Заметки на полях

Сколько раз каждый из нас отвечал на вопрос «Кем ты станешь, когда вырастешь?» в детстве? Честно говоря, этот вопрос иногда хочется задать и взрослым… И что мы отвечали? Лично я хотел быть космонавтом. Чаще всего. А ещё волшебником, джином, жонглёром мечами, стеклодувом и путешественником. О том, что нельзя быть волшебником, я узнал намного позже… Когда мы с братом были ещё настолько мелкие, что не ходили в школу, мы очень любили вопрос о будущей профессии. Очень часто, как минимум раз в неделю, за завтраком, наша мама спрашивала что-то вроде «Ты всё ещё хочешь быть волшебником, когда вырастешь?». — Нет, теперь я думаю стать алхимиком! — говорил один из нас. — И делать золото из олова! — подхватывал второй. — И что вы будете делать с золотом? — спрашивала мама. — Делать золотых бабочек и запускать их в небо, — отвечал один. — … чтобы они светились на солнце и освещали всё вокруг блеском, — подхватывал второй. — Но чтобы золотые бабочки летали, нужно быть волшебником! — вмешивался папа. — Тогда я буду алхимиком… — отвечал один. — … а я волшебником, — подхватывал другой. Конечно, когда-то мы узнали, что нельзя стать волшебником и алхимиком стать тоже не получится. Но кто мешал нам об этом мечтать? О том, что мечтать нельзя, я узнал в классе третьем. От мамы лучшего друга. Мы сидели в его комнате и увлечённо собирали конструктор. Судя по картинке на коробке, должен был получиться вертолёт, но у нас упорно получался шестирукий робот-мутант. Собственно, это нам не мешало. Наоборот — нам нравилось придумывать что-то своё. — Ты уже сделал уроки, Михаил? — строго спросила мама друга, как только закрыла за собой входную дверь. Она растила Мишку практически одна: отчим в воспитательный процесс не вмешивался, изредка давал денег на мороженое и на этом считал своё дело сделанным. — Ещё нет, мы строим вертолёт, — признался Мишка. — И не прибрался, — констатировала мама, зайдя в комнату. — Некогда было, мы строим… — Я поняла, вы строите вертолёт. А уроки кто за тебя делать будет? — Ну, мам! — Не мамкай! — строго отрезала Мишкина мама. — Сначала уроки, потом развлечения. Иначе из тебя ничего толкового не вырастет. — Ну, мам! Ты посмотри, какой мы вертолёт сделали! — не унимался Мишка. — Это даже на вертолёт не похоже, — покачала головой мама. — Там инструкции есть, не умеете, что ли, читать? — Умеем, — обиженно пробубнил Мишка. — Так интересней. Мы придумали, что это робот, у него шесть рук и… — Хватит мечтать, Михаил. Сначала дела делать научись, как надо, по инструкции, а потом уже мечтать будешь. Этот случай заставил меня серьёзно задуматься. Я искренне не понимал, почему нельзя мечтать и делать дела одновременно… Мишка едва ли не с рождения знал, что будет юристом. Так решила мама. И Мишке нельзя было мечтать стать волшебником или алхимиком. Даже космонавтом. У него не было мечты, у него был план — вырасти и стать юристом. Но разве планы мешают мечтам? — Не мешают, — твёрдо ответил отец. Каждый вечер он читал нам книжки. Несмотря на то, что мы давно читали сами, он не переставал приходить к нам в комнату перед сном, читать милые истории об арамейцах и самаритянах. — Ты представляешь, сколько всего потерял бы мир, если бы перестал мечтать Да Винчи? — Башмаки, в которых можно ходить по воде? — И их тоже, и телескоп, и фотоаппарат, — рассмеялся папа. — И самолёта не было бы, если бы братья Райт не мечтали бы о полётах. И телевизора у нас бы не было, если бы Кирхер не мечтал о волшебных фонарях. И мы бы до сих пор жили без музыки дома, если бы Леон Скотт не мечтал слушать её всегда и повсюду. — Но ведь надо всё делать, как надо, по инструкции! — возмутился я напоследок, уже зная, что ответит отец. — Чтобы сделать что-то невозможное, нужно только одно: не знать, что оно не возможно. Самые интересные вещи придумывают те, кто не знает, что по инструкции надо было сделать что-то совсем другое… Много лет прошло с тех пор, а я до сих пор помню эти слова. Нет ничего невозможного, если об этом мечтать. И вот пришло время мечтать нашим мальчишкам. Саня очень рано начал мечтать о том, кем он станет, когда вырастет. Сначала он хотел стать продавцом автомобилей. Всё потому, что тогда — по его мнению — у него каждый день была бы новая машина. Чуть позже он хотел стать космонавтом. Потому что так он мог встретить инопланетян. Потом он хотел стать артистом цирка и ездить на велосипеде по верёвке. Хотя и на велосипеде ездить не умел ещё, да и высоты боялся. Санька с самого рождения был необычным ребёнком: никогда не плакал, даже если хотел есть — просто кряхтел; очень рано начал говорить, потом сам себя научил читать и писать, ещё до начала школы начал осваивать четвёртый для него язык… При этом всём он совершенно обыкновенный ребёнок: любит мороженое, лужи по колено, спрятаться за угол и до смерти напугать этим маму, съесть полкило конфет и потом полдня болеть, лёжа на диване. Именно такой инцидент стал, как мне кажется, отправным пунктом для его мечты. По крайней мере, я стал замечать за ним совсем не детский интерес… Ему было года четыре, когда он приболел, и врачи запретили ему ходить. Целый месяц ребёнку пришлось провести лёжа. Если вы не видели ребёнка, который чувствует себя здоровым, но ему нельзя вставать с кровати, то вы не знаете, каким долгим может быть месяц. Первая неделя прошла хорошо: Санька не ходил в садик, который и без того не особо любил, целыми днями смотрел телевизор и чувствовал себя королём. Во вторую неделю он начал канючить, что ему скучно, надоело лежать, да и мультфильмы успели поднадоесть. С началом третьей недели удержать ребёнка в кровати стало почти невозможным. И тогда ему в руки вручили детскую анатомию. Читать тогда он ещё не умел, и потому с ним читали все, у кого было время. Когда у одного находились дела, на смену приходил другой, и так за две недели была прочитана вся книга в добрые четыреста страниц. С картинками, само собой разумеется. Прочитали и забыли. А Санька не забыл. Это заметили мы очень скоро. По истечении срока действия запрета на свободное передвижение Саньку привели к врачу. Сидя на кушетке и весело болтая ногами в воздухе, ребёнок рассматривал плакаты на стене с яркими картинками слонят и попугайчиков, когда в кабинет вошёл врач. Детский врач у Саньки хороший: компетентный, внимательный и, главное, с детьми умеет обращаться. Но Санин вопрос застал его врасплох. — А ты знаешь, какие бывают возбудители болезней? — поинтересовался ребёнок. — Возбудители болезней? — переспросил врач слегка растерянно. — Ага, — кивнул Саня и, не дожидаясь реакции, ответил сам: — Вирусы, бактерии и паразиты. — Точно! — радостно подтвердил врач. — А ты откуда знаешь? — Из энциклопедии, — по слогам выговорил Санька. — Я врачом хочу быть. Тогда ещё никто особенно серьёзно его слова не принял. Мало ли о чём мечтает четырёхлетний ребёнок! Пару месяцев спустя его впервые повели к стоматологу. А в детском саду у них стоматологи уже бывали, но это было другое. Настоящее, как сказал сам Саня. — А ты врач? — спросил он, усаживаясь в кресло, у молодой девушки в белом халате. — Нет, — улыбнулась та тепло в ответ. — Я помогаю врачу. Я — фельдшер. — А это интересно? — заинтересовался Санька. — Очень. Помогать людям — это всегда интересно. И очень важно. А ты хочешь помогать людям? — Хочу, — радостно ответил Саня. — Когда я вырасту, я буду врачом. Следующие пятнадцать минут Санька послушно открывал рот, сжимал зубы, показывал язык, делал странные звуки, повторяя за стоматологом. Та в свою очередь объясняла Саньке всё, что делает, каждый инструмент, который использует, и каждую кнопку, которую нажимает. — А это что за кнопка? — увлечённо спросил Саня, указав на какую-то непонятную надпись. — Хм… Честно говоря, я никогда не пользовалась этой кнопкой, — призналась стоматолог. И обратилась к своей помощнице. — А ты знаешь? — Нет, — покачала головой та в ответ. — Надо будет в инструкции посмотреть. — Я точно стану врачом. Столько много интересных кнопочек можно нажимать! — подытожил Санька. Ещё пару месяцев спустя у него заподозрили аллергию. И, чтобы знать наверняка, пришлось делать анализ крови. Наслушавшись уже заранее страшилок про то, как дети реагируют на иголку в руке, мы решили — на самом деле семейным советом, — что Саня с этим справится. И не стали рассказывать ему про комариков. Когда в кабинет пришёл врач, а за ним помощница с подносом, на котором лежали несколько одноразовых шприцов, Санька едва не подпрыгнул на кушетке. От радости… — А можно я буду смотреть, как кровь будет в шприц собираться? — спросил он врача, чем сразу же его и озадачил. — Конечно, — не очень уверенно кивнул тот. И обернулся на маму, явно ожидая какой-то реакции. На что мама только уверенно кивнула. Санька на самом деле очень внимательно наблюдал за всем процессом, не отрываясь ни на секунду. А когда последний шприц оказался снова на подносе и «место преступления» было заклеено пластырем, Санька подытожил с совершенно спокойным видом. — Было немножко больно. Уже после, в приёмной, медсестра призналась, что это был первый случай в её практике. И пошутила, мол, врач растёт. Совсем недавно Санька пошёл в школу. Учиться он любит, хотя школьная программа для него слишком скучна. Но ему очень повезло с учительницей — та просто в восторге от его способностей и каждый день приносит ему дополнительные задания, которые он с удовольствием делает. На днях, забирая его из школы, я не нашёл его на обговоренном месте, и мне пришлось зайти в кабинет. Где я и нашёл потерянного Саньку с учительницей, которая заклеивала ему палец пластырем. — Я упал! — радостно заявил Санька. К сожалению, этот ребёнок своей нерасторопностью пошёл в дядю. То есть в меня. — Ничего страшного, — успокоила меня учительница. — Немножко кожу содрал. Мы уже обработали. — И фагоциты уже работают! — широко улыбаясь, уверил меня Санька. — Кто? — удивилась учительница. — Ну, это такие клетки-обжоры, они съедают все чужие клетки, вирусы там всякие, например. А ещё старые клетки. — Мм. Понятно, — задумчиво кивнула учительница. И после короткой паузы обратилась уже ко мне: — Может, его в кружок естествознания отдать? На кружок естествознания у Саньки, к сожалению, нет времени. Он слишком занятой. Да и, думается мне, будет ему там не очень интересно. Он изучил уже добрую половину из всех двухсот с копейками человеческих костей, знает, для чего нужна селезёнка, и где находится поджелудочная железа, и что делать при изжоге. Но самое главное — у него совершенно, просто невероятно гуманные цели. — Я обязательно стану врачом, — поделился Санька со мной на днях. — И придумаю такое средство, которое вылечит всех-всех-всех. А мама будет жить вечно.