Мертвые живы страстями

Не в пример обычным вечерам в полдень у стен кантины было тихо. Асока остановилась на углу переулка, настороженно огляделась вокруг и шагнула вперед, махнув Инквизитору рукой следовать за собой. - Как договаривались, - она кивнула головой в сторону входа, - но я пойду с тобой. Хочу проследить за выполнением оставшейся части сделки. Инквизитор усмехнулся и, прищурившись, ступил за ней следом. В кантине стоял полумрак. Кроме них в баре никого не было, и бармен сонно потирал тусклые стаканы, попутно что-то отбивая в стоящей напротив него деке. Под его правым глазом растекся густой синяк, бурно выделявшийся на фоне синей панторанской кожи, а над ухом красовался большой квадратный пластырь. Было очевидно, что все, кто должен был прийти сюда днем, еще прошлым вечером отправились по госпиталям и вытрезвителям. Асажж расположилась за дальним столом, удачно уцелевшим после погрома, и, лениво развалившись в кресле, потягивала любимый нал-хаттский кальян. Ее мечи лежали друг напротив друга рукоятями в стороны, и, словно зеркала, играли бликами в тусклом свете, проскальзывающим из-под зашторенного окна. Асока настороженно приподняла брови и остановилась у дальней колонны зала, опершись о нее плечом. Все было красиво и все же, что-то было не так: Асажж пришла слишком рано. Инквизитор, не обращая внимания на Асоку, неслышной поступью прошел вперед и остановился в пяти метрах от стола, нетерпеливо пожирая Вентресс взглядом. - Я скучал, - его меч прошипел, когда Асажж приоткрыла глаза и отложила в сторону длинный деревянный мундштук. - Я скучала больше, - выдохнула она с дымом, и, улыбнувшись краем губ, неспешно потянулась к своим клинкам. Инквизитор кинулся к ней, в силовом захвате перехватывая рукоять второй рукой и встречая два скрестившихся меча, небрежно управляемые силой Асажж, когда сама она легко поднималась из кресла и отступала на шаг в сторону стены. Лишь потревоженный воздух коснулся ее широкой юбки, и Асока, наблюдая за ней, улыбнулась врожденному совершенству ее движений. Месяцами они тренировались на базах, выматываясь до семи потов и разорванных связок, но Асока так и не смогла приблизиться к той легкой грациозности, с которой Асажж вступала в бой, словно в танец. Если Вентресс для чего-то родилась, то для этого. Инквизитор одним ударом смел мечи, и Асажж, небрежно взмахнув рукой, обрушила на его голову рой искр из разбитой над ним лампы. Ей хватило мгновения для того, чтобы в прыжке перехватить отлетевшие клинки и, пока Инквизитор не открыл глаза, заскочить ему за спину, мельницей рассекая его руку ниже локтя. Громко зашипев, он стремительно развернулся к ней, вслепую пробивая силовым ударом воздух в дюйме от двух ее нижних ребер. - Так не пойдет! - на выдохе выкрикнула она, прогибаясь под его боковым ударом, и широко улыбнулась, глядя на то, как покрывается пятнами его лицо. – Ты должен был прийти ко мне в бешенстве! - О, ты не представляешь, насколько я зол! – он на два шага оттеснил ее к барной стойке, бутылки с которой посыпались переливчатым градом на плитку пола, и трижды рассек камень, так и не встретившись с ней клинками. Пропустив последний удар мимо груди, Вентресс проскользнула под его рукой и, толкнув его со спины, поменялась с ним местами. - Это унизительно, Ар’аллан, - Асажж свела горящие мечи перед собой пламенеющей плазмой и развернулась в приседе, рассекая блестящий отделочный пластик пола. - Ты дерешься хуже последнего из распятых шилийских повстанцев! - Так уж и последнего, - Инквизитор, бешено сверкнув глазами, скользящим движением ушел от ее выпада и неровно контратаковал, делая упор на раненую руку, сплошь залитую натекшей кровью. - Тебе никогда не мешала боль, чертов мазохист! – фыркнула Вентресс, прогибаясь под его колющим ударом и уходя назад кувырком, расталкивая силой редкие сохранившиеся столы. - И не мешает, - прорычал он злобно, стряхнув со лба стекающий на глаза пот. – Просто еще не решил, как побольней тебя достать. Взмахнув головой, он бросился за ней, плотнее перехватив меч и разбивая в щепки оставшиеся на пути до сцены стулья. - Что из этого было запланировано? – прохрипел он, сходясь с ней мечами крест на крест на месте основного солиста и опрокидывая ногой заготовленные стойки для инструментов. – Долго готовилась? - Все – импровизация, - выдохнула она ему на ухо, вскользь уводя от себя его меч. – Как ты любишь. Она безумно сверкнула глазами, обманкой заставляя его уйти влево, на подготовленную подножку. Инквизитор не купился – перепрыгнул, вновь оказавшись у барной стойки, где чуть не прошил мечом не вовремя осмелевшего бармена. Вентресс налетела на него следом, едва не пропоров ногу, и смела с полок оставшиеся целыми бутылки. - Все не так! – раздраженно фыркнула она, прижимая его, облитого спиртным, к полкам и продавливая мечи к горлу. – Да что с тобой не то?! Пот сходил с его лба вместе с алкоголем, и монтралы ощутимо подрагивали от напряжения, когда кровь бешено стучала в висках. Рубашка порвалась, открывая страшные шрамы по всему телу, а два красных меча раскаленным пламенем касались огромной отметины на шее, вновь заалевшей под клинками. - Когда успел? – хрипло шепнула она, указав взглядом на место сонной артерии. - А ты думаешь? – он прищурил глаза и резко толкнул, когда рука Асажж дрогнула от промчавшихся в ее голове мыслей. Удар коленом в живот, разворот предплечьем, смена мест. - Ты сдала меня Вейдеру?! – он яростно прижал мечи к ее шее, неотрывно глядя ей в глаза. Асажж недоуменно моргнула, а затем озлобленно прищурилась. - Нет, идиот.

* * *

- Красиво идут, правда? – шепнул Боба ей на ухо, крепко прижимая её к себе предплечьем и непрерывно держа на прицеле Инквизитора. Другая его рука дулом пистолета уперлась ей в живот. Асока кивнула: и правда красиво. Она ненавидела себя за то, что рядом с ним все ее инстинкты отключались. Уже дважды он ловил ее, как неумелую девчонку, а она по своей глупости попадалась лишь на том, что на уровне подсознания считала его своим и никак не могла выжечь эту мысль из своей головы. Боба прикроет, Боба все решит! Асока сжала зубы: когда-то Боба просто ее продаст. Она недовольно дернулась. - Я и глазом не моргну, если придется выпустить в тебя всю обойму оглушающих, - утвердительно произнес он, и, чтобы до нее быстрее дошло, медленно добавил: – Не надо. Асока недовольно опустила глаза и уперлась губами в холодную сталь доспеха. - Что это было тогда? – шепнул он, когда Вентресс разнесла по залу оставшиеся целыми столы. - Гормональный срыв? Истерия? – его рука дрогнула на ее шее, и лекко отозвалось тупой болью. - Тебя свозить к знакомому мозгоправу? Асока глухо зарычала, обиженно толкнув его ногой. - Я еще тогда сказала: ты был в опасности, - пробормотала она в его доспех, когда он ослабил хватку настолько, что стало возможно вдохнуть. – У меня не было времени на споры. - Когда-нибудь я вырублю тебя на пороге Синдиката, и посмотрим, как это отразится на твоем здоровье. Асока тяжело вздохнула: точно продаст. - Ну, прости, - она повернула к нему голову, насколько позволяла хватка и скосила к нему жалобный взгляд. – Я же из заботы, - она потерлась щекой о его грудь. - Стой спокойно, - Боба закатил глаза и недовольно шепнул, глядя прямо перед собой на то, как Асажж и Инквизитор, выясняя отношения, разбивают последние целые бутылки, ни от одной из которых Асока бы сейчас не отказалась. – Уже скоро. Когда Инквизитор, воспользовавшись секундной растерянностью Асажж, прижал ее к стенке, Боба выстрелил. Асока вздрогнула. - Сказал же - скоро, - устало выдохнул он.