Не хочу быть героем

Ящеры двигались на удивление быстро. Обидно даже. У Каноников - их многоножки со скоростью хорошего гоночного мотоцикла, у этих – быстроходные ящеры, а мы трюхаем на ленивых, меланхоличных вамми. Так полжизни можно до Империи добираться. Интересно, почему так? Или для многоножек и ящеров требуется какой-то особый уход? Жаль, если так… Я бы не отказался от такого ящера – несётся быстро, плавно, не трясёт и не вихляется, хотя, по идее, должен был бы… Странный какой-то ящер. Или это плод экспериментов магов-подземников? А что, вполне может быть… «Не о том думаешь, - заметил мысленно фарт. – Прямо как дитя, честное слово…» «А о чём мне ещё думать? - парировал я. – Я пока не понимаю, в чём суть проблемы, значит, и вариантов решения предложить не могу. Если подземники прокляты – я могу снимать проклятие только методом тыка, ибо вообще не понимаю, как проклятия снимаются…" «Но в лесу-то у тебя всё получилось…» - удивился фарт. «В лесу… точнее, там, в лабиринте, мне стало жаль несчастную тварь. Я ничего не делал, я её просто пожалел и дал напиться. Там ничего осознанного не было, одни чувства». «А сейчас в чём проблема?» «Не могу я пожалеть тех, кто людей похищает и детскую кровь пьёт. И людей на эксперименты пускает, как мышек лабораторных…» «Каких?..» «Неважно, Фель. Важно другое – здесь простой жалостью обойтись не удастся. Я должен доказать самому себе, что проклятие нужно снять. Только тогда что-то получится. А может и не получиться…» Фарт замолчал, видно призадумался, но в этот самый момент ящер предводителя вздумал притормозить, да так резко, что я чуть не вылетел из седла… Спасибо хорошей реакции – сумел удержаться. А то вот смеху было бы… Слышащий… Недоразумение одно… Как бы то ни было, таинственные всадники остановились, предводитель ловко соскользнул со спины ящера и подал мне руку, помогая спешиться. Я руку гордо проигнорировал, поэтому сполз с седла в собственном неподражаемом стиле, вызвав ехидное фырканье Фельки. Ну, да, не учёл я, что ящер будет повыше и лошади, и вамми. Хорошо хоть на земле не растянулся - вот было бы позору. Предводитель спокойно ждал, пока я совершал чудеса эквилибристики, а когда я принял более-менее пристойное положение, тем же безэмоциональным тоном сказал: - Войди в пределы Подземного народа, Слышащий. Будь нашим гостем. Клянусь, что никто из нас не причинит тебе никакого вреда. - А ты имеешь право клясться за всех? – спросил я. - У меня есть данные полномочия. И никто из нас не нарушит клятву, данную мной, - так же спокойно ответил предводитель. - Хорошо, - продолжил я дипломатический кордебалет, - я принимаю приглашение и постараюсь помочь вам. Но поручиться за то, что у меня что-то получится, не могу. Предводитель молча кивнул и сказал: - Следуй за мной, Слышащий. Он вытянул руку вперед, и я только сейчас понял, что мы стоим у подножия невысокого холма. Повинуясь мановению руки предводителя, внутри холма появилась трещина… и стала расширяться. Из неё лился бело-зелёный свет, а когда трещина превратилась в широкий овальный вход, я увидел уходящий вдаль и куда-то вниз коридор. Предводитель шагнул вперед, я последовал за ним. Третьим двинулся Фелька, который был явно насторожён и жался к моим ногам. «Ты чувствуешь опасность?» - спросил я фарта. «Нет, - ответил он. – Но здесь плохо. Неуютно. Тоскливо. Здесь было много боли. Человеческой боли…» «А сейчас?» «Сейчас – нет… Но стены – помнят». Я шёл по коридору следом за предводителем, мысленно отметив, что большая часть подземников скрылась вместе с ящерами в одном из боковых коридоров. Вместе со мной и предводителем осталось всего три подземника. Видимо, из особо приближённых… Решив понаблюдать за окружающей действительностью, я стал вертеть головой, оглядывая коридор. Ничего особенного. Гладко подогнанные друг к другу плитки пола, узорчатый камень стен, неизвестно откуда льющийся бело-зелёный искусственный свет… В стенах через равные промежутки были сделаны ниши размером примерно в половину человеческого роста, а в них стояли статуэтки каких-то странных существ из белого, зелёного и золотистого камня, каменные же сосуды, напоминающие амфоры, покрытые тонко вырезанным узором, пёстрые раковины, сделанные из сверкающих драгоценных камней цветы и бабочки, словно парящие в воздухе, искусной работы мечи, щиты и доспехи… Коридор был длинный, и диковинок всяких мне попалось много. Сначала я любовался их красотой, потом прекрасного стало слишком много, и я заскучал. К счастью, коридор закончился, и мы оказались перед высокими, окованными золотом дверьми. Предводитель вновь поднял руку, и створки дверей распахнулись, повинуясь его жесту. Мы прошли внутрь и оказались в просторном зале с удивительной красоты фресками, похоже, изображавшими историю Подземного народа. На них прекрасные светлоликие существа, удивительно похожие на людей, гарцевали верхом на ящерах, строили подземные города, создавали удивительные шедевры, творили магию, танцевали, улыбались… Я невольно залюбовался красотой этих изображений и не сразу заметил, что в глубине зала установлен трон, на который и уселся предводитель. Трое сопровождавших его подземников встали рядом, по правую руку от трона, а откуда-то из боковой двери появились ещё пятеро, тоже в длинных плащах и масках, вставшие по левую руку. Все стояли молча, ждали, когда я налюбуюсь фресками. Мне стало неудобно, и я торопливо свернул экскурсию и приблизился к трону. Предводитель тихо сказал: - Тебе понравились эти картины, Слышащий? - Они прекрасны, и я никогда раньше не видел ничего подобного, - ответил я, нисколько не кривя душой. Фрески действительно были бесподобны. - Это прошлое Подземного народа, - тихо сказал предводитель. – Прекрасное прошлое, а вот таково его настоящее… По его знаку стоящие у трона подземники сбросили плащи и сняли маски… и мне стоило больших усилий не отшатнуться. Существа, стоящие передо мной, были не просто уродливы. Они были жутким порождением ночного кошмара шизофреника. Тёмная кожа, изъеденная незаживающими язвами, тусклые гноящиеся глаза, волосы, растущие неопрятными пучками из почти лысых черепов, жутко исковерканные, изуродованные тела, лишние конечности или отсутствие их… это далеко не полный перечень уродств и аномалий, которые открылись мне. - Как ты думаешь, - всё так же безэмоционально спросил предводитель, - есть ли у Подземного народа будущее при таком настоящем? - Нет, - ответил я, - в таком виде – нет. Скажите, а дети… Они появляются на свет такими же? - Уже почти полвека в пещерах не появилось на свет ни одного ребёнка, - ответил предводитель. – А те, что родились… Они все больны давным-давно… - Это правда, - спросил я, - что вы пьёте детскую кровь, чтобы задержать развитие болезни? - Нет... – ответил предводитель. – Сейчас – нет. Но было такое время, когда одна из групп магов серьёзно работала в этом направлении… Мы закрыли его. Оно бесперспективно. - А маги? - спросил я. - Они все умерли, - ответил предводитель. – Все. Мы поняли, что нельзя снять проклятие, калеча и убивая другие разумные существа… Угу, понятно. Вполне возможно, что зарвавшимся магам просто помогли уйти из жизни их ещё не до конца потерявшие разум коллеги. Но… Мне нужно спросить ещё кое-что… - Скажи, - спросил я предводителя, - почему ты не покажешь своего лица? Я хочу видеть его. Предводитель долго и изучающе смотрел на меня сквозь прорези маски, а потом резко сказал несколько фраз на непонятном мне языке. Неподвижно стоящие подземники накинули плащи, нацепили маски и исчезли в двух противоположных выходах. - Я покажу тебе своё лицо, - сказал предводитель. Он скинул плащ, показав на удивление ладную мужскую фигуру, а потом и маску. И я понял, почему он велел удалиться остальных. Чтобы не мучить их видом своего крепкого, явно здорового тела. И лицо… Лицо, кстати, было не неприятного, землисто-коричневого оттенка, как у прочих подземников, а тёмно-коричневого, немного темнее, чем у меня. Глаза, в которых зрачок сливался с чернотой радужки, казались непроницаемо-чёрными, бездонными. В общем, потрясающий мужчина… ой, что-то меня не туда повело… - Ты ведь человек, - вырвалось у меня, - ты сын Таури-Мо… Как же получилось, что ты стал предводителем Подземного народа? - Это не совсем так, - ответил предводитель. – Когда-то я действительно был сыном этой бедной женщины… Меня похитили, как и остальных из нашей деревни… Но потом… Потом… Маги Подземного народа сильны. Очень сильны. Но многие из них стали сходить с ума, когда на мой народ пало проклятие… Именно они убедили несчастных, поражённых проклятием похищать людей… Они ставили над ними разные эксперименты, пытаясь добыть то, что поможет снять проклятие. Во время одного из этих экспериментов в теле сына Таури-Мо оказалась душа умирающего племянника правителя… Обе души слились, и не будучи по крови подземником, я стал таковым по духу. Магия Подземного народа признала меня. Но безумие, отравлявшее кровь, покинуло. Я стал понимать, что своими действиями маги не могут снять проклятие, они могут лишь усугубить его. Я стал искать сторонников, постепенно мы сумели перетянуть на свою сторону большинство… безумные маги были уничтожены… Увы, пленников-людей нам не удалось спасти – эксперименты во многих случаях зашли слишком далеко. Я бы хотел забыть то, что я видел в лабораториях, Слышащий, да увы, не могу. - А почему вы преследовали Ринни? Ту девушку, которую спасла Таури-Мо? - Девушку преследовал последний из безумных магов. Я со своими сторонниками лишь пытался перехватить его. Ма… Таури-Мо убила его. Она стреляет весьма метко… - тут на неподвижном лице мужчины появилось что-то похожее на улыбку. - Она ведь дорога тебе, да? Мужчина вздохнул: - Я помню, кто я… Но порой ощущаю себя раздвоенным. Поверь, это ужасно, но я чувствую ответственность перед Подземным народом. Поэтому, когда я почувствовал, что в приграничье появился Слышащий, я пришёл за тобой. Помоги нам. Ты наша последняя надежда. - Постой… - спросил я. – Таури-Мо сказала, что в неких Тайных пещерах сохранились подземники, которых не затронуло проклятие и не поразило безумие. Это так? - Так, - кивнул предводитель. – Но проклятие всё равно затронуло их. Они бесплодны. Все до единого. Так что они тоже обречены. - Но ведь у вас тоже не рождается больше детей… - протянул я. - Именно так, - ответил предводитель. – А это значит, что пришло время моему народу либо исчезнуть с лика Нилезиса, либо снять проклятие и возродиться. Помоги нам. Ох, мне действительно жаль их… жаль, несмотря ни на что… Но я не знаю, чем им помочь, действительно, не знаю… И никакой метод научного тыка тут не поможет. Я с надеждой сжал в руке посох жизни, но на этот раз не почувствовал ничего. Никакого отклика. Неужели всё безнадёжно? И тут моё правое бедро пронзила острая боль, словно от ожога.