Сто одиночек

Третий клан, который Хисуи Нагарэ никогда не воспринимал всерьёз, едва объединившийся и весьма безрассудный в своих действиях, оказался единственным, кто протянул ему руку помощи. Пускай, рука была протянута вслепую и в кромешной тьме, но Нагарэ был бы последним глупцом, если бы брезгливо ударил по ней. Те, кого он никогда не считал за соперников сейчас заботливо и осторожно привели его в элитного вида бар под названием «Хомра», отогрели от зимнего мороза и даже поинтересовались его самочувствием. Два прошедших года зелёный король чувствовал себя загнанным в клетку зверем, сейчас же к нему относились, как к человеку, интересовались и переживали, и такое проявление доброты тронуло его. Многочисленные раны бронзового короля — Кеньюити Сонохоки — промыли и обработали, о чём Юма, уставшая от его упрямства, уже не заботилась. Дрожь земли — прозвали его люди красной королевы, в чём были правы, Сонохока обмолвился, что в момент своей инициации вызвал землетрясение, от которого сейсмостойкие здания обваливались, будто карточные домики, открытые раны глубоких трещин пронзали асфальт на глубину, измеряемую в метрах. — Говори, если будет больно, — не раз повторили молчаливому королю Наито Рен и Тотсука Татара во время обработки ран, но Кеньюити не проронил ни звука, лишь жмурился, стискивал зубы или крепко сжимал кулаки. — Он неразговорчив, — заговорил Хисуи, с благодарной улыбкой окинув взглядом собравшихся людей в этом месте. Наито Рен явно имела какой-то опыт в медицине, Учики Марисэ и Аоки Кента без возражений помогали ей. Исибаси Ренджиро самостоятельно перебинтовывал свою рану в плече, этот мужчина был мрачен, как туча и не менее угрюм. Помогавший передвигаться зелёному королю Камата Юдзуки беспокойно сновал на улице вместе с ворчавшим что-то себе под нос голубым королём Киноситой Кисо. — Но позвольте мне за обоих выразить нашу благодарность. Без вашего вмешательства никто не знает, сколько бы Изанами продержала нас в тюрьмах… Молодые люди переглянулись, устало восседая на диванах и высоких стульях у стойки бара. Сражение с Юмой их измотало, они были бледными и уставшими, но довольными, гордыми за себя. — Не нас нужно благодарить, — закурив, произнёс Кусанаги Изумо. — Именно вас, — Нагарэ заулыбался, в его улыбке были столько искренности и тепла, что заставляло только умилиться в ответ. — И простого спасибо будет мало. Я всем сердцем благодарен вам, вашему королю и союзнику. Кусанаги поднял взгляд к потолку, зарывшись пальцами в волосы. — Король сейчас отсутствует. — Да, — буркнул недовольный этим рыжий парень в бандане, имя которого король подзабыл, за что ему было очень стыдно. — У нас только королева и светло-синий. На лице Хисуи отразилось недоумение. Он провёл в заточении два года и был почти полностью изолирован от внешнего мира против воли, но было непохоже, что он не осведомлён о таком существе, которое является дополнительным источником энергии. Возможно, что он знал даже больше. — Против сотни вооружённых человек с моей силой и силой Изанами, — Нагарэ ошеломлённо смотрел на красный клан. — В здании с дорогой охранной системой, имея при себе всего двадцать людей, а единственный король был отправлен за нами в бункер… вы меня разыгрываете? Красные заулыбались, ничего не ответив, оставив зелёного короля глубоко озадаченным. Мысленно он прикидывал примерный план атаки, но на ум не приходило ничего толкового без использования сил в полной мере. Мягкий звон колокольчиков, висящих над входной дверью, нарушил тишину, оповещая о посетителях. — Час! Где тебя носило?! — возмущённо, едва не срываясь на истерику, обращался к Ёсикаве Юкико Киносита Кисо. Девушка не отвечала и с безразличным видом выслушивала нервничавшего парня. Ей не хотелось признаваться в том, что случилось на самом деле. В конце концов, заблудиться в едва знакомом городе может каждый, правда? Сердце Хисуи Нагарэ замерло, когда он увидел вошедших за ними людей. За два года заточения он полагал, что эта троица должна была давно позабыть о нём и жить так, как им хотелось бы, либо идти за другим королём. Увидеть сильнейших людей из своего клана он совершенно не ожидал. Ничто не изменилось в них. Сукуна Годжо уже успел поссориться с Каматой Юдзуки и оба дразнили друг друга, с недовольным видом показывая языки, Мишакуджи Юкари как всегда одетый с иголочки, тепло улыбался, глядя на их перепалку, и Хирасака Дохан — как всегда отстранённая и молчаливая, так и не получившая силу лично от него. От волнения Хисуи подскочил с дивана, боль в мышцах словно ножом полоснула непослушные ноги, заставив пошатнуться. — Нагарэ, — голос Годжо дрогнул. Белки глаз мальчишки были красными от слёз, сдерживать эмоции для подростка очень трудно. Зажмурившись, Сукуна помотал головой и, не говоря ни слова, заключил короля в объятия, что-то бессвязно бормоча сквозь стиснутые зубы. На мгновение Хисуи почувствовал себя родителем, дети которого были оставлены на произвол судьбы. Хирасака Дохан старалась держаться как можно холоднее, но когда она прильнула к королю, он услышал её тихий всхлип. Мишакуджи крепко пожал руку короля. — С возвращением, — улыбаясь, произнёс Юкари. — Наш король. Спустя два долгих года Нагарэ впервые чувствовал себя настолько опустошённым, но при этом невероятно могущественным. Изанами отняла у него не просто свободу, она отняла у него дорогих людей, а у них забрала сон и покой. Одно лишение сил королевы на мгновение показалось королю слишком милосердной местью. Мягкий звон колокольчиков повторился, и, не успел Хисуи прийти в себя, как его тут же едва не задушили в объятиях сильные руки. — Живой, — зажмурившись, слабым шёпотом произнёс Тэнкей Ивахунэ. Нагарэ печально улыбнулся, узнав своего названного отца по той же рясе из грубой ткани, по запаху любимого пива старика и книжной пыли. Он тоже его ждал, ждал и верил, когда сам Хисуи давно потерял веру. Женщина, стоявшая за спиной Ивы, была не знакома Нагарэ, но, похоже, он был знаком ей. Утерев пальцами тяжёлые слёзы, незнакомка отошла подальше, не желая никому показывать свои эмоции. — Живой, — дрогнувшим голосом ответил Хисуи. — Какой же ещё? Поняв, что он находится в центре внимания, серый король взял себя в руки и выпустил Нагарэ из объятий. Оглядев красный клан, он нашёл взглядом кудрявую девушку в чёрной одежде, стоявшую возле выхода из бара. — Королева, — Ива улыбнулся. — Иди, обними старика, которому ты спасла сына. Юкико подчинилась нехотя и сомневаясь, оно и понятно, этого человека она видит впервые в жизни, да и доверия особого он не внушал. Невольно, Нагарэ сравнил третью королеву с пятой, глядя на этих двоих. Мията была высокой, женственной, а Ёсикава маленькой, в объятиях Тэнкея стала даже меньше. Мията — хладнокровная, расчётливая, Ёсикава, судя по бою, — вспыльчивая и самонадеянная. Даже взгляд у них был другим. У Мияты глаза хитрые и жестокие, у Ёсикавы печальные. — Сын? — неуверенно переспросила Юкико. — Это… неожиданно. Правда, я не знала, меня не за что благодарить. — Одно Ваше решение, — мигом вмешался Хисуи, взяв девушку за руку, решив, что лучшей возможности для его признательности не может быть. — Уже достойно уважения. Я Хисуи Нагарэ — зелёный король, — он мягко улыбнулся, обращаясь не только к красной королеве, но ко всем, кто находился вокруг. — Зверствуя с обретёнными силами, Изанами держала меня в плену практически с момента своей инициации. — Он на мгновение нахмурился, ощутив чёрную, всепоглощающую ненависть к зелёной королеве всем сердце. — Моей благодарности не передать словами. — Он накрыл руку Ёсикавы своей. — Но я смогу выразить это поступками и действиями. Красная королева, Вы позволите стать другом для союзного с Вами короля и Вашим мечом и щитом? Волнение, чувствовавшееся в тёплом воздухе, стало почти осязаемым. Юкико казалась растерянной, в какой-то момент она опустила взгляд, не решаясь смотреть спасённому в глаза. Его слова наполнили её гордостью, отразившейся ярким румянцем на щеках. Нагарэ перевёл взгляд на Иву, а тот едва заметно кивнул, говоря тем самым, что непременно окажет содействие, если его помощь понадобится. — Я тоже Ваш щит и меч, — подойдя, проговорил Кеньюити Сонохока мягким юношеским голосом. — Из бронзы и камня. Слова застряли в горле Ёсикавы, заставив Хисуи лишь подивиться тому, как тяжело человеку, сумевшему разгромить сотню вражески настроенных людей, вести светскую беседу. Пользовалась ли этим Изанами в повседневной жизни и обычных разговорах? Конечно, ей же нравится видеть людей беспомощными. — Я, — прохрипела Юкико, медленно убирая руку из тёплых ладоней Нагарэ. — Не хотела бы требовать слишком многого… — С нас никто не потребует столько, сколько требовала Изанами, — мягко продолжал Хисуи. — Но разница в том, что она подавляла нашу волю. Помогать красному и светло-синему кланам — не наша обязанность, но наши решение и желание, наша благодарность, — верно, зелёный клан? — Конечно, — ответил за троицу Мишакуджи Юкари. Сукуна Годжо и Хирасака Дохан поддержали его кивком. — Мы слишком долго были лишены правителя. — Сонохока? Бронзовый король кивнул, сжав трясущиеся руки. Ему беседа давалось гораздо тяжелее, нежели Юкико. — Ива? Тэнкей хотел было ответить, но его прервала та самая незнакомая женщина, пришедшая вместе с ним. Тушь слегка размылась на её длинных ресницах, а белки серых глаз покраснели от слёз. — Не только Ива, — тихо произнесла она, всеми силами стараясь, чтобы её голос не дрожал. — Ещё и я. Самуи Кири, — Тэнкей в недоумении смотрел на девушку, с которой обычно никогда не ладил. Нахмурившись, брюнетка толкнула серого короля локтём в бок. — Не смотри на меня так! Я не хочу больше видеть тебя вечно подавленным! Ивахунэ заулыбался, осторожно опустив руку на плечо брюнетки. Серые похожи, — мелькнуло в голове у Нагарэ, — оба не спешат раскрывать свои личности, либо страшатся этого. Однажды обретённая мощь уже проявила себя во всей красе, превратив в прах всё, что когда-либо было дорого двум королям. Были ли здесь, среди красного клана, люди настолько же опустошённые давней трагедией Кратера Кагуцу? Вполне возможно. — Всегда рассчитывайте на старика, — Тэнкей приставил два пальца к виску и отсалютовал, в знак своего согласия. — Не оскорбляй меня отказом, красная. Ты разгромила не человека… Невысказанный вопрос застыл на лице Ёсикавы, вопрос, на который она уже должна была знать ответ. — А змеиное гнездо, — продолжал Ива, глядя на спасительницу и спасённого. Усталая улыбка вновь украсила его лицо. — Спасибо тебе. Юкико отвела взгляд. — Кусанаги, — обратилась королева к бармену, устало опиравшемуся о стойку. Сражение рука об руку с Каэном его довольно сильно вымотало, тем более, благодаря Камате Юдзуки он ощущал ноющую боль в мышцах. — Это твой бар. Гости тебя не обременят? Изумо засмеялся, втирая докуренную сигарету в пепельницу. Судя по его лицу, он был доволен предложением о заключении союза. — Лишь бы это были не кошки, собаки и лошади, — он выпрямился, с добродушной и вежливой улыбкой глядя на новых союзников. — Отныне бар «Хомра» всегда открыт для вас! Ёсикава слабо улыбнулась, услышав это. Теперь красному клану союзники нужны как никогда раньше, ибо что-то подсказывало королеве, что одним разгромом Юмы не ограничится. Изанами захочет линчевать её на обломках своего дома, Скипетр 4 имеет больше оснований для ареста, да и из новых королей она нашла только голубого и бронзового, никто не знает, сколько их ещё. Если Хисуи Нагарэ не защитит её, то пусть позаботится о ребятах, они заслужили островок покоя в буйном море войн. — Кисо? — позвала голубого короля красная королева. Он не проронил ни слова, слушая главу зелёного клана, внутренне поражаясь тому, как быстро он способен переманить людей на свою сторону. Изначально Киносита был скептически настроен по отношению к Хисуи, но после его слов подумал, что был бы не против следовать за этим человеком. — Я принимаю союз с кланами, — Киносита Кисо протянул руку, первым её пожал Хисуи Нагарэ, а после Кеньюити Сонохока. — Моя сила служит правде и тем, кто её придерживается. — Я не самый сильный союзник, — продолжала Юкико, справившись с волнением. — Но каждый из вас может рассчитывать на мою поддержку. Изумо прокашлялся в кулак. — И моего клана, — быстро добавила Ёсикава. Хомра и Каэн обступили девушку, заставив пошатнуться от общих объятий. Уставшие от сражения, ослабленные недавним боем, но гордые и счастливые. Они вновь объединились, вновь вернулся лидер, который направит и осветит путь, к тому же теперь, благодаря желанию их лидера, они могут ощутить себя в безопасности. — А у кого-то появился повод фотографировать, — радостно улыбнулся Тотсука Татара, на секунду забежав в служебное помещение за своим новым фотоаппаратом. Профессиональный, видимо, ему самому надоело плохое качество цифровых камер. — Давайте дружно посмотрим на своего покорного слугу и улыбнёмся. Все-все, зелёный клан, Кири и господин старик, вас это тоже касается. *** На первом этаже бара остались всего двое, остальные разошлись спать. Остался один незавершённый вопрос, который Исибаси Ренджиро — второму подданному красной королевы и первому человеку в её клане — очень хотелось обсудить. Освещение золотило деревянные стены и полы и резало глаз, отражаясь в стеклянным столиках. Сидя напротив королевы на мягком диване, Ренджиро сложил руки в замок, сверля Юкико взглядом чёрных глаз. — Какого хрена ты творишь? На лице Ёсикавы мелькнуло недоумение. — Я же говорила, Изанами верить нельзя, — защищалась девушка, глядя в глаза подданного. — Ты слышал, что говорили Юдзуки и Изумо? Капсул было больше, они не могли никак использовать силу на них. — Я не об этом. Исибаси был уставшим и раздражённым, но достаточно терпеливым, чтобы говорить ровным голосом. Не удивительно, что Юкико начала своё ответ с зелёной королевы, разрыв долгих отношений Ренджиро с Изанами давался ему непросто. Он никогда не считал себя дураком или глупцом, но именно после возвращения Ёсикавы понял, насколько был слеп. Нагарэ и Сонохока — подтверждают то, что он недоумок. Он был слеп в своей любви к зелёной королеве, поддался нежности и ласке, только теперь осознавая, что Мията искусно притупляла его бдительность. — Твой Меч. Юкико склонила голову набок, делая вид, что не понимает, о чём он. В её взгляде мелькнула холодность и ненависть, Ренджиро ощутил это, мурашки волной пробежали по его коже. — Ты чёртова самоубийца, — его голос был твёрже камня. — Я видел твой Меч! — Он поднялся из-за стола, не в силах усидеть на месте. — Он будто изъеден ржавчиной! Как у тебя хватило ума пойти в бой, когда он вот-вот рухнет?! Ёсикава сощурила взгляд. Иногда Исибаси не понимал, как вообще может слушать девчонку, которая младше его почти на два десятка лет, но иногда что-то заставляло его опомниться, что-то напоминало ему, что она даже глазом не моргнула, вонзив выкидной нож в шею ребёнка. Её рука не дрогнула, когда она одним движением оборвала чужую жизнь. Сердца присутствующих в тот момент остановились, охваченные холодными пальцами ужаса и отвращения, а королева… улыбалась. Хищный, нечеловеческий оскал, пустой звериный взгляд и алая кровь на её одежде и лице. Но сейчас на него смотрела другая Юкико. Девушка, эгоистичная и молчаливая, готовая скорее рискнуть собой, нежели попросить о помощи. — Если бы он рухнул, — начала Ёсикава, не сводя с него прямого взгляда. — Мията отправила бы мне пулю в лоб прежде, чем он бы коснулся земли. И отозвала я свой Меч именно тогда, когда его отозвала зелёная. Исибаси закурил, держа сигарету дрожащими руками. — Риск был оправдан, — поднялась из-за стола Юкико. — Разве ты не видишь? Репутация красных восстановлена, клан снова самый жестокий, а не самый слабый, — она развела руками, будто показывая в сторону здания Юмы. — Зелёный и бронзовый короли на нашей стороне, — она подняла руки, указывая на потолок. — Когда сила оставит меня, вас будет кому защищать! — Когда сила оставит тебя, твой ручной шизофреник прирежет нас всех! — вспылил Ренджиро. — Скажи мне честно, это он заставил тебя тогда… Ёсикава замерла, услышав это, и впервые Исибаси увидел её такой слабой и хрупкой. Будто дуновение ветра сейчас может её сломить. Сжав челюсти, она опустила взгляд, заставив мужчину пожалеть о заданном вопросе. Он потёр уголки глаз. — Мёртвых не вернуть, — уже мягче начал Ренджиро. — Но не иди за ними в могилу. Ты нужна здесь и сейчас, мы твои: на сегодня, на завтра и навсегда. Юкико это не убедило. Она уже приняла решение: идти до конца, он бессилен её остановить. — Короли заключили союз с тобой, — закрыв глаза, он затянулся, но совсем скоро выдохнул дым, который сейчас казался ему невероятно горьким и едким. — Подружись хоть с одним из них, проводи вместе время. Не собираешься раскрывать им суть своей проблемы — хоть будь за спиной кого-то сильного. Ёсикава опустила взгляд, обдумывая его слова. Исибаси запомнился ей ворчливым и вредным стариком, но за прошедшие два года стал подавлять свой эгоизм и наконец-то считаться с её мнением. Став старше, он вдруг помолодел, а будучи моложе, был старым. — Предлагаешь Кисо? — перевела взгляд на окно Юкико. — Он оказался достаточно полезным, даже отважным. — Нет, — Ренджиро вновь сел на диван, втирая докуренную сигарету в пепельницу. — Молодой и зелёный, ещё наивный и несобранный. Как я лет в пятнадцать. Отвратительная личность. — Сонохока — его ровесник. — Не сравнивай орла и пони, — в голосе мужчины слышалась агрессия. — Единственное с ними сходство в том, что они оба ручные. Голубой прискачет по ровной дорожке, бронзовый набросится на объект ненависти даже в бурю. А вот зелёный… — Коварнее Изанами. Их взгляды встретились. Ёсикава смотрела с равнодушной ухмылкой, оскорбляя ею невежественность Исибаси, а он, мрачно глядя на неё, вновь ощутил себя неуютно. Ему Хисуи Нагарэ показался вполне вежливым, проявляющим уважение и почтение к людям. Со всеми равный, не принижает свой клан и не хвастается тем, что он сильнее — вполне хорошие качества. — Слышал, как он разговаривает? — продолжала Юкико. — Как себя держит, как смотрит? Он привык наблюдать и замечать детали, знает, как повлиять на человека, чтобы расположить его к себе, а его благодарность… я бы очень хотела выдавить из себя что-то язвительное, но у меня не было слов. Я уверена, грозным он способен быть ничуть не хуже. Изанами — змея, она может только запугивать, шантажировать и жалить, а Нагарэ осторожнее и тише, но это не значит, что он не сможет напасть. Воцарилось молчание. — Дракон, — Ёсикава провела кончиками пальцев по столу, рассуждая над собственным сравнением. — Свирепый и свободный, а его идеи — его золото. Сердце Хисуи Нагарэ пропустило удар после этих слов. Они сидели на первом этаже, а он бесшумно спустился на второй ещё во время начала их разговора, привлечённый звуками голосов. Дракон. Он помотал головой, стараясь справиться с волнением и среди беспорядочных мыслей выбрать хотя бы одну — разумную. Дракон. Нужно будет сделать комплимент красной с утра. Нахмурившись, зелёный король предпринял очередную попытку успокоиться, однако получилось это довольно плохо. Дракон. Опустив взгляд, Хисуи улыбнулся, позволив себе обрадоваться комплименту. Теперь он просто обязан соответствовать этому образу, если хочет услышать ассоциацию ещё раз. Похвала за своё поведение окрыляла, и, испытывая приток эйфории, парень тихо поднялся на третий этаж, чтобы отправиться спать, не тревожа разговор красных. *** Общежитие Скипетра 4 ни изнутри, ни снаружи не вызывало восторга у привыкшего жить в роскоши Фушими Ники. Удушающие белые стены снаружи и тошнотворно-бежевые изнутри, огромная территория, на которой росли стройные деревья сакуры и скрипучий деревянный пол в помещении. Повалившись на кровать, мужчина устало убрал руки за голову, закрыв карие глаза. Металлические браслеты и цепи отзывались лёгким позвякиванием при каждом движении рук. Что-то у синих произошло и его приём в клан решили ненадолго отложить. Ничего страшного, потому как пару часов назад кто-то совершенно случайно украсил окна начальства шариками с краской. Ники самодовольно заулыбался, глядя в потолок. — Значит, вот где поселилась моя обезьянка, — поднявшись с кровати, Фушими потянулся, не спеша разбирать принесённые в чемоданах вещи. Успеется, сейчас главное — осмотреться. Комната не была большой, зато в ней была чуть ли не единственная в общежитии двухместная кровать. Ну так, на всякий случай. Пол такой же деревянный и плоский, как чувство юмора короля — с усмешкой подумал Ники, невзначай вспомнив, что Мунаката Рейси не слишком обрадовался какой-то его шутке. Или комплименту начальнице? Фушими точно не запомнил, ибо для него это не имело смысла. По словам Симидзу Акины — синей королевы — ему долгое время придётся упражняться с деревянным мечом, однако у Ники план был гораздо интереснее, чтобы избавить себя от тренировок. Он понадобился здесь, судя по неодобрительным шепоткам будущих соклановцев, потому что в красном клане появился какой-то мертвец. «Каэновский труп» — как вскоре он узнал, после недолгого допроса с минимальными издевательствами над людьми, — по имени Камата Юдзуки. Довольно тихая личность, никакого криминального прошлого: отличник в младшей, средней и высшей школах, никогда не был отчислен, популярностью у родственников не пользовался, многие не вспомнили о родстве с ним. Фушими казалось, что он знал причину такого пренебрежения: они просто не хотят впускать его в свою жизнь. Медицинские карты утверждали, что у мальчишки всегда было отменное здоровье, редко болел, отклонений в психике никаких. Никаких, или он искусный актёр? Другие прозвища у каэновского трупа — «псих», «поехавший» и «У-Меня-Этот-Придурок-Точно-Огребёт-В-Следующий-Раз». Он не нападал на Скипетр 4 в открытую, но успел помучить потерявший силу золотой клан и пару невинных жителей. Была у него какая-то цель? Вряд ли. Он просто охотился и играл с добычей. И для Каматы Юдзуки подобрали в соперники Фушими Ники? Камата — мальчишка, ему от силы двадцать лет, даже Сарухико старше его! Но, если юнец представляет собой такую опасность, что синие без конца с ненавистью о нём судачат, бой с ним должен быть интересным. Лениво потягиваясь, Фушими Ники покинул комнату, по пути прихватив свою кожаную куртку. Можно было бы наведаться на территорию красного клана, вряд ли труп далеко от них отходит. Но можно было бы поискать Сарухико, явно он поселился в этом общежитии, хотя бы потому, что других на территории Скипетра 4 не было. Закурив, Ники поднял взгляд к потолку, улыбаясь так, будто смаковал пришедшую в голову идею, точно изысканный деликатес. — Фушими Ники. Синяя королева — Симидзу Акина — подошла бесшумно, тихо, лёгкая, словно пёрышко, заставив мужчину удивиться её внезапному приходу. Форма Скипетра 4 сидела на ней прекрасно, делая её женственнее, а две длинные сабли, прикреплённые ножнами к поясу, создавали ощущение воинственности девушки и её мужества. Королева была бледна, тёмно-каштановые волосы только подчёркивали её нездоровую бледность и усталость, а синие глаза пронзительно смотрели на будущего подданного сквозь стёкла очков. — Что? — Фушими затянулся, подняв голову к потолку. — Курить не брошу. Потерпишь. Акину это не задело, она была слишком опустошённой для того, чтобы злиться или упрекать его. — Красная королева вернулась, — она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза ладонью. — Включая её, у неё уже шесть Мечей, и их число увеличится, когда она договорится с фиолетовыми. И всего два из них — Мечи королев. — Это плохо? — Это катастрофа! — Акина стиснула зубы, борясь с нервами. — Я не знаю, что у неё на уме, мне в любом случае необходимо её арестовать. На ней уже висит убийство и нападение на резиденцию зелёной королевы. Бывшей. — Бывшей? — Меч Мияты Изанами был уничтожен. Предположительно, королём. Ники усмехнулся. — Сейчас слишком опасно находиться в нашем клане, — продолжала Симидзу. — Я хочу спросить ещё раз: ты уверен? Мы не могли поймать красную королеву два с лишним года, она знает как драться и отступать. — Вы что, подруги? Акина сжала губы в тонкую линию. — Понимаешь, — продолжал Фушими. — Я уже принял решение. Меня не испугает какая-то девчонка с кучкой задротов. — Учти, — продолжала королева. — На нашей стороне стрейн из золотого клана, серебряные, и мы отправили предложения о союзе всем известным инициировавшимся королям. Боюсь, откликнутся далеко не все. — Ну и что? — Ники пожал плечами. — Меня это не касается. Укажи мне на соперника, и я его прикончу. Казалось, Симидзу одним взглядом готова была просверлить в нём дыру. Старший Фушими просто ещё был не в курсе, что он станет её левой рукой, но королева полагала, что он должен был догадаться об этом самостоятельно. — Ладно. Хорошо. — Сдалась королева, устало потирая веки кончиками пальцев. — Ты получишь достаточно сил, чтобы противостоять Камате Юдзуки. Акина не знала этого, да и откуда ей было знать, насколько Юдзуки и Ники похожи? Получив силу, Камата Юдзуки какое-то время был тихим, смиренным, будто присматривался к новому окружению и испытывал силы вдалеке от остальных, чтобы знать свой предел возможного. Результат превзошёл ожидания парня. Фушими Ники не знал, в каком направлении думает юный психопат, но уже прикидывал, что его способности позволят ему издеваться над кланом короля в любой удобный для себя момент. — И, Ники, — продолжала синяя королева. — Наша цель — красная королева. — Твоя забота о подружке меня бесит. Думаешь, она не предусмотрела увеличение числа синего клана? Не думаю, что в противном случае она бы спряталась за спиной стольких королей. Ты хоть что-нибудь о них знаешь? — Камеры видеонаблюдения сломаны. Мы подозреваем, что виной тому был непроглядный туман. Ники выбросил докуренную сигарету в приоткрытое окно. В снегу окурок погас, издав тихое шипение. Единственное, за чем он хотел понаблюдать, так это за тем, как королева решит проблему, если он ей будет давать только плохие советы. — Кстати, — Фушими потёр шею. — Здесь водится одна обезьянка. Очень сильно на меня похожая. Симидзу улыбнулась, глядя на него, чувствуя, что из-за него она не раз будет попадать в неприятности. Взрослый, красивый и с проникновенным взглядом, но по-детски жестокий и эгоистичный. И как такая холодная душа садиста могла прятаться за столь прекрасным лицом? Акина отвела взгляд, внезапно осознав, что смотрит на будущего носителя своей силы слишком долго. — Это подождёт, — вздохнув, ответила синяя королева. — Я созову клан. Приготовься к принятию присяги: надень форму, не паникуй, постарайся не нервничать. — По-моему, нервничаешь сейчас только ты, — фыркнул Ники. — Не заикайся, не вырони меч и не споткнись на ровном месте. Клан-то тебя поймёт, а вот у меня это может вызвать истерику. Симидзу Акина поспешила кивнуть и удалиться, намереваясь устроить небольшой сюрприз Фушими Сарухико. Бледно-серый свет скрытого за снеговыми тучами солнца нагонял тоску и противную печальную задумчивость. Акина шла по коридору бесшумно, лёгкая, как перо, тихая, как ветер, мелькая из света в тень разделяющих окна стен. Бесконечные тренировки превратили её тело в сталь, закалённую льдами и заточённую бурей. Мечи, ножнами прикреплённые к поясу, стали для неё родными детьми, собственная сила — матерью, долг — мужем, отвага и решимость — сёстрами. Единственное, что всегда подводило — острота зрения, без очков синяя королева становилась такой же беспомощной, как рыба на берегу. Юкико выбралась из Могильника. Одновременно это жутко пугало Акину, но заставляло радоваться. Могильник оправдывает своё название, потому как до оцепления территории синим кланом отчаявшиеся люди приходили туда, чтобы свести счёты с жизнью. Сколько раз они были близки к тому, чтобы поймать Ёсикаву? Симидзу сбилась со счёта. Столько раз вычисляли её укрытия, искали, в тайне окружали, заставая врасплох, а она… Пела. «Я твой худший кошмар. Я в твоей голове, увидимся во сне. Я твой худший кошмар, не бойся, не беги, тебе от меня не уйти» Что на неё находит в моменты опасности? Паника и избыток адреналина? Раньше, за все те долгие годы их дружбы, она никогда не пела для того, чтобы совладать с эмоциями, тем более, в моменты опасности. В нерешительности замирала — да, злилась — да, но никогда не голосила. «Я твой худший кошмар» Как верно сочинила — не придерёшься! С момента убийства девчонки к её персоне можно подобрать сразу три определения: худший кошмар, головная боль и заноза в заднице. Конечно, Акина не учитывала того, что сама Юкико в Могильнике никогда не нападала, а отбивалась, но факт остаётся фактом! Ёсикава Юкико — мелкая заноза в заднице. И у этой занозы куча королей в арсенале. Неплохо устроилась без своего Суо — не подберёшься! Суо Микото. Симидзу на секунду остановилась, идя по коридору, чтобы выглянуть в окно. Она была на пятом этаже общежития, отсюда был хорошо виден сад с сакурами, которые сейчас стояли голые, точно нищие, и асфальтированные дорожки для пробежек. Эта резиденция была больше прежней, но её обширная территория была необходимостью. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, учитывая то, что синий клан значительно разросся. С поддержанием порядка они вполне справляются, но если Ёсикава обратит на них весь свой гнев, будет трудно выстоять против четырёх королей. Суо Микото. У Акины перед глазами стояла величественная морская платформа, возвышающаяся на толстых столбах на сорок метров над поверхностью воды. Порывистый ветер пропитан запахом соли, а из-за проплывавших мимо рыболовецких судов несло рыбой. Стены тюрьмы представляли собой шесть метров тугоплавкого вольфрама. Кругом датчики движения, на заключённых стальная обувь, которая примагнитится к полу в случае сопротивления или непослушания. Тюрьма вмещала в себя три сотни заключённых, но изначально была построена всего для одного пленника. Симидзу вздрогнула от громкого удара по окну. Королева касалась ладонью холодного стекла, забывшись, погрузившись в свои мысли. По ту сторону, сидя на карнизе, на неё смотрела довольно большая зелёная птица и вопрошающе качала головой, будто прося впустить. Стряхнув с крыльев снег, попугай что-то бессвязно прокричал, из-за чего Акина почувствовала себя бесчувственной сволочью. Она поспешила открыть пластиковое окно и впустить заблудшую душу, совершенно не подозревая, что глазами очаровательного попугая смотрит незваный гость. — Ты была права, — с улыбкой проговорил Хисуи Нагарэ, переведя взгляд на маленький голографический экран в воздухе, на котором мелькала Симидзу Акина. — У неё добрая душа, но годы работы со стрейн так и не научили её подозрительности. Ёсикава Юкико сидела напротив за столом, сосредоточенно глядя на парящие в воздухе над виртуальной игральной доской пузырьки. Они представляли собой подобие шашек, одни ярко сияли от алого неона, а другие — зелёные — издавали негромкий электрический треск. Простой способ от Хисуи сосредоточиться на собственной силе и просто вспомнить, как ею управлять. Это похоже на изучение языков: с отсутствием практики теряется навык. Тем более, нужно же было скоротать время перед завтраком. Запах жареной ветчины наполнял рот слюной, из-за чего сосредоточиться на игре было всё труднее. При первых попытках поиграть на виртуальном шахматном поле, зелёный король попросту уничтожал и поле, и неон Юкико и даже электризовал волосы девушки, заставляя их подниматься к потолку. «Шашка» Ёсикавы с гудящим звуком двинулась вперёд. — Почему бы тебе не поиграть с другими королями? — хмуро отозвалась Юкико, чувствуя скорый проигрыш. — Они смогут уничтожить твои фигуры, а для меня самым разумным остаётся ретироваться. Хисуи встретился с ней взглядом, рассуждая над вопросом. Вообще-то, со вспыльчивым голубым королём Киноситой Кисо играть было неинтересно, с бронзовым Кеньюити Сонохокой — тоскливо, а с Тэнкеем Ивахунэ не получится, он не хочет выдавать свою личность короля. — Просто мне интересно, — он едва заметно улыбнулся, опустив взгляд на «шашки», чувствуя как больно отозвалось в груди сердце. Дракон. Как же приятно было думать об этом прозвище долгой ночью. — Пожалуйста, давай продолжим? Будто он сам не знал, что он дракон! У красной здравые идеи по поводу дальнейших действий, в отличие от Кисо или Сонохоки. Они — прекрасные люди, но у Юкико в битвах опыта больше, да и риски она хочет свести к минимуму. Ждать, когда будет действовать враг, неважно, что это будет: слежка, атака или угрозы. Это даёт время окрепнуть и набраться сил. Котосака кусал дужку очков Симидзу Акины, сидя у неё на плече, позволяя зелёному королю отвлечься на себя и обдумать ход. С негромким электрическим треском пузырёк двинулся в сторону красной шашки, намереваясь уничтожить её. Нужно поддаться. Тоже своеобразный контроль над силой, если одна из фигурок будет уничтожена. Юкико подпрыгнула на месте из-за раздавшегося хлопка, заставив Нагарэ сдержанно рассмеяться из-за своей реакции. — Что?! — подскочила красная королева с места, упираясь ладонями в стеклянный стол, ошарашено глядя на оставшиеся фигуры. — Ты что, ходил слабой фигурой? — Похоже на то. Ах, как же я мог так глупо поступить? Ёсикава в недоумении смотрела на явно переигрывающего короля, как драматично, как горестно он приставил тыльную сторону ладони ко лбу. — Нет мне прощения. — Прощения! Прощения! — повторил Котосака по ту сторону экрана, что заставило Симидзу дать ему побольше хлебных крошек.