Писец в квадрате

      — Что? Повтори, Шинсо, я правильно всё расслышал? Ичиго создал для Саске Шаринган из чакры Десятихвостого? — спросил Ичимару, замерев перед входом в академию шиноби.       — Ну, он так сказал Саске. На самом деле он ничего не делал, тупо вешал лапшу на уши, как Айзен, и направлял силу Саске по определённому пути, как Хоугиоку. Напугал ребёнка, навесил на него лёгкий гипноз с ментальной закладкой, которая постоянно давит на его мозг, а остальное сделала спящая в нём сила. Помнишь Айзена? Он действовал также, просто заставляя души пустых с помощью гипноза восстанавливать себя, а потом закрепляя результат Хоугиоку. Или помнишь, как он делал Вайзардов? Заставлял с помощью гипноза верить синигами в то, что они превращаются в пустых, пугал, погружал в отчаяние или другое эмоциональное состояние, а потом душа, веря во всё это, сама запускала механизм пустолизации в обход сил синигами. Это намного отличается от того, когда он пытался приживить чужеродную силу, а души умирали, отторгая её. Или помнишь, как Урахара и Айзен с помощью Хоугиоку переплели судьбу так, чтобы родился ребёнок от квинси-подчиняющей, наполненной под завязку силой бедного запуганного Синигами. Помнишь, невозможную пустолизацию прямо в теле человека, тоже являющейся гипнозом и иллюзией? Вот так и действовал Ичиго, по сути ничего не делая, а болтая и воздействуя гендзюцу. Сила сама пробудилась, под действием стресса, вызванного полной ненависти ядовитой чакрой девятихвостого смешанной с яростью своего пустого. Чакры вообще мало было и разбавлена она была жизненной энергией, но она дала толчок к пробуждению силы Индры.       — Хм... Он полностью нае... Кхм... Обманул Саске, по сути сказав полную правду? — переспросил Ичимару, вникая в услышанное.       — Ну да, по сути он дал силу, но очень мало и навесив гипноз, ровно, чтобы дать толчок спящей силе. Да и про чакру десятихвостого не солгал, ведь изначально шаринганом владел он, а все Учиха являются частично джинчуурики его ненависти и глаз, к тому же чакра девятихвостого — тоже чакра десятихвостого. Он просто сказал правду, обернув это в красивые и непонятные для Саске слова.       — Ясно... Только вот остаётся загадкой, как он передал навыки фехтования. Да и как лиса поглотил, я тоже не смог понять, — Ичимару сел около ворот и погрузился во внутренний мир, появившись прямо перед клеткой с сидящей в ней на белом троне Ичиго. Тело спящего в неудобной позе рыжеволосого паренька было окутано в белый плащ, а руки слегка подрагивали, словно через них пропускали ток. Ичимару ощущал огромное количество разнообразной энергии, просачивающейся сквозь прутья клетки и тут же исчезающей, чтобы снова оказаться в клетке. Он сейчас был так похож на Айзена во время начального этапа слияния с Хоугиоку, тоже сидел на троне и спал, восстанавливая свои силы. — Я попал в этот мир, поскольку желал этого и меня отправил Хоугиоку, перед своим разрушением устроив мощный всплеск силы, которая и позволила оказаться в этом теле, но как это смог проделать Ичиго?       — Когда я была частью его божественной формы, — Шинсо стояла рядом с Ичимару и тоже смотрела на Ичиго. — Я почувствовала отголоски силы местного синигами, похоже пустой сожрал его по пути в этот мир, вместе с четвёртым Хокаге и тёмной частью лиса. Да и вы правильно думали, мой хозяин, местный синигами оказался слепком ауры какого-то Бога, похоже того самого Риккудо. Неудивительно, что он вполне легко выбрался из печати и так же легко закрыл себя в ней. Что вы будете делать, получив подобную информацию?       — Ничего, — улыбка Ичимару стала загадочной.       — Хозяин? — Шинсо с удивлением посмотрела на него. — Как это понимать?       — Абсолютно ничего. Я не буду делать ничего безрассудного относительно него, просто продолжу копить силы, чтобы вернуться обратно. Я буду продолжать помогать ему копить силу, кем бы он ни был на самом деле. Меня волнует другое, Шинсо, — улыбка на лице Ичимару стала абсолютно холодной. Его прищуренные веки слегка подрагивали, он повернулся к своему дзампакто и вытянул вперёд руку, указав ей в голову указательным и безымянным пальцем — С каких пор ты перестала понимать мои действия?       — Я...       Договорить Шинсо не успела. С кончика пальцев в миг ставшего серьёзным Ичимару срывается белая молния и пробивает ей голову, разрывая на части её змееподобное лицо и срывая серебряные волосы.       — Путь разрушения номер четыре, белая молния.       Хрупкое человеческое обличье Шинсо трескается на сотни белых осколков и собирается в зеленоватый вакидзаси на его поясе, проявляя вокруг себя ножны из белой змеиной кожи. Ичимару вновь растягивает довольную улыбку и поворачивается к клетке, за которой сидел Ичиго, вальяжно развалившись на белом троне. Теперь, когда морок спал, Ичимару отлично видел обрамляющие его вечно хмурое лицо длинные рыжие волосы, подрагивающие веки закрытых глаз, качающийся за спиной чёрный шар и бело-золотистую накидку по краям которой были изображена цепочка чёрных томоэ. Ичиго находился в божественном режиме.       — Ай-ай-ай, Ичиго-сан, как нехорошо получилось, — Ичимару подошёл к решётке. — Простите за то, что скинул ваш поводок с моего дзампакто, не знал, что это вы. Предупреждать надо в следующий раз.       — Это было нужно, — ответил Ичиго. — Я не мог тебе доверяться просто так.       — Нужно? — Гин обдумал услышанное. Видимо только сейчас Ичиго стал доверять ему, когда проследил за его мыслями через дзампакто. — Значит, знакомство с Саске тоже нужно?       — Да, — ответил Ичиго и исчез, укрыв себя иллюзией девятихвостого лиса. Но Ичимару продолжал видеть, иллюзия оказалась не слишком сильной, в отличии от хозяина этого места.       — Встали на путь лжи и обмана? — Ичимару хотел растянуть свою довольную улыбку ещё шире, но у него это не получилось. — В своё время вы так злились, когда творилась какая-либо подлость, а теперь сами...       — Заткнись, Гин. Не стоит говорить очевидные вещи.       Ичимару был как никогда доволен столь эмоциональным ответом. Ему удалось пробить невозмутимость Ичиго в божественном режиме.       — Ясно. Что там с вашей силой, Господь Бог? Молиться надо? — спросил Гин, гадая, какими ещё способностями обладает Ичиго. И что нужно, чтобы эти способности усилить.       — Нет. Я накопил нужную энергию за счёт чакры. Осталось разобраться с местным Богом и вернувшись в наш мир, обратив время вспять. Ах, да...       — Мне что-то надо знать ещё? — спросил Гин.       Глаза иллюзорного девятихвостого вспыхнули ярко алым светом. Гин отшатнулся, ощутив невероятную волну ненависти, смешанной с тоской и жаждой свободы.       — В Конохе есть ещё одна тайная организация. Не попадайся им, вряд ли мы уйдём из их рук живыми, — Ичиго под иллюзией улыбнулся. — Теперь всё, иди.       — Как скажете, Ками-сама, — Гин улыбнулся и поклонился. — Исполню в лучшем виде. И постарайтесь найти себе хобби, как я когда-то. Это поможет вам снять напряжение.       — Я уже нашёл.       Миг и с Ичиго, скрытого под иллюзией, слетает его божественный режим, а рядом с Ичимару появляется его дзампакто.       — Фур-фур-фур! — произнесла дзампакто увидев обычного Ичиго за иллюзией, резво прыгнула в его сторону и остановилась, врезавшись в невидимую стенку, между прутьями клетки.       — Ичи-кун! Ну пусти меня!       — Пошла нафиг! Ты мне все мозги выела! — послышался из-за иллюзии детский голосок. — И как ты меня видишь сквозь иллюзии?       — Ну пусти! Ты такая няшка, когда вырубаешь свой божественный режим! — щёчки Шинсо порозовели. — Иллюзии ничто, перед твоей няшностью!       — Яре-яре, опять они за своё, — Ичимару тяжко вздохнул и вышел из внутреннего мира, растворившись в воздухе.       — Но всё же я рад, что Ичи-кун нашёл себе хобби, а то мог себя потерять, за всеми этими интригами, как это чуть не сделал я в своё время, — прошептал Ичимару, находясь уже во внешнем мире и оглядываясь по сторонам.

***

      Ичимару замер, стоя на коленях. Перед его глазами было самое божественное явление, ради которого он решил забить на уроки в академии. Перед ним была его рыжего цвета Богиня! Спелый плод с покрывающими его идеально гладкую кожу капельками воды!       Лицо Ичимару выражало искреннее счастье, но мало кто это смог бы понять. Не было в этом мире человека, который был бы способен это сделать. Легкая улыбка, серебряные волосы спадающие на глаза, постоянно прищуренные глаза мешали понять, какие чувства он испытывает на самом деле.       Он не обратил внимание на дождь, что начал поливать улицу, смывая с неё накопившуюся за последние дни грязь и пыль. Он не обратил внимание на косо поглядывающих на него людей и ругающихся торговцев. Он не обратил внимание на одноклассников, возвращающихся из академии. На недовольного Саске, что стоял возле него. Всё его внимание было приковано его Богиней, которую он мог созерцать круглые сутки.       — Хурма, — произнёс Саске, а потом повернул взгляд левее от того места, куда смотрел Наруто, замерев. — Помидоры.       Под проливным дождём стояло два мальчика и глядели на витрину недавно открытого магазина восхищённым взглядом. Стояли они совсем недолго, пока не обратили внимание на то, что промокли насквозь и их одежда больше не согревала. Саске повернулся к Наруто, который молча развернулся и неспешно пошёл в сторону своего дома.       — Хм, — только и смог сказать раздосадованный Саске поняв, что остался один.       Тем временем настоящий Ичимару, укутанный в плащ и держащий над головой зонт, внимательно следил за поведением Саске. Его никто не замечал, даже те немногочисленные АНБУ, что пробегали мимо него. Лишь полицейские из патруля изредка косо поглядывали на него, но тут же переставали, стоило Ичимару показать им язык, как это обычно делают дети, когда на них пристально смотрят взрослые. Это было невероятно странно, словно сам мир не признавал существование Ичимару.       — Бедный Саске намок под дождём, — произнёс Ичимару. — Надеюсь он не простудится.       Следующая неделя превратилась для Саске в кошмар. Он не мог подойти к Наруто и заговорить с ним, поскольку это было невероятно трудно, он просто не знал, о чём говорить и как начинать разговор. Да и сам Наруто усложнял ситуацию, быстро уходя в неизвестном направлении, стоило Саске приблизиться к нему. Учиха даже не понимал, в какой момент Наруто пропадал из его поля зрения.       А тем временем Ичимару скучал. До канона, когда он начнёт активно действовать, было невероятно много времени. Из-за скуки у него проявилась старая привычка бродить среди людей, выискивая неприятности и попутно уходя от поисков его любимой подруги. Но, к сожалению, любимой подруги, от которой он мог бы бегать, не было. Также, как и неприятностей. А всё из-за того, что его начали избегать люди, которые эти неприятности ему приносили или могли принести. Это вводило его в невероятную депрессию и уныние, которые быстро передавались людям, окружавшим его.       Ичимару потрогал нагревшееся от притока крови ухо. К его огромному сожалению, его уныло-терапию свернули самым радикальным образом. Почему-то полицейским не нравилось то, как он делится с людьми своими переживаниями по поводу унылой и скучной жизни. Они постоянно мешались, прерывая его психологические сеансы.       — Какие нехорошие люди. А как глазами зыркают.       Ичимару грустил по поводу того, что не мог нормально общаться со своими одноклассниками, поскольку был погружён в учёбу, а в свободное время бегал от Саске, который имел странные намерениями в его сторону. Эти намерения, какие бы то они ни были, пугали нежную и светлую душу Ичимару. Он не был готов к тем отношениям, которые от него хотел Учиха Саске, о чём активно втирал своим одноклассникам в любую свободную от погони минуту. Если говорить на чистоту, то это была бомба замедленного действия, ведь пока девчонки, которым он это втирал, ещё ничего не понимали в его намёках. Но стоит им стать старше... Тут главное не попасть под эту бомбу самому.       — Я точно вырасту... Как там говорила Мацумото? Би-сёнэн? Может стоило с ней тусить, чтобы понимать её сленг намного лучше? — спросил Ичимару. — Всё же стоит завести с одноклассниками нормальные отношения, а не обходиться потоком информации, перегружающей их невеликий мозг. Может выделить время для них? Они будут рады, если узнают меня получше. Не, слишком рано, они не поймут моих шуток.       Лишь изредка он замечал, как за ним следят люди из Корня АНБУ. Это было не удивительно для Ичимару, за сильными людьми всегда следила не только разведка, но и контрразведка, чтобы в случае чего отгородить этих людей от проблем. Или отправить в застенок в случае малейшего нарушения закона по приказу свыше. Но Ичимару не забивал себе голову такими сложными глупостями, он просто радовался жизни.       Например, на данный момент он одолжил на время у торговца телегу встал на неё, ловко балансируя и заставляя катиться вниз по улице, надеясь, что недовольный торговец отстанет от него и поймёт, что он рано или поздно вернёт телегу. Но торговец не отставал от него, выкрикивая в его сторону разнообразные ругательства, обзывая то демоном, то старым заплесневелым башмаком.       — Хэй! Посторонитесь! Будущий Хокаге Узумаки Наруто едет на тележке!       И совершенно случайно на его пути оказался одноглазый старик, опирающийся на деревянную трость. И что с того, что Ичимару выбрал именно эту улицу для своих забав, увидев этого старика? Это было случайно, как и всегда. Здесь не было никакого злого умысла.       Одноглазый старик довольно резво увернулся, как и идущий рядом с ним Хокаге, направлявшийся по своим делам, дабы по традиции навестить родителей талантливейших выпускников этого года. Ичимару пронёсся мимо них на огромной скорости, спрыгнул с телеги на крышу ближайшего здания и случайно задел ведро с краской, оставленное там. Ну а в том, что краска попала прямо на двух стариков, наделённых высокой властью и стоящих около этого здания, тоже не было никакого злого умысла.       — Печально, — произнёс Ичимару, чувствуя, как его ухо сжали в стальных тисках.       — Ты снова за своё, — произнесла девушка, глядя на него своим шаринганом.       — Я случайно!       Однако, эта девушка его уже не слушала, нацепив наручники и перекинув через плечо. Ичимару* лишь оставалось шутить по этому поводу и пытаться вырваться из её железной хватки. Как же сильно он хотел сейчас, чтобы девушку отвлёк какой-либо красавчик вроде Итачи, внезапно подарив цветы например.       — Итачи не может дарить цветы, за этим следят в той тайной организации, — сказал Ичиго. — И вообще, расслабься, до основных действий всё ещё далеко. Самое главное нам дождаться, когда десятихвостый будет на пике своих сил.       — Что это за тайная организация такая? — мысленно спросил Ичимару. — Неужели та самая...       — Да, та самая.       — Ичи вышел из клетки! Как я могла упустить такое?! У-и-и-и-и-и!

Извините, автор не может рассказывать о том, что творится сейчас в подсознании Ичимару. Ну совсем немного. Там сладкие стоны и визги. А так же синее лицо Куросаки. Почему не красное? Автор не знает и не хочет знать. Ичиго. Помним. Скорбим.

      Ичимару печально вздохнул, когда его принесли к самому Хокаге. Только его и именно его за нарушения отправляли к нему, к этому несчастному старику. Почему несчастному? Ну, почему-то появление Ичимару после очередной проделки сильно печалило Хирузена. Очень сильно.       — Вот, я принесла его вам. Сами разбирайтесь, господин Хокаге. Я больше не желаю с ним говорить.       Девушка исчезла, переместившись странной техникой. Ичимару отметил, что она двигалась на удивление быстро, и также ловко использовала гипноз, чтобы скрыть направление перемещения. Сбив с плеча древесный лист из духовной энергии, он улыбнулся и повернулся к Хокаге       — Ты катался на тележке? — спросил Хирузен.       — Агась.       — Ты чуть не сбил моего теневого клона?       — Агась.       — Ты проходил мимо той лавки с синей крышей и споткнулся там?       — Агась.       — Где бумаги? — спросил Хирузен.       — Какие бумаги?       Ичимару искренне недоумевал по этому поводу. Действительно, о чём вообще спрашивает этот старик? Какие такие бумаги? И почему его всегда печалит ответ Ичимару? Так первый раз, когда Ичимару напроказничал, старик чуть в обморок не свалился, когда узнал, что Ичимару пустил те непонятные писульки, одолженные у прохожего на оболочку для водных бомбочек. Ну да, тогда была бумажка и много раз позже, он их приватизировал, чтобы приколоться. К тому же, их было легко восстановить. Но сейчас-то какие бумаги?       — То есть ты их не брал?       — Старик, ты что, глухой? Если бы я брал, то я бы тут же использовал их на свои проказы.       В кабинете установилось молчание. Хирузен смотрел на Ичимару, а Ичимару на Хирузена. Они медленно вдохнули и выдохнули, понимая, что потеря таких документов серьёзно скажется на деревне. Ичимару уже считал Коноху своим новым домом, а потому он почувствовал, как у него пересохло горло, от понимания того, что кто-то сейчас из чужой деревни забрал что-то секретное. Что его тут же отправят на войну, если она будет. Да многое может быть!       Да, Коноха была не очень хорошим местом. Но она была тем местом, где жил Ичимару, и где он был относительно свободен в своих действиях. Это же его новый дом! Пусть и плохой! Он же отсюда никуда не сможет уйти, не став сильнее, чем сейчас, поскольку его тут же прикончат и вырвут хвостатого либо Акацуки, либо другие деревни. Потеря важных документов, которые могут привести к новой серии конфликтов, и в которых он как джинчуурики будет участвовать, была крайне нежелательна.       — Старик, дай мне тоже валерьянку.       И самое главное Ичимару начал понимать! Что Коноху он любит, что реально хочет стать Хокаге, что должен твердить всем про Волю Огня! Он воодушевился этим! Прям как когда-то воодушевился съесть ненавистный им сладкий картофель, под действием Кьёка Суйгецу! А ещё он понял, что должен вернуть документы! И он даже знает, где они, нужно только...       — Сначала отдай мне документы.       — Какие документы? — снова удивился Ичимару, под хохот Куросаки Ичиго из внутреннего мира.