Сто одиночек

Чёрной королеве — Хори Уме — новое убежище клана короля было так же ненавистно, как и старое. Оохаси Каташи, выбранный её королём и носителем силы, решил, что для своих людей — Шонти — он раздобудет убежище поприличнее, нежели стрип-клуб. Огромный пентхаус был неприлично вычурным и тошнотворно вульгарным для семнадцатилетней девушки. Два этажа, вертолётная площадка и гараж в подвале здания — всё это Хори проклинала, а её чёрная, тяжёлая ненависть отражалась во взгляде, проглядывалась благодаря трясущимся рукам и напряжённому тону голоса. Светлые стены, большие окна, за которыми можно было бы увидеть весь город, диваны из белоснежной кожи. От снежной белизны рябило в глазах. Видимо, король чёрного клана хоть через интерьер пытается казаться чище — подумалось Уме, когда она осматривала его владения, — вот только по-настоящему прибавит ему невинности только смерть. Она будет ему к лицу, он этого достоин. Иногда Хори казалось, но только казалось, что Шонти — вполне безобидные ребята, даже славные, но потом чёрная королева переводила взгляд на широкий пьедестал посреди квартиры, прекрасно понимая, что предназначен он только для дорогих проституток. Здесь всё было для неё гадко, мерзко. Даже стоявший в прохладном воздухе запах корицы и вина вызывал дурноту. Шонти — хорошие актёры, но роскошь, дарованную им криминальным бизнесом, скрывать ненавидят. Смотри на человека, смотри на его улыбку и ясные глаза, потом ты будешь сильно удивлён, ощутив нож в сердце, направленный его рукой. — Я пришла, — негромко проговорила Уме, входя в квартиру. Каташи Оохаси расслабленно сидел на диване, откинув голову на спинку, потягивая сигару. Напротив, за одним столом с ним была Токита Азами — правая рука короля — смерив девушку единственным глазом, она махнула ей рукой, приветствуя. — Что-то произошло? Чёрный король пальцами вынул сигару изо рта, выдыхая дым. — Почему мы не можем позвать тебя просто так? — ровным, невесёлым голосом спрашивал он. Ему была присуща частая глубокая задумчивость, но сегодня Оохаси был мрачен, как никогда прежде. — Двери Шонти всегда открыты для тебя. Хори Уме опустила взгляд, медля с ответом. Если бы не обретённая мощь чёрной королевы, она бы никогда в жизни не пришла бы сюда, не знала бы этих людей и желчь не жгла бы ей горло от отвращения и страха. Оохаси Каташи неприлично богат — можно судить хотя бы по этой квартире, — но рядом с ним ничто не казалось для Уме милее и роднее тесной квартирки родителей. Там страхи исчезают, там нет тревог, и не хочется убегать, там она в своём коконе из грёз и слёз. — Рохля, — огрызнулась Токита Азами, сощурив единственный целый правый глаз. Правая рука чёрного короля всегда была агрессивна и не скупа на слова. Даже её внешний вид был не менее смел, чем она сама: высокие бордовые сапоги, короткая кожаная юбка и куртка, пот которой виднелся тёмный узкий топ. Вульгарная и хищная, этого было достаточно, чтобы королева ненавидела эту беловолосую провокаторшу. — Я серьёзно, Оохаси. Вербуй красную. Какой бы она ни была, ей хватило отваги вернуться и отправиться из пекла в пекло. Уме удивлённо перевела взгляд на короля. Она его ненавидела — да, но он хотя бы был ласковее и дружелюбнее остальных по отношению к ней. — Красная вернулась? — в голосе Хори прозвучала надежда. Они говорили о вербовке, могло ли это значить, что чёрная королева избавится от слишком тяжёлой для неё ноши? Если есть шанс распрощаться с силами или поменяться местами — пусть это случится. Пусть кто угодно будет на её месте, даже если это проклятая детоубийца. Оохаси Каташи не спешил с ответом, заставляя Токиту Азами раздражённо ёрзать, сидя на диване, а Уме — задержать на нём взгляд. Сегодня он принарядился в цвета своего клана: чёрный свитер с короткими рукавами и тёмно-серые джинсы. Алый взгляд его глаз был устремлён к потолку, ему сейчас торопиться была некуда, а в собственном доме он не чувствовал себя неуютно. Единственное в нём, что заставляло Хори восхищаться — его каменная уверенность в чём-либо. Он не колеблется, принимая решения, он способен быстро реагировать и избегать неприятных ситуаций. Уме закрыла глаза, хмурясь. Найти в таком грязном человеке что-то хорошее, значит привязаться к нему. — Вчера она организовала грандиозную вечеринку по этому поводу, — выдыхая дым, ответил Каташи. — Шесть Мечей и разгром Юмы, которая сейчас выбирается из каменного гроба. Что скажешь, Хори? Повторим? Уме вздрогнула, когда к ней обратились. — Моих сил хватит только на один, — дрогнувшим голосом протараторила чёрная королева. — Вы же знаете… — Я шучу, — закрыв глаза, Каташи почесал затылок. — Не будь так серьёзна. Токита Азами презрительно фыркнула, в то время как Хори Уме устало опустила взгляд. Нельзя воспринимать шутку там, где ненависть разрастается колючими чёрными розами в сердце, там, где кружит вороньё и страх жалит, словно осы. — Что произошло? — уже твёрже и спокойнее спрашивала королева. Меньше всего на свете ей хотелось бы, чтобы Токита Азами сейчас на неё высокомерно фыркала из-за неуверенности девушки. Хори знала, что это плохо, но она частенько представляла себе, как спицами выкалывает единственный оставшийся у Токиты её хитрый чёрный глаз и вгоняет остриё как можно глубже в череп. Плохо и мерзко — да, но такие люди недостойны чего-либо лучшего. — Из-за чего она разгромила Юму? Оохаси заулыбался, услышав этот вопрос. Его королева не раздражает его ненужными вопросами вроде «это была красная?» или «что произошло с Юмой?», она сразу спрашивает по делу. Вот только её мрачная печаль была ощутимо тяжёлой. Он долгое время пытался, чтобы Шонти для неё выглядел более безобидным, но этого оказалось недостаточно. Печаль Хори тяжёлая, тягучая и тёмная, печаль человека, готового совершить предательство. — Никто не знает, — Каташи качнул головой в сторону, предлагая королеве присесть. Она пришла в школьной форме — чёрно-белой с голубыми пуговицами на пиджаке, рубашке и карманах юбки. Поставив сумку на пол, Уме осторожно села на край, крепко сжав юбку на коленях. — Но единственное, что нужно знать, что у красной шесть Мечей. Весьма скверно против моих четырёх. Трёх — хотелось добавить Хори. Девушка совершенно не желала помогать королю после того, как он применил одержимость на белом королеве — Саито Дзёмэе. Этот беловолосый паренёк показался ей вполне славным и сговорчивым, Уме казалось, что она смогла бы договориться с ним по поводу альянса, а он уговорил бы белого короля — Хагивару Чо. Вот только чёрный и белый короли слишком вероломны, слишком нетерпеливы и несдержанны. Дзёмэй загипнотизирован, ради него Чо подчиняется вражескому клану против своей воли. Находящуюся в комнате девушку с силами белого короля Хори заметила не сразу, но была рада увидеть её. Да, Хагивара Чо постоянно сквернословит и грубит, но она была единственным человеком, которого боялась даже Токита Азами. Подойдя нестройной походкой к компании со штофом крепкого вина в руке, белый король плюхнулась на диван, улыбаясь опьянённой улыбкой. Закинув ноги на дорогой стол, она указала штофом на чёрного короля. — Два, понял, жопа Зевса?! — её голос звучал озлобленно, но не яростно. — Сделаешь что-то с Дзёмэем, я тебе все яйца в холодильнике разобью. От её пьяного злорадного смеха Хори едва сдержала улыбку. Хагивара пьяна не настолько, чтобы перестать соображать, просто в трезвом состоянии она угрожает куда изысканнее. Шонти боятся её заслуженно, потому как она доказывала правоту своих слов ледяными пулями, которые быстро таяли в тёплой крови недруга. — И вообще, — продолжала белый король, допивая остатки из штофа. — Нечего церемониться с красной. Схватим её, а корольки сами сдадутся. Особенно, если перед одним из них она раздвинула ноги. Это заставило Каташи рассмеяться. — Тупее предложения ещё не слышал. Есть ещё идеи? Уме? Чёрная королева сжала руки на коленях крепче, думая над тем, что бы ей сказать. Она была согласна с предложением Чо об атаке, потому как ненавистный ей Каташи не сможет выстоять против шести Мечей сразу. А если выстоит? Тогда нужно придумать что-то более подлое, чтобы его смерть была гарантирована. — Я хочу мира, — в принципе, это была правда. Сердцем девушка ощутила отчаяние и страх. Кланы разделяются на три больших альянса, подготавливаясь к войне, если тайна её личности раскроется, даже дома покой не наполнит теплом её душу. — Пожалуйста, можно я поговорю с красной или синим королём? Красная — моя ровесница, думаю, я смогу войти к ней в доверие, а синий король защищает слабых. Притворюсь слабой — он нам поможет. Взгляд алых глаз Каташи Оохаси был прямым, терпеливым и внемлющим. Ему это предложение понравилось куда больше, нежели желание лобовой атаки, хмурясь, он недолго обдумывал его. — У меня есть альтернатива, Хори, — он склонил голову набок, глядя на неё. — Если тебе страшно, мы повременим с нападением. Стравим альянс синих и альянс красной, прозрачно намекнув второму на запертого в тюрьме Суо Микото. Хагивара Чо шумно зевнула, прикрыв рот рукой. — Что за тюрьма способна удержать этого недомерка? Оохаси Каташи вновь затянулся, сощурив глаза, глядя на слушающих его людей. Информация не является секретом для чёрного клана, но если белый король сейчас устроит в его квартире снежный ад из-за того, что не получила ответа на заданный вопрос, приятного будет мало. Хагивара Чо слишком спесива, чтобы думать прежде, чем делать. — Ховато Хато, — чёрный король закрыл глаза. — Подобраться к ней незамеченным невозможно. Сбежать ещё труднее. Непреступная крепость, которая просто обязана вывести из себя красную. На мгновение на лице белого короля мелькнула улыбка, которая очень понравилась чёрной королеве. Хори Уме готова была поклясться, что Брут и Кассия улыбались точно так же перед убийством Цезаря. Предательская, коварная, холодная, свойственная белому королю, у которого даже Дамоклов Меч состоит из толстых льдин. — Я твой, — напевала Хагивара Чо, вспомнив на пьяную голову записи с камер видеонаблюдения в Юме. — Худший кошмар. Уме задрожала. «Я в твоей голове, увидимся во сне» Разум окутала тёмная пелена после этого медлительного напева. Пульсирующая боль сдавила голову тисками, трясущиеся руки похолодели, к горлу подступила тошнота. «Здесь боль возвращается снова и снова!» Кровь. Кровь всюду. Тьма обступает со всех сторон, окружает. Больше крови! Нужно больше крови! «Не бойся, не беги, тебе от меня не уйти» Воздух полон тьмы и криков, лезвие выкидного ножа приятно холодит кожу, оставляя на ней яркие кровавые лепестки. Сжав рот руками, Уме сорвалась с места, выбежав в ванную комнату. Содержимое желудка просилось наружу, наполнив глотку кислотой и желчью. Воспоминания возвращались яркими отрывками, а эта чёртова песня была неотъемлемой их частью, точно гимн для государства. Мыслями, Хори противилась вспоминать случившееся, но разум предательски подводил её, возвращая в прошлое, вместе со строками страшной песни. «Всё исчезло, позабыто, мой дар тебе — могильные плиты» Слёзы обожгли глаза чёрной королевы, ноги беспомощно подкосились, а разум, мечущийся в лихорадочных воспоминаниях, оставил её, позволяя впасть в бессознательный омут. *** Конечно, бар «Хомра» был гораздо больше, чем с первого взгляда показалось Тэнкею Ивахунэ. Одно дело — сидеть за столиками или просто ходить мимо, озираясь, совершенно другое — убираться в помещении, приводить его в порядок. Владелец бара был совершенно не против добровольной помощи, хотя поначалу проворчал что-то про обязанности оболтусов и дармоедов. Тем не менее, уборка всегда успокаивала серого короля, как и готовка, так что, почему бы не совместить одно с другим: помочь союзнику, да и самому себе? С момента освобождения Хисуи Нагарэ прошло три дня, весьма продуктивных для зелёного короля, мрачных для бронзового, бездельных для голубого и спокойных для красной королевы. Все они были хорошими людьми, даже вечно недовольный Сукуна Годжо признавал это, хотя сам уже несколько раз едва не нарывался на драку с Каматой Юдзуки. К Кеньюити Сонохоке — бронзовому королю — было решено обращаться строго на «Вы», чтобы повысить его уверенность в себе, а голубого — Киноситу Кисо — спровоцировать сделать невыполнимое — чтобы уверенность поубавить. Благодаря характеру Нагарэ, к нему относились, будто к старому доброму другу, который всегда выслушает и поддержит, поделится своеобразной королевской мудростью и поможет советом. «Джунгли» восстановлены и постепенно набирают популярность благодаря хакерским навыкам приближённых короля. — Тебе помочь? — спрашивал Хисуи у Тэнкея, обернувшись к нему. Экран его телефона гас, означая, что парень прекратил его использовать. — Работа на сегодня завершена, я мог бы поделать что-то ещё. После освобождения парень был просто не в состоянии усидеть на месте. Зелёный король вечно был чем-то занят, если не Джунглями и наблюдением за кем-то глазами своего попугая, то чем-то из домашних обязанностей, будто нервничал перед чем-то важным. Ива заулыбался, глядя на него. Пускай, не по крови, но Нагарэ — его сын, такой же родной и нужный, такой же близкий, словно они всю жизнь были семьёй. Тёмные цвета его одежды делали зелёного короля визуально старше, но для Тэнкея он всё тот же мальчишка, найденный им после катастрофы Кагуцу. — Кажется, бармен оставил грязную посуду с вечера, — ладонями серый король упирался в черенок швабры, вспоминая. — Управишься? — Я же не ребёнок, — толика раздражения прозвучала в голосе Хисуи. — Справлюсь ещё до открытия, мне не трудно. Да, его сын больше не ребёнок. Довольно взрослый для того, чтобы перестать быть славным послушным мальчиком. Хотя, если вспомнить, сколько раз Иве приходилось посещать школу из-за буянящего Нагарэ, то покладистым сынок был только в четырёх стенах их дома. Оно и понятно, он король, ему не хотелось как-либо себя ограничивать. Тихий шум льющейся воды наполнил собой прозрачную тишину бара. — Всё хотел спросить, — заговорил первым зелёный король, попутно протирая тарелки пенящейся губкой. — Самуи Кири. Я сразу понял кто она, но всё же мне интересно: если вы оба так сильно друг с другом не ладите, почему продолжаете сотрудничать? Тэйнкей закрыл глаза, усмехнувшись, мысленно прозвав себя старым болваном. Как бы он ни пытался смягчить все ссоры с серой королевой, Хисуи обмануть не так просто. Он наблюдателен — это так, но знает ли он, что его названный отец умеет подмечать детали не хуже его? — Кири славная, — он продолжал мыть полы, налегая на швабру. — Мы с ней непохожи. Она умеет зарабатывать деньги и стремиться вверх по карьерной лестнице, но какая же она неряха! Если бы не одежда, которую не нужно гладить, она бы ходила в мятой, если бы не фастфуд, она бы умерла с голоду. Даже в разговорах она вечно трещит о политике и бизнесе, а я о религии и энотеке. Нет, с ней мы совершенно непохожи. — Тогда что вас объединяет? — продолжал Нагарэ спокойным и ровным голосом. — Двадцать исков по сексуальным домогательствам. Хисуи замер, а после медленно перевёл взгляд на Тэнкея. Шок и удивление отразились во взгляде короля, по лицу было видно, что он воспринимал сказанное, как злую шутку, но не был до конца уверен в своей правоте. — Что? — пожал плечами Ива. — Я её просто по плечу похлопал. Серьёзно, не стану же я приставать к девчонке! Хисуи вздохнул, опустив взгляд, вернувшись к мытью посуды. Слова серого короля не похожи на ложь, хотя бы потому, что Самуи Кири хотела закатить истерику даже от небрежного взмаха руки. Фантазия творит чудеса с женщинами и губит едва зародившиеся отношения. — Но стоит мне попросить о помощи, она поворчит, но не откажет, — Тэнкей окунул швабру в ведро. — Разревелась, как девчонка, закрывшись в ванной, когда все ушли спать после твоего возвращения. Пускай она ненормальная и озабоченная, зато человечная. Нагарэ улыбнулся, услышав это. Не так часто старик без умолку судачит о другом человеке, чаще его интересовали кулинарные программы, либо чтение книг и выполнение домашних обязанностей. Хотелось бы и Хисуи поговорить о подобном, но почему-то он ощущал себя застенчивым глупцом, когда ненужные мысли посещали его разум. — А как у тебя с Юкико? Вопрос застал зелёного короля врасплох. Хорошо, что он стоял спиной к своему названному отцу, иначе тот увидел бы, что кровь прилила к его лицу, отразившись румянцем на бледных щеках. Нет. Нельзя поддаваться панике. Прямой и спонтанный вопрос привёл его в растерянность — только и всего. Тем более, под этими словами можно подразумевать всё, что угодно. — Смотря, что ты имеешь в виду, — продолжал Нагарэ ровным, словно тихая река, голосом. — Юкико выдвигает неплохие идеи по поводу дальнейших действий, она ценный союзник, и за своё спасение я от всего сердца благодарен ей. — Был бы рядом Юкари, он бы тебя стукнул. Хисуи крепко сжал губку дрожащими пальцами, выдавив пену из мягких пор. Стиснув зубы, он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Ива его засмеёт, если он признается, что одним своим комплиментом Ёсикава лишила его сна и покоя. Нагарэ и сам над собой посмеялся, если бы узнал, каким дураком будет себя ощущать. — Эй, — серый король смотрел на своё угрюмое чадо с умилённой улыбкой. — Думал, старик у тебя совсем слепой? — Я не хотел бы продолжать эту тему. — Будь по-твоему, только прекрати искрить молниями при виде Юдзуки. Он немного не в себе, но для твоей малявки он просто одичавший кот. Нагарэ нахмурился. Неужели его только это выдало? Лучший контроль над силой короля ощущается только после боя, сейчас же приходилось себя сдерживать, потому как молнии могли появиться в любой неудобный момент. Вчера, например, он случайно поджёг чей-то автомобиль, а обратил внимание на это только после раздавшегося за спиной взрыва. Почему же Ива не приплёл к Камате и взрыв автомобиля?! Стеклянная дверь открылась, оповещая о посетителе тихим перезвоном колокольчиков. Посетители не приходят так рано, это один из представителей союзных кланов. — Ой, — удивлённо произнёс Тэнкей, глядя на вошедшую девушку. — А кто это у нас такой заплаканный? Кто тебя обидел? Хисуи перевёл на неё взгляд из любопытства. Учики Марисэ — довольно слабый представитель Каэна, вошла, громко шмыгнув носом и утирая рукавами слёзы с лица. Обидеть её было просто, но чаще всего девчушка изо всех сил крепилась, стараясь не обращать внимания на неприятные мелочи, например, на столкновение лицом с дверью. Марисэ неуклюжа, плаксива и ранима, зато исполнительна, тиха и послушна, что в красном клане является большой редкостью. Ей далеко до вероломности своей королевы, но иногда прослеживались между ними едва заметные черты сходства, красноречиво говорящие о том, с кого девушка берёт пример. — Господин Хисуи, — дрогнувшим голосом говорила Учики. — Пожалуйста, одолжите мне Ваши силы. Весьма странная просьба для недоверчивого зелёного короля. Его клан растёт, возвращая себе былое величие, но лично силу от него получили лишь трое людей — доверенные, в которых не было необходимости сомневаться. Он вновь перевёл взгляд на лицо Учики Марисэ — красное от слёз и немного опухшее, — что заставило его сердце наполниться жалостью. Кто-то её обидел — это очевидно, поэтому она просит силы у Нагарэ, но отказать напрямую плачущей девушке способен только хладнокровный монстр. — Твоя королева рассердится, если я поделюсь с тобой силой, Марисэ, — мягко улыбнулся Хисуи. — Почему бы тебе не объяснить нам, что случилось? Мы поможем решить проблему. Девушка опустила голову, закрыв лицо руками, упрямо помотав головой. Вспоминать о случившемся для неё уже трудно, а делиться с кем-то причиной своей печали — и того хуже. Ива поставил швабру к барной стойке и быстрым шагом подошёл к девушке. Опустившись на одно колено, король заботливо положил руки ей на плечи и со спокойной улыбкой посмотрел на неё. — Ну-ну, что произошло, зайчонок? — он говорил мягко, заставляя тем самым юную Марисэ немного успокоиться. Родительский тон — заботливый и убаюкивающий, таким же он каждое утро уговаривал Хисуи Нагарэ не устраивать революций в школе. — Старик разберётся, только попроси. Учики Марисэ вновь мотнула головой, упрямо не желая делиться сутью своей проблемы. Невысказанные обиды тяготили её только больше, но сейчас она вряд ли осмелилась бы попросить кого-то о помощи. Разбираться с трудностями самостоятельно — часть взросления, следующий этап — разделять проблему на составляющие и решать её сообща. Камата Юдзуки и Ёсикава Юкико спустились на первый этаж по винтовой лестнице и остались бы незамеченными, если бы парень не напевал считалку, с каждым слогом спускаясь на одну ступень вниз. Нагарэ холодно посмотрел на него, а после на мгновение задержал взгляд на Юкико перед тем как взять полотенце и вытереть руки. Сильнейшие из Каэна остановились, будучи свидетелями такой странной сцены. Что они могли подумать? Что Тэнкей Ивахунэ довёл Учики Марисэ до слёз, а теперь извиняется? Девчушку мог обидеть даже комариный укус, в случае, если комар будет жужжать оскорбления на ухо. Замерев, они даже не вспомнили о простом приветствии, потеряв дар речь. Злая тень мелькнула в лице Юдзуки, исказив детские черты лица, сделав его жёстче и твёрже, Юкико же чувствовала себя сейчас здесь лишней, будто бы боялась обидеть подданную только больше. Без лишних слов Марисэ отошла в сторону с королевой, тихим шёпотом говоря ей что-то. Ёсикава молча, не перебивая выслушала её, её губы дрогнули в сдержанной улыбке. Между девушками разница была в три года, но, слушая о девчачьей проблеме, Юкико почувствовала себя дряхлой старухой, которую трудно чем-либо удивить. Учики просит дать ей больше сил, либо разрешить принять способности у одного из королей только из-за того, что какой-то парень из синего клана пару раз обозвал её. Королева закрыла лицо руками. — И тогда он у меня попляшет, — буркнула расстроенная Марисэ, закатывая рукава белой толстовки. — Пощады не будет. — Марисэ, — Ёсикава вздохнула, протянув своей новой подданной чистую салфетку. Честно говоря, она не помнила никого из Каэна, кого терзали бы мрачные думы из-за провокации синего клана. Разве что, Сакураи Таму, но она бесилась из-за этого лишь тогда, когда была вдрызг пьяна, и её приходилось оттаскивать вчетвером с поля брани. — У твоей проблемы есть другое название. На лице девушки застыл немой вопрос. — Спермотоксикоз, — Юкико вздохнула, не заметив того, как раскраснелась от стыда её подданная. — Юдзуки, прогуляйся с Марисэ, ладно? Камата начал канючить, от скуки успев развалиться на одном из диванов бара. В его бесформенную серую футболку поместился бы ещё точно такой же Юдзуки и вряд ли им было бы тесно. Намеренно или нет, но парень всегда покупал одежду не по размеру, ярким подтверждением тому был его любимый белый плащ, рукава которого были похожи на крылья, если блондин решит побегать, а бегает он всегда. — А вдруг он и меня обидит? — угрюмо бурчал себе под нос Камата, скрестив руки на груди. — Не хочу, чтобы наша плакса утирала мне слёзы. Учики Марисэ обиженно отвела взгляд в сторону, опустив голову. Камата Юдзуки был слишком игрив, чтобы воспринимать её поведение всерьёз, тем более, после слов того человека, который мог хоть немного повлиять на него — на одичавшего кота. Кто-то обращает на Марисэ внимание и грубо с ней флиртует, а она не может понять причин действий незнакомца. — Это же синий клан, — Ёсикава пошарила во внутреннем кармане своей чёрной куртки, в поисках широких солнцезащитных очков. — Считай это моим заданием. Не отходи от Марисэ, меньше атакуй, больше уклоняйся. Перевес не в твою сторону — хватай Марисэ и убегай. — Но, королева, — возразила Учики, переминаясь с ноги на ногу. — Я же сказала, что сама одолею этого… злодея. Не нужно кого-то отвлекать на помощь мне. Камата с хмурым видом натягивал белоснежный плащ, а после застегнул на нём молнию и накинул капюшон. Только сейчас, спустя три дня знакомства с парнем, Хисуи Нагарэ наконец-то понял, на кого он похож в своих бесформенных одеждах: на какого-нибудь мага из средневекового фэнтези, сильного и отчаянного, склонного к безумию и неугомонного. Пожалуй, будь на то воля блондина, он бы каждый предмет в своей комнате изменил на киношные декорации, чтобы окончательно потерять связь с реальным миром. — Эй, плакса, — окликнул Марисэ Юдзуки, подойдя к ней. — Если это будет какой-то слабак, я буду обижать тебя сильнее, чем он, — блондин с игривой улыбкой подмигнул девушке. — И ты об этом ещё успеешь пожалеть. В красном клане было много довольно странных людей, но, судя по всему, Камата переплюнул остальных как в плане силы, так и в плане характера. Его слова можно было бы принять за детскую шутку, вот только что-то красноречиво говорило о том, что парень выполнит своё обещание. — Тяжело быть королевой, Высочество? — с добродушной улыбкой спрашивал Тэнкей Ивахунэ, когда двое подданных удалились. До открытия кафе было ещё не скоро, а за окном едва забрезживший рассвет пронзал зимнюю синеву воздуха. — Людей у тебя довольно много. Юкико задумчиво смотрела вслед двум своим подданным, перед тем как ответить. — Они уже теряли меня, — Ёсикава опустила взгляд в пол, прислонившись спиной к стене и погрузив руки в глубокие карманы куртки. — Им приходилось тяжелее. Да и проблемы почти исчезают, если Кисо перестаёт выпендриваться по поводу денег, цвета своего клана и справедливости. Судя по лицу серого короля, он остался доволен ответом. Наверное, его королева ответила что-то совсем иное — предположил Хисуи Нагарэ, — например, что никогда не поделится силой ни с одним человеком, или, что из-за Ивы она влипла в неприятности. Сколько королев, столько и ответов, Мията Изанами просто посмеялась бы над вопросом, а после спрашивала бы своих многочисленных прихвостней мнение о своей персоне. Вполне могло случиться такое, что дополнительным источником энергии мог оказаться юноша, и вряд ли бы представитель мужского пола был бы доволен званием королевы. — Ну, возникнут трудности, — продолжал Тэнкей Ивахунэ, заканчивая с уборкой. — Обращайся к моему сынишке не стесняясь. Он окажет тебе услуги любого рода. Ива радостно заулыбался, ощутив на себе уничтожающий взгляд Нагарэ. То, что смущает или пугает молодых является смешной мелочью для любого взрослого человека, возможно поэтому старик пытается своими намёками торопить события. К счастью, Ёсикава Юкико не придала сказанному значения. — Кстати, — начала красная королева. — Я просматривала квесты в «Jungle», связанные с важными людьми в кланах. Там, кажется, нет моих данных. Не успел Хисуи ответить, как Тэнкей решил нужным вставить своё слово. — Ну, для моего сынишки ты бесценна, — уловив на себе очередной, полный пылающей ненависти взгляд, серый король счёл нужным удалиться. — Ой, старый я дурак, сболтнул лишнего. Ухожу-ухожу. И за эту полную чувства собственного достоинства улыбку, зелёный король захотел подсыпать ему острого перца в рясу. — Дело в том, — прокашлялся в кулак Нагарэ, пытаясь справиться с нервами. Ива оставил их наедине, и парень не помнил, когда ещё его желания были настолько двоякими: исчезнуть, но, одновременно с этим, хотелось остаться и побыть рядом. Юкико под его защитой, покидать её даже на время было бы совсем скверно, даже если речь идёт о нахождении в разных комнатах. Быть рядом спокойнее и неспокойнее одновременно. Сердце яростно бьётся в груди, опьяняя разум сладкой мукой, но мысли трезвы и рациональны. — Что какую бы цену я за тебя не назначил, ты привлечёшь лишнее внимание. Минимальная — для новичков, по рангу — для приноровившихся, попадание в чёрный список — для сорвиголов. — Звучит разумно, — кивнула Ёсикава, водя пальцами по стеклянной поверхности стола, будто рисуя. — И всё-таки, какова же моя стоимость? Хисуи едва сдержался от желания погладить девушку по щеке. Сев напротив за столом, он поднял взгляд к потолку. — Я учитывал не столько силу, сколько сложность в поимке, скорость и уровень. Для новичков с минимумом моей силы поимка таких, как ты будет почти невозможна, — он едва заметно улыбнулся. — Семьдесят тысяч. Ёсикава вскинула брови, услышав цену за свою голову. Зелёные похожи в своём умении собирать вокруг себя людей. Юма, принадлежавшая королеве, была самым многочисленным кланом, пока король не лишил её сил. Вспомнив о Мияте Изанами, Юкико подумывала о том, не добавил ли Хисуи Нагарэ и её в список многочисленных квестов. — Там же нет никого из союзников? — Не волнуйся, — парень едва заметно улыбнулся. — В публичном доступе ещё нет даже имён врагов. Мой клан будет действовать тихо, ему нужно разрастись, пока враги не проявят активность. — Всё по плану. Хорошо. — И ещё, — Хисуи встретился взглядом с Ёсикавой, вновь уничтожая возникшее желание хоть немного приблизиться или коснуться её. — Твои силы не будут полезны в сражении против короля, так ты только раскроешь свою маскировку. Юкико коснулась кончиками пальцев солнцезащитных широких очков. — Я защищу тебя, — он удивился, что его голос не дрогнул, когда он произносил это. — Ты ведь не откажешь тому, кто подольёт отбеливатель в стиральную машинку с твоими вещами в случае отрицательного ответа? *** Острое лезвие, отразив блик солнечного света, полоснуло воздух в нескольких миллиметрах от шеи Каматы Юдзуки. Если бы блондин не сделал шаг назад, металл точно вошёл бы ему в шею или плечо, разрезав одежду и бледную кожу. Громко охнув, он уклонился от второго удара, отпрыгнув в сторону. Расставив руки в стороны, парень держал равновесие, зная, что падение означало неминуемую смерть. Лезвие в третий раз рассекло воздух, едва не задев его лицо и левый глаз, и если бы не рефлексы парня, выработанные в процессе «охоты», он бы точно лишился части тела. — Ловкий, — с усмешкой произнёс высокий мужчина в форме синего клана, убирая меч в ножны. Многое отличалось в его стиле одежды от привычного для скипетровца, например, драные джинсы вместо брюк, тяжёлые сапоги с металлическими заклёпками вместо обычных кожаных, и множество браслетов и цепочек. По сути, единственное, что было в нём нормально для представителя правопорядка — синий плащ и меч на поясе, остальное он выбрал по своему вкусу. — Кого приставили к моему ничтожеству? Неужто, Камату Юдзуки? Учики Марисэ задрожала, сделав шаг назад и оступившись. Юдзуки видел её страх, он был понятен ему, Марисэ не успела даже выставить перед собой руки в целях самозащиты, как меч просвистел в сантиметрах от её уха. Губы Учики дрожали, лицо стало смертельно бледным, а в глазах застыл первобытный ужас. Обернувшись к ней, Фушими Ники небрежно послал ей воздушный поцелуй. — Плакса, — устало начал канючить Камата, склонив голову набок. — Этот страшный дядя мне знаком? — Страшный дядя? — казалось, на молодом лице Фушими мелькнули печаль и разочарование. — Я что, зря переплачивал за массаж лица на прошлой неделе? Люди обступали их, но, похоже, этим двоим было не в новинку привлекать внимание толпы. Кто-то быстро ушёл с места происшествия, кто-то продолжал в наглую наблюдать, чтобы узнать, что будет дальше. Учики Марисэ же очень хотелось спрятаться от двух ужасных людей, с которыми в данный момент ей приходится быть. Юдзуки — представитель её клана, но он неугомонный, будто шаловливый мальчишка, а Ники приставучий и острый на язык. — Плакса, — возмущался Камата, сжав руки в кулаки и жмурясь от негодования. — Я ему твой брелок скормлю, если ты мне не ответишь! Фушими задумчиво потёр шею, глядя на этого парнишку, который по возрасту был младше его сына. Было в нём что-то знакомое, будто родное — нужно было это признать, ведь по молодости Ники сам любил скармливать всякие несъедобные вещи всяким неприятным ему типам. — Это он, — прохрипела Марисэ, на дрожащих ногах зайдя за спину блондина, прячась за него. Безвольно прильнув к парню, девушка закрыла лицо руками, борясь с паникой. — О-о-о! Мистер, обижать девочек — плохо. — Правда? — восторженно воскликнул Ники, хлопнув в ладоши. — Кто бы мог подумать! Никогда раньше никто не говорил мне, что это плохо! Теперь я буду обижать это красное недоразумение в три раза чаще! Они одновременно что-то радостно воскликнули, хлопнув в ладоши и едва не запрыгав от восторга. Странный ли это ритуал приветствия или они просто оба ненормальные — никто из окружавших их людей не знал этого. — Завтра, на стадионе Оракана, в полдень, — детская радость и ребячество Ники сменились чем-то мрачным, злым и холодным. — Замётано, — улыбка Юдзуки была той же ребяческой, невинной, но от этой беззаботности и покоя становилось жутко, воздух был пропитан аурой зла и жестокости. — И от страшного дяди я не оставлю даже пепла. Положив руки на плечи Учики Марисэ, Камата едва ли не нёс её на себе, уводя в сторону, в то время как Фушими Ники с презрительной улыбкой смотрел им вслед. Он слышал тихие шепотки людей, даже намеревался пустить слух в своём клане по поводу его дуэли с главным соперником, потому как большое количество зрителей наверняка должно избавить его от каждодневных тренировок. Выбросив окурок на асфальт, мужчина наступил на него, перед тем как удалиться и намереваясь хоть у кого-то одолжить зеркало. Массаж лица не должен был принести ему вред!