hostage;

      Чимин битый час ворочается в кровати, принимая жалкие попытки поспать хоть немного дольше, пользуясь самопроизвольным больничным. Но на улице адское пекло, солнце светит прямо в глаза, а кондиционера в его комнате не предусмотрено в принципе. Валяться в кровати уже не представляется возможным, поэтому с большим усилием Пак все же отдирает голову от подушки. Еще минут пять он с закрытыми глазами сидит на кровати, пытаясь собрать себя в кучку и наконец совершить поход до прохладного душа. Потому что еще чуть-чуть, и он стопроцентно превратится в желе.       Прошло уже три дня с того инцидента в подворотне, а чиминовская челюсть помнит все, будто это было вчера. На скуле красуется уже пожелтевший синяк, а разбитая губа выглядит даже сексуально. Ну, Чимину бы хотелось так думать. Но в университет он спешить не собирается. И вовсе не от того, что там можно встретить Чон Чонгука, а во избежание тупых вопросов и косых взглядов. Можно, конечно, приврать, мол, бандитские разборки, защищал честь прекрасной дамы… Но ведь слухи дойдут и до ненавистного брюнета. Нет уж. Лучше сидеть и гнить дома.       Уже стоя на пороге ванной, Чимин слышит знакомый трек и с трудом соображает, что звонит его мобильный телефон. В полной уверенности, что трезвонит Тэхен (чтобы опять жаловаться на то, как его жизнь скучна и однообразна без Чимина), он не глядя отвечает на звонок. Но голос в трубке не дает ему сказать и слова…       — Мне плевать, чем ты сейчас занят и какого хрена не появляешься в универе. Но прямо сейчас я направляюсь к твоей общаге и, если надо будет, залезу через окно. Потому что больше оставаться здесь я не намерен, а ты сейчас ближе всех. Какой у тебя номер комнаты?       Чимин опускает руку с телефоном, несколько секунд тупо пялится на экран телефона, замечая надпись «Юнги-хен» и впадает в транс. Если честно, он даже начинает думать, что у него галлюцинации. Чтобы Юнги звонил ему? Да они и телефонами-то обменялись просто на всякий случай, чтобы был. Но чтобы правда звонил? Чимин потупил бы еще, если бы настойчивое «Чимин, блять», не заставило его в страхе приложить телефон обратно к уху.       — Сто двенадцатая. И можно через дверь, — тихонько мямлит Пак, осознавая наконец, что хен в трубке все же вполне реален и довольно зол.       — Через пятнадцать минут встречай.       Чимин отводит себе минуту на одупление, еще две на панику и целых пять на метания по общаге. Сначала бежит в комнату натягивать затасканные спортивные штаны и майку не первой свежести. Потом решает, что негоже встречать гостей в таком виде, и несется в душ, забыв взять даже полотенце. За две минуты моется и, сверкая голым задом, несется обратно в комнату, чуть не поскользнувшись на мокром полу. Найдя все же что-то относительно чистое, он одевается, мысленно обещая себе перестирать все свое тряпье. И убрать свинарник в комнате. Но сейчас время поджимает, так что затолкать все шмотки по полочкам шкафа кажется единственным верным решением. И вот он уже стоит такой красивый в прихожей, с ужасом ожидая прихода хена. Но взгляд натыкается на зеркало, и он вспоминает о своем разукрашенном лице. Стремглав чиминовская тушка несется к заветной коробочке «на всякий пожарный, но пусть никогда не пригодится» и судорожно ищет тональный крем. Такое, конечно, не заштукатуришь, но вдруг хен не обратит внимания? Тупой так-то вопрос, но у Чимина паника, все же первый раз такие желанные гости. Как раз, когда он пытался равномерно размазать тональник по лицу, в дверь настойчиво постучали (ровно пятнадцать минут, королевская точность).       Юнги отчего-то очень гармонично смотрится на пороге паковской комнаты. На нем простые джинсовые шорты до колен, белая футболка без какого-либо принта, а стильный лук дополняет не самое доброе выражение лица. Чимин, открыв дверь, почему-то начинает осматривать его именно с ног, медленно поднимаясь взглядом выше и натыкаясь на холодный взгляд карих глаз. Хотя какой холодный взгляд в плюс тридцать. Слегка подтаявший.       — Мне войти можно или, может, стоит покрутиться, чтобы получше рассмотрел?       — Ой, прости, пожалуйста, проходи, конечно, — Чимин делает крохотный шажочек в сторону, чтобы Юнги смог наконец пройти.       Мин снимает свои белые кеды и осматривается по сторонам.       — Миленько.       На самом-то деле ни разу не миленько. Шторок и тех нет. Сама комнатка от силы четыре на четыре, светло-коричневые стены с кое-где навешанными плакатами известных групп и парочка красивых европеек, оставшиеся от предыдущих хозяев. В общем, и обстановочка не особо, хотя общежитие квартирного типа, с кухней, да и его комната одна из лучших в общежитии — миленький Пак Чимин очень импонирует коменданту.       Чимин стоит, потирая друг о друга ладошки, и не решается взглянуть на хена, потому что до жути неловко. Все-таки первый раз пришел к Паку сам. Не то чтобы это казалось чем-то интимным, просто… Просто, короче. Хотя все, что связано с Юнги, нихрена не просто.       — У тебя тут это, — Юнги поворачивается к Паку и проводит пальцем по его скуле. Чимин сначала не особо понимает, что он имел в виду, но потом старший показывает Чимину подушечку пальца, на которой явно виден слой тональника.       — Думал, не замечу? — Юнги как-то по-доброму усмехается, щелкая Чимина по носу. Чимин слегка тушуется и краснеет, растирая побитую скулу рукой.       — Да я тут… это…       — Да я у Хосока такую же красоту видел и теперь догадываюсь, кто ему прописал.       — Ты проходи-проходи. Хочешь чего-нибудь? — Пак несмело улыбается и поворачивается в сторону кухни.       — Кофе есть?       — Да, конечно, сейчас организуем.       Юнги присаживается за крохотный дубовый столик и наблюдает, как Пак мечется между полочками, доставая все нужное. Когда перед старшим наконец опускается кружка с дешевеньким растворимым кофе, он пододвигает к себе сахарницу и закидывает пару ложек сахара. Чимин в это время помешивает свой чай с мятой и тонет взглядом в кружке. Молчание слегка напрягает, поэтому Чим все же решается заговорить первым.       — А что случилось-то? Я, если честно, не особо понял, о чем ты говорил.       — Да ничего. Просто пришел Хосок, и у нас в квартире развернулся траходром. Моя нервная система просто не выдержала, и я сбежал, — Юнги пожимает плечами и делает глоток кофе. — Ну, а раз твоя общага так близко от нашей квартиры, то я решил заскочить к тебе. Заодно узнать, какого хрена ты учебу прогуливаешь.       — Так я это…       — Да понял я, понял. Не утруждайся, — Юнги смеется, и Пак немного залипает на его улыбку.       Если быть честным хотя бы с собой, то Чимин за эти пару дней очень многое обдумал. В том числе и то, как он относится к хену. Да, они знакомы всего ничего, но в нем есть что-то такое, что заставляет тянуться. Несмотря на всю его холодность, он бывает действительно добрым и милым, как, например, сейчас, хотя до этого был злой как черт. И как бы Чимину ни хотелось сказать, что он испытывает к Юнги лишь дружескую симпатию, все равно это будет неправдой. Он залипает на его голос, лицо, ноги, губы и все-все-все. Он нравится ему как парень. Сучий Ким Тэхен опять оказался прав.       Юнги ненавязчиво постучал ложкой по столу, привлекая зависшего Пака, смотрящего куда-то Юнги в грудь. Шатен поднял голову и помотал головой, отгоняя непрошенные мысли.       — Погодь, ты сказал, что пришел Хосок? Я, конечно, в курсе, что они вроде как помирились, но, чтобы так сразу…       — Да потому что твой рыжий друг — придурок.

Некоторое время назад.

      — Хен, открой дверь, — Тэхен орет из своей комнаты, поглубже закутываясь в одеяло. Вчера он всю ночь резался в какую-то новую игрушку и очень поздно лег спать, а то, что Юнги может быть тоже спал, его не особо волновало.       Юнги на его радость не спал, но добрее его это не сделало. Нехотя оторвав задницу от стула, он поплелся открывать дверь, мысленно обещая себе отметелить Тэхена за подобное отношение к его царской персоне.       К его глубочайшему удивлению, на пороге стоял не кто иной, как Чон Хосок. Не успел Юнги и рта раскрыть, как Хосок влетел в квартиру, чуть ли не снося блондина с ног.       — Где Тэхен? Он дома? — Хосок уже почти снял кроссовки, даже не смотря на Мина, только оглядываясь в поисках любимой рыжей макушки. Но был схвачен за край толстовки и оттянут обратно к двери.       — Куда лыжи навострил? — Юнги уже перестал удивляться отсутствию обращения «хен» к своей персоне, ибо что с этой парочки взять-то. Хамло невежественное.       — Так я это, к Тэхену, ну очень срочно, — Хосок ткнул пальцем в сторону комнаты Тэхена и сложил ладони в умоляющем жесте. — Пусти, Юнги, дело реально важное.       — Вот ничего не знаю. Из-за тебя он соседей топил два дня, а вдруг ты еще как напакостишь?       — Да мы же уже помирились!       Юнги хотел было еще что-то сказать, но тут на голоса выполз Тэхен.       — Ты чего тут? — он сонно потер правый глаз, левым рассматривая Хосока. Картина умилительная, особенно с его растрепанной рыжей шевелюрой и растянутой белой футболкой.       Хосок счастливо улыбнулся и почти выпорхнул из кроссовок и хватки Юнги. За секунду преодолев расстояние до Тэхена, он крепко обнял его, утыкаясь носом в шею.       — Хосок?       Тэхен так и стоял, не понимая подобного поведения своего парня. Конечно, они вроде как помирились, но… Но Хосок поднял голову и сказал два самых заветных слова:       — Не мой.       Тэхен непонимающе уставился на него, не совсем понимая, какой смысл в этом «не мой», пока Чон не добавил третье заветное:       — Нагуляла.       Далее события разворачивались так же стремительно, как охреневал Юнги. Тэхен просиял, чуть ли не заверещал от радости, и напрыгнул на Хосока, обвивая ногами его бедра.       — В жизни так не радовался чужим детям.       После того, как Хосок прижал Тэхена спиной к стене и парочка начала безудержно целоваться, Юнги понял, что все возвращается на круги своя. Правда, после той истерики Тэхена, которую он будет помнить еще долго, Юнги не особо понимал, каким таким образом Ким так быстро простил мудака Чон Хосока?       — Вы что, серьезно? Тэхен, ты же его пару дней назад ненавидел, — Мин только и смог что стоять и смотреть, как эти двое чуть ли не поедают друг друга у стенки.       Тэхен оторвался от губ своего парня и на секундочку выглянул из-за головы Хосока, который, воспользовавшись моментом тут же принялся целовать открытую шею Кима.       — Не забудь закрыть уши, хен, — рыжий подмигнул и пошленько улыбнулся, возвращаясь к прерванному занятию.       С тихим «твою мать, ну почему это происходит со мной» Юнги переступил порог своей комнаты и громко хлопнул дверью, хотя это вряд ли могло бы привлечь внимание сумасшедшей парочки. А с учетом того, что у них день разлуки шел чуть ли не за год, то они как раз собирались привлекать внимание всех соседей в округе, как минимум до завтрашнего утра.       Серьезно, Юнги держался до последнего, но…       — Глубже!       …       Ким Тэхен!