13. Команда ВЕДьМ. Кровные родичи

Однако пришла пора разъезжаться. В Аяте без барона никак не могли организовать празднество. Сэй и Ангура ждали дом и хозяйство. Разъехались все, кроме Адалин и Тиса, полуорк решил, что наладить безбедную жизнь своего теперь уже клана просто обязан. У Адалин в Цепи были грамотные помощницы и преемницы, а Тала убедила ее, что свадьба, сыгранная здесь, ничуть не хуже свадьбы, сыгранной там. Вместе с единорогом и вампиром увязались и драконы, которым идти было некуда. Эрик этому был даже рад — кроме Фиора, как он считал, «построить» молодых вампиров из замковой стражи никому не под силу. У дракона это получалось просто замечательно — разок рявкнул, разок дохнул. И готово. — Место старшины — твое по праву, Фиор. — Вампир хихикнул и добавил: — А еще Аят может стать поставщиком магического хрусталя. — Магического? Обычный хрусталь… — Это будет уже зависеть от того, как подать, — еще больше развеселился вампир. — Реклама, друг мой, двигатель торговли. — Попробуй, хрусталь я производить могу во множестве. Людям продадим, люстры делать. Повальное увлечение людской знати сверкающими и звенящими украшениями началось недавно, но уже заполонило все людские земли и потихоньку стало переползать и к гномам, и к вампирам, и к эльфам. Та самая вопиющая роскошь, а, на взгляд Эрика — дурновкусие и мишура. — В Аяте не будет этой ерунды! — постановил барон. В самом деле, зачем навешивать массу хрустальных граненых шариков, «сосулек» и «капелек» на строгие и изящные формы бронзовых и позолоченных держателей магических светильников? Чтоб однажды оборвались крюки, а от радужного сияния рябило в глазах? Хрусталь Фиора переливался ничуть не хуже, а убирался магически и возникал там, где указывали. А то, что земли Аята граничили с людским королевством Анкора, давало шанс на хорошую прибыль. — Тебя, Фиор, нужно делом занимать, иначе ты будешь беситься и сходить с ума от скуки. — Что поделать, драконам вообще спокойствие не свойственно. — Не всем, я бы уточнил. Спокойствия в Аяте не было: баронство, особенно, его столица, гудело и бурлило, обсуждая грядущую свадьбу Стефании. Ей не забыли наемных убийц, почти разоренного (за два года!) баронства, запущенного замка и смерти барона Вильгельма. Эрик жестко пресекал все нелицеприятные разговоры и слухи, но на чужой роток, как говорится, не накинешь платок. Хотя он охотно накинул и затянул бы намордник. Сама баронесса эти слухи игнорировала напрочь, ее занимали иные хлопоты, более приятные. Гленн тоже отстранялся от всей нелицеприятной болтовни, вежливо скалил клыки и сворачивал разговор, если проскальзывал хоть намек на то, что баронесса — та еще змея. Его занимало больше то, как сказать сыну баронессы, что они со Стефани поторопились, и поэтому свадьбу следует сыграть как можно скорее. Эрик, уже унюхавший эту «новость», смотрел на наследника Кирт с гастрономическим интересом и молчал, ожидая, когда тот созреет. Наконец, Гленн решился, долго созерцал стены, затем все же изрек: — У нас со Стефани будет ребенок. — Угу, — не отрываясь от договора, который проверял, кивнул барон. — Будет. — А… Собственно говоря, это я и хотел сообщить. — Угу. И давно? — Месяц как. — Хвала Ночной Матери, что не больше, — искренне произнес барон. - Так. Это его «Так» могло значить все, что угодно, Гленн уже понял. В основном, значило оно, что вампир принял какое-то решение, озвучивание которого может понравиться, а может и не понравиться окружающим. Юноша внимательно смотрел на него, ожидая следующей реплики. — Свадьба — через неделю. — Хорошо, — это Гленна устраивало вполне. — Родителей пригласишь сам. — Они отказались. Эрик поднял голову, жестко припечатал: — Уговори. Тебе известно, как относятся у нас к свадьбе без благословения. Стефания уже однажды вышла замуж против воли родителей жениха. — Хорошо, приложу все усилия, — кивнул Гленн. Он уплелся к себе в комнаты и тяжело задумался. Эрик, чтоб ему, прав, но задачку задал нетривиальную. Уговорить упершихся, как единорог рогом, родителей? Однако отступать Гленн не привык, он снова взялся за письмо, уговаривая их приехать. Потом подумал и решительно принялся собираться. Письмом делу не поможешь, придется явиться лично. А, хм, что, если попросить у барона одного из его драконов? На нем всяко быстрее, и аргумент весомый… Правда, больше не для уговаривания, а для запугивания. — Я полечу, — вызвался скучающий Валент. Фиор, загруженный по самую макушку, вскинулся, было, но вынужден был согласиться. Его бы никто не отправил. — Мы быстро, — уверил Валент. — И будьте осторожны, — напутствовал их дракон. Валент кивнул, прыгнул вверх, взмыл под самые облака, унося Гленна в земли родителей. Замок готовился принять гостей, снова намывались полы, чистилось столовое золото, вытряхивались и проветривались перины и ковры, гардины и пологи. В поварской день и ночь что-то жарилось-парилось-пеклось, из погребов извлекали бочонки и бутылки, окороки и колбасы, сыры и прочие вкусности. Приглашенные портные пытались выловить барона, чтобы загнать его на примерку нового платья, но тщетно. — Да что ж это такое? — негодовал старший портной. — Ловушки расставлять, что ли? Баронесса мило хихикала, прикрываясь веером, и советовала попросить одного единорога добыть им барана, ой, точнее, барона. Портной так и поступил. Торонн Эрика добыл почти сразу: — Нужно примерить. Привел за руку и встал в дверях, посмеиваясь над мученическим выражением на лице любимого. На третьей примерке оно медленно сменилось желанием удрать, на пятой — жаждой крови. — А ты в этом костюме такой красивый… — протянул единорог. Барон жестом и рычанием разогнал портных и запер дверь. — Почему ты так странно относишься к примеркам? — Терпеть не могу чужие руки, — пожал плечами вампир. — Да и одежда эта… Не самое удобное, что есть в моем гардеробе. — Но правила приличия, — вздохнул Торонн. — Именно поэтому я все же соглашаюсь. Значит, говоришь, этот костюм мне к лицу? — фыркнул вампир. — Очень даже. Освежает. — Как покойника в гробу, тьфу. Ладно, в нем и буду на свадьбе. А тебе уже сшили наряд? — Конечно, я ж не сопротивлялся. Быстро сняли мерки, быстро пошили. Я буду похож на серебристую сосну. — Почему это? — Потому что высокий и в серебряном наряде. Эрик посмотрел на свой костюм, в родовых багрово-стальных тонах, хмыкнул. — Ага, а ты будешь как раскаленная печка. — Жуть, какая кромешная жуть. Впрочем, я и на нашей свадьбе буду примерно так же одет. Разве что побольше серого и поменьше красного. — Но мне нравится, правда. Красивый цвет. Эрик вместо ответа просто подошел к нему и ласково провел по щеке, соскучившись за полдня. — Побудь со мной, мой хороший. Надо закончить с договорами на чертов хрусталь. А еще проверить работу каменщиков, что они уже успели в том зале с поющим мрамором. — Хорошо, идем, буду заплетать тебе волосы, тебя это обычно расслабляет. Эрик благодарно улыбнулся. Неделя пролетела, как один бесконечный и очень насыщенный день. За сутки до свадьбы явились все-таки барон Ансельм и баронесса Кристина, родители Гленна. И сами Гленн — с синяками под глазами и томной бледностью, но таким упрямством в глазах, что Эрик диву дался, - и Валент — не менее измученный, видно, помогал уговаривать. — Ведро воды… — прохрипел Валент. — И тазик еды. Дракона кинулись кормить и поить, жениха — тоже, его родителям отвели лучшие гостевые покои, чтобы, не приведи Ночная Мать, не оскорбились, что их встречают плохо. К свадьбе все пришли в порядок, отдохнули, отъелись, вид имели цветущий и здоровый. — Посмотришь на то, как это делают у нас. Ритуал, правда, немного сложнее, чем обычно, ведь матушка — вдова. Но это красиво. Освящали брак бароны Аят обычно в храме Ночной Матери, и там все было, как обычно — увитая цветами арка, золотые обручья, хвалебные молитвы и танец у алтаря во славу покровительницы. А вот затем приходил черед кровных ритуалов в ритуальном зале замка-на-холме. Торонн во все глаза смотрел, как творятся эти вампирские чары, связывающие брачующихся. Было немного страшно — это сколько ж на своей свадьбе крови отдать придется! Пролитая кровь не падала на алтарь — она мерцающей драгоценными гранатами и рубинами завесой окружала супругов, смешивалась и возвращалась в их жилы, и лишь часть ее, похожая на очень темные лалы, осыпалась на темную глыбу алтаря и словно впиталась в него. — Это кровь барона Вильгельма,* — шепотом пояснил взмокший — проводить ритуал пришлось ему лично — Эрик. — Понятно. А теперь все? Они супруги? — также шепотом уточнил Тор. — Да, теперь они супруги, — сказал вампир и пошатнулся. Кровная магия выпила из него столько сил, будто он в одиночку зарубил псевдодракона размером с истинную тушу Фиора. Единорог поддержал его, обнимая за пояс: — Вина? Те, кто имел право присутствовать при ритуале, покинули зал следом за новобрачными, и Эрик, дождавшись, когда за ними закрылась дверь, сказал: — Потом. Положи меня на алтарь. Он никогда не был провидцем, просто обладал хорошей интуицией. И она властно требовала сейчас продолжить ритуал. Торонн помог ему улечься, недоумевая — это еще зачем? Вампир распластался на камне, уверившись, что лежит правильно, прикрыл глаза, ожидая мгновенной вспышки боли, и все равно не сдержал сдавленный стон, когда выметнувшиеся из незаметных пазов остро заточенные лезвия вспороли запястья и шею по бокам, отворяя крупные сосуды. Кровь хлынула на камень, взметнулась покрывалом, смешиваясь с той, что, казалось бы, впиталась в алтарь минутами ранее. И окутала барона, словно рубиновая сеть или странный и страшный вьюн, произрастающий из его жил. Эрик хрипло закричал, когда она начала возвращаться, делая его еще чуть больше Аятом. — И что, на нашей свадьбе оно так же будет? — Торонн слегка побледнел. Отдышавшись, Эрик мотнул головой. — Нет, это, видимо, должно было случиться. Я ведь правопреемник Вильгельма. — И ты связал себя с замком? — Скорей, он меня. У-у-у, каменюка, — Эрик стукнул бы по алтарю, но запястья еще болели, да и шею ломило. Хотя следов ритуала уже не осталось. — Идем? Надо все-таки присутствовать на банкете. — Идем, конечно. А то невежливо. Они поднялись по лестнице, дошли до главного пиршественного зала замка, где только их и ждали. Никто не садился за массивные столы, ломившиеся от угощения, никто не наливал вино в золотые чаши, специально к этому дню вынутые из сокровищницы и начищенные до солнечного сияния. И лишь когда барон занял свое место во главе стола, зазвучали заздравные речи. Эрику принесли кувшин с вином, и он, стараясь не морщиться от боли в запястьях, налил первыми чаши новобрачных и свою. Прошел вдоль стола и наполнил чаши барона и баронессы Кирт. — Да будет счастлив этот союз. — Да будет! — воодушевленно пожелали все, хоть некоторые и не вполне искренне. Главное — высказанное пожелание, гласила мудрость вампиров, а невысказанное отравит кровь того, кто промолчал. Поэтому так важно было услышать слова одобрения из уст кровных родичей. Торонн веселился — праздник же, свадьба, все красивые, все нарядные. Вино рекой, тосты хором. И такое лето за окнами, как будто его зеленым шелком вышили. К концу застолья — ближе к полуночи — даже старый хрен Ансельм и кривящаяся, словно от уксуса в вине, Кристина смотрели на жену младшего сына более благосклонно. Стефания в золотисто-алом наряде, в венке из пышных алых роз, была просто безупречна, блистала улыбкой и манерами. — Может быть, все будет не так уж и плохо, — решила Кристина. Эрик еще перед свадьбой поставил их с Ансельмом в известность, что новобрачные останутся жить в Аяте. — За неимением у меня пока наследников, в завещательное распоряжение вписана Стефания Аят. — Надеетесь, что у них будет ребенок? — Надеюсь, — усмехнулся Эрик. — А вы - нет? — И мы тоже надеемся, — согласилась Кристина. Рождение детей у вампиров считалось благословением богини. То, что матушка понесла от Гленна, Эрика несказанно порадовало —, но и огорчило тоже. Детей у вампирш за всю их жизнь могло быть только трое, и в любви и согласии Стефанией был зачат только этот ребенок. Последний. Оставалось надеяться, что судьба ему уготована более счастливая, чем старшим братьям. «По крайней мере, я приложу для этого все усилия», — думал Эрик. — Мне надо прогуляться, — заявил Торонн. — Кажется, я слишком много съел. — Ночью? Если хочешь, пройдемся пешком по Лунной радуге, — предложил вампир. Лунной радугой называлась широкая улица, в которую вливалась дорога от замка, ведущая к Храму на другой стороне долины. В ночи полнолуния над ней можно было рассмотреть узкий бледный луч, переливающийся перламутром. — Давай. Тишина, темнота, только мы двое… И ночь. Красиво же. Эрик был бы не против тишины и темноты спальни с роскошным ложем и мягкими перинами на нем, он устал за день, но только улыбнулся, накинув легкий шелковый плащ. — Когда-нибудь я буду катать тебя по этому мосту на спине, стуча копытами. — И назовут меня бароном-девственником, — хохотнул вампир. — Ага, после свадьбы-то… — Но легенды! — А что легенды? Подданные уважать будут… Сказочный барон. — И сказочный его супруг, — Эрик потянул его за прядь волос, вынуждая наклониться. — Я люблю тебя, Торонн. Надеюсь, это ты не забудешь никогда. — Обещаю, — единорог поцеловал его. Мог ли он в самом деле обещать такое? Он не имел ни малейшего понятия. Но всем сердцем надеялся, что боги смилостивятся и не позволят ему причинить боль любимому вампиру.