Ненаследный принц

POV Драгона — Драгон… Тихий голос заставил меня оторвать взгляд от пылающего камина и перевести на Ауно. После нашей встречи со снежными тиграми он стал столь молчалив и задумчив, что я начал немного переживать. – Я хочу спеть для тебя, — выдохнул он, перебирая пальцами струны лютни, а потом… Воистину, боги щедро одарили меня своей милостью. Любимый супруг, к которому вернулся волшебный голос – что может быть прекраснее на свете? Только наша любовь! Когда песня закончилась, я взял в руки ладони Ауно и поцеловал каждый пальчик, стараясь выразить свои чувства. Вскоре он уже тяжело дышал, норовя отнять ладони и желая большего. Утром я проснулся и потянулся к Ауно, но того не оказалось рядом. Мгновенно сбросив сонную негу, я сел на кровати и огляделся. Яркий дневной свет заливал комнату, давая понять, что я довольно прилично проспал. Ауно сидел у окна, листая какую-то книжицу, при этом лицо выражало задумчивую обеспокоенность. Рядом на столике находилось что-то, прикрытое отрезом полотна – явно мой завтрак. Тихо поднявшись, я подошел к Ауно, обнял со спины и поцеловал в макушку: — Что беспокоит тебя, родной? Ауно вздохнул, захлопнул книгу, а потом немного повернул голову, потянувшись за нормальным поцелуем. Несколько минут в комнате царила тишина, прерываемая нашим дыханием, а потом Ауно нехотя разорвал поцелуй. — Надо поговорить, Драгон. Умывайся и приходи завтракать. Возражать я не стал, быстро привел себя в порядок, присел за стол, достал кусок рыбного пирога и кивнул, давая понять, что готов слушать. — Помнишь, ты нашел дневник своего предка в потайной комнате? Я кивнул, утвердительно угукнув. – Так вот, мне раньше как-то не до него было, а сегодня утром наткнулся и решил почитать. Тут в основном воспоминания, как наши предки отвоевывали эту землю у диких племен, после император назначил лордов, ответственных за завоеванные земли, одним из них и был твой прапрапрадед. Но есть тут и еще кое-что… Ауно немного помолчал, неотрывно глядя в окно, но при этом явно ничего не видя. Я не торопил, понимая, что откопал супруг что-то не особо приятное. — Здесь описывается магический дар, с помощью которого император мог вдохновить на бой целую армию, и это… голос. Последнее слово Ауно произнес едва слышно, так что мне пришлось напрячь слух, чтобы понять, о чем он говорит. А он вдруг прикрыл глаза и отвернулся, плечи поникли. Меня прошиб холодный пот. — Это, конечно, очень интересно, но причем тут мы? — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее. — Голос, понимаешь? Голос. Он голосом поднимал людей, вел их, фактически заставлял делать то, что было ему нужно. Таков дар императора, его магия. Именно этим и славилась его семья. С ее помощью они завоевали, а потом и расширили империю. Фактически он чужими жизнями расплачивался, захватывая новые земли, а люди умирали, повинуясь. Не имея ни выбора, ни сил противиться. — Но последнее время никто ни о чем подобном не слышал, — попытался я ободрить Ауно, положив ладони ему на плечи, но он только горько усмехнулся, качнув головой. — Вот то-то и оно, что не слышал. Ни нынешнему императору, ни его… нашему отцу, ни деду, этого дара не досталось, зато мне… — Ауно прижался лицом к моим ладоням. — Этот проклятый всеми богами дар достался именно мне. Поэтому наслед… нынешний император никогда не оставит меня в покое. Он всю жизнь будет бояться, что я подниму восстание. Понимаешь?! — Да. Положение действительно серьезное. При таком раскладе о ревности речи уже не шло. Видимо, на том празднике Ауно раскрылся, показав свой дар, вот отсюда и начались все его беды. Почему Ауно оставили в живых, ведь нет человека – нет проблемы, но, видимо, император запретил трогать сына, надеясь каким-то способом избежать неприятной ситуации, да наследник опередил отца, покалечив собственного брата. Могу себе представить, что именно двигало наследником в тот момент, но сейчас для Ауно явно лучше, если бы голос не вернулся. Поговорить со своими людьми, пояснив им, что это надо держать в тайне? Не выйдет. Слишком много посвящено в секрет, в том числе детей. Стоит кому-то нечаянно проболтаться заезжему купцу и… А вот о том, что может случиться дальше, думать не хотелось. Все еще размышляя, я подхватил Ауно на руки и понес к кровати, ощущая всем телом, как он мелко вздрагивает, словно от холода. Надо что-то придумать, и быстро! — Значит так, не переживай и не нервничай. Я немедленно напишу письмо императору, думаю, что он оставит тебя в покое, испугавшись если не меня, то всех лордов севера, а мы привыкли выступать против опасности общим строем. К тому же скоро день зимнего солнцестояния, а у нас почти ничего не готово, так что вместо страхов и терзаний, займись лучше подготовкой, не можем же мы ударить перед гостями в грязь лицом. — Гостями? – Ауно испуганно взглянул на меня. — Ну да. Обычно у нас не особо любят по гостям ходить в это время, все-таки расстояния между крепостями приличные, но мы молодожены, так что от поздравлений и гостей отделаться не получится. — И сколько будет народа? — испуг в глазах Ауно сменился холодным расчетом, и я облегченно выдохнул. Подготовка отвлечет на пару дней, а там еще что-нибудь придумаю. — Не очень много, думаю, около сотни. — Сотни? И ты только сейчас мне об этом говоришь?! Драгон!! Да, у супруга весьма крепкие кулачки, так что вниз я спускался, болезненно потирая бок. Райдон уже ждал меня. За маской безмятежности я заметил вполне явное беспокойство. — Ты знал? – задал я вопрос, как только мы оказались в лаборатории, где нас никто не смог бы подслушать даже случайно. — Заподозрил в тот вечер, когда он вас из снега вызвал. И вчера он пел для тебя, а вся крепость буквально искрилась любовью, и я понял окончательно. — Тогда давай на пару покумекаем, как нам быть. Отдавать своего Тигренка императору я не намерен. — Кто бы сомневался! Да и мне совсем не хочется оставаться без ученика. Есть предложения? Я рассказал о своей задумке, а потом мы вместе с магом составили письмо. Клянусь, я был сама вежливость. Сначала велеречиво поздравил нового императора с праздником, а потом напомнил, что мой супруг больше не является его братом, уйдя в другой род. Я клятвенно заверял императора, что на престол тот никоим образом не метит, прямых наследников у Ауно не будет, да и вообще, из северных земель он ни ногой, если, конечно, император лично не прикажет обратного, а значит, никакой опасности не представляет. Потом легонько так напомнил, что младший супруг – это фактически моя собственность, а посему я не намерен терпеть ни малейшего посягательства на нее даже от того, кому я давал клятву верности. Моя жизнь принадлежит императору, честь – роду, но свою любовь я не отдам никому. Походя, намекнул, что, если другие лорды узнают о столь некрасивом поступке императора, виновного в несчастьях, свалившихся на голову Ауно, даже я не берусь предсказать, чем может закончиться их всеобщее недовольство. Надеюсь, молодой император не забыл прописные истины о том, что империя сильна лишь тогда, когда лорды полностью поддерживают императора, а вернее лордов севера в империи нет и быть не может. В конце письма я вновь заверил в своей верности трону, запечатал личной печатью и отправился к своим воинам, надеясь найти среди них гонца. К их чести должен сказать, что вызвались все, а когда узнали, что дело касается Ауно и это письмо в первую очередь должно помочь ему, то чуть не перессорились, споря о том, кому ехать. Я лично отобрал троих воинов, вручил письмо и дары для императора в честь праздника. Конечно, они опоздают, и доберутся до столицы не раньше чем через месяц, но тут важен не сам подарок, а его смысл. Мы же будем ждать в крепости их возвращения. Нет, ответного письма я не надеялся получить, как и даров из императорского дворца, в нем не осталось ничего ценного после того, как я забрал оттуда Ауно. Я просто хотел, чтобы нам позволили прожить нашу жизнь так, как мы хотим и столько, сколько отмерят нам всемилостивые Боги, а пока… Будем жить!