Переплетенные судьбы.

Мне всегда было интересна загробная жизнь... Странно правда? Я всегда хотела узнать каково это умереть? Есть ли жизнь после смерти? А если есть, то какая? И есть ли ад и рай? А если есть, то куда попаду я? Такие вопросы мучили меня перед сном, я не могла отогнать от себя подобные мрачные мысли... Странно все таки да? Но думаю все над этим задумывались, все представляли себе жизнь после смерти, пугаясь от мысли от ада, лелея желание о рае, или в редких случаях наоборот. Ну не глупо ли? Да, глупо. Я поняла это, к сожалению слишком поздно, мне уже нечего боятся и лелеять, ведь я уже мертва. Меня больше нет в живых, с этим надо смирится. Больше никто не позовет меня по имени, и это надо принять. Больше никогда меня не обнимут большие теплые руки друзей, это надо понять. Я осталась совсем одна в бесконечном цикле времени, и это нужно осознать. Сидя на пропитанным ярко-зеленом поле, девушка запрокинула голову к ясному голубому небу. Перед глазами проплывали картинки ее жизни, друзья, семья, враги, незнакомые люди... Прошлое, настоящее, будущее, она могла видеть все, однако ее там больше нет. Ее вообще больше нет. От осознания простого факта по лицу скатилось пара прозрачных слезинок, губы сомкнулись в призрачной вымученной улыбке. Сколько она здесь? День? Неделя? Месяц? Может год? А может и сто... Кто знает... Ведь она одна здесь, в этом спокойном безлюдном месте. В своей сфере после смерти, в своем восприятии, и только ей решать где она... В аду или раю...

- Сегодня мы прощаемся с нашим товарищем, другом, членом нашей большой семьи, Люси Хартфилией... - начал старичок, едва сдерживая накопившиеся слезы. Синяки и красные глаза, сжатые в тонкую полоску губы, он сутулился, неприятно морщился и как мог сдерживался, пытаясь продолжить поминальную речь, но выходило это плохо. Все члены Фейри Тейл были собраны на этом кладбище. Она были здесь единожды, лишь раз, они помнят то отчаянье и боль, поглощавшие их, она помнят все пролитые слезы и крики, они помнят... И они не хотели вновь это пережить, но судьба жестока. Она всегда преподносит сюрпризы, и иногда слишком гадкие, жестокие, слишком! А понимание, что она не вернется только добивает... забирая последнюю надежду. Эльза Скарлетт. Сильнейшая, бесстрастная строгая волшебница, маг высшего уровня. Слезы слабость для такой как она, но сейчас она плакала. Горько, больно, в голос, захлебываясь в собственном горе, срываясь на хрип. Сегодня она потеряла не просто подругу, даже не лучшую, она потеряла свою сестру не по крови. Ее голос звучал в голове, а Хартфилия стояла перед глазами. Она вновь потеряла важного для нее человека, возможно одного из самых нужных и родных. Грей Фуллбастер. Ледяной маг, безразличный и спокойный. Слезы для него не позволительны и он не плакал, просто пустыми глазами смотрел на памятник его лучшей подруги, пока не наткнулся на портрет девушки, маленькую фотографию улыбчивой волшебницы, сердце больно кольнуло. Сжав до кулаки, и сцепив до боли зубы, он все же не смог сдержать слез. Воспоминание яркой волшебницы проносились в голове. Нацу Драгнил. Вспыльчивый сильный маг огня с повышенным чувством справедливости. Его реакция пугала согильдийцев. Он с легкой улыбкой смотрел на могилу невесты. Горькая, легкая улыбка играла на его губах, лишь потому что она ее любит. Пусть не совсем такую, пусть совсем не такую, но она бы не захотела увидеть его слез, поэтому он будет улыбаться. До последнего, только ей. Он не знает что будет с ним дальше без нее, но здесь и сейчас он будет улыбаться для нее. Волшебники сильные люди, им не позволено проявлять слабость, им нужно защищать слабых. Наверно такой негласный и несправедливый закон ходил между многими людьми. Но сегодня им простительно, сегодня они могут, сегодня никто из людей находящихся здесь же не обвинит их. Сегодня всем плевать на силу, возраст, сегодня они потеряли друга и им позволено плакать. Сегодня им позволено проявить слабость. - Над-еюсь моя дево-чка, Л-юс-и, она упокоилась с миром, - закончил Макаров дрожащим голосом. Старик поник окончательно, слезы покатились из глаза, на плече лежала в качестве хоть какой поддержки рука Миражаны. Она уже переживала такое горе, и держалась одной из лучших, но даже так глаза были красными и опухшими, а слезы все еще виднелись в уголках глаз. - Люсииии, - впервые назвав полное имя девушки, прорыдала синеволосая волшебница, сев на землю и обхватив себя руками. Печально смотря на нее и пытаясь поднять, то и дело переводя взгляд на могилу, стоял Редфокс. Обнявшись рядом стояли Джет и Дрой, пытаясь подавить громкие рыдания. Эльфман с криком мужик не должен плакать, так же не мог себя сдержать. Кана с той же легкой насмешливой улыбкой, сжимала руку отца, она тоже плакала, думая сколько не успела дать советов неумелой в личной жизни волшебницы. Громовержцы были тут с поникшими лицами, хотя по факту и не знали нормально Хартфилии, рядовые маги гильдии, чужие маги других гильдий, обычные горожане, все кто знал ее, были здесь. Всем им было грустно, всем им было плохо, никто не думал, что вот так будет стоять на кладбище, на ее похоронах. Никто не думал, что она может умереть, но теперь ее нет. И это осознание жестоко впивалась в сознание, доставляя неимоверную боль. "Почему? Почему все вышло именно так?" - сильный удар пришел по дереву, за ним второй, четвертый и так далее, пока окровавленная рука не опустила не слушая волшебницу. Она пришла, но не смогла подойти достаточно близко, не смогла заставить себя. Не было боли, не было слез, не было вообще каких-то болезненных чувств по поводу смерти подруги. Но была вина, сильная, всепоглощающая, нестерпимая. Она не любила ее, она ненавидела ее, но она не хотела ее убивать, просто...просто помешалась, не сдержалась, обезумила. Ей казалось, что что-то завладело ее телом, заставляя сходить с ума, заставляя омерзительную мысль о смерти девушки сделать явью. - Я правда не хотела. Я не отдавала себе отчет в действиях, Люси! - вскрикнула Штраус, подняв решительный и беспомощный взгляд к небу. Даже не серому, больше черному с блестящими время от времени молниями, принимая прямо в лицо довольно сильный дождь, погода, даже та, была на ее стороне. Нет ее, нет и солнца. - Прошу, пойми меня. Избавь меня от этого чувства, пожалуйста, - опускаясь на колени, девушка все та же не отводила взгляда от неба, - Я просто хотела вернуть свое!...