сигаретный дым

чонгук держится за поручни и, замечая отпечатки от грифеля карандаша на пальцах, пытается прикрыть их другими, чистыми. за стеклянными дверями — выходом из долгого, душного — стоит неприятный, мучительный холод. он не такой, которого хочется любить, наслаждаться им, чувствовать. этот холод прожигает изнутри и старательно пытается придушить; он неприятный, от него трескаются губы, обветриваются пальцы и щеки покрываются красным. у этого холода отталкивающий запах и неприятное ощущение после. это утомительно; рисовать —утомительно, жить такой скучной жизнью — утомительно, терять все важное утомительно тоже. а еще по-блядски грустно печалью той, которая живет где-то под ребрами, неторопливо пропитывает сознание и властвует над ним — чонгук не хочет признавать, что так по-блядски промахнулся в жизни, планах, людях — это бьет прямо и точно в гордость, в воспоминания, во все то, что не хочется трогать, что нельзя открывать и к чему запрещено прикасаться. он выходит на нужной остановке и заходит в магазин, покупает влажные салфетки и старательно вытирает испачканные пальцы, избавляет от отпечатков карандаша и краски, а потом его пробивает неожиданное чувство, что эта краска повсюду; в квартире, на прохожих, на нем — кладётся грязно-желтым, неприятным, дешевым, растекается по краям и капает. не нравится. чонгук кидает использованную салфетку в урну и, поправляя портфель, спешит в школу, потому что, кажется, немного опаздывает. и дико не хочет. когда он садится на свое место, слышит откуда-то сзади громкое, раздражающее "оу, ты еще жив!" и дико хочет одного — сдохнуть. он хватается за края своей серой, плотной толстовки, немного испачканной краской, ненавидит себя за неуверенность и боязнь, ненавидит то, что не может ничего сказать. чонгук хочет ответить чем-нибудь саркастичным, разъедающим, заставляющим этого ублюдка пожалеть о своем существовании, сказать много и грубо до такой степени, до какой только возможно — все это большое, тяжелое превращается в ничего. в голове совсем нет мыслей. хотя, мысли есть. ким тэхен. сидит чуть дальше, слушает своих друзей и смеется. заливисто, совсем искреннее, как когда-то с чонгуком смеялся. раздражает. тэхен раздражает, расстояние между ними раздражает, то, что он смеется искренне с другими — раздражает. смех не чонгуку. смех другим, новым, важным, чонгук думает, что это дико обидно. а еще больно. и просто, о господи, сдохнуть хочется неимоверно. закрыть глаза, чтобы не видеть тэхена, стать глухим, чтобы его не слышать. его низкий, красивый голос, который срывается, когда он повышает тон. особенный, который остался в памяти большим родным пятном, который проникает и кладется на каждом сантиметре чонгукова мира — чонгук не хочет признавать, что зависим. а не должен был. чонгук хочет послать тэхена нахуй. он тонет; в обиде, в эгоизме, проявленным к нему, в своем собственном, в куче тоски и печали и не понимает, почему все еще остается в сознании. от этого наверняка давно уже можно было задохнуться, как пакетик на голову со всеми этими эмоциями, которых не хочется иметь. чонгук думает, что это несправедливо. несправедливо, когда ты почти (уже?) социофоб, который лишается своего единственного человека. и пропускать школу из-за тэхена, потому что это больно — видеть его. чонгук думает, что это жалко. тэхен случайно замечает его, его дрожащие колени, хватку рук на плотной, серой толстовке, которую ему вежливо одолжили когда-то, потому что: ‘на улице был дождь и теперь я весь мокрый, привет’ ‘почему...ты улыбаешься’ воспоминания - это самый сильный удар по ранам, которые не проходят легко и сами по себе, учитывая, что раны эти - открытые, болезненные, наполненные вдоль и поперек кимтэхеном. друг? если это называется дружбой, чонгук никогда не хотел бы пережить это снова. потому что это больно — чонгук не любит боль и никогда не любил. избегал, прятался, но никогда не чувствовал такой. боль нельзя описать, нарисовать — ее нужно испытывать, что бы понять насколько это страшно. и это, на самом деле, самое хреновое, что вообще может быть. воспоминания — это хуевый ключ к излечению. не эффективный. совсем. если для тэхена друзья — это что-то ежедневное, привычное и обыденное, для чонгука это намного особеннее, то, что лично и безоговорочно важно. редкостно. ким тэхен — это не только плохие воспоминания (хаха). просто так совсем неожиданно и случайно получилось, что чонгук привязался, открыл много своего в тэхене, своего из-за тэхена, и это не может быть безразличным. ким тэхен — это причина. вполне обоснованная причина отсутствовать в школе, ведь так? (чонгук до сих пор убеждает себя) и ждет момента, когда забудет тэхена; забудет их ночные посиделки на крышах, за которое им часто попадалось, забудет первые в своей жизни сигареты, которые они с тэхеном так успешно одолжили у старших и неумело курили, забудет тэхеновы пальцы, которые такие красивые на черно-белых клавишах. забудет тэхеновы восторги от его картин, которых он рисовал так старательно по большей части ради комплиментов одного человека. особенного. и смешно думать, что этот особенный станет никем. чонгук ждет этого всего, ждет, когда забудет (на самом деле это незабываемо), внутри него бури и непонимания, он сжимает пальцы с такой силой, что костяшки белеют. а потом срывается. выбегает из класса, пробегает совсем близко к тэхену и теряет тот момент, где он испытывает что-то мимолетное, случайно касаясь его пиджака. господи, ну почему так чонгук останавливается в коридоре четвертого этажа и закрывает ладонями свое лицо, плачет, потому что устал. плачет, потому что сложно. и, черт, почему это так больно. опускается на коленки и истерично рыдает — чонгук на грани, уже зашел за нее и не может сдерживаться. он такой безнадежный. он думает о ким тэхене, о его улыбке, о том, как безумно по нему скучает (и всегда скучал, безуспешно и неумело перекрывая это ненавистью), о том, как хорошо, что на четвертом этаже никого нет и о том, что сейчас он наверняка выглядит особенно жалким. тэхен стоит в конце коридора, совсем рядом с лестницей, и смотрит. потому что не может ничего больше. он выбежал почти сразу же, необоснованно, необдуманно, совсем бессовестно, потому что и без всего этого виноват. и, это хреново очень: смотреть на такого чонгука — это больно. тэхен стоит и смотрит. а потом подходит, потому что больше не может. чонгук смотрит на него заплаканными, красными глазами. и до сих пор хочет послать его нахуй.