Не хочу быть героем

Бурбур оказался существом весьма общительным и озорным, так что в нашу компанию он вписался без проблем. Как я понял, Младшим его называли не случайно, паучишка едва-едва вышел из детского возраста, а паучий ребёнок в плане неуёмного любопытства и склонности к шалостям мало чем отличается от человеческого. Назвал я его Ромашка – из-за белого пятна на спинке – но потом сократил до Ромы. Мальчик всё-таки. В появлении Ромки было два плюса – во-первых, Тонто получил себе сотоварища для игр и охранника в одном флаконе. Яд бурбура способен убить мгновенно, именно поэтому пауков так боятся… Кстати, кроме меня, слышали его только Тонто и Фелька. Значило ли это, что у Тонто имеются задатки Слышащего, или это так проявилось смешение кровей? Непонятно. Кстати, проснувшись и обнаружив на лавке неподалёку дремлющего Ромку, Тонто моментально полез знакомиться – Ромка его нисколько не пугал, а поняв, что они могут общаться мысленно, Тонто вообще был в полном восторге и стал воспринимать самое ядовитое создание на Нилазисе как личную мягкую игрушку. Во-вторых, Ромка слушался меня беспрекословно, признав Хозяином раз и навсегда, а Нирку, Эрила и Фельку с Тонто – Гнездом Хозяина. Так что вреда им бурбур не мог причинить ни при каких обстоятельствах, а пользу ещё и в качестве охранника мог принести существенную. Все же вышеупомянутые лица отнеслись к восьмилапому на удивление спокойно. Княжескому роду Эрила бурбуры служили на протяжении поколений, Фелька тоже бурбуров не боялся, а Нирка в этом плане оказалась девушкой нетипичной – её Рома не испугал, а когда выяснилось, что он ещё и с Тонто играет… В общем, Рома занял в нашей компании своё особое место, и его участие в дальнейшем путешествии даже не оспаривалось. Изумрудная дама больше не показывалась нам, хотя наутро мы обнаружили у порога два объёмистых свёртка – с одеждой для Тонто, высокими сапогами для Эрила и удобными мягкими плащами с капюшонами на всю компанию. Очень полезная вещь, кстати, если я не хочу показывать лишний раз лицо, да и Ромка в капюшоне умещался неплохо. Вряд ли встретившиеся нам на пути мирные обыватели спокойно отреагируют на бурбура, восседающего на моём плече. Поддерживать репутацию Тёмной твари мне как-то не хотелось, как не хотелось проверять на собственной шкуре степень толерантности здешних селян. Ах, да, чуть не забыл, в свёртке помимо одежды были старинной работы арбалет с запасом болтов и два меча – короткий и длинный, тоже потрясавшие тонкой работой и изяществом. - Клинки работы Подземного народа! – оглядев их, высказался Эрил. – Они целое состояние стоят сейчас! Вот спасибо, Амма Тана! После этого князь привычно прицепил к поясу ножны, пристроил за спиной арбалет и тул* с болтами** и заявил, что теперь чувствует себя значительно увереннее. Второй меч он отдал мне, и я тихо порадовался, что в моём интернате были занятия по фехтованию. Так что в поединке я хотя бы в первые пять минут не опозорюсь. С другой стороны – у меня есть мой посох Жизни… но вряд ли его можно использовать во вред кому-либо. Так что пусть будет меч. Амма Тана позаботилась и о завтраке для нас, и о продуктах в дорогу – всё те же лепёшки, вяленое мясо, сыр и сушёные ягоды с растёртым зерном в специальном мешочке – чтобы можно было при необходимости сварить кашу для Тонто. Так что мы ещё не раз поблагодарили Изумрудную даму. Когда Тонто проснулся, он узнал нас всех и заново познакомился со всеми нами. Видимо, обряд, проведённый Амма Таной, как-то повлиял на него внутренне, окончательно изгнав остатки тьмы из его души. Теперь это был самый обычный малыш лет двух-трёх. Нирку он сразу стал называть «Наа», что, по словам Эрила, на языке Подземного народа значило «матушка». Не «мама», а именно «матушка», хотя я не особо понял смысловую разницу, но именно так называли Хранительниц. Нас с Эрилом малыш сразу стал называть по именам, Фельку – «кисой», и никак иначе, а вот имя, данное мной бурбуру, он выговаривал чётко, с раскатистым «эр». Р-рома… Бурбур не возражал, более того, как я уже отметил, он охотно играл с Тонто, и малыш его совершенно не боялся. После завтрака мы быстро собрались в путь, Тонто был в полном восторге, увидев вамми, а когда Нирка усадила его в седло впереди себя, так и вообще захлопал в ладоши от радости. Ничего, малыш, мы уж постараемся, чтобы у тебя каждый день были поводы для радости. Эрил тронул пятками бока своего вамми, выезжая на тропу, явственно видневшуюся между выпрямившимися стройными и прекрасными деревьями. А я готов был поклясться, что вчера этой тропы не было. Вот что, значит, имела в виду Амма Тана, говоря, что деревья укажут нам путь. Я тронул вамми следом. Явно ожидавший этого момента Ромка быстренько взобрался по стремени на мою ногу, потом на плечо и горделиво застыл. В целом получилась этакая скульптурная группа. Ни дать, ни взять – памятник юному герою, павшему смертью храбрых в борьбе за правое дело. Э… нет… нет, не дождётесь! Правое дело – это, конечно, хорошо, но нам всем желательно ещё и уцелеть при этом. И, мысленно приказав Ромашке прятаться в капюшон и не показываться, если что, я двинулся по тропе, следом за Эрилом, не забыв повернуться и помахать оставленной нами хижине. Третьей по тропе поехала Нирка, а замыкал наш бродячий цирк Фелька, который тоже должен был следить в оба глаза за всякими потенциальными неприятностями. Так мы и двинулись. Тогда нам казалось, что мы сумели предусмотреть всё. Вскоре тропа расширилась, а потом, вынырнув из леса, превратилась в полноценную широкую дорогу, правда по этой дороге давно никто не ездил, о чём свидетельствовала трава в выбитых давным-давно колёсами неведомых телег колеях. Трава была короткая, густая и непримятая. - Интересно, - обратился я к Эрилу, – это всё ещё бывшие Проклятые земли? - Нет, - ответил Эрил. – Это Приграничье. Гобарский Сарайат находится вон там, - и князь указал в противоположном направлении, - и мы от него уже изрядно удалились. А Империя Властания ещё не началась. Это своеобразная ничейная территория, на которую с незапамятных времён никто не претендует. - Почему? – удивился я. - Таков договор, который был заключён сразу же после того, как на соседние земли пало Проклятие. Когда-то здесь было несколько больших торговых сёл, пастбища, даже сады, там где в степи прорыли каналы. Но после Проклятия люди стали чувствовать себя неуютно на этих землях и покинули их. Хотя когда-то в одном из сёл была большая сезонная ярмарка – по ней круглый год катили сотни повозок с товарами и покупками. Неудивительно, что эта дорога так хорошо сохранилась, - выдал историческую справку Эрил. - Но я не чувствую никакой угрозы… - задумчиво произнёс я. - Ну, да, - согласился Эрил, - ведь проклятие снято, и теперь люди постепенно будут возвращаться сюда. А потом Император, скорее всего, возьмёт эти земли под свою руку. - Император? – переспросил я. – Не Великий Сарайа? - Нет, - усмехнулся Эрил. – У Сарайа кишка тонка бодаться с Империей. Хотя в последние годы они усилились, не спорю. Так мы ехали весь день – бок о бок, то молчали, то разговаривали, то рассказывали сказки Тонто, который оказался на редкость некапризным малышом – даже подремать умудрился в седле. Привал мы сделали всего один раз – чтобы поесть, напоить и дать отдохнуть вамми, и самим размять ноги. На привале Тонто носился за разноцветными бабочками, но так ни одной и не поймал. Мне показалось, но всего за несколько часов, проведённых на свежем воздухе, малыш даже чуть-чуть загореть умудрился. Выглядел он всем довольным, болтал без умолку обо всём, что видел, успел и потискать Ромку, и покататься на Фельке, и найти возле дороги несколько красивых камушков – красных и золотистых. Ничего особенного, обычные камушки, но Тонто их взял с собой и любовался, как величайшим сокровищем. В общем, первый день в пути пролетел легко и незаметно, и мы даже удивились, когда день сменился сумерками. - Надо на ночлег устраиваться, - сказал Эрил. – Только вот, где? Прямо в степи неохота – мы тут со всех сторон будем видны. - Там деревья, - неожиданно вмешался Фелька, указывая лапой вперёд. – И там кто-то есть. Я чувствую. - Это дом? – спросил Эрил. – Неужели тут ещё кто-то остался? - Похоже, - как-то неопределённо высказался фарт. - Поедем вперёд или здесь заночуем? – спросил Эрил. - Может, лучше под крышей? – неуверенно произнесла Нирка. – Мал ещё Тонто – в степи ночевать. - А ты как думаешь, Костя? – обратился Эрил ко мне. Я честно ответил, что как не чувствовал, так и не чувствую никакой угрозы. - Ладно, - подытожил Эрил. – Поехали вперёд, пока совсем не стемнело. Мы поторопили вамми и где-то через час действительно оказались возле домика, стоящего поодаль от дороги. Домик выглядел древним, сложен он был из камня, так же как хижина родителей Тонто, но покинут явно не был. Окно домика было освещено, а из навершия конической крыши сочился дым очага. В общем, всё выглядело мирно и безобидно. Мы спешились, и Эрил постучал в дверь. Отворять нам не особо спешили, и правильно, но на стук всё же отозвались: - Кто бродит ночной порой и пугает бедную беззащитную женщину? – спросил надтреснутый старческий голос. - Извините, - вежливо сказал Эрил, - мы не хотели вас пугать и не собираемся причинять вред. Но не могли бы вы пустить нас на ночлег? С нами женщина и ребёнок, неужели вы позволите им ночевать в степи? За дверью помолчали, а потом заявили: - Ладно. Старая Таури-Мо чтит законы гостеприимства. Но если вы - порождения ночи, знайте, что у меня есть хороший арбалет Тибурейской работы и много серебряных болтов. И стреляю я изрядно. - Мы не порождения ночи, - терпеливо сказал Эрил. – Откройте дверь и убедитесь в этом сами. Дверь со скрипом отворилась, и наружу показалась сухонькая старушка, до крайности напоминавшая бабу-Ягу в исполнении артиста Милляра, разве что одета была куда опрятнее – чёрное платье с вышивкой, тканый цветной пояс, меховая безрукавка и маленькая вязаная шапочка с пришитыми к ней монетками. В руках бодрая бабуля действительно сжимала арбалет, заряженный серебряным болтом. Женщина внимательно оглядела нас и заявила: - Старая Таури-Мо чтит законы гостеприимства. Покажите лица и входите. Мы так и сделали. И если на Эрила с Ниркой старуха отреагировала вполне благосклонно, как и на дремавшего на руках у Нирки Тонто, то я совершил роковую ошибку, откинув капюшон. Как-то я подзабыл, что моя внешность в этом мире нормой не является. Стоило мне показать лицо, как бабуля завопила, как хорошая пароходная сирена: - Всё-таки ты осмелился появиться, порождение ночи! И, недолго думая, выпустила арбалетный болт прямо мне в лицо. *Тул – колчан. **Болт – в данном случае: короткая металлическая арбалетная стрела.