Драгоценная госпожа Мэй (Сяо)

— Вот что, дружочек, — присел на карточки рядом с сонным Китаем Англия, — давай по-хорошему. — По-хорошему, — прошептал тот, — убирайся из моего дворца. — Э, нет, — издевательски улыбнулся Артур, — это не по-хорошему. По хорошему — это я даю тебе опиум, а ты прямо сейчас идешь, и уговариваешь императора и Маньчжурию подписать кое-какие соглашения. Ван Яо поднял на него свои больные глаза: — Опиум? Опиум — это хорошо. Я приму опиум и мое больное сердце перестанет так сильно стучать. Мое долголетие в опасности… Он не договорил последнюю фразу и обмяк, почти мгновенно заснув. — Тьфу ты, — прошипел Англия уже на родном английском, рывком поднимаясь, — это бессмысленно. — Опиум имеет две стороны, мой неугомонный друг, — улыбнулся Франция, — мы контролируем этого тюфяка, однако он стал практически бесполезным. Надо идти к Маньчжурии. — Ха, — откликнулся британец, — Маньчжурия агрессивен, чрезмерно агрессивен. К тому же, он терпеть не может ни меня, ни тебя. — Но ты можешь всегда заслать к нему этого мальца, который теперь твоя колония. — Леона? Но он же трус. — Он китаец, что более значимо. — Он до дрожи боится Маньчжурию, он и слова не может сказать в его присутствии. Леон — худшее мое приобретение. Из-за этого я застрял здесь, на краю земли! — Артур, — проникновенно начал Франциск, — ты здесь из-за своей жадности. И только. *** Паланкин мерно раскачивался в услужливых руках носильщиков — драгоценная госпожа Ян изволила прогуляться. Драгоценная госпожа сидела в своем мягком кресле и проклинала все на свете. Ее немилосердно трясло, вдобавок, ее тошнило. Но ехать надо. Надо, если не хочешь всю жизнь зваться кем-нибудь вроде драгоценной госпожи Ян, достопочтенной сестры императора. Ну да, императора. Не говорить же, что она сестра Великого Китая! — Остановите, — величественно сказала она, и степенно вышла из паланкина. За ней двинулся ее евнух, но она взглядом велела ему оставаться на месте. Велика сила ее взгляда — обворожительного, когда она милостива, и твердого, как меч, когда она в ярости. Или… в волнении. О, драгоценная госпожа прекрасно умеет скрывать свои чувства! Она прошла вглубь сада, осторожно ступая по узкой дорожке. Она не бинтовала ноги — как другие китаянки — даже во времена повальной моды на маленькие ножки. Ян Мэй жила уже ни одну сотню лет, и понимала — чем меньше она будет уродовать и калечить себя — тем проще ей будет потом. Ведь неизвестно, как повернутся дела! Она могла идти уверенной стремительной походкой, но шла медленно, как будто ее ноги и впрямь были маленькими и ни на что не пригодными. Ян Мэй ступала на тропу коварства и изворотливости. Обман — её стихия, но проще обманывать того, кого знаешь долгие годы, а не того, кого видела всего пару раз. А вот и он. Альфред Джонс. Наивный веселый мальчишка. Глупый и молоденький. — Леди Ян! Слава великим богам, она успела отойти подальше от своих слуг. — Альфред Джонс, что же Вы за несносный… господин, — весело улыбнулась она, —, но такой искренний. Ах, если бы Вы знали, как я задыхаюсь среди почестей нашего дворца. — Да, во дворце душно. Там веками хранится ненужный хлам династий. То ли дело республика, где каждый найдет себе дело по душе, не оглядываясь на предков. — Тише, тише, мой господин. Еще не время раскрывать всем наши секреты, — она сделала страшные глаза. — Кстати о них. Я получил донесения ваших шпионов, насчет восс… — Тише, — прошипела Ян, — тише! И тут же потупила глаза, как будто стесняясь своих эмоций. — Господин Альфред, мы не можем позволить себе столь ужасную беззаботность! — Э-э? Леди, о чем… — Я, — она покровительственно улыбнулась, — говорю о том, что нам надо молчать. Пока еще мы не достигли своего. — Потому что, вы, леди, тянете и тянете с простым и естественным решением! — Оно естественно для Вас, — она укоризненно поджала губы, — для меня — это вымученное решение. — И тем не менее. Америка улыбнулся, но глаза его не улыбались. Ян Мэй поежилась под этим колючим взглядом. — Леди, я безмерно восхищаюсь Вами, вашей красотой и умом. Но я хочу действия, а не многозначительного переглядывания. Времени в обрез. Если Вы хотите власти — действуйте! «Волчонок в шкуре ягненка». Эта внезапная смена настроения испугала Ян Мэй. Она знала, что делать с Маньчжурией - он, вспыльчивый варвар, и пальцем бы не посмел тронуть её. Она могла обвести Китая вокруг пальца. Но что ждать от господина Джонса? Играть прежнюю роль светской дамы? — Хорошо, господин мой, — она постаралась не выдать своего смятения, — я подумаю. В глазах Америки промелькнул огонёк бешенства. Или ей показалось? — Я буду ждать, леди. Она насмешливо поклонился и скрылся в гуще раскидистого сада. Ян, плюнув на все приличия, уселась на траву. Плевать, что будет с шелковым платьем! Что будет с самой Ян Мэй? Ей было страшно. Возможно, она как никогда раньше была близка к тому, чтобы обрести настоящую, а не марионеточную власть.  Но, как же страшно! Чуть позже она передавала верной служанке небольшой свиток. И та восторженно смотрела нее. Глупышка. — Моя госпожа, Вы — наше солнце! Ян Мэй улыбнулась, в сотый раз за день. Но за этой маской драгоценной и благодушной госпожи она скрывала свое смятение. Знает ли служанка о том, что в этих посланиях? Верна ли она? В людях так просто ошибиться! Уж она–то это знает, да-да. Она не забыла, как много столетий назад её предала такая же вот девчонка с верным взглядом, выдав её планы братцу Яо! И эти слова… Глупость или намек? — Иди, дитя, — она протянула ей руку с футляром, — ты знаешь, кому он предназначен. И девчонка умчалась. Ян Мэй устало опустилась на постель. Что же, обратного пути нет. *** Казахстан быстрым шагом вошел в дом. — Ваня, — в его голосе чувствовалась напряженность. — А? — Россия поднял голову, — что случилось? — Восстание, Ваня. На юге. Какие-то фанатики. Говорят, что они перебили большую часть войск, находящихся там. Император срочно стягивает войска. — Хмм. Иван встал из-за стола. — Так это же идеально для нас! — А? — Понимаешь, Нур, теперь проще будет надавить на китайцев. Им не до нас. — Ох, не знаю. Китайцы — упрямый народ. Насколько я понял, они не сомневаются в победе своих войск. — Прямо тебе, Нур, — Россия улыбнулся, — может простой хань и верит в божественную силу императора. Но военачальники знают о том, что их войска никуда не годны. Я думаю, сейчас они в панике, и согласятся на наши условия. — Китайцы упрямы и заносчивы, — скептически отозвался Казахстан.