Their Verdict of Vagaries

Они вошли в тускло освещённый чулан, но стоило приглядеться — и за стопками коробок и ящиков, небрежно сдвинутых к стенам, в середине комнаты обнаружился длинный отполированный до блеска чёрный стол в окружении стульев. Это место, надёжно скрытое от чужих глаз, как нельзя лучше подходило для занятий Риддла и его друзей… Но разве оно не маловато для практики? Гарри немного успокоился, надеясь, что Пожиратели всего лишь обсуждают Тёмные Искусства. Но вот только они входили внутрь и, не занимая мест, шагали к одной из трёх дверей на другой стороне, которые поначалу Гарри не заметил. Страх вернулся, но он заставил себя пойти следом. В следующей комнате оказалось ещё больше стульев. Пожалуй, здесь только они и имелись — стулья. Все они были повёрнуты к левой стеклянной стене, а за этим стеклом виднелась ещё одна комната — самая большая из трёх. В таких комнатах — Гарри знал наверняка — проводили дуэли и обучали практическим заклинаниям. Ему поплохело от дурного предчувствия, но он старался этого не показывать. Риддл встал посередине второй комнаты и ждал, когда рассядутся его друзья. Какого дьявола Гарри так просто согласился составить им компанию… Казалось, его обвели вокруг пальца. Мысль была глупой, зато справедливой. Гарри слышал, как Пожиратели Смерти обсуждают магию, но старательно к ним не прислушивался, надеясь, что его не вовлекут в разговор… Похоже, здесь водилось негласное правило: когда все заняли свои места, они замолчали и посмотрели сквозь стекло на Риддла. Дверь во вторую комнату была заперта. Гарри сжал руку, что лежала на колене, в кулак и тоже поднял взгляд. Риддл говорил ровно, размеренно, и Пожиратели как всегда ловили каждое слово. Нахлынуло знакомое ощущение, словно всё это происходит не с ним, как причудливое видение, как кошмар. Гарри барахтался, пытался выбраться, но ощущение становилось лишь отчётливее. Он силой заставил себя успокоиться — всё происходит на самом деле, и прислушался. — В честь нашего нового товарища мне хотелось бы вкратце рассказать о Тёмных Искусствах, прежде чем начать урок, — Риддл медленно шагал мимо Гарри и Пожирателей Смерти, неторопливо подбирая нужные слова. — Для начала следует отметить, что у Тёмных Искусств нет определения как такового. Да, вы кое-что знаете о них, но не нужно забывать главного: заклинания, которым я вас учу — не «добрые» и не «злые», в этом сама суть Тёмных Искусств. Они — путь, который ведёт вас к цели. И во время наших занятий мы должны помнить, что именно наши намерения окрашивают Тёмные Искусства. — Но существует два правила, о которых, надеюсь, все вы помните. Во-первых, для того, чтобы достичь наилучших результатов, тесно связывайте так называемую «светлую» магию с тёмной. И отсюда вытекает второе правило: не дайте себя поймать. Тёмная Магия оставит на вашей репутации во внешнем мире такие же тёмные пятна, но если Светлую Магию использовать для тёмных целей, никто ничего не заподозрит, и это даст вам преимущество. Но это вовсе не означает, что Свет — лучший выбор, нам всего-навсего нужно научиться правильно использовать те знания, которые мы получаем в стенах этой комнаты. Риддл повернулся к внимающим Пожирателям, давая понять, что закончил. Интересно, отчего он проводит между добром и злом такую тонкую, почти незримую грань? С его, Гарри, стороны, определить, когда магия переступает правила морали, было совсем не сложно, и он прислушался ещё внимательнее, надеясь, что Риддл объяснит подробнее. Но продолжения так и не дождался. — Уверен, каждый из вас на досуге подумает над моими словами, а сейчас время перейти к занятию… Гарри было любопытно посмотреть, как тренируются Пожиратели Смерти. Узнать, кто из них — неважно, знакомый ему или нет — действительно хорош в Тёмных Искусствах и готов умереть по приказу Риддла. Гарри так увлёкся размышлениями, что едва не прослушал, когда Риддл окликнул его. — Смит, пора узнать, чего ты стоишь. Гарри вскинул взгляд, надеясь, что ослышался, но Пожиратели смотрели прямо на него, а когда Риддл велел и Нотту войти в комнату для дуэлей — сомнений не осталось. Выбора не было. Гарри поднялся и вместе с Ноттом вышел в смежное помещение. Пожиратели Смерти пристально следили за ними сквозь толстое стекло. Гарри глянул на Риддла, которого, казалось, совсем не трогала его взволнованность; с другой стороны, он просто не знал её причин. — Пожалуй, начнём с Непростительных, — равнодушно бросил Риддл. Сердце Гарри подпрыгнуло к самому горлу, когда он понял, что ему предстоит. — Бессмысленно начинать с чего-то попроще. Но убивающее, разумеется, запрещено. Нотт будто бы ничего другого и не ожидал, ровно — если судить по спокойным бесцветным лицам за стеклом — как и остальные Пожиратели Смерти. Гарри молчал. — Кто будет их использовать? — спросил Нотт. — Джонатан, разумеется, — ответил Риддл. — Мы же не звери и не можем истязать новичка в первый же день. Гарри замутило. Он не знал, как использовать Непростительные, и что-то подсказывало: сегодня он будет не на высоте. Почему, во имя Мерлина, так спокоен Нотт? Да, он явно храбрится, но нормальные люди умоляют о пощаде, лишь заслышав о Непростительных. С одной стороны хорошо, что убивающее под запретом, но проблема в том, что Гарри не знал, как быть с двумя оставшимися. — Пыточное непросто даётся, но уверен, после нескольких попыток у тебя всё получится, — произнёс Риддл, словно хотел приободрить, заверив, что они не выйдут из этой комнаты, пока он не справится. Гарри перевёл на него взгляд и понял, что староста разглядел в его нерешительности лишь страх перед неудачей. — Не верю, что ты не справишься... ты всегда показывал лишь злость. Совершенно запутав Гарри последними словами, Риддл отвернулся и отошёл в дальний от кресел Пожирателей угол, словно желал наблюдать издали. — Начинай, как пожелаешь, — спокойно продолжил он. — Осмелюсь предположить, ты знаешь нужные слова? — Знаю, — впервые за всё время ответил Гарри. Казалось, прошло не десять-двадцать минут, а по меньшей мере несколько часов. Он повернулся к молчащему Нотту. Безоружный Пожиратель Смерти стоял перед ним почти отважно. Какая ирония: гриффиндорец вот-вот проклянёт храбрящегося беззащитного слизеринца... Гриффиндорец ли? Размышления о факультетах напомнили о Теодоре Нотте — шумном потомке стоявшего перед ним подростка. Тео никогда не был задирой; напротив, подчас казался одиночкой. Нет, он был неотъемлемой частью Слизерина и частенько участвовал в делишках, которые Гарри осуждал, но они не давали и половины той ненависти, которая позволила бы использовать Непростительное. По сравнению с некоторыми личностями Теодор казался невинным ребёнком. Гарри вернулся мыслями к стоящему перед ним и такому безобидному на первый взгляд мальчишке. Но то, с какой готовностью он согласился встать под пыточное, намекало либо на вину, либо на умение сопротивляться Тёмным Искусствам. В прошлом Нотт наверняка был ничуть не лучше остальных Пожирателей Смерти. Гарри знал лишь, что тот избежал Азкабана, но с другой стороны, Волдеморт призвал его на «новоселье» по случаю воскрешения. Значит, он выжил. И участвовал в Битве Отдела Тайн. Гарри вспомнил, как его оглушила Гермиона. Каждая Битва, в которой он участвовал, выжглась клеймом, пока Гарри кропотливо пытался понять, что сделал не так. Ладонь сжалась на выхваченной палочке. Сейчас он ненавидел не Нотта — себя. У него не выходило презирать едва знакомого человека. Другое дело, будь на месте Нотта Беллатрикс. А ещё лучше — Риддл собственной персоной... Ох, как бы Гарри хотел, чтобы перед ним хоть на секунду оказался беззащитный будущий Тёмный Лорд. Новорождённая ярость сдавила горло и разлилась по венам. Пальцы почти судорожно сжались на гладком дереве. Тот самый, из-за которого в будущем погибнут многие... Риддл как никто заслуживал оказаться под проклятием, которому учил других... Гарри вскинул палочку раньше, чем понял, что творит. Сквозь яростную пелену перед глазами он видел лишь Риддла. Секунда — Нотт зажмуривается, а Гарри выкрикивает одно лишь слово: — CRUCIO! И смотрит, как с визгом извивается на полу от слепящей боли противник. Ему знакомо это ощущение, словно кожу прижигают раскалённым железом. От вида метающегося черноволосого слизеринца губы искривила улыбка. А проклятие всё крепло, черпая силу из воспоминаний; счастливых и в то же время ужасающих воспоминаний о людях, которых Гарри знал однажды, о людях, с которыми он смеялся... О людях, которые не должны были погибнуть молодыми... Человек на полу повернул искажённое болью лицо, Гарри отшатнулся, снимая проклятие, и растерянно посмотрел на Нотта — не Риддла. Он часто заморгал, улыбка сошла с губ. В комнате царила тишина. А в Гарри медленно и лениво капали чувства, словно кто-то резко перекрыл кран. В голове было совсем пусто. — Впечатляет, Смит, — голос Риддла раздался словно издали. Гарри смотрел, как потупивший взгляд Нотт с трудом поднялся на ноги и очистил мантию. — Пятнадцать секунд... Ты раньше использовал это проклятие? Гарри перевёл взгляд на Риддла. До слуха сквозь стеклянную стену долетали одобрительные голоса Пожирателей Смерти. — Что? — отстранённо переспросил Гарри. — Ты раньше использовал пыточное? — повторил тот. — Да, — ответил Гарри, слабо соображая, что говорит. — Да, однажды... Риддл, казалось, услышал в его словах что-то своё; впрочем, прямо сейчас Гарри было плевать. К горлу подступила тошнота, и староста, похоже, это заметил. — Хочешь сделать перерыв? — Да... — выдавил Гарри, — ...ванная... Никто не вставал у него на пути, не зная, как поведёт себя Гарри, да и остальных слишком впечатлил его успех, и потому их совсем не волновало, почему новичок не хочет порадоваться вместе с ними. Гарри пронёсся по тёмному коридору подземелий и взбежал по ступенькам на верхние этажи. Снаружи уже стемнело, но у него не было времени удивляться, и он бросился к ближайшей уборной. Внутри никого не оказалось. Гарри подскочил к умывальнику и едва успел опереться о холодный тёмный мрамор, как его вырвало. Нос защекотал едкий запах, и он поморщился, нащупывая вентиль крана. Когда зашумела вода, Гарри прикрыл глаза, а через несколько минут опять открыл, вглядываясь в своё отражение в обтёсанном старинном зеркале, и его снова повело. Он только что пытал почти незнакомого человека, который не сделал ему ничего плохого. Мысли разбегались: никак не удавалось увязать, что Нотт испытал на себе то, что и он сам и многие другие. Лонгботтомы, например... но сейчас Гарри не мог думать даже о них. У него вышло пыточное лишь потому, что он вспоминал о тех, кто оказался под гнётом Волдеморта, но разве сейчас Гарри был лучше? Внутри что-то с треском надломилось. Сильнее, чем во время Битвы за Хогвартс... но он старался не думать об этом. Не мог. Руки на мраморном умывальнике дрожали, а веки снова прикрыли зелёные глаза — собственное отражение напомнило о тех, кто погиб за Мальчика-Который-Выжил... И как справиться с ужасом, от которого его всего трясёт? Сейчас Гарри знал лишь одно — к Пожирателям Смерти он не вернётся. По крайней мере, этой ночью. Он не готов был пройти через всё это ещё раз. Воспоминания о друзьях — ещё не родившихся — преследовали его даже сейчас. Гарри сжал кулаки, когда из закрытых глаз по щекам покатились обжигающие слёзы.

* * *

После первого занятия минуло вот уже две недели. И хотя последующие были и вполовину не такими напряжёнными, Гарри приходилось учиться магии, о которой он и знать-то ничего не хотел. А вот легилименция, как назло, не давалась. Риддл, конечно же, больше не станет устраивать допросов, но вот велеть покопаться в сознании какого-нибудь Пожирателя просто так, шутки ради, вполне мог. И что тогда? Последнее, что нужно Гарри, так это Риддл, вновь заинтересовавшийся загадочным прошлым однокурсника. Шло время, и Гарри всерьёз заволновался, что никогда не сможет овладеть легилименцией. Ему-то и окклюменция толком не давалась, а внезапно открывшийся дар ничуть не помогал. Учиться закрывать сознание со Снейпом, человеком, которого ненавидишь — гиблое дело, но с другой стороны, разве ненависть к Риддлу не должна была помочь вламываться в чужие мысли? Временами Гарри просто-напросто не понимал замысловатых формулировок в учебниках. Но стоило вспомнить о будущем, как желание штудировать книги тотчас возвращалось. Он не мог так просто сдаться... Гарри сидел в библиотеке за домашним заданием, но кое-что не давало ему покоя. Рядом устроились Риддл с Пожирателями Смерти, они тоже читали, иногда тихо подшучивая и перекидываясь парой слов. Но Гарри напрягало другое: всё время, пока он читал, Риддл пристально следил за каждым его движением. Гарри раздражённо барабанил пальцем по старинной книге, но упрямо не поднимал взгляда. После добрых десяти минут он не выдержал, решительно захлопнул учебник и вскинул голову. Риддл, и в самом деле, на него смотрел и не отвёл глаз даже тогда, когда Гарри встал — просто встал следом. — Мы можем поговорить, Джонатан? — точь-в-точь как миллионы раз прежде спросил Риддл. — Конечно, — безразлично бросил Гарри, не заботясь, что разговор мог выйти ему боком. Стоило им выйти в коридор, он повернулся к Риддлу и всё так же равнодушно продолжил: — О чём пойдёт речь? — Я хотел кое-что спросить, — начал тот, — но в месте поспокойнее. Гарри секунду чуть удивлённо его рассматривал, но не успел ничего сказать — староста уже повёл его дальше. С другой стороны, возражения были бы явно лишними — Риддл, как-никак, главный. Они зашли в мрачный, явно заброшенный класс; впрочем, Гарри это мало волновало. — Так что ты хотел спросить? — настойчиво повторил Гарри. Риддл опёрся о парту и теперь внимательно вглядывался в него. — Можешь рассказать мне о своих родителях? — беспечно спросил он. У Гарри глаза на лоб полезли. — Я пойму, если тебе не хочется, — тут же добавил Риддл. — Но... мне кажется, так я смогу лучше тебя понять. Мы ведь похожи: оба росли без семьи. Начни хотя бы с того, как они умерли. Гарри застыл на мгновение — очередная проверка. Последние две недели казалось, будто Риддл настырно искал в нём что-нибудь необычное. Вот подтверждение. И что ему делать? Принять вызов? Хотя особого выбора у него не было, от отказа разило бы страхом. Но в чём тогда солгать? Гарри не хотел отступаться от правды чересчур далеко — во лжи легко запутаться. Но рассказывать всё было нельзя. И подходящий ответ пришёл довольно быстро. — Их убили, — осторожно произнёс Гарри, — и я хочу отомстить. Риддл пристально всмотрелся в него, и он ответил тем же. Похоже, его слова либо сбили старосту с толку, либо подтвердили какие-то догадки. Знать бы ещё — какие. Риддл долго молчал после его ответа, и Гарри — что случалось ещё реже — заговорил первым. — А что насчёт твоих родителей? Риддл моргнул несколько раз, будто приходя в себя. — Моя мать скончалась при родах. А отца я не знал... Гарри могло померещиться, но «ц» прозвучала излишне шипящей. И с такой горечью Риддл произнёс это «отца», что сомнений не осталось. Гарри знал наверняка, что к нынешнему времени — семнадцатилетию собственного сына — Риддл-старший был уже мёртв. Об этом говорило кольцо на длинном пальце. Интересно, а сам Риддл сожалеет, что выдал свои чувства, или даже не заметил? — Вот и всё, что я хотел узнать, — он выпрямился и отвернулся. — Или у тебя остались вопросы? — Риддл оглянулся через плечо. Вопрос был риторическим. — Нет... не осталось. Тот кивнул, а потом добавил: — Следующая встреча в девять. — Да... спасибо. И Риддл молча ушёл.