на поле боя и после него. Речь шла уже не о часах, а о минутах. Смерть стала полновластной хозяйкой императорских покоев. Как только слуга доложил о моем приходе, император медленно открыл глаза, вгляделся, словно с трудом узнавая, а потом чуть шевельнул рукой, лежащей поверх одеяла. Слуга сразу же выхватил мои бумаги, достал золоченую чернильницу, быстро обмакнул перо в чернила и вложил в дрожащие пальцы, после чего начал подкладывать листы под руку императора. Честно говоря, я был потрясен. Выбравшись в столицу, я надеялся найти понимание хотя бы у одного из советников, а тут подпись самого императора… да еще и без долгих обсуждений и уговоров. Теперь у нас появился шанс не просто существовать, а жить. Когда слуга, скрепив бумаги личной печатью императора, вернул их мне, я быстро просмотрел документы, все еще не веря своей удаче. Магическая печать отливала золотом, даря нам надежду на будущее. — Благодарю Вас, мой Император, — произнес я, опустившись на одно колено, чтобы поцеловать бессильно упавшую на одеяло руку. — Я оправдаю возложенное на меня доверие. Клянусь своей жизнью и честью. — Не… сомнева…юсь, — тихо просипел умирающий. — Позаботься… о нем… Малыш… мой са… самый… грех. Больше ничего император произнести не успел. Губы его еще раз дрогнули, и великий император затих навсегда. — Позабочусь, — прошептал я, чувствуя, как магия сжимает сердце горячим обручем. Последняя воля священна, но даже если бы не она, я все равно не смог бы обидеть того, кого поручила моим заботам пусть не любовь, но судьба. Слуга императора упал перед кроватью на колени, и сквозь слезы кивнул мне: — Идите, лорд Драгон. Слуга за дверью проводит вас к вашим покоям, прошу пока молчать о том, что... — голос на мгновение прервался, и я понял, что он плачет, скорбя об этом великом человеке. — Через несколько часов будет объявлено о смерти императора, к тому времени вы должны подтвердить брак делом, иначе он может быть расторгнут. Прощайте. Подтвердить брак… Легко сказать, а как сделать, когда я опасаюсь напугать супруга? Он уже не ребенок, конечно, но по виду – сущее измученное дитя, хотя и старается держать лицо. Войдя в комнату, я все еще терзался этим вопросом, а когда в слабом свете одинокой свечи увидел своего котенка, вообще замер, боясь даже дышать слишком громко. Ауно спал сидя на кровати, прижавшись плечом к одному из столбиков изножья. На нем была надета простая бледно-голубого цвета ночная рубаха до колен, без столь любимых при дворе кружев и рюшек с бантиками, но больше всего меня потрясли беленькие носочки, которые Ауно так и не снял. Видимо, он ожидал меня, да так и уснул не дождавшись. Я откинул одеяло, подхватил Ауно на руки, намереваясь положить на кровать, чтобы он мог нормально поспать, но Ауно вдруг открыл глаза и сонно поморгал. Я вновь замер, затаив дыхание. Вот сейчас он увидит мои шрамы и… — Лорд Драгон, — тихо произнес Ауно, деликатно зевнув. — Можно, я не буду снимать носки? Я с трудом удержал невольный смех. Вот ведь, ожидал чего угодно: испуга, отвращения, слез, мольбы – всего, но только не такого вопроса. — Конечно, можно, котенок. — Спасибо, — все так же тихо произнес он, а потом… заснул. У меня на руках заснул! Неужели доверился? — Спасибо вам, милостивые боги, за такой дар, — прошептал я, укладывая Ауно в кровать, на белоснежную простыню. И тут меня словно ледяной водой окатило: мне же нужно подтвердить брак! Если бы Ауно родился женщиной, все было бы проще, порезал руку, несколько капель крови на простыню и все, дело сделано. А тут как быть? Осмотрев чистую простыню, на которой свернулся клубочком Ауно, я встал на колени, развязал шнуровку на штанах и начал оглаживать себя. Слава всем богам, долго мучиться не пришлось. Как только я представил, как супруг будет извиваться подо мной, умоляя не останавливаться, семя брызнуло на кровать, оседая каплями на белоснежной простыне. Оглядев получившуюся инсценировку ночи любви, я немного поколебался, но все же решился на кое-что еще. Собрав пальцами немного спермы с покрывала, я приподнял сзади ночную рубашку супруга, и осторожно, чтобы не разбудить, мазнул испачканными пальцами по ягодицам Ауно, вернув после все на свое место. «Вот теперь можно спать», — решил я. Наивно, конечно, а может быть, и глупо, но взять его сейчас... невозможно. Устроившись рядом, я прижал мужа к себе и чуть не рассмеялся, когда котенок развернулся, словно распускающийся бутон, и обвил меня руками и ногами, даже потерся щекой о плечо, после чего сладко засопел, обдавая дыханием мою шею. Я думал, что рядом с ним, да еще в такой позе, долго не смогу успокоиться, но полученная чуть раньше разрядка, плюс усталость после дороги и поспешной свадьбы сделали свое дело. Вскоре я и сам заснул, положив ладонь на спину Ауно. *** Громкий и настойчивый стук в дверь заставил меня заполошно вскочить с кровати, сбрасывая на пол Ауно, что так удобно прикорнул на мне, и выхватить из ножен меч. Я всегда вешал его в изголовье – старая привычка не раз спасавшая жизнь. Только встав в боевую стойку, я вспомнил, где нахожусь и что произошло накануне. Меч отложен в сторону, и перед входившими в комнату людьми предстал я во всей красе, и мой лежащий на полу супруг. Быстро сориентировавшись, я поднял его и мигом завернул в одеяло. Возглавлял десяток утренних гостей наследник, которого я имел счастье лично лицезреть пять лет назад во время одного из посещений столицы, а еще вчера на нашей свадьбе. Он сразу же скользнул взглядом по испачканной простыне. Потом он перевел взгляд на морщившегося от боли Ауно, пытающегося незаметно потереть пострадавшую при падении попу. Укутывающее Ауно одеяло не давало в полной мере разглядеть, как он выглядит, но в этот момент супруг закопошился активнее, попытался одернуть сбившуюся ночную рубашку, и тихо ойкнул. — Что? — всполошился я, позабыв о похабно скалящихся визитерах свиты. Только придворный маг не улыбался, а как-то странно отводил взгляд в сторону. — Прилипло, — прошелестел Ауно, смущенно покраснев и опустив очи долу. Мне он показался до невозможности милым, а вот наследник зло фыркнул: — Значит, брак подтвержден? – наследник вопросительно взглянул на мага и тот утвердительно кивнул, бросив на меня короткий взгляд и тут же снова отвернувшись, словно… Словно стыдился чего-то. Наследник побагровел, и только что зубами не заскрежетал от ярости. — Что ж, желаю счастья новобрачным! Сказал – как плюнул. В ответ я пробормотал что-то благодарственное и поклонился, а когда выпрямился, то чуть не окоченел от холодного взгляда, которым наградил меня наследник. Неужели он так ненавидел Ауно, что готов отправить собственного брата на смерть? За что? Не верю, что этот котенок мог причинить кому-то какое-либо зло. Ревность? Но ведь Ауно с самого рождения именовался не иначе как тьер – ненаследный принц, так что на трон императора претендовать не мог. В чем же причина такой ненависти? Глядя в глаза будущему императору, я мысленно поблагодарил мага за ложь, и похвалил себя за вчерашнюю предусмотрительность, ничуть не сомневаясь, что иначе брак признали бы недействительным, и я навсегда потерял бы Ауно. Он тоже это понимал, потому что, вытащив одну руку из-под укрывшего одеяла, обнял меня, прижавшись всем телом и уткнувшись лицом в шею. Я даже почувствовал, как он дрожит, то ли от холода, что вряд ли возможно, то ли от страха. — Ладно, пойдемте, милорды, — процедил сквозь зубы наследник. — Брак свершился, не стоит мешать молодым. Придворные послушно устремились на выход, маг кивнул мне, наследник остановился в дверях, оглядел нас еще раз внимательным взглядом и, зло улыбнувшись, проговорил: — А знаете, лорд Драгон, ваш супруг чудесно поет. Думаю, он не откажется спеть для вас. Если хорошенько попросите, — и ушел, наконец, невежливо хлопнув дверью. Я не понял, что такого страшного он сказал, но Ауно весь затрясся и шарахнулся в сторону, плотнее укутываясь в злополучное одеяло. — Ауно, не бойся меня, не бойся! И петь не надо, если не хочешь. — Я… я… — Ауно поднял взгляд. Синие глаза полны боли и невыплаканных слез. Сердце у меня в груди сжалось. — Не надо, котенок, ничего не говори, если не хочешь или не можешь. Потом расскажешь, когда поймешь, что мне можно доверять. Кстати, сколько тебе лет? — попытался я переменить тему разговора, явно неприятную для Ауно. — Восемнадцать, — ответил он, вздохнув. — Замечательно, — я отступил, давая Ауно возможность собраться с мыслями. — Я позову слуг, чтобы принесли воду и завтрак для нас. Умойся и распорядись, чтобы собирали твои вещи, сегодня к вечеру уедем. Или хочешь остаться на похороны? Только сейчас Ауно понял, что императора уже нет в живых. Губы дрогнули, но слезы так и не пролились. Он замер, закрыв глаза, а я шагнул вперед, прижав его к груди. Одеяло сползло на пол, но сейчас мне было не до прелестей супруга. Я целовал закрытые глаза, потом лоб, а затем, чуть склонив голову, нашел губы. Ауно не сопротивлялся, но и не отвечал, явно не зная, как поступить. Ничего, у нас еще будет время для этого. А пока надо одеться и выйти, иначе я могу не сдержаться и испугать моего котенка. *** Столицу мы покинули после полудня. Траурные мероприятия были в самом разгаре, но Ауно сказал, что уже простился с отцом, и задерживаться не пришлось. Подписанные императором бумаги я передал верному человеку. Жаст – моя правая рука, и надежный воин, не раз прикрывавший мою спину в бою. Он все сделает как надо, и продовольственный обоз прибудет в крепость через три, максимум четыре недели, или я ничего не понимаю в людях. Вообще-то, я сам собирался вернуться с обозом, но судьба и император распорядились по-своему. Коронация наследника состоится через три дня и мне не хотелось находиться в столице на тот момент. Не то чтобы я боялся, но… Береженного боги берегут! Вещей у супруга оказалось на удивление мало. Всего несколько смен белья, по паре рубашек и штанов, и не очень теплый плащ. На первое время хватит, а там ему сошьют меховые обновки, чтобы не мерз. Коня для Ауно я подобрал спокойного, поскольку был не уверен, что тот хорошо держится в седле. Вещички приторочил к седлу запасного мерина, помог супругу сесть верхом, вскочил на своего Воронка, махнул рукой тройке воинов, что должны сопровождать нас в дороге, и кивнул Жасту. Мне стало радостно, что скоро я окажусь в родных краях, при этом сердце сжималось от тревоги, как отнесется Ауно к своему новому дому? Понравится? Сможет ли он принять меня в свое сердце и… постель? В воротах императорского дворца к Ауно подошел молодой человек, судя по нашивкам на кафтане – ученик придворного мага. Он пожелал нам счастливого пути, едва заметно притронувшись ладонью к колену Ауно. Супруг вздрогнул, бросил на него удивленный взгляд, а потом все же поблагодарил и тронул коня, явно спеша убраться подальше от дворца и его обитателей. Что же, я тоже не против побыстрее оказаться дома. — Рысью марш!