hostage;

      — Выйдешь за меня?       Охренел Тэхен, охренела парочка гомофобов за соседним столиком, а на другом конце Сеула неосознанно охренела несостоявшаяся невеста Хосока. Впрочем, и сам Хосок тоже. Они с Тэхеном смотрели друг другу в глаза с непередаваемым выражением лица. Хосок мысленно избил себя до потери сознания, потому что примерно представлял, какой будет реакция Тэхена. Но миссия выполнена — он остановился и теперь даже не моргал. Но спустя пару секунд, его любимые карие глаза сужаются в злобный прищур и не сулят ничего хорошего.       — Идиотина, ты что теперь, это всем подряд говорить будешь? — Тэхен дергает руками вперед, и их сцепленные руки мажут прямо по хосоковскому носу. Воспользовавшись моментом боли, Ким разворачивается и направляется прямиком к выходу из кафе. Надо же было! Надо же было с таким идиотом связаться! Хосок где-то сзади держится за нос, но все равно следует за Кимом на выход.       — Стой, стой, стой. Ну, Тэхен, — Чон тянет руки, пытаясь ухватить мчащегося рыжего за локоть, но тот все равно изворачивается и не дается.       — Съебался с глаз моих, придурок.       — Да стой же ты! — умудряется поймать Тэхена прямо у пешеходного перехода и развернуть к себе лицом, сжимая плечи.       — О, у тебя, наверное, еще парочка восхитительных предложений? Может, на одно колено встанешь? Или сразу венчаться пойдем? Берем билеты и летим в Лас-Вегас! И телку твою с собой возьмем, ты же ей тоже предлагал за тебя выйти, — Тэхен активно жестикулирует, пышет сарказмом и, видимо, пытается Хосока выбесить. Что у него отлично получается. Ему так и хочется взяться рукой за рыжую макушку, приложить об ближайший столб и любить до потери пульса на глазах у изумленной публики. Но все же Чон держится, дослушивает гневную тираду до конца, а потом просто наклоняется и коротко целует Тэхена в губы. Тэхен сначала, как порядочная девушка, тупит и пытается переосмыслить бытие, потому что такой наглости он не ожидал. Но потом все же приходит в себя и отвечает на поцелуй точным ударом в живот. Вроде собирается уйти, развернувшись от корчащегося Хосока, но замирает в метре. В голове полная каша и Хосока все еще жалко. Заткнув голос разума, он все же оборачивается:       — Последний шанс тебе, Хосок, — и, видя щенячий восторженный взгляд снизу, добавляет, — надеюсь, я буду хорошо смотреться в свадебном платье. ***       Когда Чимин дополз до общежития, собирая на себе взгляды прохожих, все, чего хотелось, — сдохнуть. Опускаясь на пол комнаты, он прикоснулся пальцами к лицу, чувствуя, как оно опухло. И еще страшно болело. Кое-как справившись со слабостью, он заставил себя встать и обработать раны, благо заботливая мама заставила его собрать себе целую аптечку. А потом просто завалился спать, в попытке ни о чем не думать. В конце концов, за друга он в какой-то степени отомстил, а думать о каких-то отмороженных Чонгуках точно не стоит. Ничего не было. Подумаешь, подпортили его прекрасное личико. Подумаешь…       Ближе к вечеру он просыпается с мыслью, что не выдержит. Мысли об утреннем инциденте вкручиваются в подкорку жирным болтом. И почему-то Пак не находит идеи лучше, чем пойти в круглосуточный магазин и купить краску для волос. Может, маленькая перемена поможет ему отвлечься?       И уже спустя десять минут после того, как эта чудная идея посетила его голову, Чимин натягивает капюшон чуть ли не до подбородка, чтобы не привлекать внимания своим разноцветным лицом, и шурует в магазин. Тихонько лавируя между стеллажей, он подбирается к отделу с красками и с трудом думает над новым цветом. В конце концов, он тупо выбирает тот, что близок к его натуральному, ненароком думая, понравится ли это Юнги. Но тут же вытряхивает эту мысль из головы, потому что с его расквашенным лицом он с хеном еще долго не встретится. Да и вряд ли тот оценит.       Тяжко вздохнув, Пак топает оплачивать свой новый имидж.       Спустя еще час Чимин запускает руку в свежевыкрашенные волосы и пропускает каштановые пряди между пальцев, думая о том, что натуральный цвет все же идет ему больше. Он опирается руками на раковину и рассматривает свое побитое лицо, изредка касаясь синяков пальцами. Все не так плохо, как было утром, но пройдет точно не скоро. Синяки отлично гармонируют с новым цветом волос… От разглядывания собственных увечий его отвлекает звонок мобильного, доносящийся из комнаты. На экране светилась одна из дурацких фоток с Тэхеном. Он принимает вызов и не успевает сказать даже простое «привет», как на другом конце провода начинается гневная тирада лучшего друга.       — Чимин! Какого хрена? Я только что виделся с Хосоком, и он все рассказал мне! Заболел, значит? Я сейчас приеду и вылечу тебя! Так вылечу, что мало не покажется. Нахрена ты полез к нему? Он тебя сильно отметелил? Если да, то я вернусь и придушу его, а потом надругаюсь всеми возможными способами, — Тэхен на секунду затыкается, чтобы перевести дух, а потом неуверенно интересуется. — Чимин, ты меня слушаешь там?       — Слушаю, слушаю, — Пак весело усмехается, несмотря на ноющую боль в лице, представляя, как смешно сейчас наверняка выглядит его рыжий друг. Злой Тэхен — довольно забавное зрелище.       — О, живой. Немедленно рассказывай мне, как все было.       Несмотря на то, что с Чимином злой Тэхен был довольно безобиден, все равно другу врать не хотелось. Поэтому Пак быстренько выложил все другу, опуская некоторые пикантные подробности, вроде упирающегося между мягких половинок чужого достоинства. Тэхен реагирует бурно, изредка ругаясь отборным матом на моментах особого экшена. А в конце паковского рассказа так вообще замолкает. Но не надолго.       — Я знал, я знал, что этот Чонгук ебненький. Чуял. Не бывает у Хосока нормальных друзей. Ничего-ничего, он свое получит еще, засранец мелкий.       Чимин в тысячный раз грустненько вздыхает, кидая тихое «не такой уж и мелкий», но тут же замолкает, надеясь, что Тэхен этого не слышал. И благо, рыжий все так же продолжает болтать.       — Может, мне приехать? Ну, апельсины там, лекарства, все дела? Ты, вообще, на учебу-то приедешь?       — Да не стоит. Пара синяков еще не делают из меня инвалида. Хотя все равно не хочу светиться с таким лицом, так что, думаю, через пару дней появлюсь. Ты мне лучше скажи, что там с Хосоком?       Тэхен на другом конце провода поддерживает тенденцию грустненько вздыхать, и на выдохе слышится что-то вроде «осел этот Хосок». А после рассказывает все в мельчайших подробностях. Чимин изумленно охает и ахает, словно ему пересказывают одну из излюбленных им дорам, не меньше.       — Ну, и что ты решил-то? — спрашивает Чим, когда Тэхен заканчивает рассказывать о своих разборках с Хосоком.       — Что-что… Люблю я этого придурка, видимо. Надеюсь, что он воспользуется драгоценным шансом снова заслужить доверие прекрасного меня, — Чимин почти чувствует, как счастливо улыбается Тэхен. ***       Рыжий вваливается в квартиру в приподнятом настроении, что совсем не нравится Юнги. Потому что существует шанс, что Тэхен слетел с катушек, и веселый от того, что перерезал полгорода. Мало ли.       — Я даже боюсь спрашивать…       Хен стоит в прихожей и с подозрением все еще смотрит на разувающегося младшего. Мин до сих пор помнит недавнюю истерику и повторения ее совсем не хочет. Хотя допускал такой расклад, отпуская рыжего на встречу со своим бывшим. Или не бывшим. Черт их знает.       — Расслабься, хен, — Тэхен премиленько улыбается, щипая старшего за бок, за что получает смачный подзатыльник. — Сегодня Хосок не мудак, так что можешь не бояться, квартиру топить не буду, — потирая затылок, Тэхен все еще лыбится.       — Только не думай, что мне не все равно на все эти ваши разборки. Просто, когда ты ревешь — ты страшненький, — Юнги тыкает пальцем в лоб младшего и уходит в свою комнату.       Рыжий только улыбается и провожает хена взглядом. Поскольку надобности грустить у Тэхена больше нет, тараканы в его голове наконец-то приобретают былой настрой. Если бы только Юнги знал… В этот момент в голове Тэхена зарождается новая идея фикс по растоплению холодного миновского сердечка.