Последняя из рода Сандерс

Брокен-Арроу, Оклахома, месяц спустя Рёбра хрустнули в груди под грубым нажимом. Я вхолостую хватал воздух ртом, но не мог продышаться. В чугунной голове стоял глухой гул, отдалённый вой; отвратительно булькало, будто это моя кровь хлестала из ушей. Перед глазами всё слилось в сплошное мутное пятно — я не мог различить черты нависшей надо мной твари, но кожей чувствовал кислый смрад её дыхания. Эта гадина весила долбаную тонну. — Дин! «Сэм, я здесь!» — вместо окрика из горла вырвался придушенный хрип. Сука… Глубокий укус обжёг шею. По телу прокатилась предательская слабость, будто мне вмазали изрядную дозу транквилизаторов. Онемевшие ладони не слушались и отказывались сжиматься в кулаки. Я вяло шарил рукой по асфальту в поисках ножа, почти уже не чувствуя пальцев. — Выкуси. — Нож вошёл в гнилую плоть, как в кусок сливочного масла. Попал в висок. Повезло. Я вложил в слабый толчок все оставшиеся силы, сбрасывая с себя обмякшее тело гуля. — Ты сдурел? — О, Сэмми, ты как раз вовремя. Будь другом, отруби этой куколке башку, — простонал я, с трудом сев. Не мог разглядеть его лицо: над головой всё выло и кружилось, будто выжрал полторы бутылки виски натощак. Я жадно глотнул воздуха — и сразу закашлялся. Накатила тяжёлая тошнота. — Ты чёртов псих! — Да ладно тебе. Плёвое дело. Раздался неприятный чавкающий хруст и лязг металла об асфальт — с таким звуком отсекают голову от туловища. — Ты мог подождать меня, а не кидаться за ней наутёк, — укорил меня брат. — Подождал бы — и она бы слиняла. К слову, я долго охотился без тебя, пока ты таскал кирпичи для студенческого братства, практиковался в голландском штурвале или чем там ещё ты был занят в этом своём Стэнфорде, — поддел я его. Готов поспорить, на его лице проступило виновато-страдальческое выражение — привычная обескураживающая мина промокшего под дождём щенка. — Как видишь, не помер. — Ну, раз я такой никчёмный брат, то, пожалуй, пойду. У тебя, я вижу, всё в ажуре. — Ладно… стой, — сдался я. Я позволил ему поддержать меня за предплечье, помогая встать. В глазах постепенно прояснялось, но меня всё ещё продолжало мутить, крутило, ноги подгибались от слабости и крупной дрожи, отчего земля под ботинками казалась рыхлой. Наверное, потерял много крови. — Выглядишь ужасно. — Зато все девчонки теперь мои. Не представляешь, Сэмми, как они ведутся на ссадины и разбитые кулаки. Рекомендую. Лучше всяких феромонов. Добраться бы до мотельного номера — да хотя бы до машины. Какие уж тут цыпочки. — Заглохни уже, Дин. Оставь своё брутальное позёрство для тех, кто тебя не знает. — Зануда, — проворчал я, опираясь на подставленное плечо. Порой его проницательность бесила. — Пожалуй, ты прав. Мне стоит отлежаться пару дней, перед тем как мы поедем за отцом. Мы молча поковыляли к машине — вернее сказать, ковылял по большей части я, а Сэм волок меня за собой, намеренно замедлив шаг. Чёрт, долго ещё? Не думал, что мы оставили тачку так далеко. Наконец мы добрались до конца тускло освещённой улицы — единственным источником света были редкие окна домов; и свернули за угол. Я навалился телом на крышу Импалы, ощупывая карманы в поисках ключей. — В таком состоянии ты за руль не сядешь, — назидательным тоном училки исправительного класса отвесил Сэм. Я нехотя протянул ему ключ. — Поцарапаешь тачку — урою. — Как бы самому не замарать салон. Перед тем, как забраться внутрь, я промокнул разодранную шею нижним краем футболки. Попади эта тварь дюймом выше — исход был бы трагичный, но правда в том, что я чертовски везуч. — Чего копаешься? — Вместо ответа Сэм растерянно тряхнул головой, проредил ладонью отросшие волосы, убирая их со лба, и уткнулся взглядом в разблокированный дисплей мобильника. — Не слишком ли поздно для звонков? — Отец звонил. Два звонка за неделю. Да это праздник какой-то! Сэм нервно облизнул губы и прижал трубку к уху. Раздались приглушённые длинные гудки. Конечно, он не ответит. Он никогда не отвечает. Ещё пара секунд — и механический щелчок запустит автоответчик, или сигнал оборвётся, или помехи на линии, или бог знает что ещё. Но папа не возьмёт трубку. — Папа? — Алло, Сэмми… Он уставился на меня выпученными глазами, сильнее вдавливая мобильник в ухо, и выставил руку перед собой, не позволяя мне отобрать трубку. — Отдай мне телефон! — Папа… какие, к чертям собачьим, координаты? Дин чуть не погиб! Язык как помело. Я со злостью пихнул брата в плечо и, воспользовавшись замешательством, выдрал из его руки мобильник. — Привет, пап. Со мной всё отлично, Сэм сильно преувеличивает, как всегда… Это было семейство гулей. Их мамашка меня слегка поцарапала, но ничего критичного. Мы зачистили их всех, — отрапортовал я. — Я в тебе не сомневался, Дин. Запиши координаты. — Сейчас, подожди, только возьму ручку. — Прижав трубку ухом к плечу, я открыл бардачок, раскопал в груде старых кассет маленький блокнот с замахрившимся от неаккуратного хранения углами и шариковую ручку без колпачка. — Диктуй, записываю. — Элко, штат Невада. На западе, почти на выезде из города, есть ферма. Владелец — некто Кристофер Соммерс. Массовая гибель скота, насильственная. У найденных животных вырезаны глаза, языки, половые органы… На месте разберётесь. Будь осторожен, Дин, — последние слова отец проговорил с явным укором, а затем сбросил вызов. Какое-то время ещё я тупо пялился в дисплей мобильника, ощущая на себе угрюмый выжидательный взгляд Сэма, пока буквы «вызов окончен» на экране не сменила заставка с часами. — Ну и? — в его голосе сквозило нарастающее раздражение. Скандала было не избежать. — Утром поедем в Неваду. — Неваду? Это в тысяче миль отсюда, а то и больше. А отец в Луизиане, мы пробили его звонок. Ты обещал мне, что после этого дела мы сразу поедем за ним. Чёрт, да я согласился только потому, что было по пути! Я примирительно развёл руками: — Что поделаешь. Приказ есть приказ. — Вот так, значит. Ты вроде хотел отлежаться пару дней, подлатать раны, но стоило ему позвонить... — Сэм гневно фыркнул и размашистым жестом влепил по рулю. — Не трогай тачку, она ни в чём не виновата. — Знаешь что, Дин. Я сыт этим по горло, — выцедил он, не удостоив вниманием мой комментарий. — Сначала эта сучка Эшли Сандерс со своими копами и культистами, потом эта милая семейка гулей. И теперь ты ранен и слишком слаб, чтобы ехать за отцом, но тут же готов подорваться на другой конец Штатов, исполняя его идиотские приказы. Я не поеду с тобой в эту дыру. — Ну, допустим, не дыру. Там рукой подать до Лас-Вегаса. Казино, хорошая выпивка, красивые женщины… — Не съезжай с темы, Дин. Мы нужны отцу. Он выследил демона, убившего нашу мать и Джессику. И нашёл способ с ним поквитаться. — Его губы, дрогнув, сжались в бледную линию. — Как ты можешь оставаться в стороне? — Потому что он не хочет… — было начал я, но Сэм меня резко оборвал: — Да плевать, что он там хочет. — Тебе всегда было плевать, — рявкнул я. — В этом весь ты. Ты всегда думал только о себе, ты даже вообразить не можешь, как ему приходилось нелегко и через что он прошёл. Ты свалил от нас в этот долбаный Стэнфорд, и плевать тебе было, как мы без тебя справимся. Признайся хотя бы себе, что и сейчас тобой движет вовсе не беспокойство о безопасности отца. Ты свихнулся на жажде мести. Джессика… — Даже имени её произносить не смей, — обрубил Сэм. Его большие ладони стиснули руль с такой силой, что машина бы заскулила, если бы могла. — О, теперь я прекрасно понимаю отца. Увидеть свою женщину горящей заживо на потолке. А вот ты — ты ничего не понимаешь. Ты никогда не был в его шкуре. С твоей вереницей одноразовых девок, которых ты снимаешь в барах… На утро, наверное, даже не можешь вспомнить, как их зовут. Ты не умеешь… Я устало вздохнул. Ни одно из его вроде бы обидных слов не долетело до цели. — Договаривай, Сэм. Чего я не умею? Любить? Привязываться к женщинам? Я не хочу быть на месте отца. И на твоём — тоже не хочу. Чёрта с два я дам этому уродливому миру фору в виде своей уязвимости. Я никого не полюблю. Вас с папой вполне достаточно. И я нашёл способ — вот такой, гадкий, наверное, который ты, Сэмми, осуждаешь всем своим высоконравственным нутром: снимать одноразовых девок, как ты изволил выразиться, и на утро не вспоминать их имён. Запнувшись на полуслове, свою мысль он так и не завершил. — Идите вы оба к чёрту со своими Невадой и дохлым скотом, вот что. Я еду за отцом. С тобой или без тебя. Значит, поедешь один.

***

Надолго же тебя хватило, Сэмми. Звонок раздался на третьи сутки — не самое долгое моё восстановление, но к ночи я уже лез на стенку от безделья. Схватив с тумбочки телефон, я разочарованно выдохнул — это был не Сэм. — Сандерс, отвянь уже, а. Я не готов к отношениям, ясно? Ты не в моём вкусе и вообще. Готов ручаться: она закусила улыбку, чтобы не рассмеяться. — Ладно, так уж и быть. Вычёркиваю тебя из списка кандидатов на участие в оргии. Кстати об оргиях. Видишь ли, тут такое дело… — В трубке послышался треск, и я обречённо закатил глаза: эта настырная девчонка опять во что-то вляпалась. — Я сейчас стала свидетельницей весьма занимательной сцены. Какие-то чудики в кожаных плащах утащили твоего брата. Судя по тому, как они выглядели — на латексную вечеринку. Так было задумано? Я крепко выругался сквозь сжатые зубы, прижав выскользнувший телефон к груди. Его нельзя оставить ни на одну чёртову минуту! Их обоих вместе с Эш. — Ты где? — осведомился я натянуто спокойным тоном. — Да вот, в кустах сижу, — исчерпывающе ответствовала Сандерс. — В каких ещё, нахрен, кустах. Город какой? — Не ори мне в трубку, я пытаюсь не спалиться, — прошипела Эш мне в ухо. — Тут его тёлка. — Что ещё за тёлка? — Раздалось суетливое копошение, громкий хруст ломающихся веток и неразборчивая брань. — Эшли! — Я здесь… Ну, с Сэмом была девчонка. Коротко стриженая такая блондинка. Не знаешь её? Она пыталась им помешать, но ничего у неё, конечно, не вышло. Навешали ей люлей. Она так заборно выражалась, Дин, что я пожалела, что оставила в номере свой блокнотик с экзистенциальной матерщиной. Надо будет запомнить и записать. У меня вырвался истерический смешок: — Сандерс. Где находятся кусты, в которых ты сидишь? Я приеду. — В Литл-Роке, штат Арканзас. В университетском дворе. — И что ты там делаешь, позволь поинтересоваться? — Я не был уверен, что хочу услышать ответ, но догадывался. Я и сам бы туда подался, если бы не бесконечные задания от отца. — Ну-у… Это долгая нудная история, тебе вряд ли понравится. Не сомневаюсь. Мне уже не нравится.