Я смотрю на тебя и вижу себя. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. У меня такой же кран в глазах, Так что твои слезы - это мои слезы Melanie Martinez — Cry baby
Черные свинцовые тучи разразились холодным дождём, что стремительно разбивался о землю. Небо было словно ненастоящим — тёмные тучи казались нарисованными, фиктивными. Слишком необычная погода для южного штата — холодный дождь, будто царапающий кожу, обжигающий. Я стояла и смотрела в пустую яму. Не знаю, что происходило вокруг меня, мне было просто насрать. Священник что-то говорил ужасно нудным голосом. Рядом стояли скучные люди. На них всех были одеты черные платья, костюмы и грустные физиономии. Я ведь знаю, что им было плевать. Я стояла прямо перед гробом. Меня тянуло вниз, туда, под землю. Я больше не хотела здесь быть. Не хотела быть оставленной, одинокой. Лица отца не было видно, крышку закрыли. Мне хотелось увидеть его, обнять, поцеловать. Сказать то, чего не могла при жизни. Внутри не было ничего. Я была пустой как новогодняя игрушка для ёлки. За одну ночь я изжила себя. Кажется, слезы все ещё текли. Не знаю, почему. Моё лицо было скрыто под зонтом, который кто-то держал над моей головой. Рядом со мной стояла печальная Агата и рыдающая на её плече Фелиция. Все плакали. Кто-то заставлял себя, кто-то, может быть, делал это правдиво. Я не могла смотреть им в лица. Иначе бы поубивала их всех. Они не имели права плакать. Они не потеряли его. Я потеряла его. Только я. Оптимус стоял плечом к плечу со мной. Он держал меня за руку, не отважился обнять. Я не способна была на чувства. В душе я благодарила его за поддержку, но не могла показать это на деле. Он все знал, понимал меня с полувзгляда. Он смотрел на все это с тонким удивлением и состраданием в глазах. Ему тоже было больно, я видела это. Когда церемония закончилась, я не выдержала и пошла прочь. Я не хотела смотреть на все это. Не верила, что пришёл конец. Я не могла потерять всех, кто у меня был. Оптимус пошёл за мной, пытался остановить, кричал мне что-то. Лицо было влажным от слез и дождя, по щекам растекалась тушь. Сев в машину на место пассажира, я попыталась вытереть весь этот ужас с лица. Посмотрев на зеркало, ужаснулась — слипшиеся ресницы, красные от слез глаза, опухшие щеки и размазанные черные пятна. Надо было привести себя в порядок, надо… Оптимус сел в машину и долго смотрел вперёд, держась руками за руль. Я достала какие-то салфетки, которые были с собой и попыталась вытереть хоть что-нибудь, но непрекращающиеся льющиеся слезы делали только хуже. Матернувшись, я начала вытереть все руками. Стало, конечно же, ещё хуже. Мне было плевать на вешних вид, я просто не могла сидеть без дела. — Марси, послушай… — он хотел что-то сказать, но подумал немного, и замолчал. Он знал, что мне не помочь. Только я могу помочь себе. — Я должен хоть что-то сделать. — Ты ничего не сделаешь. Я найду эту суку и убью её своими же руками, — гнев во мне перерастал в пожар. Я словно горела изнутри. Чувство ненависти делало меня живой, и это хоть чуть-чуть радовало. — Ты не должна совершать то, из-за чего потом будешь страдать. — Оптимус, посмотри на меня. Я уже страдаю. Я умираю изнутри. Хуже мне не будет точно, — я повернулась к нему и долго смотрела в его глаза. Они успокаивали меня, словно напоминали мне, что я не осталась одна. Он нахмурил брови и поджал губы, в какой-то момент меня это отвлекло и я словно впала в прострацию. А затем он поцеловал меня. Настойчиво, решительно. Не как раньше. Я не могла ответить, сил не было. Я отстранилась от него. Не могла все это продолжать. Он понимающе посмотрел на меня и поцеловал в щеку. Черт, мне так этого не хватало. Такой поддержки. — Едем домой? — спросил он, пристегиваясь и заводя машину. Я утвердительно кивнула и запрокинула голову, глубоко вздохнув.Flashback
Я давлю на газ. Черт, лишь бы успеть. Я без понятия, что происходит, но Агата просто так не звонит мне, рыдая в трубку. Что-то случилось. Голова гудит как рой пчёл, перед глазами все плывёт из-за бесконечных слез. Гребаные эмоции, я не могу прекратить это! Оптимус смотрит то на меня, то вперёд, на дорогу. Безумный испуганный взгляд, он не понимает, что происходит. Но молчит, за что я безмерно благодарна. Наконец я доехала, завернула у дома и вылетела из машины с такой скоростью, на которую была способна в данный момент. У дома стояли машины копов с мигающими огнями. Люди в форме стояли и курили, некоторые что-то говорили в трубку. Вмиг все звуки потеряли свои краски. В ушах был лишь гул и блеклые намеки на то, что они говорили. Я подходила к своему дому медленно, на ватных негнущихся ногах. — Мисс, вам сюда нельзя, — меня остановил один из них и я посмотрела на него с таким гневом в глазах, что он отдернул от меня свои руки. — Я живу здесь, — он пропустил меня и скорбно опустил голову. Дальше все было как в тумане. Плачущая Агата, держащая рыдающую мать. Незнакомые мне сожалеющие люди. Я все шла и шла к дому, дорога была словно бесконечной. Почему они так смотрят на меня? Что со мной не так? Что не так с ними? Вот я захожу в дом, топчусь на пороге. Прайм сзади. Я слышу, как он неровно дышит. Бежал за мной? Опять копы, стоящие и что-то обсуждающие. Я включаю свет, и прохожу вперёд, к коридору и лестнице. Лужа чего-то темного, разлитого по всему полу. Тело, лежащее на полу в неестественной позе, окружили значки с номерами. Я подошла очень близко, насколько мне позволяли непослушные ватные ноги. В луже этой жидкости лежал отец. Я упала перед ним в его же кровь, закричала так громко, как только могла. Ноги и руки разъезжались, я не могла до него дотронуться. Оптимус держал меня, зажал в объятиях, развернул к себе и не давал смотреть. Я билась в его руках как птица в клетке. Кричала, просила отпустить. Он не слушал. Я не хотела верить, что это правда. Кричала так громко, пока голос не сорвался и из горла не начали срываться хрипы. Слезы превратили все перед глазами в сплошное белое пятно. Оптимус прижал меня к своей груди до хруста костей. Ему тоже было больно. Я чувствовала, как внутри него все содрогается. Когда я прекратила вырываться, он прошептал мне, что все будет хорошо. Я не верила. Не будет. Весь мой мир был уничтожен, изорван. Дальше будет только хуже.***
— Мисс Финч, верно? — ко мне подошёл мужчина в форме. С сочувствующим выражением лица он старался не смотреть в мои красные опухшие глаза. Я сидела на полу машины скорой помощи, укутанная пледом. Оптимус стоял где-то там, недалеко. Говорил с ещё одним в форме. Что-то уверенно говорил, скрестив руки на груди. Черт, со стороны и не скажешь, что он робот в шкуре человека. Я посмотрела на свои руки. Трясущиеся, измазанные засохшей кровью, они не напоминали меня-обычную. А осталась ли я-обычная? Нет. Меня больше не существует, я умерла там, вместе с отцом. — Да, — я утвердительно кивнула. — Знаю, сейчас Вам тяжело, но мы должны поговорить насчёт Вашего отца, — он мягко улыбнулся и присел рядом со мной. Зализанные волосы, смазливое личико. Будто с обложки. — Меня зовут Джеймс Коллинз, очень приятно. — Что вы хотите от меня, мистер Коллинз? — я усмехнулась и отвела взгляд подальше от его улыбчивой глупой физиономии. — Ваш отец… Были-ли у него враги или недоброжелатели? — он открыл папку и достал из нагрудного кармана ручку. — Что, простите? — я не поняла, к чему были эти странные вопросы. — Ваш отец, он… Был убит. Сочувствую, — грустно проговорил парень. — В каком смысле убит? Он ведь упал с лестницы, — я была испугана: какого черта он все это говорит? Ведь отец просто не удержался в коляске и упал…вниз. Или нет? Если упал, то откуда столько крови? — Простите за такие подробности, но наш судмедэксперт обнаружил длинный порез на шее. Разорвана яремная вена. Ему, кхм, перерезали горло, — пробормотав это, он печально посмотрел на меня. Я не могла понять сказанного им. Убили? Перерезали горло? Черт, да мой отец и мухи в жизни не обидел, а этот мне про каких-то врагов говорил. И тут до меня начало доходить. Врагов в моего отца никогда не было, а в последнее время мы с ним прикрываем пришельца из другого измерения. Это могли быть те твари, что напали на Агату. — Я могу посмотреть место убийства? — я посмотрела на него и состроила такую милую и грустную рожицу, на которую только была способна. Уметь строить щенячьи глазки — моя фишка. — Ну что же… Это встанет мне боком, ну да ладно. Тогда мы могли бы перейти на «ты»? — спросил он и состроил брови «домиком». Я кивнула и приторно улыбнулась. — Как скажешь, Джейми, — я встала и скинула с себя плед. У меня появилась гениальная идея — эти твари оставляют после себя следы, если они там будут — я что-нибудь придумаю. Я убью этих мразей. Не знаю, как. Но сделаю. Мы стояли в моем доме. Черт, я не могу назвать его своим. Теперь он мой, но… Пару часов назад он принадлежал моему отцу. Жизнь поворачивается ко мне задом. Засохшая лужа крови в некоторых местах ещё поблескивала светом лампочек и восходящей Луны. Я глубоко вздохнула и потёрла руками голову. Так, держать себя под контролем. Тела ужа не было, увезли, видимо. Я поражалась своей стойкости — находиться в этом доме, говоря о смерти отца, ходить по его засохшей крови. От всего этого у меня скрутило живот. Да уж, хреновый из тебя медик, Финч. — Ты как? — паренёк, о чьём существовании я забыла, стоял рядом и оглядывался по сторонам. Ему явно не в первой было видеть все это. Удивительно. Ему ведь лет 20, он чуть младше меня. Сильный парень. — Ты стажёр? — Ммм, да. Совсем недавно поступил. Всегда хотел быть копом, служить своей стране, — задумчиво говорил он, поднимаясь по ступенькам наверх за мной. Я опустилась на древесные половицы. В некоторых местах алели рубиновые капли крови, а по лестнице спускалась длинная полоска. Да, его точно убили. Я сдерживала слезы, не хотела показаться слабой. Внутри меня разруха, но я должна быть сильной. Ради Прайма. По идее, черные следы от резины намекали на то, что отца скинули с коляски. Она проехалась ещё какое-то расстояние, затем остановилась. В некоторых местах краска на полу была содрана чем-то металлическим. Ну или не металлическим, но явно острым. Эти царапины отец оставить не мог. Я провела рукой по следам и нащупала целый полукруг. Рядом все было засыпано чёрной пылью-грязью. Я взяла щепотку и тут же зашипела от боли — пальцы покраснели и покрылись белой пенкой. Это что, какая-то химия? Монстры, сделанные из химикатов и моющих средств? Что за херня? Не знаю, из чего эта дрянь сделана, но она прожгла пальцы до мяса. Кровь стекала маленькими струйками и капала на пол. — Что это ещё за мерзость? — парень мягко оттолкнул меня и опустился на колени перед «пылью». — Лучше не трогай, будет хуже, — я помахала ему окровавленными пальцами. — Я попрошу отвезти её в лабораторию, пусть глянут, что в ней. Быть может, это улики. Дай мне телефон, я звякну, как узнаю больше информации про… Про все это, — он отряхнул руки от чего-то и выпрямился передо мной. — Знаешь, как-то неловко подкатывать ко мне на месте убийства моего же отца. Мне обязаны позвонить после проведения экспертизы, я в этом немного разбираюсь. В любом случае, я занята. — нервно усмехнулась я. — Неужто тот здоровяк? — удивлённо глянул он на меня. — В точку, босс, — я отдала ему честь и скрестила руки на груди. — Так и знал. Он словно сошёл с обложки. Ладно, пойдём, тебе нужно дать показания и я отпущу вас. Есть место, где переночевать? — он неловко улыбнулся и встал в десятке метров от меня. — Снимим номер в гостинице или поедем к друзьям, — я спустилась по лестнице вниз. При виде лужи я вновь вернулась в свой стандартный режим — слезы подступились глазам, и я, конечно же, не смогла это остановить. Посмотрев на чернеющее небо, я глубоко вздохнула и шмыгнула носом. Нужно идти дальше. Я надеюсь, что не все потеряно.***
Я лежала на кровати и рассматривала порошок, что подобрала на месте убийства. Было отвратительно говорить это, и при любом напоминании о том, что из рода Финчей я осталась последней. Ведь ни сестёр, ни братьев у меня нету. Лишь полоумная сестра мамы, с которой теперь я проводила очень мало времени. Времена, когда мне было шестнадцать — не забыть никогда. Она встречала меня каждым летом в своём небольшом городке у берега моря. С шести лет и до восемнадцати. Яркая Калифорния, сёрфинг, друзья, солнце. Тогда жизнь казалась такой красивой и яркой, что воспоминания были словно придуманными. Но это было со мной. Затем, после аварии с отцом мы перестали общаться. Она пару раз приезжала к нам, а затем о ней мы забыли, как и она о нас. Однако в последний год она часто писала мне. Говорила, что скопила достаточно денег и повидала весь мир. Она присылала открытки из разных своих поездок, писала интересные факты и отправляла по одной необычной вещи из разных стран. Это была её фишка. Она всегда была странной, но в детстве это казалось весёлым и интересным. Яркая и безбашенная, она всегда заменяла мне мать. Я любила её и люблю все ещё. Она была такой…сильной, что я всегда брала пример с неё. Кларисса Блэйк, женщина с сильным духом и огромной татуировкой акулы на спине. Она была безумна во всем: от одежды и до поведения. Она научила меня сёрфингу, играть в шахматы, пристрастила меня к изучению механики. Иногда мы вместе копались в движке её тачки, разбирали её и собирали обратно. Я безумно любила её. Вспоминать о прошлом я больше не могла — ещё чуть-чуть и я превращусь в сплошное плачущее мокрое пятно. Ещё вчера мы с Праймом и отцом сидели и весело болтали обо всем, что только в голову взбредёт. А сейчас я сижу в номере отеля, пока мой дом чистят от остатков того, что я когда-то звала отцом. Черт, почему жизнь так жестока? Почему умирают люди, которые любят её сильнее всех остальных. Почему не умерла я? Почему не убили меня? Я бы отдала свою жизнь за его, я бы пожертвовала собой, я знаю. Слезы предательски подступили к глазам — терпеть я больше не могла. Вытерев мокрые дорожки ладонью, я закрыла лицо руками. Прайм сидел на стуле перед окном и что-то читал. Кажется, какую-то книгу. Я прищурилась и прочитала название. «Над пропастью во ржи». О, кажется у нас появился ценитель. Я встала и лёгкими, почти беззвучными шагами прошлась по холодному полу и накрыла его плечи своими. Даже не вздрогнул. Черт, его вообще можно удивить? — Ты слышал мои шаги? — усмехнулась я и обняла его за шею. — У тебя очень шумные шаги. Пытаясь быть тише, ты топаешь ещё шумнее, — заметил Прайм, не отрываясь от книги. — Как тебе книга? Я читала и немного не поняла смысла, — я запрыгнула на подоконник и посмотрела в окно. На улице светало, а сон все не приходил. Ну конечно, я думаю, что ещё как минимум дня три спать не буду. — Знаешь, для меня многое непонятно. Некоторые вещи, которые говорит Холден для меня сложны, но я пытаюсь разобраться, — улыбнулся он и перелистнул страницу. Я помню, как сама читала роман. Книга казалась слегка безумной, но под стать такой, как я. — Ну… Книга о подростке, который начал познавать взрослую жизнь со всеми её прелестями, — я провела рукой по его волосам. Хм, так странно. Совсем плавно они были гораздо короче. У него очень быстро растут волосы. Эх, почему мне с этим так не везёт? — Неужели и с тобой было…такое? — он удивлённо смотрит на меня. Этот взгляд… Боже, какой же он красивый. — Нет, что ты. Его жизнь немного пошловата. В ней было слишком много алкоголя, сигарет и женщин. Ну, в общем, в то время для подростка это было нормальным явлением. Родители не следили за детьми, а некоторые вообще воспитывались в специальных заведениях для сирот. — Это… Ужасно. Нельзя, чтобы дети были одиноки. Ведь в суровом и жестоком мире они не проживут, — я подсела к нему поближе и решила определить точный цвет волос. В тени мне казалось, что он был ближе к черному, но нет. Он был таким темно-синим, ближе к цвету сапфира. Почему его волосы были такого цвета? Это так странно. Но мне он нравился. — Ну, жизнь рано или поздно поставит тебя раком. Вопрос только когда. Такие дети вырастают очень сильными людьми, если не ломаются ещё в юности. — мне надоели эти разговоры и я подсела к нему, обняв за шею и устало положив голову ему на плечо. Я так устала от всего этого дерьма. От людей, их проблем. Хотелось просто сидеть рядом с ним, обнимать его. В его объятиях я была словно в броне. Непобедимой и вечной. Я знала, что рано или поздно все это прекратится. Что наши чувства угаснут. Но я ещё никогда не любила так сильно. — Марси, все будет хорошо. Готова-ли ты уйти со мной? — он проводит рукой по моей спине и крепко держит меня. Боится, что я уйду? Пока он здесь — я не оставлю его. — Я не знаю, честно. Здесь меня ничего не держит, да. Но что будет, если ты вернёшь себе тело? Что между нами будет? — я часто думала об этом. Какие отношения возможны между обычным человеком и десятиметровым роботом? Верно, никаких. — Я придумаю что-нибудь, поверь. Выход есть из любой ситуации, нужно лишь поискать его, — он смотрит мне в глаза с такой надеждой, что я не выдерживаю и сдаюсь. Не могу не верить ему. Он говорит правду, он сделает все, что возможно. Я обнимаю его, стараюсь забыть все. Всю свою жизнь. Это так трудно, потерять и обрести все в один день. Слезы опять наворачиваются на глаза. Словно в глазах у меня кто-то поворачивает ручку крана и слезы льются реками. Что за идиотизм, черт. — Мы сможем, я верю в нас.Конец Flashback
Мертвую тишину нарушил звонок телефона. Боже, кто додумался звонить мне в такое время? Я достала телефон из сумки и сразу все поняла — звонил тот самый стажёр Коллинз. Я усмехнулась и ответила на вызов. Что-то он там нашёл. — Привет, Марси Финч. Есть новости для тебя, — задорный голос. Черт, он как будто изнутри пропитан розовым цветом. Ненавижу сопливых парней, они меня раздражают. — Ну давай, просвети меня, — пробормотала я и посмотрела на Оптимуса. На его лице было чистое непонимание происходящего. — Помнишь ту дрянь, о которую ты обожглась? — я посмотрела на забинтованные пальцы и вспомнила тварей, что напали на Агату и, скорее всего, убили отца. Ком в горле снова не давал сказать и слова. — Так вот. В составе нашли железо, хлор, песок и, простите, редчайший осмий. Также есть неизвестный металл, определить который мы не смогли. Не знаю, что там тебя обожгло, но для кожи они не смертельны. Возможно это неизвестный металл тебя не полюбил, но наши лабораторные амебы не нашли в нем ничего смертельного. — Ммм, ладно, спасибо. Как насчёт орудия, которым…убили отца? — офигеть. Неизвестные металлы? Это точно пришельцы. Осталось узнать какие. — Оружие было сделано из того же неизвестного элемента. Пока известно, что он достаточно твёрд. Приблизительно как платина. — Спасибо, Джей-Джей. Ты очень помог, — я кинула трубку до того, как он успел что-то сказать. Итак, теперь я знаю, кто убил моего отца. Осталось найти его и убить. Как? Без понятия. Но я убью эту сволочь. Наматаю его кишки себе на кулак и выжгу ему сердце. — Что будем делать теперь? — Оптимус посмотрел на пробегающие дорожки дождевых капель на стекле. Удивительно, что дождь пошёл именно сегодня. Гребанные совпадения. — Нужно звонить Биллу. Думаю, у него уже все готово, прошло больше трёх дней, — он кивнул и я набрала номер. — Алло, Марси? — хриплый сонный голос. Кто спит в это время суток? — Да, Билл, привет. Мы готовы. — Марси, слышал про то, что случилось. Я сожалею… — Да-да, мне тоже очень жаль. У тебя все готово или нет? — Да… Я починил всю технику. Она готова к работе. — Отлично. Через час приедем к тебе. Жди нас.