Мертвые живы страстями

С дроидами все прошло гладко, и приписанный к старому «Венатору» челнок вылетел точно по графику, едва они с Бобой пробрались в его внутрянку. Места почти не было, дышать было нечем, но Боба заранее озаботился для них масками, пока Асока уводила хвост. При взлете был перегруз, но терпимый. Пока Боба со скуки копался в военном хламе для учений, Асока не могла отвести от него взгляд. Энакин знал, что делал. Проблема была в том, что этого не знала она. Сколько еще они выдержат до того, как все треснет? Любовь, не любовь — какая была разница, пока Боба живой и здоровый был на связи? Им обоим было плевать, как это обозвать, но они всегда были друг у друга. Глупые споры и разлады никогда не меняли дел. Скайуокер был ее жизнью, и она готова была разменять свою за его, но до сих пор Бобы это не касалось. Асока сжала зубы и прокрутила в кулаке свой меч, не зная, как отвлечься от этого дерьма. Она не хотела его впутывать. Асажж уже должна была быть на разрушителе, Энакин говорил о том, что с ней удалось договориться. Вряд ли у них будет в распоряжении весь уровень, поэтому всем придется ютиться на мостике, где он сможет обеспечить им безопасность. Поэтому Боба в любом случае узнает, что она втянула в эту трясину еще и подругу. Вейдер никогда не позволит отправить его на челноке назад. Оттуда никто не выйдет. Боба косил к ней взгляд и медленно начинал понимать. — Прости меня за все, ладно? Он сделал бы то же для отца. Она протянула к нему руку, и он крепко сжал ее ладонь. В ангар разрушителя влетели уже через десять минут. Энакин встречал их лично, но выйти из челнока первой Боба ей не дал. Когда она быстро спрыгнула с трапа, то уже все прочитала по его лицу. Она до последнего рассчитывала, что он не должен был его узнать — она ошиблась. Вспомнились все ночи кошмаров, которым он был свидетелем, и ее рассказы про учителя. Было бы странно, если бы он не изучил вдоль и поперек его досье и голозаписи. Она не знала Джанго, но даже если бы сейчас он воскрес перед ней весь в имплантах и синтекоже, она бы ни с кем его не спутала. — Милорд. Она вышла из-за плеча Бобы и встретилась с желтыми, горящими клокочущей злостью глазами Вейдера. Он держал ее всю в себе, копил для финала и концентрировал на цели. Асока непроизвольно сжалась, ощущая, как плавится под его взглядом кожа. Но прежде всего стояла задача, и те шесть часов, что она им потеряла, укладывались в допустимую погрешность. — Рад, что ты успела. Ничто в голосе его не выдало, но тело словно прошибло молнией. Краем глаза она увидела, как Боба за ней уважительно склонил голову. Вейдер развернулся и быстрым шагом пошел к лифтам. Асока устремилась за ним, на ходу проверяя крепления обеих мечей. Они не должны были пригодиться, но всегда успокаивали. Пока шли, Вейдер сухо передал в комлинк о начале операции. Асоке оставалось лишь оценить ее размах. Группа СИБовцев, с которой он работал, идеально подготовила почву. По коридору от лифта к мостику пришлось переступить через десяток трупов в форме, а стены еще дымились от ряда бластерных очередей. То тут, то там мелькали следы от лазерных мечей, а в последней двери ими попросту была прорезана дыра. Среди остывших трупов сидела Асажж, курила, подогнув под себя ногу, и со скуки вертела Силой офицерский козырек. Увидев Бобу, затушила сигарету и перевела тяжелый взгляд на Асоку. Слева от нее, вдоль мостика, лежал дохлый ласат из холодильника и скрученная, вырубленная Оффи. Геру без сознания держали ремни безопасности в кресле рулевого. Остальные ждали вместе с Призраком где-то на Дксуне: чтобы сложить два и два, Лаксу было достаточно и Баррисс. — Ты уже закоротил Баррисс мозги? — нервно поинтересовалась Асока, исследуя глазами рубку. Голова закружилась от кучи кнопок и рычагов. Как Вейдер только во всем этом разбирался? — Она же старая подруга, — пробормотал он, — нужно делиться триумфом. Нервно ухмыльнувшись, Асока встала за его плечом, когда он занял место второго пилота. Из его коммуникатора послышался хриплый отчет о завершении первой стадии и через минуту к ним в доки ворвалась стая имперских шаттлов. Вейдер, не глядя, сунул кристалл в панель управления, и корабль затрясло. Судорожным рывком Асока ухватилась за его плечи, в одно мгновение вспоминая то чувство, когда он служил ей опорой. После того, как взревела сирена и загорелось аварийное освещение, он обернулся к остальным. — Пристегнитесь. Асажж смерила его нечитаемым взглядом, щелкнула замком и закурила вторую сигарету. У Асоки затряслись руки, и она быстро села в кресло за его спиной. Боба занял место напротив Асажж, по прямой линии между ними и коридором. В желтом отсвете аварийки Энакин неожиданно взглянул на Асоку. Она вспомнила, что и он тоже все чувствует: и ее страх, и ее в него веру. Его желтые глаза заблестели, и что-то неуловимое промелькнуло в них, словно сама часть его силы перешла к ней за одно мгновение и вернулась назад. На миг она перестала ощущать его злость, лишь свет ослепил глаза, и вся сила мира сосредоточилась в ее руках. Она моргнула, и мираж ушел. «Сконцентрируйся». Асока кивнула, глубоко вдохнула и выдохнула, а потом сделала это еще раз. Энакин сжал губы и вновь отвернулся к панели управления. Все что угодно могло пойти неправильно. Сердце стучало в груди заведенным молотком, выбивая к горлу дух. Злоба Вейдера не давала успокоиться. Она сглотнула, чувствуя, как пухнет во рту язык и густеет кровь. Спиной чувствовала непрерывный взгляд Фетта, словно он хотел разглядеть что-то в ней или что-то хотел запомнить. Закусив губу, она взглянула на него через плечо, через силу улыбнулась и кивнула. Все должно было быть в порядке. Энакин вел, как когда-то давно, и прогибал под себя мир. — Минутная готовность. Сирена замолкла на мгновение и тут же сменила тон и завизжала с новой силой. Корабль завибрировал и накренился, вирус разъедал программный код. Вейдер вывел на экран трансляцию с панорамой флота, и Асока увидела, как некоторые из малогабаритных крейсеров повернули носы в их сторону, и в тот же момент он включил и выключил связь, запуская по передаче рой помех. Их фоновый шум отдавался глухим стуком в ушах и сводил с ума. Мысли окончательно запутались. После его потери Асока читала, будто такие флагманы не могут работать автономно. В голове уже чудился его безумный смех под комментарии о том, что его руки несут волшебство. Застучав зубами, Асока обернулась, в последний раз пробежалась по всем взглядом и закрыла глаза. — Поехали. От дикого рывка, выбившего воздух из груди, заколотило и брызнули слезы. Асоку охватила волна Силы Энакина, завлекая и сминая как единую часть себя. Он выгнул все рулевые до упора, зажал форсаж, и разрушитель, выйдя с кривой траектории, взял под прямым углом к планете. Мир вокруг взорвался. Им сигналили корабли, сирена сверлила голову истошным визгом, космос расплывался мечущимися звездами, Дксун смазывался мятым пятном, а «Венатор» встречал Ондерон, тысячью ночных огней вспыхнувший перед глазами. Вейдер отпустил форсаж, и он мигнул красными лампами, вырубился, третичные репульсоры пытались дать реверс, но гравитация тянула, и «Венатор» сходил с орбиты. На планете быстрее радиоволн взвились авто-огни, отмечая безопасную траекторию полета. Кабина окрасилась синим, затем алым, затем зеленым и погасла. Вирус съел управление. Сквозь безумие сознание бормотало что-то про то, как накрылась система стабилизации и уже началось падение. За закрытыми глазами Асока увидела показания приборов и машинально отметила, что все идет по графику. Где-то слева и выше метнулся с низкого старта крейсер, справа его подхватил второй. Эфир взорвался входящими вызовами с каждого из окружавших их кораблей, и тут же, спустя мгновение, затих. Среди россыпи звезд вспыхнули искры от приемников, которые Асока, даже не отдавая себе отчета, разнесла в хлам. До входа в атмосферу оставалось меньше минуты. Когда-то давно Ар-два помогал корректировать курс, а сейчас лишь Сила указывала путь. Целью было сберечь порт и пройтись серпом по центру, не задев дворца. Вейдер хотел, чтобы Асока перехватила управление за несколько метров от земли. Она прошлась пальцами по кнопкам уровней, положила ладонь на тормоз и вторую руку на рычаг гравиподушки. «Правильно» Да, все верно. Сжала руку на рычаге и ощутила ход передач. Нужна была сначала третья, затем вторая. «Первая, если не удержу». «Если?» «Ты поймешь». Справа к ним устремилась команда транспортников, со всех стороны стали сходиться корабли, запуская лучи захвата. План был хорош, и даже отрабатывался в рамках прошлых учений, но даже вместе они не могли успеть — «Венатор» висел на орбите ниже всех. Аварийка погасла, и обшивка тут же с жутким треском заискрила, встречая атмосферу. — Истребители! Ее крик порезал горло, и Энакин резко взял влево, подстраивая обшивку хозпалубы под огонь. Они били точечно, в слепой надежде сбить курс на пару градусов, чтобы увести «Венатор» в промышленный район и сократить жертвы. Где-то среди них затесался герой с живыми мозгами. Пока Таркин не прознал, надо было бы забрать того пилота себе. Снизу поднимались пожарные и мигающими огнями указывали путь в поля. Посадочных полос под «Венатор» на Ондероне не было. — Тридцать секунд. В голове взорвались фейерверки из перемешанных снизу огней, подключились турели планетарной защиты, пробили брюхо, тряхнуло, и Асока, ударившись головой, крутанулась в кресле назад. Раскрыла глаза. Белая как мел Асажж вжималась в кресло, стеклянным взглядом сверля спину Скайуокера. По ним с боков пробивали дыры, задняя палуба уже превратилась в решето. Что-то отвалилось и тут же сгорело. — Асока! — рявкнул на нее Вейдер. Ее мгновенно отпустило, и экран перед глазами погас. Внутренности скрутило, голова судорожно включилась, концентрируясь на свободном падении. — Пять секунд! Ты помнишь? — Да. Асока быстро переместила руки к подлокотникам, схватилась за рычаги маневрирования, корабль тряхнуло, она стукнулась локтем о мягкий бок кресла. В лекко отдалось тупой застарелой болью, словно прощальным поцелуем асова любовника. — Три! Обшивка горела, от корабля остался один огрызок, и тот пылал, как переродившаяся сверхновая. Асока метнула взгляд на прикрученного к полу ласата. Тело восстановили, подготовили, и у них с Асажж все должно было пройти быстро. Трех минут хватит, чтобы найти душу. Потом будет понятно, что с той душой делать. — Два! Внутри расползлось тепло, Асока схватила его и ослепла от яркого восторга. Сорванная злость перетекла в ярость, ярость в поток, поток в волю Силы, которая сжигала перед собой все, и она же и распалила катарсис. Асока громко рассмеялась, дыша полной грудью и за себя, и за Скайуокера. — Один! Перед ними взорвалась цепь небоскребов, разлетелась ярким стеклом, и Вейдер бросил штурвал. Он вскинул руки, его Сила прошила Асоку насквозь и вырвалась из наружу, сцепив мертвой хваткой корабль. Мгновение, и он вывернул их мир наизнанку, сжимая в кулаке сам город, завлекая «Венатор» в живую, пышущую пламенем мясорубку. Огонь слетел с обзорного экрана, Асока вывернула рычаг. Хаос смертей взъярился, сердце выныривало из груди, Вентатор трясло, взрывы вокруг оглушали и ослепляли, и Вейдер сжимал их все в кулак, концентрируя перед собой пробивной волной. Асока чувствовала под его хваткой Силу, струящуюся между пальцами и удерживающую их над землей, задающую направление хода. Ни одна техника в мире не была способна так выверять маршрут. Энакин закусил губу и с полубезумным взглядом сажал корабль, сдавливая вокруг само небо. Палуба шла ходуном, искры разлетелись по коже, Асажж закричала, Асоку дернуло на ремни, «Венатор» подскочил и упал, снося за собой квартал. «Вторая!» Асока дернула рычаг, корабль развернуло, они вывернули к рынкам, прошли их насквозь, сметя за собой площадь. Сила рвалась из-под рук Вейдера и пульсировала у Асоки между пальцев, взвивалась обоженной змеей, оплетала внутренности, но Энакин хватал ее всю и щедро, щедро делился. Асока видела его святящиеся глаза, его дрожащие в возбуждении губы и сердце, пульсирующее под грудью средоточием всего, что имело смысл. Асока расстегнула ремни, цепляясь пальцами за кресло и зная, что не сорвется. Все, чем она владела в эту секунду, могло разорвать мир. Дышать было нельзя, и Энакин сам потянулся к ней в Силе, отбрасывая от себя весь контроль и наполняя их обоих жизнью. Они чувствовались единым целым. Яркий, неуемный восторг заполнил до краев, лился сквозь них, ослеплял, словно они только что поглотили солнце. Пустышкой обернулись любые его слова про осторожность, и сама мысль о том, что он мог отпустить ее была верхом глупости. Она знала, он знал, что они всегда будут вместе. Для того, чтобы ей сорваться, бездна должна будет утянуть и его. А он эту бездну вывернет. Они горели в сердце урагана. Инерция могла бы выбросить Асоку из кресла, а потом вжать в него, но физика пасовала перед законами мира, которым они правили. Вейдер резко развернулся и расстегнул ремни, в одну секунду оказываясь на ногах. Асока подскочила следом, затем, пошатываясь, медленно поднялась Асажж. А затем, тихо посмеиваясь, утирая идущую носом кровь о плечо, к ним подняла голову Баррисс. — Асока, а папочка уже знает, что о ваших неуставных отношениях треплется весь Альянс? Асока услышала ее смех, увидела, как она глядит исподлобья за тем, как сменился в лице Энакин. Внутри тут же что-то оборвалось. Клокочущая ярость выжгла внутренности и связь застыла. Сила пропала, хаос вдруг сжался, льдом раздирая кожу. Асока съежилась, поднимая к Вейдеру взгляд. А затем Оффи закричала. Энакин пробил ее голову как орех, выжег мысли, прорвался в мозг, и перед глазами Асоки замелькали воспоминания о каком-то пляже, о Инквизиторе и о болтовне с Иблисом, где довольная Оффи перебрасывает ему всю татуинскую запись. Реальность всколыхнулась, взвилась, сделала кульбит и застыла на грани. Вейдер мгновенно просчитал: Бонтери, Геррера и каждый третьесортный лейтенант флота уже все знали. — Нет, Энакин, нет! Не помня себя, Асока в панике побежала ему наперерез, подгоняемая, как плетью, его слепой яростью. Было поздно. В одно движение он поднял руку и резко свернул Фетту шею. — У вас три минуты.