сигаретный дым

;banks - someone new

чимин качает ногами в воздухе, усевшись на подоконник, и сильно сжимает края своей юбки. смешно. чимин улыбается. и грустно даже. даже от того, что персиковая матовая помада давно уже стерлась и сейчас как-то совсем уныло. чимин думает, что это отвратительно — надеяться на что-то, ждать чего-то взаимного, когда шансов нет совсем. влюбляться в девушку — неправильно, влюбляться в свою лучшую подругу — неправильно вдвойне, потому что это все на самом деле муторно и проблемно, потому что их отношения хорошие и чимин никогда бы не хотела их портить. но, кажется, уже сделала значимый шаг к этому. чимин даже сама не понимает, как как-то совершенно случайно влюбилась. наверняка, это и был контрольный момент отчета. она закрывает лицо ладонями и вздыхает. полчаса назад прямо на этом подоконнике сидела тэхен и удивленно смотрела в ответ — чимин помнит. и помнит ее лицо, все ее жесты и думает, что это помешательство какое-то, так четко запоминать все привычки, все взгляды одного человека. «что?» голос у тэхен красивый, взрослый и очень-очень растерянный. она спрашивает и совсем-совсем теряется. чимин упорно не хочет вспоминать. а потом вдруг слышит шаги из коридора, поднимает голову и видит юнги. с м е ш н о. потому что выглядит как сценка из затравленного банального фильма, чимин хочет раствориться в стенах и больше не существовать. они смотрят друг другу в глаза, чимин думает, что юнги раздражает и неожиданно хочет обвинить ее во всем. (ведь всегда намного легче, когда есть виновник.) но все же понимает, что это глупо. — посмейся, если хочется. юнги не смеется. она подходит к подоконнику, медленно забирается на него, а потом даже не смотрит на чимин вовсе. чимин думает, что она наверняка пришла поиздеваться, посмотреть на грустную, расстроенную чимин и говорить о том, какая она идиотка. или сказать, что она предупреждала, а чимин испортила все в конец. испортила своей глупостью, своей неправильной любовью и безутешной надеждой на что-то. чимин очень хочется плакать. в голове бегущей строкой "наивнаянаивная" голосом юнги и это жалко, на самом деле. жалко хотя бы потому что это действительно так. глупая наивная чимин. чимин, делающая (чувствующая) то, на что не имеет право. не звучит как хорошая концовка. у мин юнги даже аура какая-то совсем другая, чимин рядом с ней очень не по себе. она хочет спросить, зачем она пришла, от чего-то хочет накричать на нее, сказать, что, да, она сказочная идиотка, но она просто влюбилась и ничего не могла с этим поделать. это как мороженое в руках, которое неожиданно падает. и ты ничего не можешь с этим поделать. кроме как сожалеть. юнги закрывает глаза, вздыхает тяжело и шумно, и чимин ожидает много всего (унизительного), но юнги вдруг говорит: — почему ты думаешь, что я плохая? чимин теряется. и совсем не знает, как ответить. и не знает нужно ли вообще. юнги, кажется, вовсе не ждет ответ. — я видела тэхен, когда она уходила, — говорит юнги. чимин вздрагивает. — хочешь поругать меня? — а я имею на это право? — юнги вопросительно смотрит на чимин. — я не думала, что твои чувства настолько... серьезны. — я тоже, – чимин грустно улыбается. — тэхен всегда была рядом и... как-то так... получилось. я не могу объяснить это. юнги смотрит на чимин. — понятно. они сидят так минут десять. чимин все еще не по себе и ей все еще очень плохо. юнги вздыхает, начинает осторожно: — это, наверное, больно, — чимин смотрит вопросительно. — я имею в виду, любить. любить, наверное, очень трудно. — любить не трудно. трудно не показывать этого, трудно быть рядом и держать язык за зубами. это... давит. — сильно? — очень, — чимин вздыхает. — я чувствовала постоянную вину перед ней. если бы я не ощущала себя настолько угнетенной, я бы никогда ей не призналась. и просто, я не знаю, жила бы с этим? была бы рядом с ней. не совершала бы столько ошибок, — чимин шмыгает носом, — в любом случае все в порядке. я просто... немного расстроена. вот и всего. кажется, она не совсем успевает заметить, когда именно ее щеки начинают гореть от слез, чимин удивленно вытирает их рукавами свитера. она точно обещала себе не плакать. особенно перед мин юнги. — знаешь, я завидую тебе. — что? — чимин удивленно смотрит на юнги. — ты можешь говорить о своих чувствах человеку, которого любишь, — улыбается юнги. — я очень завидую. потому что я, наверное, никогда не решусь. чимин хочет спросить о чем она, но ее перебивают. юнги встает, отряхивается, и говорит: — знаешь, в этом нет ничего плохого. я более чем уверена, что тэхен совершенно точно не возненавидит тебя, потому что ненавидеть за чувства — это глупо. и ты, к тому же, очень важна для нее. я думаю, ты и сама это знаешь? чимин смотрит на юнги и не может понять. ничего. вообще ничего. — почему ты это делаешь? — хмурится она. — делаю что? утешаю тебя? — улыбается юнги. — наверное потому что скоро мне самой нужно будет утешение. говорит, и кидает тихое «до завтра», разворачиваясь. — юнги! — да? чимин мнется. — спасибо. и улыбается. юнги думает, что это безумно трогательно — и улыбается в ответ. — не за что. юнги так сильно завидует тэхен.