Не буди меня

Мысли о том, что я поступаю не правильно, даже не было, когда я проплывал мимо тонущей одноклассницы, которая в ожидании помощи тянула руки ко мне, даже не в силах бороться с течением. Всё, что мне было нужно, это как можно скорее вытащить её. Плыть было сложно, мокрая одежда, словно водоросли, опутывала меня, стискивая каждое моё движение. Стараясь перебороть дикую боль в плече от нанесенного ранения, я просто плыл в ее сторону, заглушая отрывками памяти ту боль, которую испытывал, думая о том, что её положение гораздо мучительней моего. - Держу, - только и смог выдавить из себя, наконец, оказавшись на поверхности воды. Бледное лицо, еле открытые глаза, искусанные до крови губы, - я был просто не в силах избавиться от того страха, который сковывал меня с каждым её тяжелым вздохом. Трудно было разобрать в этой суматохе, сколько ран она получила, трудно было вообще что-то разобрать. Держа в руках её тело, стараясь как-то удержаться на плаву, я попытался снять с неё платье, чтобы пережать им рану у живота и поплыть дальше. К берегу… К огням города, которые светили так не далеко и в тоже время, добраться до которых было невозможно… - Кайли! Кай, ты слышишь меня? – её всю колотило, кровь, которая смешивалась с водой, казалась мне целым океаном, будто, кроме нее, ничего и нет. Стараясь собрать последние силы, которые стремительно покидали меня, я прижал её за талию к себе, поддерживая ладонью за голову, чтобы не дать ей захлебнуться встречной волной, и поплыл к этим спасительным огням. То, что творилось с моим телом, было ничтожно малой частью того, что крутилось в моей голове. Как я хотел верить в то, что всё это просто страшный сон. Кошмар, от которого я буду отходить лежа в постели в холодном поту… Мне хотелось просто закрыть глаза и приплыть, не видя того, как она мучается, за тем, как жизнь несправедливо быстро покидает её, не оставляя даже шанса. Шанса, которым я бы непременно воспользовался. Но его нет. Не хочется даже вспоминать слова того отморозка на палубе, которые сейчас как ни кстати подошли бы мне… Но признать то, что это жизнь, и то, что он говорил правду, было бы самым омерзительным выводом. Я не мог тратить время на разговоры. Всё, что я мог, это лишь тяжело дышать и грести здоровой рукой к берегу, прогоняя туманную пелену со своих глаз. - Держись! Я прошу тебя! Только держись, - хотелось плакать. Но я не мог. Боль, охватившая каждую клетку моего тела, просто не давала мне возможности на проявление этих эмоций, так и терзая мою душу изнутри. - Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, - выхаркивая сквозь зубы каждое слово, повторяя раз за разом, я просто старался отвлечь себя. Я просто хотел убежать, как маленький мальчик, от той взрослой жизни, от той жестокой жизни, с которой столкнулся лицом к лицу в столь раннем возрасте. В восемнадцать лет о таком даже не думают… В восемнадцать лет с таким даже не сталкиваются. Хотя? Что я несу... Откуда я могу знать? Я не чувствовал пальцев, которыми сжимал её талию, не ощущал кисть руки, которой всё это время отчаянно грёб к берегу, я почти не чувствовал ног… Если бы я был один, если бы я не возложил на себя надежды на её спасение, я наверняка сдался, остался бы там – на дне, стал кормом для рыб, но никоим образом не попытался бы бороться за свою жизнь… Выползая на пустой пляж, не теряя ни секунды на то, чтобы отдышаться, пробегаюсь взглядом, чтобы зацепиться хоть за одну живую часть этого места. Дорога, по которой, не переставая, движутся машины, ослепляя своими фарами глаза, кажется сейчас финишем, до которого мне не суждено добраться. «Неужели, это будет здесь?» «Неужели, я позволю ей так просто покинуть этот мир!» До крови ударяя окаменевшими пальцами в песчаную гальку, возвращаю своему телу боль, о которой я на время позабыл. - Эй, что с вами? – слышу мужской голос, прежде чем усталость, с которой уже мой организм не в силах бороться, одержит окончательную победу.