Сто одиночек

Дальнейшие события ускользнули от справлявшегося со смертельной раной серебряного короля. Он не знал, что нависшее над территорией тюрьмы каменное здание рассыпалось в мелкую липкую пыль, которую тут же унёс ветер. Не знал, что нависший над ними плотный туман рассеялся так же быстро, как и появился. Не знал, но догадывался, что в этой битве его альянс потерпел поражение. И уж до того, что Фушими Ники настолько заболтался с Каматой Юдзуки, что забыл его арестовать, ему в данный момент совершенно не было дела. Лёжа на холодном асфальте, чувствуя, будто его голову пронзали несколько раскалённых иголок, Исана Яширо боялся разлепить слипшиеся веки, зная, что сие действо вызовет новую вспышку режущей боли. Минус бессмертия в том, что боль от ранений приходит во всей ненавистной красе, а плюс в том, что за причинённые неудобства можно стократ отомстить. Способность двигаться вернулась почти сразу после способности мыслить. Кто в него стрелял? Он точно помнил, что не видел стрелка. Неудивительно, в таком непроглядном тумане он не увидел бы даже собственную руку, но был совершенно точно уверен, что пуля вошла в затылок. Плохо. Кагами убьёт его за костюм, а Куро ей в этом с удовольствием поможет... — Кагами! — испуганно воскликнул он, подскочив со своего неудобного грязного лежбища, на мгновение забыв о боли, которая тут же напомнила о себе, заставив содрогнуться и повалив обратно на асфальт. Он не знал, оставило его сознание в тот момент, или он просто не заметил того, как жёсткий асфальт сменился на мягкий матрас. Не помня себя от разрывающей на части голову муки, Яширо вполне мог не заметить такой незначительной перемены, как смена обстановки. Лишь бы оказаться не у врага в руках, — думал он, пытаясь заставить себя в очередной раз подняться, — врагов больше, они его сдержат, как бы он ни старался бежать. — Я здесь, — со вздохом отозвалась серебряная королева тихим ласковым голосом. — Тише ты. Твоя рана ещё не зажила, береги силы. Она вложила тонкую мягкую руку в его ладонь, подарив знакомое тепло и подтверждая свои слова о том, что она рядом. Сглотнув, серебряный король слабо улыбнулся, борясь с пылающей болью внутри черепа, нежно сжав руку королевы в ответ, опасаясь нечаянно причинить вред или расстроить невниманием. Она жива и рядом с ним, а это значит, что они сейчас среди своих, а не у врага. Враг не настолько глуп, чтобы держать в одном помещении короля и его дополнительный источник сил, даже если кто-то из них валяется на больничной койке. — Кагами, — парень через силу улыбнулся, представляя, как она рассержена на него. Интересно, под силу ли такой сильной и властной девушке, как она, отстирать кровь со светлого костюма? Однако он не чувствовал знакомого давления на грудь и плечи, что значило, что его переодели, пока он был без сознания. — Я боялся, что потерял тебя. Он услышал тихую усмешку и мгновенно представил улыбку девушки сквозь сомкнутые веки. Представил, как она застенчиво убирает прядь платиновых волос за ухо, представил, как её чёрные, словно смоль, глаза прищуриваются от улыбки, представил ямочки, так редко появляющиеся у неё на щеках из-за излишней серьёзности королевы. Фукуи Кагами всегда была сильной и сдержанной, но беззащитной к проявлению доброты. — Я потом всё объясню, — ответила девушка почти шёпотом, едва слышно, зная, что громкие звуки болезненно скажутся в данный момент на Широ. — А что с кланом? — Они отдыхают. Куро сильно вымотан кем-то из зелёного клана, а Неко нарвалась на сильнейшего из Престолов. — А что с твоими людьми? — С моими? — удивлённо переспросила девушка, поразившись тому, что Широ это интересно. — В тумане мы все растерялись. От нас не было никакой помощи. Прости. Поражение подорвало дух железной леди, что заставило сердце Исаны Яширо сжаться. Его донимали две мысли в данный момент: во-первых, победа вражеского альянса сделает недруга куда смелее и наглее, во-вторых, переживания его королевы. Два года прошло с тех пор, как он не по своей воле спустился с небес; два года Фукуи Кагами не позволяла себе быть слабой или чувствительной, однако сейчас даже в её шёпоте слышалось разочарование. Всего два года он пробыл с ней, всего два года жил с ней и делил трудности и радости, всего лишь два жалких года поддерживал её и сочувствовал ей. А должен был делать это на протяжении остальных шести с лишним десятков лет! И чувствуя переживания девушки, чувствуя её усталость и опустошённость, он понимал, насколько виноват перед ней. Виноват, как никто другой; оставил, будто ненужного котёнка в лесу, в то время как сам парил под облаками и возмущался, почему она не часто заглядывает на борт его дирижабля. — Почему ты извиняешься? — Широ нахмурился, чувствуя, как кожа вокруг раны на лбу сморщилась и натянулась, будто готовая порваться и лопнуть. — Разве ты в чём-то виновата? Чтоб ты знала, я трижды впечатывался носом в стену, прежде чем нашёл в этом тумане хоть одного человека! Кагами сперва сильно удивилась его яростному протесту, а после грустно рассмеялась, потому как её внутреннему взору рисовалась весьма забавная картина. Она понимала, что Широ хочет её утешить, так почему бы не пойти ему навстречу? Кагами прекрасно знала, что унывать, быть подавленным и переживать неудачу сейчас непростительно в их ситуации, однако ничего не могла с собой поделать. Даже от поражения ей не было бы так грустно, чем от полной изоляции от боя, которую организовал ей фиолетовый клан. — А потом я наткнулся на голубого короля, — тихо говорил Широ, так слабо, что Кагами невольно склонилась над ним, чтобы послушать его речь. — Думал, что хотя бы он поможет мне найти тебя, потому что вместе мы бы точно задали им всем жару! — его голос неожиданно повысился и стал резче, что заставило короля-обжору скривиться от внезапной вспышки боли внутри черепа. Кагами ласково опустила руки ему на плечи, пытаясь угомонить этого большого ребёнка. — Тише ты, — тихо проговорила девушка. — Я принесу тебе обезболивающего. — И знаешь, что было дальше? — Ну? — Мы сражались в небе, — сглотнув, тихо продолжал серебряный король, видимо, справившись с болью. — Я и голубой король. И ограничены мы были только в скорости полёта. Я победил его, правда, не без хитрости, не без труда. Мальчишка оказался очень сильным, но не слишком умным, — он улыбнулся, вновь сжав руку девушки, чувствуя, что это прикосновение притупляет боль куда лучше, чем лекарство. — Я взвалил себе на плечо его тело и... пиф-паф. Осторожно приподняв голову парня над подушкой, девушка вложила горькую таблетку ему в рот и поднесла к губам стакан воды. От мучительной жажды Яширо даже не заметил того, как опустошил стакан, не ощутил отвратительного вкуса лекарства, чувствуя лишь прохладу воды, смочившей липкую полость рта и пересохшее горло. — Ты и раньше был дураком, — с улыбкой заметила Кагами, поднося к губам парня второй полный стакан. — А теперь последние мозги вышибли. Широ облегчённо вздохнул, услышав знакомое недовольство, которое было характерным для всегда угрюмой и меланхоличной Фукуи Кагами. Она улыбалась в редких случаях, а смех зачастую считала неприличной эмоцией, но это только прибавляло ей какого-то таинственного шарма, выражавшемся в воинственности и внутреннем пламени девушки. Кагами сильнее его духом, неспособная взвалить на плечи другого свою печаль, но это не значит, что она совсем уж чёрствая и толстокожая. — Я счастлив, — улыбнулся серебряный король, сжав тёплую ладонь девушки. — Когда ты рядом. — Дурак, — хмурясь, ответила короева, в который раз очаровав парня своей угрюмостью. Поднявшись со своего места, Кагами получше укрыла Широ мягким одеялом, боясь, что он замёрзнет. — Спи уже. Тебе нужен отдых. — Кстати, — чувствуя действие лекарства и приятное тепло под одеялом, парень чувствовал сонливость, навеянную усталостью и отступающей болью. — Я всё хотел спросить тебя... ещё перед боем. Весь день мучился с этим вопросом, и как-то не удалось поговорить с тобой. Кагами не на шутку испугалась такого заявления. Обычно Яширо пребывает в двух настроениях: когда хочет есть и когда довольно лежит, переваривая пищу. Подобная серьёзность для него не характерна, а серьёзный тон голоса выдавал, что он не шутит. Что, если он собрался отказаться от неё, как от королевы? А что? Зелёный король доказал, что это возможно! И что же ей дальше делать, если она лишится бессмертия? Возвращаться в родную деревню, в которой уже давно умерли всё её родственники, которых она знала? Кагами была готова поспорить, что и самой деревни уже нет примерно пару десятков лет. Нервничая, она прикусила ноготь большого пальца, в панике глядя на чем-то недовольного короля. Нет. Он слишком добрый, чтобы бросить её. А что если он предложит ей выйти за него замуж?! Вот тут, прямо здесь, прямо в больничной палате! Кагами запаниковала, сдерживаясь от того, чтобы не начать метаться из стороны в сторону. Мысль о замужестве, посетившая её разум, была неестественной, странной, непривычной, от чего мысли лихорадочно бегали от одного её возможного ответа к другому. А что будет, если она согласится? А что будет, если откажется?! Найдёт себе другую королеву, которая явно не сможет даже собрать ему бенто, чтобы он не проголодался в обед! — Скажи, пожалуйста, что будет сегодня на ужин? — он улыбнулся, мечтая о жареной курице с овощами. — Я хотел предложить тебе один рецепт, на который случайно наткнулся в интернете... — Идиот, — вздох Кагами прозвучал печально, но с облегчением. Сколько бы женщине ни было лет, всегда может случиться такое, что она совершенно не готова к белому платью и кольцу. — Какой ещё рецепт? Давай сюда. — В моём телефоне, — воодушевился парень, широко зевая, из последних сил борясь со сном. — Последняя вкладка в браузере. С этими словами Исана Яширо погрузился в глубокий и долгий сон, на протяжении которого его рана зарастала, а боль постепенно стихала. Эта новость сама по себе хороша, но становилась ещё лучше из-за приятного сна Его Величества о варёном рисе и соевом соусе. Для него этот день закончился крепким сном, а новый он встретит уже без смертельной боли, но с возникшими новыми проблемами. Как учёный он должен будет объяснить всем внезапную перемену сил Ёсикавы Юкико, переборщившую с демонстрацией своего характера. От её руки погиб не один человек в этой тюрьме. Впрочем, в убийствах могут быть виноваты и освобождённые заключённые. Несмотря на раннее утро, уставшие после боя люди только сейчас ложились спать. Поражение сильно подорвало каждого, и в здании больницы стояла мрачная безмолвная тишина. Никто ни с кем не разговаривал, никто не хотел смотреть другому в глаза, чувствуя свою вину в досадном проигрыше. Они не виноваты, — думала Фукуи Кагами, идя по коридору, — это было опрометчивое решение оранжевого короля, за которое пришлось поплатиться им всем. — Кто просил тебя раздраконивать зелёного короля? Из общей комнаты серебряная королева услышала голос розовой, которой сон был куда нужнее, чем им всем. От недосыпа казалось, что её голубые глаза ввалились в череп, а она сама иногда забывала даже своё имя и год рождения. Никто не упрекал в этом Мацуду Сату, она знала своё дело и была прекрасным врачом, но всё же невольно становилось жутко доверять свои болячки человеку, который сам с собой в ссоре. — Кто же знал, — в голосе розового короля Оохаси Явараки слышались болезненные нотки, — что он одним ударом решил отправить меня на тот свет. Фукуи Кагами подозревала, что розовый клан попросту не сражался как с беглянкой, так и с вторженцами, но решила промолчать на этот счёт. В пользу проигрыша Явараки и Сату говорили оплавленные пламенем стены и примагниченные к металлическим стенам стальные двери, но всё же её одолевали сомнения. Каковы шансы, что Ёсикава Юкико стала королём? Каковы шансы того, что сил двух королей будет достаточно, чтобы справиться против соперника, усиленного королевой? Если Широ не знает ответа на этот вопрос, она будет вынуждена его стукнуть. — О, мисс Кагами, — с вымученной улыбкой обратился к ней розовый король, сжимая тёмно-красный след от ушиба на рельефном животе. — Как там Первейший? Не проголодался? Невольно серебряная королева улыбнулась, услышав это замечание. По сути, Широ бывает в двух настроениях: в рассерженном и в сытом, часто загораясь какой-нибудь безобидной идеей и претворяя её в жизнь. Таков он, вечное дитя, на которое сердиться можно, но бесполезно. — Он приходит в себя, — устало ответила Кагами, садясь чуть поодаль от розовых кроновцев. — А вы как? — Прекрасно для идиота, — с усмешкой ответил Оохаси Яварака, застёгивая чистую белую рубашку, — я должен был учитывать, что вторая семёрка королей гораздо слабее первой. Фукуи Кагами подсела поближе, сложив руки на коленях. — Даже, если бы ты был слаб, Яварака, — ледяным тоном произнесла она, — ты выкрутился бы умом. Почему ты решил сдаться? Не хотел вступать в бой? Блондин смотрел серебряную королеву спокойным взглядом грустных глаз. Он не был зол или удивлён тому, как быстро раскусили его обман, но и радости это ему не приносило. Переведя взгляд на задремавшую на диване Мацуду Сату, он заботливо укрыл спящую девушку своей широкой курткой. — Это не нерешительность, Фукуи Кагами, — твёрдым голосом отвечал парень, сощурив алые глаза, — и не трусость. Мы послушались нашего благородного вояку и с чем остались? Сколько трупов оставила после себя Ёсикава в тюрьме? Нет… не так. Сколько трупов оставил после себя наш худший кошмар? Кагами удивлённо посмотрела на лицо лидера Кроны, и видела, что он понимает ситуацию ничуть не хуже её. — А сколько ещё трупов он оставил бы после себя, если бы его пытались остановить? — сощурив взгляд, спрашивал Оохаси Яварака. — Я убеждён, что это он, что её вторая личность — это мужчина. — Он стал загибать пальцы. — Высокомерный, вспыльчивый, самовлюблённый, заводящий толпу и… очень грязно выражается. Я слышал речь второй Юкико при побеге — у меня уши вяли. Да и ещё это… Яварака подал Кагами свой мобильный телефон с открытой программой для воспроизведения видео. Девушка нажала на серебряный треугольник, не дожидаясь просьб включить запись. Люди из красного клана, надев на лица чёрные маски, стояли, опираясь друг на друга, и выстроились в четыре ряда, чтобы поместиться в объектив камеры. Они стояли на широких бетонных ступеньках и радостно приветствовали зрителей, посылая им воздушные поцелуи, махая руками или кланяясь. Сделав шаг вперёд, из толпы вышла Юкико, накинув на плечи чей-то тёмный плащ и надев маску. — Ни крови! — с жаром в голосе воскликнула она, подняв вверх правую руку, сжимая левой микрофон; клан хором и с весельем повторил её слова. — Ни костей! — голос королевы набирал силу, а вместе с ней всё больший задор распалялся в сердцах её людей. — Ни праха! Победный клич был настолько громким, что, должно быть, привлёк внимание прохожих. На видео была глубокая ночь, но благодаря яркому уличному свету, им не приходилось волноваться о том, что их будет не видно, да и алое пламя озаряло молодых людей с каждым их радостным вскриком. Поднеся микрофон к губам, красная королева запела, улыбаясь в камеру. Склоните ружья предо мной! Сегодня мёртв, завтра — живой. Меня не смогли вы удержать, Я рождена, чтоб мир качать! Последняя строка снискала волну одобрения у её подданных, сопровождаемая радостными возгласами поддержки. Юкико провоцировала своих врагов, издевалась над ними и их досадным проигрышем, веселилась, злорадствуя. Её «второй половинке» доставляло огромное удовольствие унижение других людей, подтверждая слова розового короля о высокомерии. — Красный клан в сборе, зритель на месте, а значит, ведущему дано право слова, — радостно, с улыбкой говорила Юкико, с такой несвойственной ей лёгкостью и беззаботностью. — Я с превеликим удовольствием объявляю своим неприятелям о восхождении на престол нового красного короля — меня. Она низко поклонилась под общие аплодисменты своих людей. Уставшие и изнурённые битвой, они решили отправить издевательское обращение в Скипетр 4, сняв его сразу после побега. — Спешу сообщить, — продолжала Юкико, — что число Каэна увеличилось благодаря моим врагам. Под моим руководством следует семнадцать человек. У каждого из них своя роль, а в качестве сцены мы выбираем всю Японию! Да! Подходящий размер для моей резиденции! Кагами опешила. — И то, что подумают обо мне или сделают против меня другие кланы, меня совершенно не ебёт! — с нарастающей силой в голосе продолжала Юкико. — Слышал, Токетсу Осорэ? Отныне будешь охранять моих людей и союзников, как алтарь своего божества! Почему? — Юкико подошла к камере. — Потому что твоя королева у меня. И, будь уверен, я умею причинять людям боль. Сказав это, она яростно бросила микрофон на асфальт, и он, объятый алым пламенем, мгновенно превратился в лужицу расплавленного металла. — Что скажешь, Кагами? — с усмешкой спрашивал розовый король, глядя перед собой. — Отличное качество съёмки, не правда ли? Серебряная королева опустила мобильный на стол, недоумевая от увиденного. Юкико устала бороться сама с собой, устала сдерживать монстра в себе, а теперь он бунтует и выставляет её в дурном свете. — Талантливый человек, — усмехнулся розовый король, пряча свой телефон в кармане брюк, — слишком уж неприятный у него характер. И не стоит волноваться насчёт проигрыша. Дай врагу время, они сами себя разрушат, уничтожат свой крепкий альянс, перессорятся. Это явно предвидел мой братец, предвижу и я. Проиграв в битве, мы ещё выиграем войну, а пока что составь мне компанию за чашкой чая. *** Возвращаться в тёплый уютный бар после небольшой выигранной войнушки всей шумной компанией было приятной наградой для уставших людей. Бронзовый король Кеньюити Сонохока смущённо слушал похвалы и комплименты в свой адрес, краснея от каждого слова одобрения; голубой король Киносита Кисо ещё не пришёл в себя после битвы с Исаной Яширо и тихо спал, сев на закорки Тэнкею Ивахунэ; фиолетовая королева Ямагути Сора что-то радостно и непринуждённо рассказывала Куваете Омояши, который по большей части её не слушал. — Что я делала? — жмурясь от головной боли, спрашивала Ёсикава Юкико, потирая ноющие виски. — Что говорила? И какой болван послушался моего приказа? — Весь клан, — с радостью в голосе откликнулся Камата Юдзуки, идя едва ли не вприпрыжку рядом с девушкой. — Даже Ники хотел подключиться. Пришлось напомнить этой синей заднице, чтобы он выметался из нашего клана. Стоило признать, что дар убеждения у худшего кошмара выше всяких похвал. Юкико довольно быстро поняла это ещё в мёртвой зоне, когда соблазн вернуться к людям брал над ней верх. — Вы были очень харизматичны, моя королева, — сладким вкрадчивым голосом произнёс один из смертников, которого Юкико не по своей воле вытащила из тюрьмы. Слепой Ёкубо Момоку опустил руку на её плечо, опираясь другой на самого нервного бывшего заключённого. — Моё сердце замирало от стали в Вашем голосе. Юкико убрала его руку со своего плеча. — Не поможет. Пока я не узнаю, за что каждый из вас был осуждён, ни о какой свободе не может быть и речи. — Как будет угодно, моя королева. Но лично меня подло оклеветали! Девушка не стала его слушать, не желая быть ловко обманутой человеком, который не так давно был приговорён к смерти. Её ждал ещё один разговор на сегодня, не связанный ни с преступниками, ни с криминалом. Внутренний голос сейчас дремал, позволяя рассуждать трезво и логично, что в данной ситуации было только на пользу. Глухо и тяжко вздохнув, она замедлила шаг, ожидая идущего несколько позади толпы Хисуи Нагарэ. Она знала, зачем ждёт его, хорошо понимала, чего хочет, но не находила слов для поддержания собственной правоты. Тот поцелуй мог позволить расцвести надежде в сердце зелёного короля на взаимность, однако он жестоко ошибается. Почему она не может быть с ним? Что она ответит? Виноват во всём Суо? Весомо и двояко. Что ещё? Раздвоение личности? Нагарэ слишком хорошо знаком с её феноменом. Нежелание? Трудно подбирать слова на такие болезненные темы, учитывая ещё и то, что со всеми её проблемами раньше разбирался её худший кошмар. Кошмар настолько эгоцентричен и вспыльчив, что не мог не привлекать внимания своей исключительностью. Извечный провокатор, самовлюблённый психопат и талантливый музыкант. Вторая личность Юкико так часто напевала что-то, так виртуозно брала самые высокие и самые низкие ноты, что слушать его было сплошным удовольствием. Интересно, другие кланы уже дали ему имя? Лично Юкико он представился как «Ози». Подойдя к зелёному королю, девушка мельком взглянула на его болезненно-бледное лицо с серыми мешками под глазами. Сражение сильно вымотало Хисуи Нагарэ, а простуда добивала, напоминая о себе хриплым кашлем, вырывавшимся из лёгких. Встретившись взглядом с Нагарэ, Юкико качнула головой в сторону, предлагая отойти от шумной компании разноцветных подданных. Король кивнул, зажав рот рукой, подавив чихание. — Ты в своём уме? — без каких-либо эмоций спрашивала красная королева, стоя рядом с парнем у пешеходного перехода, ожидая зелёного сигнала светофора. — Потому что я точно нет. Нагарэ не спешил давать прямого ответа, зная, что он не потребуется. Юкико была обескуражена его поступком, шокирована настолько, что не сразу начала даже внятно отвечать. Взяв себя в руки, она решила не медлить с разговором, внутренне отдавая себе отчёт в том, что два года назад она, как и всегда, убежала бы от проблемы. Перейдя на противоположную сторону улицы, красная королева обернулась. — Я же говорил тебе, не нарываться на неприятности, пока я болею, — едва заметно улыбнулся Нагарэ, не позволив Юкико заговорить первой, хитрым взглядом глядя на неё. — Теперь болеть будем вместе. Таким ответом она была озадачена и явно не готова к нему. Поцеловать её только для того, чтобы заразить своей простудой? Юкико допускала это. Зелёный король был немного странным человеком, он вполне способен был додуматься до подобного, не особо заботясь о её чувствах. — Ты, наверное, расценила это, как признак симпатии? Красная королева вздрогнула, чувствуя, как жар прилил к замёрзшему от зимнего холода лицу. Нерешительно отведя взгляд в сторону, она немного опустила голову, молча извиняясь за своё невежество и поспешные выводы. — Так и есть, — спокойно продолжал Нагарэ, наблюдая за Юкико. — Я люблю тебя. Сказанное переменило её виноватый вид на рассерженный. Хмурясь от давно позабытого чувства стыда и смущения, красная королева стиснула зубы, чувствуя неприятную колющую боль в сердце. Она вновь ощутила навязчивое желание бежать. Неважно куда, лишь бы подальше от этого города, подальше от этого человека, сердце которого согрето любовью. — Юкико… — Перестань! — вспылила девушка, невольно сделав шаг назад. — Разве ты не видишь, что со мной происходит? — Я могу избавить тебя от этого. Она замерла. — Хомра уже пыталась и… — не подумав, выпалила Юкико в свою защиту, а после сказанного глубоко вздохнула, ненавидя себя за несдержанность. Она опустила взгляд, отчаявшись из-за собственных доводов. — Я не Хомра, — мягко улыбаясь, проговорил Нагарэ, сжав влажную ладонь девушки, чувствуя свой триумф в их маленькой битве. — И у меня есть то, чего нет у них. Знания. Я не позволю тебе больше страдать, и даже если ты не захочешь быть со мной, я помогу тебе. — Нагарэ… — Знаю, я не слишком эмоционален, — он вздохнул, продолжая. — Пугаю, отталкиваю и больше похож на робота, чем на человека, но, Юкико, я всегда держу слово. Сжав губы в тонкую линию, девушка в который раз почувствовала укол жалости к этому человеку. Благодаря ему она сейчас стояла под тёмным ночным небом и чувствовала холодный ветер, а не сидела за решёткой в ожидании приговора. От волнения пальцы королевы задрожали, от чего зелёный король накрыл её руку своей тёплой ладонью. — Пожалуйста, не беспокойся, — продолжал парень с заботой в охрипшем голосе. — Не буду же я заставлять тебя быть с собой против твоего желания. Я не откажусь от своих слов в случае твоего отказа, но, прошу тебя, не спеши с ответом. Хорошо? Юкико опустила взгляд, рассуждая над предложением, постепенно переставая испытывать испуг и желание убежать. Она не могла отрицать того, что с Нагарэ чувствовала себя в безопасности, не столько из-за его способностей, сколько из-за уверенности и спокойствия. Микото — лев, дикий, непокорный и свирепый, защищающий своих львят от любой напасти; а Нагарэ, как она уже неосторожно сравнила его, дракон, трепетно сторожащий свои сокровища. И кто лучше для неё лично? Непростой вопрос для человека, поставившего на себе крест. Хомра — большая семья, в которой каждый держится друг за друга; Джунгли же не вмешиваются в дела друг друга. Невольно Юкико задалась вопросом: а если бы она была в пятом клане и напала бы (она всегда избегала слова «убить») на кого-то из своих, ей бы пришлось прятаться в Могильнике два года, или ей всё же дали бы право на последнее слово? — Я… — её голос сорвался. — А если я потеряю силы? Ты… отвернёшься от меня? — Это что ещё за слова такие, Юкико? — он улыбнулся. — Мне не нужны твои силы, мне хватает и собственных. Глубоко вздохнув, красная королева всеми силами держала эмоции в узде. Эти тёплые слова глубоко тронули её душу, вновь поселив надежду в пустоту, что там образовалась. Крепко сжав руку зелёного короля, она вновь встретилась с ним взглядом. — У меня есть шанс отвоевать твоё сердце? Нагарэ больше не улыбался, спрашивая это; казалось, он был взволнован и даже испуган, вновь заставив Юкико чувствовать себя неловко. Её бледное лицо стало пунцовым от смущения; робость и нерешительность королевы вновь возвращали её на два года назад, когда она была наивнее и счастливее. — Но… есть небольшие нюансы. Я наговорю много грубостей, — отведя взгляд, тихо и робко проговорила Ёсикава, мягко сжимая ладонь Хисуи. — Если это случится, то не бери в голову. Это Ози. Он любит петь, приставать, восхвалять себя и переписывать строки своих песен. Моё второе «я» очень шумное. — Я понимаю. — И… он любит разрушать. Вдохновляется так. Музыка для него — идея фикс, он может играть на чём угодно, особенно поздней ночью, когда все вокруг спят. — Уже запомнил. — И он постоянно ругается матом. Просто заткни уши, когда я веду себя слишком шумно. Доходит до того, что он забывает обычные слова, заменяя их на ругань. — Задание принято. Он улыбнулся, заметив, что Юкико вновь смутилась от его слов. Краски жизни вновь вернулись к ней, а во взгляде мелькало что-то очень похожее на озорство. Её непрямого ответа было достаточно, чтобы Нагарэ понял, что шанс у него есть. — Идём, — королева потянула его за руку, ведя за собой, — ты болеешь. Ну и я скоро стану таким же жмуриком. Не стоит задерживаться на морозе. — Юкико. Приблизившись к девушке, парень ласково поцеловал её в щёку, благодаря за согласие и такую ненавязчивую заботу, заставив до этого сильную и самоуверенную королеву окончательно растеряться. *** Ёсикава Юкико не могла знать обо всей деятельности своей «второй половинки» Ози, однако всегда была уверена в одном: если что-то случилось, нужно смотреться в зеркало в поисках виноватого. Более сильная сторона Юкико, заявившая о себе, как о новом красном короле, отправила своё обращение не только в Скипетр 4, но по всему городу и в интернет. Сложно назвать те места, где не транслировалось яркое выступление Ози, вызвавшее кучу вопросов у простых людей и даже поддержку среди некоторых. Юкико была в маске, узнать её было возможно только по голосу, да и тот благодаря Ози был сильно изменён. Простая пластиковая вещичка на лице, но как отлично спасала она третью королеву от непрошенной популярности её «второй половинки». Обращение дошло и до чёрного клана Шонти, и до Скипетра 4, и до непокорных стрейн. Но самое примечательное было то, что обращение дошло до настоящего красного короля. Суо Микото курил сигарету, низко накинув на голову капюшон чёрной кожаной куртки, опасаясь быть узнанным, задумчиво глядя на экран на высотном здании, транслирующий видео странного содержания. Он узнал Юкико по пышным каштановым кудрям, по рукам, которые раньше любил гладить, по голосу, по которому успел соскучиться. Люди за её спиной из первого ряда не были ему знакомы, да и были выряжены одинаково: в мешковатые саваны смертников. — Твоя лютует? — несильно толкнула Микото в плечо девушка с серыми волосами. Белый король Хагивара Чо, что помогла побегу красного, теперь решила посодействовать и в возвращении домой. Благодаря её силам и находчивости этим двоим удалось уйти от полиции. Ну, если быть более точными, то полиция не могла сдвинуться с места, вмороженная в асфальт. — Сучка. Мне она уже нравится. — Это не Юкико, — с хмурым видом произнёс Микото, выдохнув дым изо рта. — Хагивара, сколько ещё добираться до Хомры? — Да не парься, с утра будем там. — Отлично. — Чего отличного? Ты платишь за всё, что я выпью, а пью я до бесчувствия. Помни об этом, огненная рожа.