***
Люц всё утро никак не мог прийти в себя. Он не смог спуститься вниз, когда все уходили из дома и проводить родных, кроме Роберта — тот спал беспробудным сном до двенадцати минимум. Даже холодный душ никак не мог ему помочь. Омега провел рукой по мокром лицу; скоро будет почти неделя, как здесь поселился Дан. Что ж, он ожидал худшего, на самом деле. Альфа никак не пытался к нему приставать и не говорил с ним практически. Всё их общение ограничивалось утренними приветствиями и вечерними пожеланиями спокойной ночи. С одной стороны, Люц должен был радоваться. Быть может, парень действительно приехал сюда к своему отцу, а не из-за него? Ведь после того, что сказал ему омега, Дан должен был обидеться. По крайней мере Люц так считал. Он старался убедить себя, что всё хорошо, но никак не выходило. К своему ужасу омега понял, что подсознательно, сам того не замечая, всякий раз пытается поймать взгляд парня. Но когда они встречались глазами, Дан хмурился, сжимал губы и отворачивался. Более того, Люцу стало казаться, что альфа разглядывает его, пока он будто бы не видит. Но стоило ему в такие моменты повернуться и взглянуть на Дана, как замечал, что парень на самом деле занят чем-то совершенно другим. Люц чувствовал себя законченным психом, параноиком. Вспомнив, что стоит он здесь уже довольно долго, омега выключил воду. Голова кружилась, поэтому Люц осторожно ступил на холодный кафель, на автомате потянулся за полотенцем и не сразу заметил, что в ванной он не один. Подставив руки под кран, но совсем не обращая внимания, что вода оттуда не льется, на него с нескрываемым любопытством смотрел Дан. Он не двигался, и к нему как нельзя хорошо подходило слово «завис». — Дан, чёрт тебя дери! — закричал Люц, быстро прикрывшись полотенцем. Благо, ему под руку попалось большое. — Что ты тут делаешь? Альфа, очнувшись, похлопал глазами и со всей силы ударил по крану, будто из-за этого вода непременно польется. — Мне позже надо приехать к отцу, вот и остался. Я прошу прощения, — эту официальную и сухую фразу парень сказал хриплым и низким голосом, у Люца по телу аж мурашки пробежали. В памяти сразу вспыхнула целая вереница воспоминаний: Дан наклоняется к нему и шепчет таким же голосом какую-то чепуху на ухо; говорит, что ему следует расслабиться; твердит слова прощания, но при этом крепко обнимает и никак не подпускает к двери… — Про дистанцию мне твердил, а сам подглядываешь! — вскипая от гнева, бросил Люц. Отчасти гнев его был вызван этими воспоминаниями, своей реакцией на них. Ведь ему было совсем не противно, напротив… Впервые Люц увидел, как Дан покраснел: на его щеках выступил лихорадочный румянец. — Я не подглядывал! Это случайность! — бросился защищать себя альфа. — Закрываться надо! — Это мой дом! Хочу — закрываюсь, а хочу — нет! Ты что, не слышал шум воды? — Нет. — Дан указал на поверхность рядом с раковиной — там лежал телефон и наушники. Он схватил свою технику и решительно подошел к двери. Вдруг с его губ слетела фраза, заставившая впасть Люца в ступор: — У вас фигура как-то поменялась. Мне нравится. Сердце забилось сильнее, казалось, альфа сможет его даже услышать. — Я же не в твоем вкусе. — Как можно ядовитей проговорил омега. — Кстати, как у тебя вообще на меня вставал? Он мог поклясться: слышал, как Дан заскрипел зубами. Пальцы его сжались на дверной ручке так, что Люц забеспокоился — а не сломает ли парень её? Альфа цокнул языком и, громко хлопнув дверью, удалился. Больше он с ним не говорил. А Люц никак не мог забыть слова Дана. Голос парня тогда стал таким же спокойным и ласковым, как прежде; от его фразы на душе становилось теплее. До того момента, как разум не брал верх над чувствами. Вода стекала с мокрых волос, капая прямо на пол. Кто-нибудь мог поскользнуться, но он совершенно об этом не думал. Люц начинал бояться той пропасти, в которую сам себя затолкал. Следующее утро выдалось ужасным. Солнце безумно раздражало омегу, и он с самого раннего утра просто накричал на Джаспера, дабы тот, наконец, научился зашторивать окна. Альфа мало того, что спросонья не сразу понял, почему Люц так злится, так еще потом и удивился — раньше это омегу не раздражало. Но просьбу выполнил. — Теперь тебя солнышко не слепит? — поинтересовался Джаспер, снова ложась рядом с мужем. — Нет, — борясь с подступающей к горлу тошнотой, буркнул омега. Альфа лежал тихо и, вроде, уснул, но через какое-то время кровать скрипнула. Джаспер зарылся носом в волосы Люца, комкая и задирая его ночную рубашку. Он тут же напрягся. Не сложно понять, чего хочет муж. Но вот омеге этого не хотелось категорически. Особенно когда за стеной поселился Дан. От одной мысли, что парень может услышать, становилось отвратительно. И прикосновения Джаспера, ранее такие приятные и возбуждающие, вмиг стали отталкивающими. — Я не хочу, — Люц подальше отодвинулся от альфы. — Ладно, как скажешь, — со вздохом откинулся обратно на подушку Джаспер и добавил: — Милый, ты такой несговорчивый стал. Несговорчивый? Люц закутался в одеяло. Возможно. И кого же стоит в этом винить? Омега закрыл глаза, снова пытаясь уснуть. Но будильник Джаспера выбил из Люца всякую надежду снова погрузиться в сон. Альфа промычал что-то невнятное и встал с кровати. — Ты встаешь или спать еще будешь? — Сейчас встану. Подождав, пока альфа уйдет в душ, омега мучительно медленно стянул с себя одеяло и привстал. Давно ему не было так плохо. Тошнило так, будто он долго и упорно ел что-то несвежее. Люц попытался припомнить, что вчера было на завтрак, обед и ужин. Но ничего такого вспомнить не смог — кушал то же, что и другие. Правда, с остальными всё в полном порядке. Вроде бы. Переодевшись, он спустился вниз. За столом уже все собрались. Интересно, а как так быстро Джаспер успел? Веселый щебет Дамиана, смех Роберта — всё это выводило из себя, даже хуже становилось. Дан оторвал глаза от своей тарелки и кинул быстрый взгляд на Люца. Словно ему всё равно. Омега тяжело сглотнул и сел на свой стул. Перед ним стоял его обычный завтрак, к которому он так привык: сок, овсянка, — но есть совершенно не хотелось. — Папа, ты как-то плохо выглядишь, — заметил Дамиан. — Ты не спал? — предположил Роберт, украдкой тянясь за печеньем и конфетами в вазе. Обычно Люц в таких ситуациях убирал сладкое подальше от сына, а сейчас даже не взглянул. — Роберт, сначала завтрак, потом всё остальное! — строго заявил Джаспер и придвинул вазу к себе. Роби недовольно фыркнул. — А чего ты сидишь? Если бы не я, он бы все сладости съел. До омеги не сразу дошло, что фраза мужа обращена к нему. — Ах, точно, — потерянно проговорил Люц и, ничуть не изменив голоса и даже не взглянув на младшего сына, добавил: — Сначала завтрак, Роб. Мальчик растеряно глянул на папу, но, не возразив как обычно, без лишних слов принялся уплетать свой завтрак. За столом велись какие-то короткие разговоры, но Люц не пытался в них вникнуть. У него было задание поважнее: бороться с подступающей тошнотой. Он уже начал сильно жалеть, что не остался лежать в постели. Пришел портить тут всем своей кислой миной настроение и аппетит с утра пораньше. — Эй, Люц, — Джаспер потряс его за плечо. Этого легкого движения хватило и омега вскочил с места, закрыл рот рукой, поняв, что вся его борьба оказалась бесполезной. Позже он порадовался, что успел добежать. Так сильно его не рвало давненько. Когда его немного попустило, Люц нашарил пальцами кнопку слива. Сидеть на полу было не очень приятно, но подняться сил просто не было: ноги даже в сидячем положении дрожали. В голове застряла одна навязчивая мысль — почему ему так плохо? Он еще до этого отбрасывал предположение, что забеременел, но теперь эта теория замаячила перед ним снова. Да нет, быть такого не может, размышлял Люц, цепляясь пальцами за унитаз. Ведь врач говорил, что с его организмом это невозможно. «Точнее, просто маловероятно», — пронеслась в голове предательская мысль. За слова доктора омега хватался, как только мог. Ибо ребёнок чревато огромным количеством проблем, от которых так и тянуло безвыходностью. Кто-то сел рядом и стал гладить его по спине. Омега немного повернул голову и увидел Джаспера — муж опирался о стену и мечтательно смотрел в пустоту. — Нормально? — без единого намека на беспокойство спросил альфа. Его безразличие разозлило Люца. Хотя бы попытался изобразить, что его волнует здоровье омеги! — Вроде, — откашлявшись и вытерев рот, ответил он. Во рту стоял ужасный привкус, да и руки теперь казались липкими. — Я вот который день жду… Сейчас я точно не уйду без твоего признания. Или намека, — Джаспер загадочно улыбнулся. Сначала Люц испугался, но страх тут же пропал: с такой улыбкой он бы не просил рассказать об отношениях с Даном. Но на место испуга пришло непонимание вперемешку с раздражением. — Да ты достал! — ощетинился Люц. — Что я должен тебе такое рассказать и о чем намекнуть? — Что? — брови альфы взлетели вверх и он, пародируя омегу, сказал: — Например: «Джаспер, пора делать новую детскую». — Мужчина тихо засмеялся. — Я не глупый, намеки понимаю. — Зато я не понимаю! — воскликнул вконец разозленный Люц. Хотя до него начинало доходить, что хочет услышать Джаспер… Но он этого говорить не хочет. Даже произнести страшно. — Сказать о ребёнке, милый. Я-то уже давно заметил, что та твоя течка прошла не безрезультатно, — объяснил альфа и обнял мужа за плечи. — А ты молчал. Зря. — С чего ты вообще взял? — омега застыл, словно каменное изваянье. И правда, почему же? Люц подавил горькую усмешку. Раздражительность, плохое самочувствие, появившийся живот, а теперь еще и тошнота утром — ясно, почему у Джаспера сложился такой паззл в голове. У любого бы всё так сошлось. — Я не дурачок. И три раза уже наблюдал твою линию поведения и физическое состояние во время беременности. Так что два плюс два сложить могу без проблем. — Альфа был счастлив и Люц это чувствовал. И этим своим счастьем мужчина, даже того не осознавая, делал больно. И имя уже придумал наверняка. В это весь Джаспер. — Прости, но ты ошибся. — Без всяких лишних слов отрезал омега. Руки, обнимающие его, напряглись в тот же миг. — Почему? — Я был у врача. У меня просто не может быть больше детей, — странно, но эта фраза слетела удивительно легко с уст Люца. Впервые за такой отрезок времени хотя бы не соврал. Омега попытался взглянуть в лицо альфы. Тот сидел, тяжело обдумывая услышанное. Секунды шли в сильном напряжении. Что же скажет альфа? Ему, теперь уже «бракованному» омеге? Но Джаспер вдруг вздохнул и крепче обнял Люца. — Ну и ладно. Пускай, — альфа пытался придать голосу беззаботность, хотя от омеги не скрылось его разочарование. Мужчина нежно коснулся губами его макушки. — И троих нам хватит. — Ты расстроился? — Ну, так... — сказал Джаспер и поспешил добавить: — Да сам виноват — надумал себе всё, так у тебя не спросив ничего. Сидел и ждал с моря погоды. Это ты главное нос не вешай. Ты мне любой нужен. Хотеть детишек я и в сто лет буду. Но, боюсь, мы с тобой моё желание не выполним. — Что, будешь со мной жить до ста лет и терпеть? — со смехом притворно удивился Люц. — Буду, — серьезно кивнул альфа. Вдруг кто-то со всей силы ударил кулаком по стене в коридоре возле двери. Они сразу подняли головы на звук. Джаспер начал вставать и оттряхивать свои деловые штаны. Чувствуя новый прилив дурноты, омега на всякий случай придвинулся ближе к унитазу. — Может, сегодня дома побудешь? — попросил он. Если такое состояние его будет преследовать весь день, то кто проследит за Робертом? — Ну нет, милый. Дела ждать не могут, — протянул Джаспер. — Не скучай, — альфа нагнулся к нему за поцелуем, но Люц с кашлем нагнулся над фаянсовым спасителем. Поэтому муж ограничился хлопком по плечу и ушел. Краем уха омега слышал, как Джаспер с кем-то говорит, затем ругается, но это для него значения не имело никакого. Что ж, придется сегодня положиться на самостоятельность Роби. Люц пропустил момент, когда открылась дверь и кто-то снова сел рядом с ним. Чьи-то руки заботливо собрали волосы омеги в хвост. Неужели муж все-таки решил вернуться? Люц тяжело вздохнул, когда наконец-то тошнота отступила, хотя перед глазами летали черные мушки. Собравшись с силами, омега захотел повернуться к Джасперу и поблагодарить за то, что он остался, но покачнулся и угодил в сильные объятия. Люца, словно безвольную игрушку, осторожно поставили на ноги и приставили к губам стакан. — В рот надо набрать. И не глотать, — раздался сзади голос. Какой приятный… Вот только вроде не Джаспера. Но разбираться омега не стал и покорно набрал воды и, сразу поняв, что от него хотят прополоскал рот и сплюнул. Как с ребёнком маленьким, ей-богу. — Не тошнит уже? Люц отрицательно качнул головой и тут он перестал чувствовать землю под ногами — его взяли на руки. И омега увидел, что это был не Джаспер. Серьезный, как сова и сосредоточенный, Дан нес его куда-то. Люц чувствовал дурманящий запах альфы, теплоту его рук. Не было сил даже сопротивляться и возмущаться, да и, странное дело, ничего не толкало омегу вырываться и кричать. Хотелось просто молча довериться Дану. Но вдруг Люц осознал, что если сейчас эту картину увидит Джаспер, Дамиан или хотя бы Роберт, то!.. — Все уже ушли. А Роберт занят своими играми, — успокоил альфа, будто прочитав его мысли. — А как же дистанция? — тихо спросил Люц. Дан скривился, словно лимонов объелся. — Я говорил, что вы вредный? Можно ведь просто помолчать. Омега так и не ответил ничего парню. Альфа отнес его в спальню и удобно устроил на кровати. Это было так непривычно: недавно Дан с ним и говорить не хотел, а теперь помогает ему. — Ты же должен был с Джаспером уехать. — Ну, я отпросился и не поехал, — после недолгой заминки сказал Дан. — Раз вам плохо, кто-то должен смотреть за вам… — альфа осекся и поспешил исправиться: — вашим младшим сыном Робертом. Он ведь ребёнок. За мной до четырнадцати ходили. Люц закрыл глаза рукой, губы его тронула ухмылка; он бы с радостью дослушал эту «оговорку» до конца. На момент он подумал, что это неправильно, так думать… Но сколько уже неправильного он совершил? Каждый раз, как только Люц просыпался, он обнаруживал сидящего рядом Дана, который даже, вроде, позу не менял. И всякий раз, будто чувствуя взгляд омеги, он поднимал голову, но пытался смотреть быстро и не заглядывать в глаза. Словно чего-то боясь. За то время, что Люц не спал, они не говорили, но слова почему-то казались ненужными. Тишину прерывал только шум, создаваемый Робертом внизу. И всё время Люц ловил себя на том, что хочет прямо взглянуть в черные глаза Дана. Не хочет, чтобы он ушел или вернулся Джаспер со своей работы. А просто посмотреть.***
Люц торопливо поставил в телефоне напоминалку, иначе точно забудет, когда ему надо к врачу. Ибо на отравление его состояние похоже не было. Омега взглянул на улицу за окном такси. Он проспал почти весь вчерашний день и потому смутно помнил, что происходило. Зато ночь запомнил прекрасно. Словно снова вернулся на месяцы назад. Когда омега проснулся в очередной раз, было уже за полночь. И его очень удивил тот факт, что рядом было пусто. Он специально потрогал вторую часть постели — она была холодной. По спине пробежались мурашки: неужели Джаспер до сих пор не вернулся? Но едва Люц об этом подумал, как дверь отворилась и в комнату проскользнул его альфа. Тихо, будто вор. — Можешь не стараться, я не сплю, — произнес омега. Мужчина замер, словно и правда был вором. Затем он осторожно снял пиджак и повесил его на спинку стула. — И почему это? — как ни в чем не бывало спросил он. — Я весь день проспал. Вот и не хочется, — после недолго молчания, Люц нахмурился. — Не хочешь спросить, как я себя чувствую? И, кстати, почему ты так поздно? — У меня работа такая, пришлось задержаться. Извини. И вот только-только хотел узнать, — усмехнувшись, сказал Джаспер. Переодевшись в пижаму, он лег рядом и повернул голову к омеге. — Как твое здоровье, милый? — Отлично, — злобно отрезал Люц. Вдруг до его носа дошел крайне неприятный запах. Принюхавшись, омега снова почувствовал тошноту. Приторно-сладкий, какой-то смешанный и резкий запах. Хотя в этом амбре улавливалось что-то знакомое… — Почему от тебя несет Эклизом? Который еще и литр духов на себя вылил? — Может, потому что мы с ним работаем? — с легким недовольством бросил Джаспер. — Ты его не уволил? — Люц ожидал, что муж уберет от себя эту шлюшку, ведь он считал, что альфа нанял Эклиза, дабы подразнить его и заставить ревновать. Но теперь выяснилось, что этот парень все еще находится подле Джаспера. Во рту возникла неприятная горечь. — С чего бы это? — искренне удивился альфа. — Ничего, что он омега, который на тебя всё время поглядывал? И духами пользуется такими отвратительными, дабы тебя привлечь! — Я не собираюсь увольнять своего секретаря и главного помощники только потому, что тебе не нравятся его духи и из-за твоей ревности. Мне с ним удобно. На этом разговор окончен, я устал. — Серьезно, бескомпромиссно и резко произнес Джаспер. Чмокнув сбитого с толку и не успевшего среагировать Люца, он улегся на бок. — Спокойной ночи. Омегу передернуло от этих ночных воспоминаний. Что тогда, что сейчас он чувствовал себя чуть ли не тряпкой половой. Ласковый, добрый и любимый муж даже слушать его не хочет и не соизволил уступить. Джаспер в последнее время часто твердил, что не хочет его нервировать. Омега жестоко усмехнулся. Действительно, совсем не хочет… — Прибыли, — коротко отчитался водитель. — Хорошо, подождите меня здесь, — сказал омега, заплатил и вышел из машины. И как же он согласился на просьбу Джаспера? За его ночные слова следовало бы вообще бойкот устроить, но… Люц специально собрался поздно вечером, слишком легко одевшись, и теперь стоял, трясясь от холода, в лифте и поднимался в офис мужа, забирать оттуда какую-то посылку. Сам же альфа снова уехал по своим делам и времени у него не было. Лифт как-то неприятно скрипел, но омега не обратил внимания. Двери открылись и омега увидел, как весело разговаривает с Эклизом о чем-то Дан. От злости, вспыхнувшей в тот же миг, Люц едва не прокусил губу. Да что ж всех тянет на эту шлюху?! — Ох, здравствуйте, — первым его заметил Эклиз. Он натянуто улыбнулся и придвинул к краю стола довольно большую коробку. — Вот эта посылка. До свидания. Люц едва сдержался, дабы не накинуться на него. Закатив рукава, омега взялся за коробку и поднял её. К своему изумлению он понял, что она практически ничего не весит. Но стоило взглянуть в бок, как Люц увидел, что за неё ухватился Дан и держал крепко. — Я понесу. Идем, — с этими словами альфа, даже не взглянув на Эклиза, с которым меньше минуты назад так хорошо общался, двинулся к лифту. Секретарь открыл рот, но потом резко закрыл и гордо удалился куда-то вперед по коридору. В полном молчании Люц с Даном зашли в кабину лифта. Омега нажал на первый этаж и стал как можно дальше от парня. Альфа зыркнул на него, но ничего не сказал. Вдруг лифт снова заскрипел, но за скрипом последовал грохот, и кабина остановилась. Свет начал мигать и через несколько секунд с треском погас. Дан выругался на своем языке. — Вызывай лифтера, — нервно озираясь, сказал Люц. Его не прельщала перспектива застрять вместе с бывшим любовником в одной кабинке на ночь глядя! — Из его дома? — огрызнулся Дан. — Поздно уже! Кто вас сюда вообще прислал?! — Джаспер. — Да? Тц, — альфа с шумом поставил на пол коробку и, судя по звуку, отодвинул куда-то в угол. — Одного? Гад же. — Не называй так своего отца! — вступился за мужа Люц, хотя сам чувствовал себя несколько уязвленным и обиженным: неужели Джаспер хотел, дабы он один тащил коробку, которую с таким грохотом поставил Дан? — Я просто называю вещи своими именами, — альфу не было видно, но омега мог дать руку на отсечение — парень безразлично пожал плечами. Люц порылся в карманах и достал мобильник. Он раза три пытался включить его, но экран упорно оставался черным. И после каждой безуспешной попытки омега чувствовал нарастающий страх. Перестал работать в самый нужный момент! Или он его не зарядил? Но, порывшись в своей памяти, Люц так и не смог вспомнить. Это плохо. Очень, очень плохо… — Звони ты в службу спасения или куда-то еще. Я не хочу тут сидеть до утра! — Я бы позвонил, но мой телефон остался на столе, — вздохнул Дан и с нескрываемой обидой добавил: — Я вам настолько противен, что даже находиться в одном помещение со мной неприятно? Люц едва не воскликнул: «Нет, конечно!». Хорошо, что вовремя сдержался. Хотя омега на самом деле сомневался в том, хороши это или плохо. Двигаясь наощупь, Люц сел на пол — им придётся долго тут пробыть, а всё время стоять он не сможет. Дан остался стоять, но вскоре омега услышал, как парень уселся на другом конце лифта. Специально, наверное… Сердце сжалось от внезапно нахлынувшей тоски. Воздух звенел от напряжения, повисшего в этой тесной кабине лифта. Люц слышал, как тяжело дышал Дан. Омега же тем временем все сильнее натягивал куртку, мысленно себя ругая за то, что не надел что-то потеплее. — Вам холодно, — спросил Дан, хотя фраза прозвучала скорее не как вопрос, а как утверждение. — Нормально, — соврал Люц. — Я слышу, как вы стучите зубами, — заметил альфа. Раздался шорох и через несколько секунд в омегу прилетела теплая кофта на несколько размеров больше. — Если не побрезгуете, то наденьте. — Спасибо, — тронутый этим поступком сказал Люц и тихо, чуть ли не умоляюще, произнес: — Не говори так. В темноте раздался горький смешок. Натянув теплую вещь на себя, омега прислонился виском к прохладной стене лифта. Он и сам не заметил, как уснул. Сны его были неразборчивыми, темными и бессмысленными. И во сне Люцу было холодно, начала сниться снежная пустыня с жуткой метелью, хотя свиста завывающего ветра он не слышал. Всё было до жути тихо. Вдруг он ощутил тепло с правой стороны, будто кто-то приблизился к нему. Метель сбивала с ног и, дабы не упасть, он принялся искать что-то, за что можно ухватиться. И нашел, мертвой хваткой вцепившись в чью-то руку. Люц взглянул в сторону, но никого не было. Он один, но чужую крепкую руку он четко ощущал. И то, как переплел свои пальцы с чужими — тоже. Проснулся Люц от света перед глазами. Это был слабый огонек от зажигалки. Совсем рядом с ним, прижимаясь к его боку, сидел Дан и держал свою зажигалку, любуясь пламенем. Вот от кого было это тепло во сне. И за чью руку он хватался тоже не стоит труда понять. Вдруг альфа повернул голову, и они встретились взглядами. Дан почему-то боялся до этого смотреть в глаза омеги. Это было странно. И больно. В слабом свете глаза парня казались совсем черными. Дан открыл было рот, но так ничего и не сказал. У Люца возникло лишь одно желание, одна-единственная мысль. И, совершенно не слушая голос разума, омега приблизился к лицу альфы и коснулся губами его губ, сильно сжимая руку парня своими пальцами. Дан замер и не отвечал поначалу, но затем раздался щелчок зажигалки, даже этот слабый и скудный свет исчез. Люц слышал, как что-то маленькое ударилось о стену, но тут же забыл об этом. Альфа перехватил инициативу и углубил поцелуй. Дан высвободил свою руку и, подхватив Люца за талию, усадил на себя сверху. Омега впился ногтями в плечи альфы. Он ощутил удовлетворение, какое бывает, когда исполняется заветная мечта, тайное, но сильное желание. Будто кроме этого момента, этого жадного, страстного поцелуя, ему ничего в жизни больше не надо. Он напрочь забыл, что они сидят в лифте. Что домой, возможно, вернулся Джаспер. Что дома его кто-то ждет. Что сейчас он снова изменяет Джасперу, причем понимая — делает он это с сыном мужа. Неважно. Боже, как же это неважно!.. Нет, Люц был здесь и сейчас, поглощенный лишь одним чувством, желанием, делом. Единственное, чего он хотел — ощущать близость Дана, его дыхание, губы, язык, руки. Вдруг альфа разорвал поцелуй и прижался лбом ко лбу Люца. Он крепко обнял омегу и прижал к себе, уткнувшись лицом в его плечо. Люц чувствовал, как бешено и тяжело бьётся сердце Дана. Он обнял альфу за шею, зарывшись носом в его черные волосы, вдыхая терпкий запах парня и слабый запах шампуня. — Кто же из нас тут и правда мучитель, а? — проговорил Дан. И голос его был полон удушающей печали и боли. "Я. Я тут единственный мучитель, истязатель!" Люц так и не понял, произнес он эту фразу вслух или она так и осталась лишь в его мыслях. Тишину, стоящую дороже всяких слов, между ними никто не нарушал.