Ожидание и реальность

Унылое затишье, застывшее не проясняющимся туманом на целых два дня, наконец достигло своего апогея, разорвавшись с оглушительным треском лопнувшего мяча. — Эй, все целы? — Даичи быстро оглядел команду, запасных и тренера с сенсеем, ринувшихся собирать цветастые резиновые огрызки и в высшей мере аккуратно проверять целостность остального инвентаря. — Кагеяма! Какого чёрта ты лупишь со всей силы? Капитан топал через всю площадку к застывшему истуканом на подаче первогодке. Тобио сжимал кулаки и кусал губы, пиля взглядом пол перед собой. Снова стало слишком тихо. Это раздражает. — Какого чёрта творит этот болван? Уже два дня прошло! — в сердцах выкрикнул связующий, смотря на команду, но не на кого-то конкретного – видеть их печальные взгляды слишком тяжело. — Он не ходит на уроки, не появляется на тренировках, не отвечает на звонки!.. Идиот Хината! Когда он появится, то я просто придушу его… — Кагеяма… — Со спины подошёл Суга, утешительно уложив руку ему на плечо. Он настороженно взглянул на застывшего в паре метров Савамуру, коротко кивнув. Даичи устало вздохнул, подходя ближе к Тобио. — Послушай, я вижу, что ты подавлен отсутствием Хинаты, но не стоит волноваться, — капитан говорил негромко, так что слышали его только Кагеяма с Сугаварой. — Он просил не говорить никому, но мне кажется, что ты, как его партнёр, должен знать… *** Шоё появился на следующий день, немного опоздав на утреннюю тренировку. Он бесконечно извинялся перед шумящими Нишиноей и Танакой, налетевшими на первогодку не то с обнимашками, не то с пинками негодования – мальчишки рухнули на пол, сплетясь в непонятный комок рук и ног так, что не разобрать, то ли они защекотали Хинату до слёз, то ли он плачет от слишком сильно сдавленных рёбер или чего ещё. Даичи, Суга и Асахи-сан приветливо улыбались, Тсукишима недовольно фыркнул, Ямагучи осторожно махнул рукой, быстро поспешив за Кеем к корзине с мячами. Энношита-сан, тренер, сенсей и все остальные, кажется, тоже были довольны. Что ни говори, а к шумному и энергичному Хинате привязались все, даже те, кто этого признавать ни за что не хотел. Кагеяма молчал. Не взглянул. Продолжал в стороне выполнять разминку, безмолвно губами отсчитывая циклы наклонов и поворотов корпуса. Будто бы выцветшие глаза Шоё мазнули по знакомой фигуре связующего и больше к ней не обращались. День обещал быть тяжёлым. *** Вечернюю тренировку немного укоротили. Точнее говоря, «укоротили» только для двоих из команды, попросту выкинув чуть ли не разодравшихся прямо на площадке Кагеяму с Хинатой за двери спортзала. Савамура наградил парочку своим фирменным убийственным взглядом и отправил восвояси ровно до тех пор, пока они не помирятся. На парней бы накатила волна «ностальгии», если бы закрытые двери спортзала так не злили и не выводили из себя и без того взвинченных первогодок. Точнее говоря, одного из. — Это всё твоя вина! Какого чёрта ты… — Кагеяма сцапал футболку не сопротивляющегося Шоё на груди, притягивая его к себе. Хината даже не взглянул на него, не сказал ни слова; сердце Тобио противно сжалось, он осторожно отпустил мальчишку. — Какого чёрта… На лице ссадин было больше, намного больше, чем всегда. Чем когда-либо. Руки в синяках. Длинный порез на голени, ставший видимым из-за смены формы с брюк на шорты. И его глаза. Яркость вечно сверкавших от восторга радужек пропала. Только вблизи можно было увидеть жутко красную сеть капилляров и вспухшие веки, которые Хината тщательно пытался маскировать. Этот идиот… — Идём! — твёрдо сказал Кагеяма, сцапав горячую ладошку напарника и потащив его за собой. Он ничего не скажет, не упрекнёт, не спросит. Пусть Шоё признаётся сам во всем. — К…Кагеяма?.. Как же тренировка? — Для тебя она на сегодня окончена. Возражений у Хинаты не нашлось. *** — Кагеяма, куда ты меня ведёшь? Они шли довольно долго, и Тобио готов был уже признаться, что потерялся в этих хитрых переплетениях незнакомых улочек, и спросить самого Хинату где, чёрт возьми, его дом, который сам связующий видел всего пару раз и то из окна автобуса, когда они проезжали мимо на выездной матч. Кагеяма упрямо молчал, и мир вокруг постепенно сужался до стрекотания ранних цикад, звука собственных несколько неуверенных шагов и руки Шоё, которой он так и не выпустил ни разу. Хината добирался до школы утром, видимо, пешком – отсюда опоздание. Он несколько раз упал по пути, запнувшись или оступившись – кто знает, но все эти свежие царапины и ссадины не могли появиться сами по себе. Он в который раз вставал и шагал дальше, не видя, но помня дорогу достаточно хорошо, чтобы не сказать никому о том, что временно потерял зрение. Этот чёртов идиот Хината! И ещё тренировка. Боже... Такого ужаса Карасуно не видела никогда. Позорно было так думать, но хорошо, что их вовремя остановили. Льдистая злость разбирала Тобио изнутри. Почему? Почему он не сказал ему? Они ведь вместе. Они вдвоём! Напарники, и… чёрт. Кагеяма резко остановился, в спину ему ткнулся Хината, застывший в таком положении и не думавший отстраняться. — Почему ты не сказал? Почему я должен узнавать о том, что ты пострадал от Даичи-сана, а не от тебя лично? Шоё молчал, шумно вздыхая, будто бы беспомощно пытаясь проглотить слишком здоровый комок, застрявший в горле. — Я… Я не хотел подвести вас всех, — тихо ответил он, вцепившись в куртку напарника. — Тебя, Кагеяма. Признание шокировало, хотя было вполне ожидаемым. Хината – окончательный и бесповоротный волейбольный идиот, что с него взять? — Ты болван, Хината. Если ты не можешь нормально играть, то какой от тебя толк? — резко выдохнул Тобио, порываясь повернуться, но так и не решился. — Какой ты грубый… — Чего?! — Ничего. Мимо проезжали машины, выглядывающие из окон люди пялились на странную парочку, неподвижно стоящую посреди тротуара. Пора было идти искать дом Шоё, но сперва… — Послушай меня внимательно, — связующий крутанулся на месте, вперившись взглядом в ещё больше покрасневшие светло-карие глаза. — В следующий раз, ты расскажешь всё, если вдруг… Ну, ты понял, — Кагеяма замялся, мысленно славя Ками, что Хината, если не врёт, сейчас его не видит. — Ты очень ва… важен для меня, Хината-тупица… И ещё. Кажется, мы заблудились, где твой дом? «Ловко» переведя тему, парень сделал вид, что оглядывается, на самом деле пытаясь не замечать, как сильно раскраснелся Шоё, смущённо потупивший взгляд скорее по привычке, чем действительно за надобностью. — А на какой мы улице? — Улице? Сейчас посмотрю, — Кагеяма неохотно отнял свою руку и, отойдя лишь на шаг, быстро обернулся: — Стой тут. Двинешься с места – больше никогда не дам тебе пас. Угроза была, что надо, действенная, так что Шоё послушно стоял на месте, цепляясь пальцами за самый низ форменной куртки волейбольного клуба. Сейчас происходило что-то очень странное, но что именно – кто знает... Не особо задумываясь, Хината перевёл взгляд на свою ладонь, конечно же, практически не видя. Тёплая, почти что горит от того, что её трогал Кагеяма. Нормально ли это? Наверное, это всё же странно. Ведь раньше так сильно мог нагреть ладонь лишь волейбольный мяч, отскакивающий в сотый раз от стены полупустого коридора, где в одиночестве оттачивал подачи Хината. Ну, да. Всё верно. Теперь ведь он не один. *** — Кагеяма, мы уже пришли? — Нет ещё. — Ты мне врёшь, я вижу школьные ворота! Отпусти мою руку. — Ни за что. Тебе эти ворота только кажутся. Осторожно, бордюр. — Кажется, я поступил опромичетчево, согласившись на то, чтобы ты водил меня в школу… — Болван, нужно говорить «опрометчиво». И… ни фига подобного, — Тобио покрепче сжал ладонь Шоё. Тёплая; а пальцы Хинаты, будто противореча ему самому, только сильней цепляются, осторожно переплетаясь с пальцами Кагеямы.