Не хочу быть героем

Покидавшие приграничье посчитали, что Таури-Мо тронулась от горя, но та была тверда в своём намерении узнать что-нибудь о погибшем сыне, так что, оставив ей кое-какие запасы еды и семян, люди ушли. А Таури-Мо осталась одна. - Но почему они так легко оставили вас? – удивился Эрил. – Ведь старшему в роду достаточно только приказать что-либо женщине… - У меня больше не было ни старших, ни младших. И никто не имел власти приказывать мне, - отрезала Таури-Мо. – Я не желала нового замужества, да и желающих взять меня в жёны не было. От горя я почернела и иссохла, как щепка, и вся былая моя красота ушла. Но я была только рада этому, иначе меня не оставили бы в покое. Я хотела найти моего сына и была готова посвятить этому всю жизнь. Так что я осталась одна в опустевших землях. Проклятия я не боялась – ведь за мной не было никакой вины. Более того – я даже жаждала вновь встретить порождений ночи, в которых превратился Подземный народ. Но новая встреча с ними состоялась далеко не сразу… Старая женщина продолжала рассказывать – о том, как привыкала к одинокой жизни в опустевшем приграничье, как заботилась о хлебе насущном, сажая овощи и ухаживая за плодовыми деревьями, ловя силками мелких степных животных. Это было нетрудно – земли приграничья плодородны. К тому же, уходя, люди постарались позаботиться об остающейся по максимуму, оставив ей пару афарра – кобеля и суку, которые были превосходными защитниками и незаменимыми помощниками в охоте. Были у неё и дойные вамми, а уж потом Таури-Мо приручила больших глупых степных птиц, яйца которых оказались удивительно вкусными. Но, несмотря на все хлопоты, у Таури-Мо оставалось достаточно времени для своего основного дела. Каждый день, выполнив всю работу по хозяйству, она садилась на одного из двух верховых вамми и, свистнув кобеля по кличке Черныш, отправлялась на поиски следов порождений ночи. Но, до поры до времени, ничего не находила. Ездила она и к тем скалам, где, по рассказам стариков, был вход в город Подземного народа. Но, увы, ход, если он там когда-то и был, был доверху засыпан мелким щебнем и скальными обломками. А попытка разобрать щебень едва не кончилась для Таури-Мо летальным исходом. Однако женщина не собиралась сдаваться, хотя понимала, что теперь, с уходом людей из приграничья, проклятым подземникам совсем ни к чему выбираться на поверхность. Поэтому она упрямо продолжала искать вход в подземелья. Порой ей становилось страшно – а вдруг подземники окончательно сошли с ума и перебили друг друга? И сын её давно мёртв? Но Таури-Мо старалась отбрасывать такие мысли - если её сын мёртв, значит, жизнь её теряет всякий смысл – и продолжала поиски. И однажды ей повезло. Во время своей обычной поездки по степи её верховой вамми подвернул ногу. Травма была неопасной, но передвигалось бедное животное хромая, и Таури-Мо могла идти только пешком, так что вернуться в свой дом к вечеру женщина не успела, и ей пришлось заночевать в степи. Огонь Таури-Мо разводить не стала, просто прижалась к тёплому боку кобеля-афарра и спокойно заснула, окружив себя и пасущегося вамми волосяными верёвками, чтобы обезопасить от неугомонных степных змей. Проснулась она оттого, что её верный сторож напрягся и тихо заворчал. Женщина нашарила нож и осторожно подняла голову, стараясь разглядеть, что творится в степи. И тут же её прошиб холодный пот. По степи бежала молодая девушка – босая и почти обнажённая, если не считать какой-то тряпки, которой были перевязаны её бёдра. Девушка явно бежала давно – она шаталась, спотыкалась, но даже не думала останавливаться. Ибо преследовал её поистине ночной ужас. Призрачные, светящиеся зеленоватым светом фигуры, напоминающие человеческие и одетые в доспехи искусной работы, неслись следом. А верховыми животными им служили юркие и проворные ящеры, размером чуть побольше вамми, с зеленоватой осклизлой чешуёй и оскаленными зубами. Причём погоня длилась в полной тишине, так что можно было принять и девушку, и её преследователей за призраков. Таури-Мо в призраков не верила, поэтому сразу поняла, что странные всадники, преследующие девушку, не кто иные, как подземники. Поэтому она лишь холодно улыбнулась и приготовила к стрельбе особые болты с серебряными наконечниками. От старой колдуньи в своей деревне она слышала, что порождения ночи не терпят серебра. Верить она ей не слишком поверила, но пару десятков болтов с подобными наконечниками тоже изготовила – мало ли что? Вот и пригодилось. Нескольких Таури-Мо расстреляла из арбалета, прочие почему-то поспешили ретироваться, оставив преследуемую наедине с Таури-Мо. Сама же Таури-Мо не стала дожидаться, пока порождения ночи вернутся. Она кое-как усадила полубессознательную от всего пережитого девушку на хромающего вамми и отправилась домой, вздрагивая от каждого шороха. Ей всё казалось, что ужасные охотники возвращаются. Но Таури-Мо повезло. Она благополучно вернулась домой и привезла с собой спасённую девушку. И женщина готова была поклясться, что девушка не принадлежит к подземникам – это была обычная человеческая девушка. К сожалению, сразу расспросить несчастную ей не удалось – от всего пережитого у спасённой началась лихорадка, и две недели несчастная находилась между жизнью и смертью. Таури-Мо, которая не владела целительством, впервые пожалела, что осталась в приграничье одна. Ей оставалось только поить девушку травяными настоями и надеяться, что молодой организм справится с болезнью сам. И через две недели спасённая пришла в себя. Сначала она не могла поверить, что Таури-Мо желает ей добра, и пряталась под одеяло, сжимаясь, как пугливый зверёк. К тому же за годы, проведённые в плену у подземников, она почти позабыла человеческую речь. Но время и терпение Таури-Мо сотворили чудо. Девушка доверилась ей, вспомнила своё далёкое детство и ужасное нападение подземников на родную деревню. Она оказалась в числе пленников, захваченных одними из первых. То, что рассказала девушка, которую Таури-Мо назвала Ринни (Птичка), ибо своего настоящего имени она не помнила, было просто чудовищно. Оказалось, что подземники не просто так похищали людей. При любом нападении обязательно присутствовали маги, которые приказывали забирать жителей из похищенных деревень, руководствуясь какими-то своими критериями. А потом их увозили и заточали в темных, сырых и вонючих пещерах. Кормили пленников какой-то кашей из грубых зерён, иногда давали жёсткое вяленое мясо или склизкие противные грибы. В подземельях было холодно и страшно, но пленники старались хоть как-то помогать друг другу, особенно детям. Но самым ужасным было то, что в пещеры, где содержались пленники, часто приходили маги подземников – в серых плащах с капюшонами, с лицами, закрытыми масками, они двигались бесшумно и наводили ужас на пленников. Противостоять и ослушаться было невозможно. И всякий раз они уводили с собой людей. Иногда они возвращались. Чаще – нет. А возвратившиеся шёпотом рассказывали другим взрослым о чудовищных опытах… о лабораториях, где кипят котлы с едким варевом, о пленниках, с которых заживо сдирали кожу и расчленяли для каких-то ужасных и неведомых целей. Взрослые старались, чтобы дети не слышали их рассказов, но дети всё равно всё знали. И ужасались, не понимая, чего от них хотят захватившие их чудовища в масках. Впрочем, за детьми тоже приходили, но, правда, всякий раз возвращали назад. Детей отводили в небольшую комнату с серыми стенами, усаживали за стол и приказывали сидеть смирно. После этого сопровождавший их подземник вскрывал им венку на запястье и давал крови свободно стекать в небольшую чашу. После того, как чаша наполнялась, ребёнку перевязывали руку, смазав какой-то мазью, и отводили назад в пещеру. Постепенно взрослых становилось всё меньше и меньше, а новых лиц в пещерах не появлялось. Подраставших детей тоже стали уводить навсегда, и Ринни поняла, что когда она станет немного старше, то и её убьют, потому что пока почти ни один из опытов магов-подземников не увенчался успехом. К этому времени она уже неплохо научилась понимать речь подземников, хотя и тщательно скрывала это, притворяясь глуповатой и недалёкой. Так что из речей своих пленителей она поняла многое. Поняла, что подземников поразило проклятие и теперь маги ищут способ снять его. Поняла, что опыты над людьми проводились для приготовления целительного зелья. Поняла, что глоток детской крови мог на некоторое время остановить распространение болезненных последствий проклятия… и что теперь, когда не было возможности получать с поверхности доноров-детей, подземники оказались на грани вымирания. А ещё она слышала, что небольшая группа Подземного народа оказалась свободной от проклятия и сумела сохранить здравый рассудок. Они пытались навести порядок среди соплеменников, но не преуспели, и теперь они скрываются в неких Тайных пещерах… Ринни стала надеяться, что те, кто не потерял рассудок, освободят несчастных пленников. Увы, эта надежда была напрасной. А потом в пещерах снова стали появляться дети – правда, их было не так много, как раньше, и это были другие дети – они не были похожи на детей из приграничья. И откуда они берутся – Ринни не знала. Между тем девушка становилась всё старше, и время, когда маги используют её в своих чудовищных опытах, приближалось. И Ринни решилась бежать, тем более, что за долгие годы подчинение, которое накладывали когда-то на неё пленители, успело ослабеть. И она смогла бежать и даже выбраться на поверхность, когда её настигла безумная погоня. И если бы не Таури-Мо… Тут бедняжка начинала трястись и всхлипывать, и более уж нельзя было из неё вытянуть ни слова. Ринни прожила у Таури-Мо пять лет. Девушка стала ей близка, как дочь, и Таури-Мо научила её всему, что знала сама. Но вот полгода назад до этих земель добралась экспедиция из столицы Империи. Это были молодые адепты последнего курса Школы Альтернативных Наук и два их преподавателя-мага. Один из адептов стал ухаживать за Ринни, которая на воле превратилась в симпатичную девушку, и уговаривать её переехать с ним в Империю. Но Ринни отказывалась, хотя адепт тоже нравился ей. Она не хотела оставлять Таури-Мо одну, и только после того, как Таури-Мо потребовала от девушки не хоронить свою молодость и счастье в глуши, скрепя сердце согласилась. Экспедиция уехала, вместе с ней уехала и Ринни. А Таури-Мо осталась совсем одна и стала ждать. - Но чего вы сейчас ждёте, уважаемая? – удивился Эрил. - Мой сын, - ответила Таури-Мо. – Им удалось превратить его в порождение ночи. Это был их единственный удавшийся опыт. - Но откуда вы знаете это? – удивился я. - Ринни рассказала мне о молодом подземнике, чьё лицо ей однажды удалось разглядеть, и оно не носило следов проклятия. Более того, у него на шее был амулет в виде летящей птицы. - И что? – спросил на этот раз Эрил. Таури-Мо молча вытащила из-за ворота платья амулет на тонкой цепочке. Сделанный из серебра, он изображал летящую птицу с бирюзовыми глазками. - Это наш фамильный амулет. У моего сына был такой при похищении. Сомневаюсь, что чистокровный подземник стал бы носить безделушку, созданную человеческими руками. Это мой сын, я знаю. И рано или поздно он придёт сюда. - И что? – вырвалось у Эрила. - И тогда я его убью, - твёрдо ответила Таури-Мо.